И Натали решила, что подумает об этом позже, когда у нее будет время.Няня воздела глаза к потолку, давая Натали понять, что не одобряет того, что ребенок слишком возбудился, однако ни ругать малышку, ни заставлять ее снова сесть на стул, чтобы закончить ее причесывать, она не стала. Натали покорно шла за девочкой.Она понимала, как нелегко приходится малышке: подружек у нее не было, да еще рука не зажила до конца, а потому все только и делали, что заставляли ее сидеть на месте, не разрешая ни бегать, ни играть. Кроме того, если уж говорить откровенно, Натали нравилось играть с Сарой не меньше, чем Саре с ней. Ей нравилось наблюдать за тем, как на выразительном личике ребенка отражаются ее чувства, она не уставала восхищаться ее умением изобретать самые причудливые игры. Фантазия ее была безграничной. Натали нередко ловила себя на том, что ей стоит больших трудов запомнить все правила, которые придумывает Сара.Внезапно в самый разгар игры малышка замерла, замолчав на полуслове. Откинув мягкие, как шелк, волосы девочки со лба, Натали обеспокоено спросила:– У тебя болит рука, милая?– Да, – еле слышно прошептала Сара. – Но бывает еще больнее. А через минуту проходит. – Она взволнованно взглянула на Натали. – Няня говорит, что скоро рука у меня заживет. Это как – скоро?– «Скоро» подразумевает короткое время, может, чуть короче, может, чуть длиннее.– Мне кажется, что чуть длиннее. Сердце Натали сжалось от боли.– Я знаю, моя девочка. Когда больно, время всегда тянется медленно. Но потом, когда рука твоя заживет, тебе покажется, что это произошло очень быстро.– Мне хочется, чтобы «потом» уже наступило.– Мне тоже.– Папа говорит, что я должна быть храброй.– Ты и так храбрая. Мы очень тобой гордимся.Сара мило улыбнулась, и Натали вдруг ощутила тревогу. Это «мы» вырвалось у нее безотчетно. Интересно, сколько раз она вот так, не задумываясь, произносила это слово? Неужели Сара уже привыкла связывать гувернантку со своим отцом? Что, если она воспринимает это как должное?Натали вдруг показалось, что стены сомкнулись вокруг нее. Злость Гектора, сплетни деревенских жителей, ее любовь к Саре, любовь Сары к ней, настойчивость Малкома – все эти обстоятельства подталкивают ее к тому, чтобы выйти замуж за человека, который ее не любит. А она не может оказать им никакого сопротивления.Вот что получается, когда доверяешь звездам, сердито подумала Натали. Только позволь им увлечь тебя в танце, и они сразу загонят тебя в угол.Не решаясь встретиться с Малкомом в таком настроении, Натали, когда Сару и няню пригласили ко второму завтраку, отправилась в Кросби-Холл. Она вошла в дом через боковую дверь и поднялась в свою комнату. Там почти до самого вечера она металась взад и вперед, пытаясь найти выход из создавшегося положения и хоть немного успокоиться.К вечеру решение наконец созрело. Право, раздраженно подумала Натали, она могла бы принять его и раньше. Малком прав: решение напрашивается само собой. И потом, какой смысл винить во всем звезды?Человек должен подчиняться своей судьбе. Она выйдет замуж за Малкома. Однако «предупрежден – значит, вооружен»: она не повторит ошибок Кэтрин.Ни за что не повторит. Малком желает жениться, чтобы у его дочери была мать? Что ж, она на это согласна. Но только на это и ни на что больше. Она не станет вешаться ему на шею. Не станет смущать его пылкими признаниями в любви. Она будет изображать холодную, надменную великосветскую даму, а после свадьбы – жену, которая уважает мужа, однако держится от него на почтительном расстоянии. Она окружит малышку Сару заботой и любовью, но с Малкомом никогда не переступит черту – по крайней мере до тех пор, пока не найдет способа заставить его себя полюбить.И нет никаких оснований впадать в отчаяние. Она ему нравится, это совершенно очевидно, даже, похоже, он испытывает к ней физическое влечение. И этого достаточно – пока. Если ей удастся избежать ошибок Кэтрин, если она сможет стать Малкому именно такой женой, какую он жаждет получить, если обеспечит ему приятную, спокойную жизнь, лишенную всяких потрясений, – жизнь, о какой он мечтает, может быть, со временем он в нее и влюбится. Однако действовать следует осторожно и ни в коем случае его не принуждать. Он должен сам прийти к ней.Да, пожалуй, попытаться стоит. И она попытается. Она выйдет замуж за мужчину, которого любит, и в один прекрасный день, Бог даст, все то, о чем она мечтает, сбудется.Приняв решение, Натали почувствовала, как на сердце ее снизошел покой, и спустилась вниз, чтобы поговорить с Гектором.