Но увы, наш сын последовал за матерью, не прошло и нескольких часов. Они были похоронены вместе.
На краткий миг голос эрла дрогнул, и он опустил голову, чтобы скрыть боль, а затем продолжал уже спокойнее:
— Мне говорили, сэр, что леди Розмари не потеряла ни единого ребенка — ни до рождения, ни после. Наверняка дочь такой здоровой женщины тоже окажется крепкой. Вот почему я и прибыл к вам, лорд Морган, вот почему прошу дать мне в жены одну из ваших дочерей. Кто-нибудь из них уже достиг брачного возраста?
— Три, милорд, и четвертой тоже уже недолго ждать этого момента. Но опять-таки повторяю вам: я понятия не имею, как собрать приданое даже для одной дочери, а тем более для восьми.
— И все эти дочери здоровы, сэр?
— За всю свою жизнь они не хворали ни дня. Это и впрямь чудо, ибо мой в целом крепкий сын кашляет и чихает всю зиму — как и я.
— Тогда выберите из ваших дочерей ту, которую пожелаете, милорд Морган. Мне все равно, лишь бы она была достаточно взрослой, чтобы родить ребенка, и обладала острым зрением. Сохраните земли для сына, а я приму вашу дочь без приданого. Более того. В качестве свадебного подарка я назначаю каждой из сестер собственное приданое, так что вы сможете выдать их замуж за достойных людей. Моя жена будет жить не хуже королевы, не будет нуждаться ни в чем, чего бы она ни пожелала. В этом я клянусь вам памятью моей покойной бедняжки Кэтрин.
Розмари Морган закрыла рот ладонью, сдерживая крик.
Она не могла поверить собственным ушам, ибо происходящее было настоящим чудом. Их молитвы были услышаны.
Серовато-голубые глаза леди Розмари широко открылись, и она перевела взгляд на мужа. Тот побледнел от потрясения.
Казалось, понадобилась целая вечность, чтобы он вновь сумел овладеть собой.
Наконец лорд Морган испустил глубокий вздох, словно проясняя свои мысли, и произнес:
— Разумеется, я выбрал бы старшую. В последний день ноября ей исполнится шестнадцать. Ее зовут Блейз.
— Странное имя, — заметил эрл.
— Все наши дочери получили необычные имена, — пояснила леди Морган. — Боюсь, в глубине души отец Иоанн осуждает нас. Чтобы настоять на своем, мне пришлось окрестить каждую из дочерей именем святых. Все они при крещении названы Мэри, но их знают под именами, которые выбрала я.
Эрл усмехнулся.
— И ваша дочь Блейз так же решительна, как вы, мадам? Будем надеяться, что имя не повлияло на ее нрав.
— Блейз — доброе дитя, сэр, но я буду откровенна с вами, — отозвалась леди Морган. — Она не робкого десятка, как и остальные мои дочери.
— Какие же имена вы дали остальным? — полюбопытствовал эрл.
— После Блейз родились Блисс и Блайт — старшие из близнецов, им по четырнадцать лет. Затем появилась Дилайт. Ей тринадцать, но ведет она себя еще совсем как ребенок. Нашей второй паре близнецов, Ларк и Линнет, по девять, Ваноре семь, а Гевину и его сестре Гленне — по пять лет.
Эрл с улыбкой оглядел лорда и леди Морган.
— Вашему чудесному семейству можно только позавидовать. В особенности благодаря сыну, — признался он.
— Бывали времена, когда даже я отчаивался иметь сына, — откровенно признался Роберт Морган.
— Но ведь он появился! — возразил эрл. — Молодая и крепкая жена родит сына и мне. Значит, решено, сэр?. Вы согласны видеть меня своим зятем?
— Разумеется, я рад этому, хотя мне досадно знать, что моя дочь не принесет вам ни гроша в приданое. Но ради нее я готов поступиться своей гордостью, а еще больше — ради остальных дочерей. Я люблю их и желаю им только счастья.
