Выбор у нее был небогатый.
Это будет ее приют, пока не приедет Джоул. Она вдруг с унынием осознала, что не оставила для него записку в отеле. Потом пожала плечами, уверенная, что за это следовало бы заплатить слишком высокую цену. К тому же в Доусон прибыло не так уж много женщин, поэтому жених найдет ее без особого труда.
Саманта затянула потуже пояс, закатала пышные рукава блузки. Прежде чем войти в рабочее помещение, она набрала в грудь побольше воздуха.
Миссис Келлог склонилась над жестяной ванной.
– Сюда, девушка, – сказала она, указывая закругленной деревянной лопаткой на соседнюю ванну. – Вон там рубахи. Полощите их, пока не отойдет грязь, а потом потрите на стиральной доске. Веревки во дворе. – Словно спохватившись, она спросила: – Вас Саманта зовут?
– Да.
– Работайте усердно – и у нас не будет проблем.
Саманта улыбнулась и взяла лопатку с длинной ручкой.
Тяжелая работа ее не страшила. Иначе она не рискнула бы приехать в Юкон. Она готова была работать до изнеможения, чтобы сразу уснуть, как только дойдет до постели. Так быстрее пройдет время до встречи с Джоулом.
Дни пролетали быстро. Саманта работала от восхода до заката солнца. Она никогда не видела такого количества грязного белья.
После стирки Саманта латала рубахи, сидя в своей комнате, – некоторые были сплошь в дырах.
Саманту не тяготила ее работа. Миссис Келлог, внешне суровая, обходилась с ней очень хорошо. Каждый вечер они ели восхитительную пищу, заказанную в одном из отелей, так как в прачечной не было кухни. Хозяйка сказала, что стиркой зарабатывает вполне достаточно, чтобы заказывать пищу. Это была правда. Саманта видела, сколько золота приносят в прачечную. Несколько весов у двери отмеряли стоимость каждой сделки. Золотой песок перекочевывал в жестяную банку, находившуюся под кроватью миссис Келлог. Хотя большинство клиентов знали, где хранится золото, она не боялась, что ее обворуют. Краж в городе практически не было.
Грязь на улицах постепенно подсыхала, и добираться в Доусон и Луизтаун с каждым днем становилось легче.
Саманта все меньше остерегалась мужчин, приходивших в прачечную, и не обращала внимания, когда они бросали на нее жадные взгляды. К ее счастью, миссис Келог не требовала от Саманты, чтобы она напрямую общалась с клиентами.
Спустя пять дней после приезда в Доусон она услышала знакомый голос, окликнувший ее по имени. Она улыбнулась и весело сказала:
– Добрый день, констебль. Приехали посмотреть собственными глазами, отрабатываю ли я свою комнату?
– В этом я никогда не сомневался, мисс Перри. – Сняв шляпу, он вошел в комнату, едва не касаясь балок под низкой притолокой. Саманта как раз вытирала руки о темный от влаги фартук, и констебль с восхищением посмотрел на нее. – Требовательность миссис Келлог всем хорошо известна, – сказал он и, отодвинув в сторону груду нестиранных рубах, сел на лавку. – Пора бы уже вашему мистеру Хаусману приехать.
Саманта пожала плечами, скрывая собственную озабоченность этим болезненным для нее вопросом. У миссис Келлог уже вошло в привычку делать вид, будто она не замечает, как часто ее помощница подходит к двери и выглядывает на оживленную улицу, проверяя, не идет ли мужчина, которого она жаждет увидеть.
– Мистер Хаусман, должно быть, очень занят на участке. Весна – горячая пора, как он мне объяснял.
– Он прав. Все старатели надеются, что талые воды вынесут много золота из тайников, запрятанных в холмах, и будут работать все светлое время суток и часть темного тоже.
– Темного здесь так мало, – заметила Саманта.
Констебль засмеялся. Обнимая руками колени под безупречно аккуратными брюками, он откинулся назад, чтобы было удобнее следить за ее непринужденными ловкими движениями. Оказывается, мисс Саманта Перри, несмотря на внешность китайской фарфоровой куклы, способна безропотно выполнять тяжелую работу.
– Через некоторое время вы привыкнете к этим коротким часам темноты.
– Я не собираюсь привыкать. Когда мистер Хаусман откроет большую жилу, мы вернемся на юг, где более нормальный климат.
– В самом деле? – сказал констебль.
Саманта бросила на него подозрительный взгляд, продолжая помешивать в мыльной воде рубахи. В темных глазах отразилось беспокойство. Почему ее жених так и не приехал? Быть может, всем, кроме нее, известна причина?..
– Да, – ответила она сдержанно.
Констебль Френч встал и подошел ближе. Саманте показалось, что он заполнил собой всю комнату.
– Я заехал спросить, не хотите ли вы вечером пойти в «Монте-Карло»? Там сегодня дают водевиль.
– Спасибо, не могу. – Саманта отвела глаза. – Вы забываете, что я помолвлена.
