черные обугленные доски, жалкий остов дома, сгоревшего в огне. Пожар. Пепелище. Что-то смутно знакомое… Дом был снят некрупным планом, неподалеку были видны другие строения с маленькими садами, окруженными живой изгородью. Карен прочитала подпись под фотографией, и внутри у нее похолодело. Она пробежала глазами заметку. Вчера утром… Сильнейший пожар… Сгорел в огне… Дом, который четыре месяца назад купили супруги Натан и Линда Хорске… Пожар начался на кухне… По неосторожности…
« Господи, это же мой дом! — в ужасе подумала Карен. — Мой бывший дом! Какой кошмар!»
Она отложила газету и закрыла лицо руками. Неужели дом, в котором она жила вместе с Джанет в течение пятнадцати лет, сгорел в огне? Невероятно. Немыслимо.
Сам по себе пожар — большая трагедия для людей: они лишаются имущества, нажитого за много лет, огонь уничтожает их любимые и дорогие вещи. Но трагедия не только в этом. Безжалостный огонь уничтожает воспоминания о близких людях, живших или бывавших здесь, рушит мечты и лишает надежд… Как трудно восстанавливать все заново! И дело не только в материальной стороне вопроса, что-то, конечно, они получат по страховке… Бедные супруги Хорске!
Карен искренне сочувствовала этой молодой супружеской паре. Они были счастливы, радовались, что смогли купить приличный дом с садом, строили планы на будущее, уже считали его своим на многие годы…
« Сгорел мой дом, — мысленно повторила она. — Мой дом…»
Дверь широко распахнулась, Карен от неожиданности вздрогнула, отняла руки от лица и увидела, что на пороге стоит ее близкая подруга.
— Карен! Дорогая! — громко воскликнула Пайпа. — Привет! Рада тебя видеть!
— Привет! — улыбнулась Карен. — Я тоже рада тебя видеть!
Она вскочила с кресла, подошла к Пайпе, они обнялись и расцеловались.
— Почему ты не позвонила мне? — упрекнула подруга. — Я думала, ты хоть в двух словах сообщишь, что случилось, куда ты улетаешь! Я волновалась за тебя, Карен! Оставила на автоответчике сообщение, а ты даже не удосужилась снять трубку и набрать мой номер!
— Пайпа, не сердись! — примирительным тоном произнесла Карен. — Я виновата перед тобой, прости. Я улетала в такой спешке… Когда я позвонила в аэропорт, мне сказали, что есть резервные билеты на ближайший рейс, и я еле успела собрать кое-какие вещи и позвонить в больницу Джуди, отпроситься на несколько дней и предупредить, чтобы меня подменили. Я приехала в аэропорт в последний момент… Еле успела на регистрацию.
Пайпа кивнула:
— Я понимаю. Наверное, это было ужасно, хотя ты давно не виделась с отцом…
— Да, мы не встречались много лет.
— От чего он умер?
— Он погиб.
— Что случилось? — В темных больших глазах Пайпы промелькнула тревога.
— Его убили в уличной перестрелке, — тихо ответила Карен и покосилась на двух медсестер, сидевших в комнате. Те услышали последнюю фразу и повернули головы в их сторону.
Пусть слышат, она не будет это скрывать. Ведь все знали, что она не поддерживает никаких отношений с отцом.
Пайпа — высокая, широкая в кости, с приветливым лицом, с черными вьющимися волосами — обняла Карен за плечи и прижала к себе.
— Какой кошмар, — сочувственно пробормотала она. — Убили в перестрелке… Полиция до чего-нибудь докопалась? Карен покачала головой:
— Нет, насколько мне известно, им не удалось отыскать ни свидетелей преступления, ни важных улик.
— А версии?
— Случайная уличная перестрелка, — повторила Карен.
— Так, может быть, тебе не следовало сегодня выходить на работу, побыла бы еще дома денек-другой?
— Нет, на работе лучше, — ответила Карен. — Отвлекаешься от личных проблем, голова занята больными, лекарствами, перевязками.
— Наверное, ты права. Слушай, поживи у меня несколько дней! — предложила Пайпа. — Что тебе сидеть дома одной?
— Ты забыла, что сейчас у нас с тобой не совпадают смены? — улыбнулась Карен. — Ты пришла на утреннее дежурство, а я скоро отправлюсь домой спать!
— Ой, и правда! — воскликнула Пайпа. — Как же я не сообразила? Ну, ладно, значит, пока будем общаться по телефону!
В комнату вошла старшая медсестра Джуди.
— Карен! Привет! — бодро воскликнула она. — Как дела?
— Здравствуй, Джуди! — заулыбалась Карен. — Все в порядке!
Джуди окинула Карен внимательным взглядом.
— Может быть, мне не следовало вызывать тебя сегодня на дежурство? — мягко произнесла она.
— Я рада, что вышла на работу, — искренне ответила Карен.
— У пациентов все нормально?
