Брал сантехнику тут, закажу еще
— Милорд Эссекс, вы — единственный человек, способный мне помочь. Мой отец верно служил королеве, но она давно ничего ему не платила. Она задолжала нам многие тысячи фунтов, но к моим обращениям она глуха. Вы не могли бы похлопотать за меня, милорд? — с надеждой спросила она.— Франсес, сердечко мое, вы просите о единственной вещи, которую я не могу сделать. Бесс рассвирепеет от ревности, если я выступлю ходатаем за такую молодую и красивую женщину, как вы.Губы у Франсес задрожали, глаза наполнились слезами, и она отвернулась.— О деньгах можно не беспокоиться, моя ласточка. У меня их полно.Он уже знал, что хочет ее, но знал и то, что связь с ней пришлось бы хранить в глубочайшей тайне. Это не дежурная фрейлина, которая готова задрать для него свои юбки в темном коридоре дворца. Франсес — вдова благородного сэра Филиппа Сиднея, но это лишь делало его влечение к ней еще более неодолимым.
Как только Шейн получил известие о смерти Уолсингэма, он немедленно возвратился домой из Плимута, где полным ходом шла подготовка эскадры для похода в Испанию. Он мчался во весь опор ночь напролет, домчался до Суррея — и тут узнал, что Франсес в Лондоне. Он завернул в Темз-Вью, чтобы принять ванну, переодеться и сменить коня, но, увидев Сабби, уютно свернувшуюся клубочком на его кровати, не устоял против искушения и присоединился к ней.— Мой ночной дракон, — сонно пробормотала она, когда его руки обвились вокруг нее и прижали к твердой груди. Этой ночью она осталась в Темз-Вью именно потому, что знала: смерть Уолсингэма заставит Шейна прискакать в Лондон, чтобы заполучить опасные досье.— Франсес здесь? — спросил он осторожно.— Ах, это ради встречи с ней ты примчался сломя голову? — поддразнила она его.— Сабби, ты знаешь, как это для меня важно, — сказал он, крепко схватив ее за плечи.— Конечно знаю, — подтвердила она. — Именно поэтому я вручила Франсес пять тысяч фунтов для выкупа закладных на Уолсингэм-Хаус.— Она отдала тебе досье? — нетерпеливо спросил он.— Да, без малейшего колебания.Она соскользнула с кровати, чтобы зажечь свечи с запахом сандалового дерева, и их экзотический аромат поплыл над постелью. Она сидела перед ним, скрестив ноги по-турецки, и ее длинные медные пряди рассыпались вокруг, прикрывая ее наготу. С трудом заставив себя подавить влечение, которое неизменно вызывала в нем ее яркая красота, он сделал над собой усилие, чтобы сосредоточиться:— Надеюсь, ты хранишь досье в надежном месте?— Шейн, я сожгла их сразу, как только они оказались у меня в руках, — беспечно солгала она.— Проклятье! — выругался он, хотя в голосе у него звучало явное облегчение. — Ты их прочла?Ему отчаянно хотелось узнать, что же там разведали ищейки Уолсингэма, но ответ Сабби его разочаровал:— Нет, — снова солгала она и потянулась к нему, не отрывая взгляда от его губ. И он поддался манящему, неотразимому магнетизму, которым могла его заворожить только эта единственная на свете женщина.— Когда ты отплываешь в Испанию? — спросила она между поцелуями.— Ты же знаешь, я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что это будет скоро.Но страсть, которую он вкладывал в любовные ласки, без всяких слов сказала ей, что прямо из ее объятий он должен будет уйти навстречу опасной миссии, которую задумали они с Дрейком. Он был ненасытен, он не мог утолить свою жажду обладания, словно то была последняя встреча, подаренная им судьбой.Когда уже близок был рассвет и небо порозовело — а они так и не заснули ни на минуту, — он сказал:— Если со мной что-нибудь случится, зайди к Джекобу Голдмену. По моему завещанию ты будешь хорошо обеспечена.— А твоя жена? — спросила она требовательно.Он заколебался, памятуя, что в прошлом разговоры о его жене вызывали между ними горячие ссоры. Скулы у него затвердели, но он ответил:— Она также будет хорошо обеспечена, Сабби. В конце-то концов, это мой долг.