– С мужчиной, которого никогда не видели!
– С мужчиной, которого люблю.
Сбитый с толку констебль лишь покачал головой:
– По-моему, вы не пара Хаусману.
– Неужели я настолько плоха? – спросила Саманта.
– Вы? – Он разразился смехом. – Моя дорогая мисс Перри, – продолжал он, – вы бываете в Доусоне и Луизтауне по делам миссис Келлог и знаете, как восхищаются вами мужчины. Разве не так?
Саманта пропустила мимо ушей комплимент.
– Стало быть, это касается мистера Хаусмана? Но уверяю вас, мистер Хаусман – джентльмен что надо. Я сужу по письмам, которые он мне писал.
– Мне это известно.
– Тогда почему вы…
– Недооцениваю вашего уважаемого жениха? – договорил за нее констебль. – А вы не думаете, что я просто ему завидую, мисс Перри?
У нее округлились глаза. И когда констебль положил ей руки на плечи, наклонился и легонько чмокнул ее в щеку, она не оттолкнула его.
– Так вы обдумаете мое приглашение? – мягко спросил он.
– Нет, – прошептала Саманта и подобрала лопатку, давая понять, что принимать приглашение не намерена.
Раздосадованный констебль молча покинул тесное помещение.
Саманта не стала извиняться, полагая, что поступила правильно. Вряд ли констебль испытывал к ней какие-нибудь серьезные чувства. И все же она считала себя не вправе принять его приглашение. Она помолвлена с Джоулом Хаусманом. Но существует ли он вообще?
Если существует, то почему до сих пор не приехал за ней?
Констебль заглядывал к ней, по меньшей мере, раз в день, предлагая посетить те или иные мероприятия в городе. Саманта по-прежнему вежливо отказывала ему. Однако ждала его прихода. Он был шутником и обладал великолепным чувством юмора.
В один из дней, когда стало немного прохладнее, констебль предложил ей прогуляться. Она чуть было не сказала «нет», но неожиданно передумала. Ей захотелось вырваться из тесных стен прачечной.
– Я согласна, – сказала Саманта, снимая фартук.
– Неужели? – удивился констебль.
– Похоже, вы не слишком довольны, – заметила она. – Если предпочитаете…
Он взял у нее фартук, швырнул на лавку и предложил ей руку.
– Пойдемте, мисс Перри. Вы можете на несколько часов оставить работу. Миссис Келлог разрешила.
– Ага, у вас с ней заговор против меня? – пошутила Саманта, внезапно почувствовав себя раскрепощенной. Она так долго мечтала вырваться на свободу и начать жизнь с чистого листа. Она не хотела больше ждать. Прогуляться с другом не предательство по отношению к Джоулу.
Миссис Келлог помахала рукой, когда они с констеблем выскочили из парильни. Пожелав Саманте приятно провести время, она ясно дала понять своей помощнице, что ей не нужно спешить обратно, заканчивать свои дела по хозяйству.
– Куда пойдем? – спросила Саманта, когда они не спеша двинулись к центру Доусона.
– Я подумал, не сходить ли нам в «Пионер», чтобы вы насладились плодами цивилизации, которую оставите, если уедете с Хаусманом на его участок.
– Не «если», а «когда», – поправила констебля Саманта.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
– Ну что, пойдем в «Пионер»? Это одно из немногих мест, куда я могу пригласить леди.
Она кивнула, и констебль взял ее под руку. Довольно улыбаясь, он стал рассказывать историю этого дикого города, начиная с возникновения первых поселений. Будь то мужчина или женщина, люди, мечтая сколотить состояние на золотом песке, могли свободно странствовать здесь. В ту пору не нужно было беспокоиться, что кто-то будет к ним приставать. Хотя уже тогда появились охотники помочь им тратить золото за счет чудовищно высоких цен. Что касается развлечений, то, несмотря на почитаемые золотоискателями бурные увеселения, в Доусоне с этим всегда было строго. В соответствии с пуританскими законами Канады бары и дансинги на воскресенье закрывались.
От набережной тянулся поток вновь прибывших. Саманта не без интереса смотрела на них. Многие из этих людей возвратятся назад, туда, откуда пришли. Чтобы искать золото по рекам, нужно сутками гнуть спину. Такой труд не каждому под силу.
Констебль Френч заметил, что Саманта смотрит на новичков.
– Жалкое зрелище, не правда ли? Не понимаю, почему в Штатах продолжают уповать на Эльдорадо. Калифорния, Колорадо, Аляска – и теперь Юкон. Золото не терпит лодырей, которые приходят черпать его ковшом.
– Мечтатели – своеобразный народ, – сказала Саманта, когда констебль открыл перед ней дверь в «Пионер».
– Как вы?
Саманта остановилась в фойе, восхищаясь интерьером, пристально посмотрела на своего спутника и ответила спокойно, с достоинством:
– Как я, констебль.