Эрл и лорд Морган одновременно поднялись и пожали друг другу руки.
— Вы останетесь пообедать с нами, милорд? И заодно познакомиться с Блейз? — спросил лорд Морган.
Бедняжка Розмари возвела перепуганные глаза к небесам. Святая Дева Мария! Святая Анна! Неужто Роб позабыл, что к обеду нет ничего, кроме супа и хлеба?! «Только бы эрл отказался, и я тогда пешком дойду до Херефордского собора, чтобы поставить там свечу», — безмолвно поклялась она.
— Сожалею, но вынужден отклонить ваше приглашение, сэр, — ответил лорд Уиндхем. — Отсюда до моего дома — двенадцать миль, и мне следует успеть вернуться до темноты. Сегодня день рождения моей сестры, и я устроил вечер в ее честь. Как только брачный контракт будет составлен, я пришлю его вам. Вы можете вносить в него любые изменения, какие пожелаете, а затем верните подписанные контракты мне. О помолвке будет объявлено немедленно.
Надеюсь, тридцатого сентября мы отпразднуем мою женитьбу на вашей дочери.
— Одну минутку, милорд, — вмешалась леди Морган.
Поднявшись, она грациозно прошлась по комнате к длинному столу, на котором стояла прямоугольная шкатулка темного дерева, отделанная серебром. Внутри шкатулки оказалось несколько миниатюр. Вынув первую из них, леди Розмари обернулась и протянула ее эрлу. — Наш престарелый родственник, Питер, развлекается, каждую весну рисуя миниатюрные портреты наших детей. Это последний из портретов Блейз. Надеюсь, вы не откажетесь принять его, милорд.
Приняв ее дар, эрл пристально вгляделся в гордое личико на миниатюре. До сих пор его помыслы настолько заполняла Кэти, что эрл даже не задумывался над тем, как может выглядеть его будущая жена. Впрочем, это его и не волновало — лишь бы она оказалась здоровой и исполнила свой супружеский долг, произвела на свет наследников.
Но сейчас его взгляду предстало на редкость красивое лицо — чистое, идеальной формы, с большими миндалевидными фиалково-синими глазами, окаймленными густыми темными ресницами. Впечатление отнюдь не портил слегка вздернутый носик. Рот оказался довольно мал, но губы были пухлыми и несколько выпяченными. «Такие губы неудержимо влекут к поцелуям, — подумалось эрлу, — если, конечно, их чувственность не была преувеличена художником». Золотисто-медовые волосы Блейз, разделенные спереди пробором, мягко и свободно вились вокруг прелестного лица.
С трудом оторвав взгляд от очаровательной миниатюры, он произнес:
— Мадам, я просил всего лишь жену, а вы предлагаете мне сокровище. Я ошеломлен и благодарен.
— Надеюсь, — отозвалась Розмари Морган со сдержанной улыбкой, — что вы не преминете сказать об этом моей дочери. За ней еще никто не ухаживал. Было бы обидно для нее упустить такую чудесную пору жизни.
— По-моему, — в тон ей заметил эрл, — повторить подобные слова Блейз не составит труда. При виде ее красоты у меня перехватило дыхание.
— Только будьте терпеливы с ней, милорд. Она молода, но крепка телом и рассудком. Тем не менее она достойна таких хлопот, уверяю вас.
Эдмунд Уиндхем кивнул.
— Мое излюбленное занятие — разведение роз, мадам.
Розы — капризные растения. Чтобы увидеть на их стеблях идеальные бутоны, приходится прилагать немало трудов. Вы подарили мне восхитительную розу, и клянусь вам, я буду дорожить ею всю жизнь и терпеливо ухаживать за ней. — Поцеловав на прощание руку хозяйке поместья, он покинул библиотеку в сопровождении Роберта Моргана.