Почему-то эти слова принесли ей странное облегчение. Она потянула к себе его темную гриву, и он положил голову ей на грудь. Так они и заснули.Когда Сабби проснулась, она была одна.Бледное весеннее солнце успело высоко подняться над горизонтом, и она понимала, что к этому часу он должен быть уже на полпути от Плимута. Она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. О, если бы и она могла пуститься навстречу опасным приключениям! Нет, ей вовсе не хотелось бы самой быть мужчиной, но она завидовала их свободе и силе, потому что они могли вывести корабль в море, затеять сражение и вернуться домой со славой и богатством.Перед ее мысленным взором пробегали заманчивые картины. Хорошо бы сейчас примчаться в Плимут, чтобы на прощанье помахать ему рукой, и пожелать ему доброй удачи, и поцеловать на счастье… Она улыбнулась. Да почему же ее мечты не должны идти дальше этого? Почему бы не пробраться тайком на борт «Дерзновенного» и не отплыть вместе с Шейном в Испанию? Тут ее лицо омрачилось.Ну и взбеленится же он, обнаружив ее на борту своего корабля! Если дело ограничится только побоями, она еще сможет считать, что легко отделалась. Она вздохнула и откинула прочь покрывало, а заодно и пустые фантазии. Теперь, когда Духов день миновал, двор будет занят планами переезда в Гринвич на весну и лето; поэтому она решила вернуться к Кейт Эшфорд и ее хлопотам в гардеробной. Кроме того, она обещала Франсес, что придет в Уолсингэм-Хаус пообедать, но конечно ей там предстояло изображать собой некое подобие дуэньи или компаньонки, поскольку Франсес и на этот раз принимала у себя Эссекса.Едва она выбралась из ванны, как услышала знакомый голос Мэтью, бегом поднимавшегося по лестнице и взывавшего на ходу:— Хок! Где тебя черти носят? Тебе что, больше делать нечего, как валяться в постели с этой женщиной днем и ночью?Сабби закуталась в просторное полотенце и вышла из ванной комнаты. Она не знала, следует ли посмеяться над словами Мэтью или посчитать их оскорблением. Увидев, что она не одета, он присвистнул, а потом быстро спросил:— Где он? У меня для него приказ от королевы.— Он уехал, Мэтью. Уехал обратно в Плимут.— О Господи, только не это! — возопил Мэтью. — Она же с меня шкуру сдерет. Я ее клятвенно заверил, что он в Темз-Вью и что я передам ему эти новые приказы.Сабби взглянула на него в задумчивости.— Нам придется сейчас же пуститься за ним вдогонку.— Что это значит — нам?— О Мэтью, пожалуйста, ты же не лишишь меня возможности попрощаться с ним, перед тем как он отплывет в Испанию! Кровь Господня, Мэтью, если что-нибудь с ним стрясется, я, может быть, никогда его больше не увижу!По ее щеке скатилась слезинка, и он взмолился:— Не плачь, солнышко. Я отвезу тебя к нему, раз это так много для тебя значит.— Я оденусь и сразу вернусь.— Оденься так, чтобы ехать верхом.И прихвати какие-нибудь теплые вещи. «Роза Девона» стоит на якоре в Дувре. Я только что вернулся из Кале.Одетая и обутая, с перекинутым через руку тяжелым дорожным плащом, она спустилась вниз.— Покажи мне депешу. Что там за приказы?— Приказы секретные, и депеша опечатана, но, по словам ее величества, настоятельно необходимо, чтобы Шейн получил их немедленно. Она также отправила запечатанные приказы Дрейку и вице-адмиралу Бэроу.Сабби — как бы невзначай — подсунула ноготь большого пальца под восковую печать и вскрыла пакет.— Смерть Господня, Сабби, ты же не можешь срывать королевскую печать! — запротестовал он.— Почему нет? Я его жена, — напомнила она.— Какое это имеет значение? Тут секретные военные приказы!— Боже правый! — воскликнула она. — Эти приказы ему не придутся по вкусу. Бесс отменяет данное им разрешение выйти в море.Она запрещает эскадре заходить в испанский порт, поскольку это могут расценить как акт войны.— Ну что ж, у нас, по крайней мере, будет законное основание, чтобы поспешить за ним следом. Приказы, которые она направила Дрейку и Бэроу, видимо, имеют то же содержание.