Натали выйдет за него замуж! Все-таки она согласилась! Нужно думать только об этом. В конце концов, это самое главное. Но какого черта она решила прислать Гектора, чтобы сообщить ему об этом? Он же видит, что Гектору этого делать не хочется. Бедняга очень нервничает и не знает, с чего начать разговор. Малкома неприятно поразил тот факт, что Гектор, похоже, никогда не задумывался над тем, что его сестра в один прекрасный день может выйти замуж и ему придется вести беседу с ее женихом. Кажется, он и понятия не имеет, о чем говорить и что делать, и в конце концов согласился на то, чтобы поверенные обеих семей обсудили все детали брачного контракта и вообще, как он выразился, «всю эту чепуху». Однако у него хватило ума пригласить Малкома в Кросби-Холл сегодня вечером на семейный ужин.Правда, Сару он не пригласил, хотя в этот вечер должна была решиться и ее судьба, а не только судьба ее отца. Малкому это было неприятно, но он убедил себя в том, что ничего странного в этом нет. Маленьких детей на подобные вечерние мероприятия обычно не приглашают. Но что-то в лице Гектора и в его поведении ему не понравилось. Он едва сдержался, чтобы не высказать этому противному типу все, что о нем думает, но сдержался, зная за собой одну слабость: он всегда очень переживал, если ему казалось, что к его дочери относятся с пренебрежением.А сегодня ему еще предстоит переживать и за Натали. Так что при сложившихся обстоятельствах отсутствие Сары будет ему только на руку. Скоро он останется с Натали наедине. Сердце Малкома затрепетало от предвкушения. Так бывало всякий раз, стоило ему об этом подумать. А думал он об этом очень часто. Вчера она убежала из его дома, и с тех пор он ее не видел. Он никак не мог понять, что заставило ее это сделать, и в конце концов решил приписать ее поспешное бегство обычному смущению. Так было проще всего. И потом, какая разница, что заставило ее так поступить? Что бы это ни было, он переживет.К тому времени, когда дворецкий Уиттакеров проводил его вечером в гостиную, нервы Малкома были словно натянутая струна. Он вошел в комнату, поклонился, и взгляд его тотчас нашел Натали. У Малкома перехватило дыхание, настолько она была хороша. Она была одета так же изысканно, как и он, видимо, понимала торжественность этого события и решила не ударить в грязь лицом. Обманчиво простое платье кремового цвета выгодно подчеркивало каждый изгиб ее фигуры. Волосы, тщательно уложенные в высокую прическу, из которой не выбивался ни один волосок, обрамляли ее лицо, придавая ему выражение элегантной утонченности, какого прежде Малком в ней не замечал.Он что-то пробормотал, даже не понимая что, Мейбл и Гектору, но ноги сами понесли его к Натали. Она подняла на него лучистые глаза, и буря восторга взметнулась в душе Малкома. Так бы смотрел и смотрел он в эти глаза до конца жизни. Он знает ее уже несколько недель, с изумлением подумал он, но такое впечатление, будто увидел впервые. Как странно… От этой мысли у него закружилась голова.Он взял ее руку, склонился над ней, и сердце затрепетало в груди. Она улыбнулась ему несколько неуверенно, но тут подали голос чертовы хозяева, решив, видимо, что слишком долго молчали, и Малком наконец вспомнил, что они с Натали не одни.Ужин показался ему бесконечным. Мейбл болтала без передышки и жеманно хихикала, и это настолько действовало ему на нервы, что у Малкома мурашки бежали по коже. Гектор же, очевидно, считал, что радушный хозяин – это тот, кто постоянно отпускает шуточки, что он и проделывал, бездарно высмеивая жену, сестру и многочисленных знакомых, которых Малком не знал и которые на сегодняшнем вечере, естественно, не присутствовали. Скорее всего, если бы он вслушивался в болтовню будущего родственника, ему бы стало тошно, но он так хотел остаться с Натали наедине, что почти ничего не слышал из того, что говорил Гектор. Он ел то, что ему подали, не чувствуя никакого вкуса. И всякий раз, когда к нему обращались с каким-то вопросом, он с величайшим трудом заставлял себя отрывать взгляд от своей будущей жены.Натали сидела напротив него, молчаливая и сдержанная, не поднимая глаз от тарелки. Однако, когда все же поднимала, взгляд ее первым делом устремлялся прямо на него, и Малком испытывал приятное волнение, точно такое, какое охватило его, когда он вошел в эту комнату. Это было просто поразительно. Подобного он не испытывал никогда в жизни. Сердце его ликовало: он понял, что женитьба на Натали будет для него раем на земле.Прежде чем закончится сегодняшний день, он ее поцелует… это самое малое. При одной мысли об этом тело его напряглось, как у скаковой лошади перед стартом. Ожидание было мучительным, а предвкушение – мучительно сладостным.