— Да, за исключением Гиббсона. У него повысилась температура. Надо, чтобы к утру в лаборатории подготовили результаты анализов.
Джуди подняла телефонную трубку:
— Я сама им позвоню! Пока их не подстегнешь, ничего делать не будут!
Она набрала номер лаборатории, коротко поговорила, а потом, бросив трубку, повернулась к медсестрам.
— Чем они там занимаются в этой лаборатории? — возмущенно сказала она. — Никогда ничего не готово вовремя! Только обещают!
— Интересно будет посмотреть на лицо доктора Пьерини, когда он начнет утренний обход, придет к Гиббсону, а результатов анализов не будет! — воскликнула одна из медсестер, находившихся в комнате.
— Я думаю, они вечно задерживают результаты анализов потому, что любуются ими! — шутливо подхватила другая.
Все дружно засмеялись, и в этот момент в проеме двери показалась всклокоченная голова дежурного врача Дейли.
— В коридоре слышно, как вы гогочете! — недовольно пробурчал он. — Чего веселитесь-то? — И, не дождавшись ответа, захлопнул дверь.
— Недоволен, что его разбудили! Прервали сладкий сон! — ехидно бросила Джуди и подмигнула коллегам.
Войдя в квартиру и еще не закрыв за собой дверь, Карен сразу направилась к телефону. Красная кнопка не мигала. Она разочарованно вздохнула, вернулась в холл и заперла дверь. Впрочем, она и не надеялась, что Марк позвонит. Он знал, что она работает в ночную смену. Звонить затем, чтобы просто оставить для нее сообщение, — глупо, он не стал бы так поступать, тем более что уже один раз звонил Карен. К тому же неизвестно, что он думает о ней и их скоротечном трехдневном романе. И думает ли вообще?
Карен переоделась и направилась в душ. После ночного дежурства в больнице ей хотелось спать, но дома было много дел, поэтому она решила, что прохладный душ взбодрит ее, она сделает неотложные дела, а потом уж ляжет в постель.
Стоя под легкими приятными струями прохладной воды, она снова и снова возвращалась к вчерашней ночи, перебирала в памяти мельчайшие детали. В ушах звучал мягкий баритон Марка Частина. Даже если их отношения прервутся навсегда и она окончательно убедится в том, что Марк просто соблазнил ее, все равно она будет ему благодарна. За то, что провела с ним восхитительную, необыкновенную ночь, которая в корне изменила ее отношение к сексу, заставила Карен другими глазами взглянуть на реальный мир, казавшийся прежде тусклым и неинтересным. За те незабываемые, непередаваемые ощущения, которые она испытала от близости с Марком, за его нежность и внимательность, мужественность и надежность. Разве она когда-нибудь могла предположить, что будет чувствовать столь невероятное наслаждение, жгучую страсть и блаженство? Даже сейчас, стоя под душем, она ощущает, как ее тело трепещет лишь при одном воспоминании о жарких объятиях Марка…
Карен выключила воду, вытерлась махровым полотенцем и вышла из ванной. Нет, она ни о чем не сожалеет! Как бы Марк к ней ни относился, что бы ни думал о ней, Карен навсегда сохранит в душе любовь к нему и благодарность за то, что он помог ей почувствовать себя настоящей женщиной. Она провела с ним ночь — значит, теперь они не чужие люди, и она может сама ему позвонить. Что в этом такого?
Раньше все было проще. Отношения между мужчиной и женщиной развивались по одним и тем же схемам. Если мужчине нравилась женщина, он начинал оказывать ей знаки внимания, ухаживать — долго, шаг за шагом, медленно приближаясь к ней и завоевывая все новые и новые позиции. От женщины многое зависело. Нравился ей мужчина — она благосклонно принимала его ухаживания, позволяя ему все больше и больше, пока дело не доходило до логического завершения. Неприятен — она отвергала ухажера, а он и не обижался, мгновенно переключал внимание на другую особу женского пола, которая казалась доступнее и сговорчивее.
Теперь же все изменилось. Широко распространенное движение феминисток смешало традиции, нарушило вековой уклад. Женщины получили равные с мужчинами права, стали успешно бороться за свою независимость, у них появилась возможность наряду с мужчинами делать карьеру, добиваться высоких общественных постов, но и мужчины стали другими глазами смотреть на женщин. Не как на слабые и хрупкие существа, за которыми надо долго и терпеливо ухаживать, ублажать их и говорить комплименты, прежде чем удастся достичь заветной цели, а как на равных сексуальных партнеров, с которыми не обязательно церемониться и которые сами, не стесняясь, могут в открытую заявлять о своих чувствах и желаниях.
Карен немного походила по квартире, прикидывая, что надо сделать в первую очередь, до того как ляжет спать.