Она подбежала к столу Шейна и вновь запечатала пакет каплей расплавленного воска.— Возьми мои седельные суки, Мэтью. Давай пошевеливаться! Мы должны добраться до Плимута раньше, чем туда поспевают другие курьеры.«Роза Девона» миновала все те же порты, которые Мэтью показывал Сабби, когда впервые доставил ее в Лондон, только на этот раз он не стал зря тратить время и заходить в Гастингс, Истборн и на остров Уайт. Обогнув южную оконечность Девоншира, называемую Болт-Хэд, Мэтью вошел в плимутскую гавань.В гавани теснилось более тридцати стоящих на якоре кораблей. Флагманский корабль Дрейка «Бонавентура» — равно как и «Золотой Лев» вице-адмирала и «Дерзновенный» Девонпорта — имел водоизмещение пятьсот тонн; его борта ощетинились многочисленными пушками. В составе флотилии насчитывались также, по крайней мере, десять корветов водоизмещением свыше двухсот тонн каждый и дюжина судов поменьше — легких фрегатов и пинасс. Все были вооружены медными пушками, способными сеять смерть на неприятельских палубах.Мэтью решил, что наилучший способ привлечь внимание Шейна, не порождая подозрений у окружающих, заключается в том, чтобы поднять позывной сигнал «Дерзновенного».Смысл сообщений, которыми начали обмениваться «Роза Девона» и «Дерзновенный», оказался столь темным и туманным, что Шейн, потеряв терпение, приказал спустить на воду шлюпку с гребцами и отправился потолковать с братом.Он подозревал, что Мэтью придумал какую-то уловку, которая дала бы тому возможность присоединиться к экспедиции в Кадис; но именно этого Шейн не собирался допускать ни в коем случае. И дело было не просто в том, что он не желал подвергать риску «Розу Девона». Он не питал иллюзий: их затея чрезвычайно опасна. Возможно, за успех придется заплатить многими жизнями, и уж он позаботится о том, чтобы среди них не оказалась жизнь Мэтью Хокхерста.Когда Шейн вошел в капитанскую каюту и обнаружил там Сабби вместе с Мэтью, его лицо исказилось от гнева. Он яростно обернулся к Мэтью:— Вези ее обратно в Лондон! Немедленно!— Шейн, — взмолилась она, протягивая ему пакет. — Мы привезли приказ от королевы!Он выхватил пакет из ее рук и резко вскрыл его, а затем дважды перечел приказ: в такую глупость невозможно было поверить. Грязное ругательство сорвалось с его губ, и кулак с грохотом обрушился на стол.— Какого дьявола ты мне это приволок? — набросился он на Мэтью.Ответить поспешила Сабби:— Потому что она отправила такие же приказы Дрейку и Бэроу. Курьеры, по всей вероятности, уже скачут в Плимут, и я хотела, чтобы ты получил депешу первым.Туман бешенства, помутивший его разум, начал понемногу рассеиваться, когда до него дошло, что она предлагает. И усмехнулся, услышав ее следующие слова:— Мэтью скажет ей, что мы опоздали: вы, мол, уже вышли в море.Он прижал ее к своей груди, облаченной в колет из грубой кожи, не слишком задумываясь о целом арсенале, закрепленном у него на поясе. Потом развернул ее и подтолкнул к двери:— Возвращайтесь домой, сударыня, да поживее!Брату он сказал:— С Дрейком никаких затруднений не будет: ничто в мире не помешает ему рвануть на Кадис. А вот вице-адмирал и все прочие старшие офицеры флота будут повиноваться этим дурацким приказам… если получат их. Что ж, придется позаботиться о том, чтобы они их не получили!Он покинул корабль столь же поспешно, как и прибыл.Мэтью восхищенно взглянул на Сабби:— Он понял, что ты прочла приказы.— Конечно понял и был от души благодарен, что я не стала терять времени.— А все эти слезы и мольбы насчет того, чтобы я взял тебя с собой, потому что ты, чего доброго, никогда больше его не увидишь… это все было притворством! Ты же знала, что он откажется выполнять приказ, верно?Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.— Конечно, — признала она самым обыденным тоном. — Пойдем на палубу, поглядим, что происходит.