Время тянулось невыносимо медленно, однако Малком не унывал, подбадривая себя мыслью, что все на свете имеет конец, кончится когда-нибудь и этот злосчастный вечер. И пока минута шла за минутой со скоростью черепахи, он улыбался, поддерживал непринужденную беседу, изо всех сил стараясь казаться спокойным, в то время как внутри у него все дрожало от нетерпения. Он заставил себя выпить традиционный стаканчик портвейна с Гектором, после чего мужчины присоединились к дамам в гостиной. Разговоры. Опять разговоры, скучные до тошноты. И наконец-то, наконец-то Мейбл с Гектором обменялись многозначительными взглядами и встали – Малком мечтал об этом весь вечер, – чтобы под каким-то дурацким предлогом оставить Малкома и Натали наедине.Малком тоже вежливо поднялся, делая вид, будто верит их словам, и поклонился, когда Мейбл прошествовала из комнаты под руку с мужем. Эти последние несколько секунд показались ему самыми длинными за весь вечер. Но наконец они прошли, и он дождался – теперь они были с Натали одни.Он порывисто повернулся к ней, дрожа от возбуждения. Она сидела на стуле у камина, положив руки на колени, выпрямив спину и вскинув голову. Платье, переливающееся в свете пламени, соблазнительно облегало ее высокую грудь и крутые бедра, так и манившие к ним прикоснуться. Роскошные волосы, в начале вечера тщательно уложенные в прическу, сейчас слегка растрепались, и непокорные завитки в беспорядке падали на лоб, вились на висках и на шее. Взглянув на них, Малком едва сдержал улыбку.– Натали Уиттакер, – проговорил он, – вы сделали меня счастливейшим из смертных.Он произнес эту избитую фразу совершенно искренне, однако на губах Натали заиграла улыбка: она, судя по всему, восприняла его слова как обычную банальность.– Очень мило сказано, милорд.– Благодарю вас, – насмешливо сказал он, чувствуя себя полным идиотом, – но я и в самом деле так считаю.На лице Натали отразилось смущение.– Я сделаю все, что от меня зависит, – чопорно произнесла она, – чтобы вы никогда не раскаялись в вашей настойчивости.– Я и так знаю, что никогда в ней не раскаюсь. Натали слегка расслабилась и одарила его своей потрясающей улыбкой.– В таком случае я постараюсь никогда не жалеть о вашей настойчивости.Улыбнувшись в ответ, Малком покачал головой.– Это моя задача, а не ваша, – возразил он. – Но хочу вас успокоить, Натали, ваша жизнь переменится к лучшему.Она смущенно опустила глаза, как будто разговаривала с незнакомым человеком.– Не думайте, что я в течение всего лета не соглашалась выйти за вас замуж из простого каприза, – призналась она. – Надеюсь, вы это понимаете. У меня были причины отказаться от вашего предложения. Только в последнее время я пришла к выводу, что замужество изменит мою жизнь к лучшему. И что я, со своей стороны, смогу предложить вам нечто ценное.Малком почувствовал, что у него больше нет сил вести эту бесконечную ненужную беседу о том, почему они собираются пожениться. Самое главное, что они это сделают.– Как бы то ни было, я рад, что вы наконец согласились стать моей женой.– Я тоже рада.«Отлично!» – обрадовался Малком. Но неужели она собирается просидеть на этом треклятом стуле всю ночь? Он решительно направился к ней. Глаза Натали расширились от испуга, однако помешать его намерению она не успела: взяв ее за руку, Малком заставил ее встать и прижал к своей груди. И вдруг почувствовал, что именно этого ждал весь сегодняшний вечер.Натали послушно прильнула к нему. Заглянув ей в глаза, Малком заметил, что выражение их неуловимо изменилось. Воздух в комнате заискрился от страсти. Натали смотрела на него широко раскрытыми глазами, однако в темных зрачках больше не было страха. С каждой секундой они делались все темнее, но страха в них не было. Зато в них было нечто другое. Лицо ее находилось так близко от его лица, что он мог разглядеть каждую ресничку, обрамлявшую карие глаза, при взгляде на которые у него сладко сжималось сердце. Веки медленно смежились, но не до конца, глаза остались полуоткрытыми.– Полагаю, это означает, – хрипло прошептала она, – что вы с братом пришли к соглашению?– К черту все соглашения! – рявкнул Малком, чувствуя, как кровь закипела в его жилах от ее дразнящего голоса. – Вы будете моей женой! Если мы об этом договорились, плевать мне на условия брачного контракта!Натали весело рассмеялась.– И очень глупо, – игриво промурлыкала она, и по телу Малкома пробежала трепетная дрожь. – Гектор, если дать ему волю, обберет вас до нитки.Малком беспечно ухмыльнулся: – Ну и пусть, мне все равно.Натали открыла глаза, они насмешливо сверкнули, тонкие брови выгнулись.– Но мне не все равно! – возмутилась она. – Глубокоуважаемый сэр, плохо уже то, что вы собираетесь жениться по расчету, но жениться на нищей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40