Леди Розмари смотрела, как муж провожает эрла к дверям. Мужчины переговаривались — так тихо, что леди не различала ни слова. Она взглянула на свою руку так, словно ожидала, что та преобразится, а затем тихо рассмеялась. Она вела себя, словно девчонка, но виной всему был эрл Лэнгфордский. На минуту Розмари почти позавидовала своей дочери, а затем загрустила. Блейз даже и не представляет, как ей посчастливилось!
Леди Морган торопливо поднялась по лестнице в детскую, где нашла старую аду, няньку, вместе с тремя младшими детьми.
— Где мистрис Блейз? — спросила леди Морган.
Ада проницательно взглянула на госпожу и задумалась.
— Ларк и Линнет — на кухне, с кухаркой, или, может, на пастбище с жеребятами, что недавно родились…
Леди Морган терпеливо вздохнула. Старой Аде было известно решительно все, что творилось в Эшби, однако с возрастом она припоминала эти сведения все дольше.
Старуха монотонно продолжала:
— Дилайт убежала вместе с Блисс и Блайт, а с ними и мистрис Блейз.
— Да где же они. Ада?
— Должно быть, носятся босиком по лесам и полям, — последовал недовольный ответ. — Негоже так вести себя девушкам, ежели им давно пора замуж. Но кто возьмет их в жены, бедняжек? Кто женится на наших красавицах? — запричитала она, и слезы вдруг залили ее морщинистое лицо.
Леди Морган покинула детскую и спустилась по главной лестнице дома. Какая удивительная, невероятная новость! Надо поскорее рассказать Блейз о том, как ей повезло.
Да где же эта непоседа? Ну конечно, бегает босиком, как деревенская девчонка! Надо быть с ней построже, упрекнула себя Розмари, но тут же рассмеялась. Разве не она сама растила — и продолжала растить — своих детей так, чтобы они научились ценить свободу? В доме не придерживались этикета. Родители не надеялись, что их дети когда-нибудь окажутся в светском обществе. Но теперь все переменилось. Конечно, девочек учили изящным манерам, а их умение вести хозяйство было безупречным. Но отныне им понадобится знать гораздо больше, чем прежде. В особенности Блейз — ведь не пройдет и двух месяцев, как она станет женой богатого и влиятельного дворянина.
Леди Морган вышла на крыльцо. Ее муж, сердечнее простившись с лордом Уиндхемом, скрылся в конюшнях. Эрл и его свита быстро удалялись по аллее. Леди Морган с беспокойством огляделась, пытаясь заметить у дома хоть какие-нибудь следы пребывания своих своенравных дочерей.
К ее раздражению, поиски оказались безуспешными.
— А, чтоб вам!.. — еле слышно пробормотала она и тут же опомнилась, ибо прежде никогда не прибегала к подобным выражениям. Однако знать такие восхитительные новости и не иметь возможности поделиться ими оказалось невыносимым. Леди Морган раздраженно прикусила губу.
Черт бы побрал Блейз! С раздраженным вздохом и ворчанием леди Морган вернулась в дом, яростно захлопнув за собой дверь.
ЧАСТЬ I. Эшби-Холл, лето 1521 года
Глава 1
Четыре девочки, спрятавшись в густом кустарнике в дальнем конце аллеи, ведущей к Эшби-Холлу, во все глаза таращились на элегантного гостя, но не слышали ни единого слова из его разговора с отцом.
— Как, по-вашему, кто он такой? — спросила Блисс Морган, отводя с лица прядь белокурых волос.
— Писаный красавец, и даже старость его не портит, — заметила ее сестра-близнец. Волосы Блайт, похожие по цвету на лепестки нарцисса, всегда пребывали в идеальном порядке.
— А вдруг он приехал просить руки одной из нас, — с надеждой произнесла Дилайт Морган, и ее ярко-синие глаза, похожие на отцовские, возбужденно заблестели.