Не прошло и часа, как «Бонавентура» и «Дерзновенный» подняли якоря и во всем своем величии покинули гавань Плимута. Их путь лежал в Северную Атлантику. Десяток малых судов, словно затеяв детскую игру «делай-как-я», двинулись за ними, и у вице-адмирала, пребывающего на борту «Золотого Льва», не осталось выбора. Приказав остальным капитанам флотилии сниматься с якорей и следовать за ним, вышел в море и он.Больше двух часов простояли на палубе, держась за поручни, Мэтью и Сабби. Когда гавань опустела, они взглянули друг на друга; вид у них был растерянный и несчастный. Обоих угнетало горькое чувство потери, как будто их бросили и забыли. Но тут он заметил, что в ее глазах зажегся знакомый огонек, словно она обдумывает какую-то проделку, — и даже дышать перестал. Наконец он шумно выдохнул воздух и с воодушевлением заорал:— Почему бы и нет?Они сплясали короткую джигу и кинулись обниматься, смеясь, как безумные. Глава 18 На «Розе Девона» ставили паруса: надо было позаботиться о том, чтобы в Атлантике не слишком отставать от флотилии. Команды Мэтью разносились по кораблю одна за другой, и ему некогда было задумываться о последствиях. Когда же уколы совести все-таки досаждали ему, он отгонял прочь назойливые мысли. Ему начинало надоедать такое положение, когда брат неизменно забирал себе львиную долю, и было до смерти обидно, что в столь грандиозном предприятии Хок не попросил его помощи. А сейчас, рассуждал Мэтью, ему выпала такая возможность, какая представляется человеку единственный раз в жизни, и, прежде чем флотилия выполнит свою задачу, дело может обернуться так, что — чем черт не шутит! — Хок будет очень даже благодарен ему за помощь.Флотилия загодя готовилась к дальнему походу и была полностью обеспечена всем необходимым; но «Роза Девона» находилась совсем в другом положении, поскольку провианта на ней было в обрез. Мэтью был вынужден зайти во французский порт Брест за пресной водой и съестными припасами. Его надежды на романтическую интерлюдию были грубо растоптаны действительностью, потому что с того момента, как корабль вошел в Бискайский залив, Сабби начала жестоко страдать от морской болезни. Ее выворачивало наизнанку пять дней подряд, и в конце концов она дошла до того, что стала умолять его повернуть назад.В ответ он улыбался и заверял ее, что желудок у нее уравновесится сам по себе, как только они увидят испанские берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Как только Шейн получил известие о смерти Уолсингэма, он немедленно возвратился домой из Плимута, где полным ходом шла подготовка эскадры для похода в Испанию. Он мчался во весь опор ночь напролет, домчался до Суррея — и тут узнал, что Франсес в Лондоне. Он завернул в Темз-Вью, чтобы принять ванну, переодеться и сменить коня, но, увидев Сабби, уютно свернувшуюся клубочком на его кровати, не устоял против искушения и присоединился к ней.— Мой ночной дракон, — сонно пробормотала она, когда его руки обвились вокруг нее и прижали к твердой груди. Этой ночью она осталась в Темз-Вью именно потому, что знала: смерть Уолсингэма заставит Шейна прискакать в Лондон, чтобы заполучить опасные досье.— Франсес здесь? — спросил он осторожно.— Ах, это ради встречи с ней ты примчался сломя голову? — поддразнила она его.— Сабби, ты знаешь, как это для меня важно, — сказал он, крепко схватив ее за плечи.— Конечно знаю, — подтвердила она. — Именно поэтому я вручила Франсес пять тысяч фунтов для выкупа закладных на Уолсингэм-Хаус.— Она отдала тебе досье? — нетерпеливо спросил он.— Да, без малейшего колебания.Она соскользнула с кровати, чтобы зажечь свечи с запахом сандалового дерева, и их экзотический аромат поплыл над постелью. Она сидела перед ним, скрестив ноги по-турецки, и ее длинные медные пряди рассыпались вокруг, прикрывая ее наготу. С трудом заставив себя подавить влечение, которое неизменно вызывала в нем ее яркая красота, он сделал над собой усилие, чтобы сосредоточиться:— Надеюсь, ты хранишь досье в надежном месте?