Не найдясь что сказать, он жестом предложил ей подняться на второй этаж. Она заколебалась, потом прошла через арку к лестнице. В огромной комнате наверху, где было расставлено множество столов, с одной стороны возвышались подмостки.
Часть салуна была отгорожена невысокой стеной. Как объяснил констебль, согласно правительственному постановлению, место, где подают спиртное, должно находиться вне игорной зоны. Владельцы заведения хотели предоставить клиентам все виды развлечений, при этом соблюдая канадские законы.
Констебль Френч подвел Саманту к столику в тихом уголке.
– Не думаю, что у нас будет большой выбор в это время дня. Пойду сделаю заказ. Вам вина?
– У них есть вино? – спросила Саманта, удивленная тем, что дальнему аванпосту доступны подобные цивилизованные удовольствия.
– Сейчас здесь есть все, что душе угодно, – ответил констебль. – Не то что зимой, когда в Доусоне не хватало продовольствия. Но впредь местные торговцы не намерены допускать перебоев с едой себе в убыток. – Он положил на стол свою шляпу и пошел к бару.
Саманта внимательно рассматривала прекрасно убранный зал. Одна стена была сплошь увешана фотографиями, в центре красовалась огромная лосиная голова. Центр другой стены занимал пейзаж Юкона. Река несла свои воды, изгибаясь под причудливым углом. Картина отражалась в зеркальной стене позади бара с латунной отделкой. Поговаривали, что в Доусоне еще до конца года появится электричество, но пока здешние заведения зависели от керосина.
Сидя напротив констебля Френча, Саманта потягивала вино и слушала продолжение рассказа о «раннем» Доусоне – поселении, возникшем менее двух лет назад. С трудом верилось, что в 1896 году город состоял из лесопильни, одной хижины и отдельных тентов, разбросанных по равнинам у реки.
– А прошлой зимой на этой сцене проходил аукцион. Две девушки из дансинга выставили себя на продажу, кто больше предложит.
Саманта поперхнулась и с ужасом посмотрела на Френча. Откашлявшись наконец, она воскликнула:
– Вы, должно быть, шутите!
– Нет, – улыбнулся констебль. – Мейбл Ла Роз получила пять тысяч долларов в золотом песке за предложение разделить хижину со старателем, который заплатил больше всех. И это только за одну зиму. Потом этот почин стал традицией. Сьюзи и Дафна заработали чуть больше. Мужчины услышали о первом аукционе и не захотели пропустить второй, чтобы не ждать следующего года.
– Но это же противозаконно! – возмутилась Саманта.
– Это не рабство, а плата за услуги, – возразил констебль. – Не более чем краткосрочный контракт. – Заметив, как она покраснела, он широко улыбнулся. – Разумеется, это не для вас, я понимаю. Но тогда обе стороны остались очень довольны сделкой.
Саманта поставила свой бокал на стол и сказала:
– Может, это и не противозаконно, но уж точно – безнравственно. Как можно жить с мужчиной, которого едва знаешь?
– Согласились же вы выйти замуж за Хаусмана, даже не видя его? – Саманта начала было возражать, но констебль жестом остановил ее. – Не надо, мисс Перри. Я знаю, что вы собираетесь сказать. Право же, я не хотел вас обидеть. Просто спросил.
Она поднялась и накинула шаль.
– Констебль, я предпочла бы уйти.
Он залпом осушил свою кружку. Его не удивило, что Саманта не положила руку на предложенный им локоть. Обуявшая ее ярость не знала границ.
На обратном пути Саманта все время молчала, раскаиваясь в том, что приняла его приглашение. Констебль специально затронул щекотливый вопрос, чтобы ее уязвить – посмеяться над ней и очернить Джоула.
У двери в прачечную она остановилась и пробормотала:
– Всего хорошего, констебль.
Ему не хотелось ее отпускать в таком настроении. Он привлек девушку к себе, обнял ее за талию. Она была такой же нежной, как в его мечтах. Другой рукой он взял ее за подбородок, но не поцеловал, как намеревался, когда понял, что она в отчаянии.
Саманта Перри живет мыслью о своей любви к человеку, который никак не может оставить промывочный желоб, чтобы заявить права на свою невесту. Констебль отпустил ее, глядя, как она вихрем влетела в прачечную, пнул булыжник, послав его через дорогу, и зашагал прочь. Удаляясь в сторону Доусона, он знал, что снова вернется сюда.
Саманта наблюдала за ним через одну из широких, не заделанных трещин в стене, чтобы он не подумал, что за ним шпионят.
Констебль Френч прав. Она связала себя обязательством с мужчиной, которого не знала. А теперь у нее появился другой, хотя никаких серьезных чувств она к нему не питает. Он просто ее друг.
Опустившись на лавку в парильне, Саманта тяжко вздохнула. Что же ей делать? Хоть бы скорее приехал Джоул и увез ее на участок, где они могли бы трудиться бок о бок ради осуществления их общей мечты.
Ей в голову не могло прийти, что этот день станет черным днем ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35