— Ну как можно быть такой глупой, Ди! — рассердилась на младшую сестренку Блисс, заставив ее потупиться. — Ты только взгляни на него! На нем одежда из самых лучших тканей, этой золотой цепи у него на шее хватило бы на приданое всем нам. А нам не достанется и ломаного гроша. Без приданого нечего и надеяться на удачное замужество. Можно считать, нам повезет, если нас возьмут в жены какие-нибудь крестьяне.
— Это уж точно, — скорбно подтвердила ее сестра-близнец. — Все мы останемся старыми девами или еще похуже, и тогда нас не пустят даже в церковь.
— С чего это вдруг тебе захотелось бывать в церкви, Блайт? — фыркнула старшая из девочек, лучше других разбиравшаяся в мирских устремлениях своей сестры.
— Ты же понимаешь, Блейз, дело не в этом! Просто я хочу выйти замуж и иметь детей, — с негодованием отозвалась Блайт.
— Ты имеешь в виду, что хочешь выйти замуж за богача, сестренка, — поправила ее Блейз.
— Конечно, любить богатого человека легче, чем бедняка, — заявила Блисс, по привычке защищая свою сестру-близнеца. — Мы бедны, и мне это совсем не нравится. Как бы мне хотелось стать богатой!
— Ну, на это рассчитывать нечего, — возразила Блейз с грустной усмешкой. — Вы только посмотрите на себя, сестренки! Эти старые льняные юбки уже стали слишком коротки для нас, а в лифы мы скоро вообще не влезем! Сошьют ли нам когда-нибудь новые платья? — с горестным вздохом заключила она.
— Положим, на Дилайт лиф до сих пор болтается, — поддразнила Блисс. — Правда, она еще малышка и не готова выйти замуж, даже если представится случай.
— Старая Ада говорила, что скоро я стану женщиной, — с воодушевлением возразила Дилайт.
— Да, Ада всегда говорит правду, — невесело подтвердила Блайт. — Значит, на выданье нас будет уже четверо, да что толку?
— Зато пока мы вместе, — возразила Блейз, первой оправляясь от приступа жалости к самой себе.
Четыре пары глаз встретились, и Блисс просияла улыбкой, от которой преобразилось все ее детское личико.
— Да, мы вместе, это правда, Блейз, а то было бы еще хуже, верно? — она улыбнулась сестрам и задумчиво добавила:
— И все-таки я хочу знать, кто этот джентльмен. Непонятно, зачем такому расфуфыренному щеголю понадобилось навещать нашего отца?
— Потом все узнаешь, — заявила Блейз, — а пока — где-то здесь, на краю сада, я видела вишню, всю усыпанную ягодами. Бежим соберем их, не то нас опередят птицы!
Повернувшись, она побежала в глубину сада. Три младшие девочки торопливо последовали за ней.
Сестры Морган с младенчества приучались к бережливости. Ничто не должно пропадать зря — это правило крепко вбила в их головы бедность. Когда ближе к вечеру они вернулись домой, их плетеные корзинки были наполнены переспелой вишней, так удачно обнаруженной Блейз. Прибежав на кухню, девочки наскоро набросили передники, тщательно вымыли ягоды в выщербленном тазу и уселись вынимать из них косточки, откладывая порченые ягоды в сторону. Когда на кухню забрела семилетняя Ванора, ей было поручено натолочь сахару.
— Можно засахарить часть вишен, — предложила Дилайт. — Перед постом они всегда бывают такими вкусными!
Блейз согласно кивнула, и три старшие сестры отложили в сторонку немного сладких ягод. Остальное было разделено поровну: половину положили в кипящий сахарный сироп, из оставшихся было решено приготовить джем.
— Перестань поедать наши вишни, Ванора, или тебе попадет, — пригрозила Блисс, поймав сестренку на воровстве.
Худое личико Ваноры, перепачканное соком, свидетельствовало о ее преступлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9