— Шейн, я сожгла их сразу, как только они оказались у меня в руках, — беспечно солгала она.— Проклятье! — выругался он, хотя в голосе у него звучало явное облегчение. — Ты их прочла?Ему отчаянно хотелось узнать, что же там разведали ищейки Уолсингэма, но ответ Сабби его разочаровал:— Нет, — снова солгала она и потянулась к нему, не отрывая взгляда от его губ. И он поддался манящему, неотразимому магнетизму, которым могла его заворожить только эта единственная на свете женщина.— Когда ты отплываешь в Испанию? — спросила она между поцелуями.— Ты же знаешь, я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что это будет скоро.Но страсть, которую он вкладывал в любовные ласки, без всяких слов сказала ей, что прямо из ее объятий он должен будет уйти навстречу опасной миссии, которую задумали они с Дрейком. Он был ненасытен, он не мог утолить свою жажду обладания, словно то была последняя встреча, подаренная им судьбой.Когда уже близок был рассвет и небо порозовело — а они так и не заснули ни на минуту, — он сказал:— Если со мной что-нибудь случится, зайди к Джекобу Голдмену. По моему завещанию ты будешь хорошо обеспечена.— А твоя жена? — спросила она требовательно.Он заколебался, памятуя, что в прошлом разговоры о его жене вызывали между ними горячие ссоры. Скулы у него затвердели, но он ответил:— Она также будет хорошо обеспечена, Сабби. В конце-то концов, это мой долг.Почему-то эти слова принесли ей странное облегчение. Она потянула к себе его темную гриву, и он положил голову ей на грудь. Так они и заснули.Когда Сабби проснулась, она была одна.Бледное весеннее солнце успело высоко подняться над горизонтом, и она понимала, что к этому часу он должен быть уже на полпути от Плимута. Она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. О, если бы и она могла пуститься навстречу опасным приключениям! Нет, ей вовсе не хотелось бы самой быть мужчиной, но она завидовала их свободе и силе, потому что они могли вывести корабль в море, затеять сражение и вернуться домой со славой и богатством.Перед ее мысленным взором пробегали заманчивые картины. Хорошо бы сейчас примчаться в Плимут, чтобы на прощанье помахать ему рукой, и пожелать ему доброй удачи, и поцеловать на счастье… Она улыбнулась. Да почему же ее мечты не должны идти дальше этого? Почему бы не пробраться тайком на борт «Дерзновенного» и не отплыть вместе с Шейном в Испанию? Тут ее лицо омрачилось.Ну и взбеленится же он, обнаружив ее на борту своего корабля! Если дело ограничится только побоями, она еще сможет считать, что легко отделалась. Она вздохнула и откинула прочь покрывало, а заодно и пустые фантазии. Теперь, когда Духов день миновал, двор будет занят планами переезда в Гринвич на весну и лето; поэтому она решила вернуться к Кейт Эшфорд и ее хлопотам в гардеробной. Кроме того, она обещала Франсес, что придет в Уолсингэм-Хаус пообедать, но конечно ей там предстояло изображать собой некое подобие дуэньи или компаньонки, поскольку Франсес и на этот раз принимала у себя Эссекса.Едва она выбралась из ванны, как услышала знакомый голос Мэтью, бегом поднимавшегося по лестнице и взывавшего на ходу:— Хок! Где тебя черти носят? Тебе что, больше делать нечего, как валяться в постели с этой женщиной днем и ночью?Сабби закуталась в просторное полотенце и вышла из ванной комнаты. Она не знала, следует ли посмеяться над словами Мэтью или посчитать их оскорблением. Увидев, что она не одета, он присвистнул, а потом быстро спросил:— Где он? У меня для него приказ от королевы.— Он уехал, Мэтью. Уехал обратно в Плимут.— О Господи, только не это! — возопил Мэтью. — Она же с меня шкуру сдерет. Я ее клятвенно заверил, что он в Темз-Вью и что я передам ему эти новые приказы.Сабби взглянула на него в задумчивости.— Нам придется сейчас же пуститься за ним вдогонку.— Что это значит — нам?