Убрать квартиру, разобрать пришедшую в ее отсутствие почту, сходить оплатить счета и приготовить что-нибудь на обед и ужин. Да, вот еще что. Покрасить ногти красным лаком. Карен всегда предпочитала красить ногти бесцветной или бледно-розовой эмалью, считая яркие цвета вызывающими и привлекающими внимание. Теперь она будет красить ногти именно красной эмалью. И одеваться не в строгие темные тона, а носить яркие, броские модные вещи. Она настоящая женщина — молодая, привлекательная, и незачем прятать от людских глаз свою красоту.
Карл Кленси, как и его работодатель Хейс, любил выполнять порученные ему дела тщательно, аккуратно, продуманно и неторопливо. В душе он гордился тем, что ему поручают сложные, требующие мастерства и умения операции. Он и в случае с Карен Витлоу подошел к проблеме серьезно; узнал адрес, тщательно подготовился. Но кто бы мог подумать, что он допустит такую промашку? В сущности, его вины в том, что он влез в чужой дом, не было. Откуда он мог знать, что эта Витлоу переехала, ведь сведения в телефонной книге обновляются один раз в год! И у Хейса к нему не может быть никаких претензий. Собственно, хозяин и не возмущался, тоже понимая нелепость сложившейся ситуации, но просил довести дело до конца как можно скорее. А Карл не любил торопиться, ведь в таких серьезных вещах, как обыск дома, не должно быть осечек.
Да, спалив чужой дом, он совершил грубую ошибку. Но ошибки на то и существуют, чтобы их исправлять. И исправлять хорошо, а не кое-как, а то опять, чего доброго, влезешь в чужой дом и попадешься в руки полиции!
На сей раз Карл Кленси тщательно подготовился к предстоящей операции. Ему удалось даже кое-что выяснить о Карен Витлоу, чтобы проникнуть в ее квартиру за тетрадью, без сомнений и страха.
Она работает медсестрой в одной из местных больниц, дежурит посменно. В больнице медсестры работают в три смены. К сожалению, Карл не смог разузнать, в какую именно смену она сейчас работает, в каком отделении и на каком этаже. Он нашел в справочнике номер телефона больницы, позвонил, попросил позвать Карен Витлоу, сказал, что по личному делу, но молодая девица с неприятным резким голосом его отшила. Заявила, что в их больнице существуют строгие порядки и медсестры не имеют права во время работы вести по телефону беседы на личные темы. Карлу очень хотелось обругать эту особу, сказать ей какую-нибудь гадость, но он сдержался, извинился и повесил трубку. И правильно сделал, что не стал хамить! Люди — создания любопытные, обожают совать нос в чужие дела, к тому же обладают хорошей памятью. Не дай Бог у Карла что-то сорвется и он попадет в руки полиции, начнут опрашивать персонал больницы, где работает Карен Витлоу, и эта девица обязательно припомнит его звонок. Нет, он правильно поступил, извинившись и повесив трубку!
Как бы все-таки узнать, в какую смену работает Карен Витлоу? Не в больницу же к ней тащиться, в самом деле! Карл взглянул на часы: восемь тридцать. Если Карен Витлоу работает в утреннюю смену, то сейчас она должна находиться в больнице. Если в дневную, значит, она уже проснулась, но пока еще дома. В ночную — тоже дома, отсыпается после дежурства. Плохо, что нет определенности и ясности. Сам бы Карл Кленси еще несколько дней подождал, выяснил точно, как работает медсестра, какие у нее привычки, сколько часов длится дежурство в больнице… Но Хейс торопит, говорит, что дело не терпит отлагательства. Эта чертова старая тетрадь, в которой содержатся какие-то важные сведения, нужна позарез. Ладно, быстрее так быстрее, с Хейсом не поспоришь, да и деньги за выполненную работу хочется получить.
Сейчас он позвонит Карен Витлоу и узнает, дома ли она. Номер, записанный на бумажке, точно ее. Кстати, с телефонным номером тоже получилось забавно. Он остался прежним. После осечки с домом, который он поджег, Карл под каким-то надуманным, но убедительным предлогом обратился в телефонную компанию, и там ему любезно сообщили, что номер телефона мисс Витлоу остался тем же. Оказывается, дом, который она продала, и квартира, куда переехала, находятся в одном районе, поэтому для удобства владельца телефонного номера его не стали менять, а автоматически перевели по новому адресу.
Карл Кленси поднял трубку, еще раз внимательно посмотрел на бумажку, на которой был записан номер Карен Витлоу, и, затаив дыхание, начал медленно крутить телефонный диск. Сейчас все станет ясно. Быть может, через час он уже начнет обыскивать квартиру и наконец отыщет эту чертову тетрадь.
Настойчивые резкие телефонные звонки разбудили Карен. Она с трудом подняла голову с подушки, пытаясь выбраться из тяжелого вязкого сна, рука машинально потянулась к телефонному аппарату, но, замерев, повисла в воздухе. Нет, она не будет брать трубку. Кто может звонить? Подруги из больницы? Но они знают, что сейчас после ночного дежурства она спит, и не станут ее беспокоить. Торговые агенты, предлагающие что-нибудь приобрести?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43