— О Мэтью, пожалуйста, ты же не лишишь меня возможности попрощаться с ним, перед тем как он отплывет в Испанию! Кровь Господня, Мэтью, если что-нибудь с ним стрясется, я, может быть, никогда его больше не увижу!По ее щеке скатилась слезинка, и он взмолился:— Не плачь, солнышко. Я отвезу тебя к нему, раз это так много для тебя значит.— Я оденусь и сразу вернусь.— Оденься так, чтобы ехать верхом.И прихвати какие-нибудь теплые вещи. «Роза Девона» стоит на якоре в Дувре. Я только что вернулся из Кале.Одетая и обутая, с перекинутым через руку тяжелым дорожным плащом, она спустилась вниз.— Покажи мне депешу. Что там за приказы?— Приказы секретные, и депеша опечатана, но, по словам ее величества, настоятельно необходимо, чтобы Шейн получил их немедленно. Она также отправила запечатанные приказы Дрейку и вице-адмиралу Бэроу.Сабби — как бы невзначай — подсунула ноготь большого пальца под восковую печать и вскрыла пакет.— Смерть Господня, Сабби, ты же не можешь срывать королевскую печать! — запротестовал он.— Почему нет? Я его жена, — напомнила она.— Какое это имеет значение? Тут секретные военные приказы!— Боже правый! — воскликнула она. — Эти приказы ему не придутся по вкусу. Бесс отменяет данное им разрешение выйти в море.Она запрещает эскадре заходить в испанский порт, поскольку это могут расценить как акт войны.— Ну что ж, у нас, по крайней мере, будет законное основание, чтобы поспешить за ним следом. Приказы, которые она направила Дрейку и Бэроу, видимо, имеют то же содержание.Она подбежала к столу Шейна и вновь запечатала пакет каплей расплавленного воска.— Возьми мои седельные суки, Мэтью. Давай пошевеливаться! Мы должны добраться до Плимута раньше, чем туда поспевают другие курьеры.«Роза Девона» миновала все те же порты, которые Мэтью показывал Сабби, когда впервые доставил ее в Лондон, только на этот раз он не стал зря тратить время и заходить в Гастингс, Истборн и на остров Уайт. Обогнув южную оконечность Девоншира, называемую Болт-Хэд, Мэтью вошел в плимутскую гавань.В гавани теснилось более тридцати стоящих на якоре кораблей. Флагманский корабль Дрейка «Бонавентура» — равно как и «Золотой Лев» вице-адмирала и «Дерзновенный» Девонпорта — имел водоизмещение пятьсот тонн; его борта ощетинились многочисленными пушками. В составе флотилии насчитывались также, по крайней мере, десять корветов водоизмещением свыше двухсот тонн каждый и дюжина судов поменьше — легких фрегатов и пинасс. Все были вооружены медными пушками, способными сеять смерть на неприятельских палубах.Мэтью решил, что наилучший способ привлечь внимание Шейна, не порождая подозрений у окружающих, заключается в том, чтобы поднять позывной сигнал «Дерзновенного».Смысл сообщений, которыми начали обмениваться «Роза Девона» и «Дерзновенный», оказался столь темным и туманным, что Шейн, потеряв терпение, приказал спустить на воду шлюпку с гребцами и отправился потолковать с братом.Он подозревал, что Мэтью придумал какую-то уловку, которая дала бы тому возможность присоединиться к экспедиции в Кадис; но именно этого Шейн не собирался допускать ни в коем случае. И дело было не просто в том, что он не желал подвергать риску «Розу Девона». Он не питал иллюзий: их затея чрезвычайно опасна. Возможно, за успех придется заплатить многими жизнями, и уж он позаботится о том, чтобы среди них не оказалась жизнь Мэтью Хокхерста.Когда Шейн вошел в капитанскую каюту и обнаружил там Сабби вместе с Мэтью, его лицо исказилось от гнева. Он яростно обернулся к Мэтью:— Вези ее обратно в Лондон! Немедленно!— Шейн, — взмолилась она, протягивая ему пакет. — Мы привезли приказ от королевы!Он выхватил пакет из ее рук и резко вскрыл его, а затем дважды перечел приказ: в такую глупость невозможно было поверить. Грязное ругательство сорвалось с его губ, и кулак с грохотом обрушился на стол.— Какого дьявола ты мне это приволок? — набросился он на Мэтью.Ответить поспешила Сабби:— Потому что она отправила такие же приказы Дрейку и Бэроу. Курьеры, по всей вероятности, уже скачут в Плимут, и я хотела, чтобы ты получил депешу первым.Туман бешенства, помутивший его разум, начал понемногу рассеиваться, когда до него дошло, что она предлагает. И усмехнулся, услышав ее следующие слова:— Мэтью скажет ей, что мы опоздали: вы, мол, уже вышли в море.Он прижал ее к своей груди, облаченной в колет из грубой кожи, не слишком задумываясь о целом арсенале, закрепленном у него на поясе. Потом развернул ее и подтолкнул к двери:— Возвращайтесь домой, сударыня, да поживее!Брату он сказал:— С Дрейком никаких затруднений не будет: ничто в мире не помешает ему рвануть на Кадис. А вот вице-адмирал и все прочие старшие офицеры флота будут повиноваться этим дурацким приказам… если получат их. Что ж, придется позаботиться о том, чтобы они их не получили!Он покинул корабль столь же поспешно, как и прибыл.Мэтью восхищенно взглянул на Сабби:— Он понял, что ты прочла приказы.— Конечно понял и был от души благодарен, что я не стала терять времени.— А все эти слезы и мольбы насчет того, чтобы я взял тебя с собой, потому что ты, чего доброго, никогда больше его не увидишь… это все было притворством! Ты же знала, что он откажется выполнять приказ, верно?Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.— Конечно, — признала она самым обыденным тоном. — Пойдем на палубу, поглядим, что происходит.Не прошло и часа, как «Бонавентура» и «Дерзновенный» подняли якоря и во всем своем величии покинули гавань Плимута. Их путь лежал в Северную Атлантику. Десяток малых судов, словно затеяв детскую игру «делай-как-я», двинулись за ними, и у вице-адмирала, пребывающего на борту «Золотого Льва», не осталось выбора. Приказав остальным капитанам флотилии сниматься с якорей и следовать за ним, вышел в море и он.Больше двух часов простояли на палубе, держась за поручни, Мэтью и Сабби. Когда гавань опустела, они взглянули друг на друга; вид у них был растерянный и несчастный. Обоих угнетало горькое чувство потери, как будто их бросили и забыли. Но тут он заметил, что в ее глазах зажегся знакомый огонек, словно она обдумывает какую-то проделку, — и даже дышать перестал. Наконец он шумно выдохнул воздух и с воодушевлением заорал:— Почему бы и нет?Они сплясали короткую джигу и кинулись обниматься, смеясь, как безумные. Глава 18 На «Розе Девона» ставили паруса: надо было позаботиться о том, чтобы в Атлантике не слишком отставать от флотилии. Команды Мэтью разносились по кораблю одна за другой, и ему некогда было задумываться о последствиях. Когда же уколы совести все-таки досаждали ему, он отгонял прочь назойливые мысли. Ему начинало надоедать такое положение, когда брат неизменно забирал себе львиную долю, и было до смерти обидно, что в столь грандиозном предприятии Хок не попросил его помощи. А сейчас, рассуждал Мэтью, ему выпала такая возможность, какая представляется человеку единственный раз в жизни, и, прежде чем флотилия выполнит свою задачу, дело может обернуться так, что — чем черт не шутит! — Хок будет очень даже благодарен ему за помощь.Флотилия загодя готовилась к дальнему походу и была полностью обеспечена всем необходимым; но «Роза Девона» находилась совсем в другом положении, поскольку провианта на ней было в обрез. Мэтью был вынужден зайти во французский порт Брест за пресной водой и съестными припасами. Его надежды на романтическую интерлюдию были грубо растоптаны действительностью, потому что с того момента, как корабль вошел в Бискайский залив, Сабби начала жестоко страдать от морской болезни. Ее выворачивало наизнанку пять дней подряд, и в конце концов она дошла до того, что стала умолять его повернуть назад.В ответ он улыбался и заверял ее, что желудок у нее уравновесится сам по себе, как только они увидят испанские берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48