https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/na-zakaz/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Огромные золотистые глаза, обрамленные потемневшими от воды ресницами, неприязненно уставились на него. Ее губы, эти мягкие губы, которые ему так хотелось поцеловать, искривились от злости и ненависти. Сейчас она походила на разъяренную львицу, которую решили помыть и это ей не понравилось. Волосы свисали желтыми намокшими прядями, ноздри вздрагивали и раздувались от гнева. Теперь она продемонстрирует свое недовольство. Слова «свинья» и «скотина» употребляла нарочно, чтобы посильнее уязвить его. Доминик ничего не смог поделать с собой, снова расхохотался. Он очень развеселился, глядя на порядочную, чванливую мисс Сару, которая стояла сейчас в ручье мокрая, нагая, злая и не знала, какими еще словами выразить собственную ярость.
– Напомни, чтобы я научил тебя сквернословить, – сказал он, все еще усмехаясь и сел в ручей, вытянув длинные ноги по покрытому галькой дну. Но даже так вода еле доходила ему до груди.
– Уж ты, конечно, знаешь все подобные слова, – ругалась Сара, глядя на него блестящими от бешенства и негодования глазами. – Ничего, – угрожающе выпалила она, – как только я вернусь домой, ты получишь по заслугам! Я велю выследить тебя как собаку!..
– Не очень-то разумно угрожать мужчине, во власти которого ты находишься в данный момент, – мягко заметил Доминик, зачерпнул со дна ручья горсть песка и принялся лениво растирать грудь.
– Я буду угрожать тебе в любое время, когда захочу! И выполню свои угрозы, ты!.. – вопила Сара, оскорбления до глубины души.
Доминик спокойно наблюдал за ней, словно бы получая удовольствие от того, как она реагирует на его действия. Чопорная, порядочная мисс Сара снова утратила свою сдержанность, вместо нее перед ним предстала разъяренная мегера, она хотела отомстить, визжала от негодования и интриговала его не меньше, чем раньше. Восхитительно, что все маски умещались в одной-единственной женщине: охваченная предрассудками старая дева, храбрая юная леди, очаровательная партнерша в танце, страстная любовница и сварливая баба. Доминик догадывался, почему она так взбесилась сейчас. Она рассчитывала на то, что он снова займется с ней любовью, хотя заявила о нежелании. Как и все женщины, поступала она нелогично и разозлилась, когда он стал делать не то, чего она от него ожидала. Доминик не мог больше сдерживаться, ему хотелось еще сильнее разозлить ее, поддразнить, уколоть. В гневе она была потрясающе прекрасна!
– А чего это ты так взбесилась? – удивленно поинтересовался он, приподняв изогнутую иронично бровь. Вместо ответа, она зачерпнула в ладони воды и плеснула ему в лицо. Должно быть, ей хотелось кинуть в него чем-нибудь более основательным.
– Ты, скотина, нарочно унизил меня, – прошипела Сара, оскалившись, словно дикая кошка. Доминик только фыркнул, услышав то же самое оскорбление. Было ужасно наблюдать, как мисс Сара становится добродетельной злючкой. Даже выходя из себя, она выражалась светским языком.
– Не смей смеяться надо мной, гондон!
– Гондон!? – с расстановкой повторил Доминик и от смеха упал спиной в ручей. – Мой Бог, Сара, где ты слышала это слово?
В ответ Сара прямо-таки зарычала и бросилась на него, согнутые пальцы тянулись к глазам Доминика, белые жемчужные зубки готовы были сомкнуться на его горле, коленом она метила ему в пах. Удивленный Доминик едва успел отбить ее атаку. Он успел перехватить ее за запястья, но вот ноги оказались не столь быстрыми. Благодаря удаче, ее колено не достигло цели, но все же оказалось очень близко.
– Прекрати! – приказал он, рассердившись не на шутку, обхватил ее ногу своей и удерживал Сару, одной рукой сжав запястья, а другой прижимая девушку к груди. Она едва могла пошевелиться.
– Отпусти меня, ты… – похоже, запас ее бранных слов истощился, Доминик услужливо подсказал одно очень гадкое слово. Сара замерла, она была ошеломлена, шокирована и мгновенно замолчала, потом сказала:
– Отвратительно.
– Зато эффектно, – парировал он.
Доминик ощущал теплоту и мягкость нежных форм, прильнувшего женского тела. Несмотря на то, что он пытался не обращать на это внимания, его мужская плоть начала реагировать.
Он перекатился и сел, прижимая девушку к бедру, она буквально полулежала на нем. Доминик надеялся, что Сара не заметит восставшей плоти. Сейчас ему еле удавалось контролировать себя и свои чувства. Сара слегка отодвинулась, касаясь шелковистым бедром его шершавой ноги. Желание стало настолько Сильным, что Доминик сцепил зубы и чуть не застонал.
– Ты, конечно, знаешь много подобных слов, – ядовито сказала она. Ярость в ней немного поутихла после того, как Доминик пытался научить ее грязному слову, которое услышал в конюшне замка. Сара изогнулась, пытаясь вырваться.
– Отпусти меня.
Доминик почувствовал, как к его груди прикоснулись маленькие твердые соски, на бедре двигались упругие, круглые ягодицы. Его пронзил очередной дикий приступ вожделения. Доминик почувствовал внезапное непреодолимое желание поцеловать ее, овладеть ее телом прямо здесь, в ручье…
Он знал, что Сара будет сопротивляться только для видимости. Но поступить таким образом значит облегчить ей задачу. Она возненавидит его по-настоящему и, возможно, навсегда, если он возьмет ее прямо сейчас. А ее отвращение сотрет чувство вины за предательство. Если он когда-нибудь снова станет ее любовником, то только в том случае, если она сама захочет его так же сильно, как он ее. Если она сама попросит его об этом. Она должна будет отдавать себе отчет в том, что собирается сделать, чего ей хочется. Рано или поздно она признается в этом, и Доминик решил дождаться этого момента.
– Отпусти меня, – снова сказала она, извиваясь в его объятиях. Доминик отстранил ее немного, но внезапно почувствовал легкое прикосновение волос, прикрывающих ее лоно.
– Пожалуйста, Доминик, – наставлял он, сжимая ее запястья. Он знал, что ему придется отпустить ее. Но сначала ему хотелось убедиться, что она поняла, кто здесь главный и как надо вести себя с ним.
Большую часть времени она оставалась маленькой ведьмой, она привыкла командовать. Если он не удержит превосходство, то скоро, без сомнения, начнет указывать ему, что делать и как. Кажется, ему не удастся долго удерживать ее на расстоянии. Он сейчас сделает то, что способно испортить его план еще до начала операции.
– Пожалуйста, Доминик, – к его облегчению попросила она, и Доминик любезно опустил ее.
Сара «отплыла» на небольшое расстояние, потом повернулась и посмотрела на него. Он не разобрался, какое у нее было при этом выражение лица. Сидя на дне ручья, она медленно двигала руками, вперед-назад, пытаясь удержаться на месте. Длинные волосы рассыпались и колыхались в воде, словно ком спутанных водорослей. Лунный свет отражался в золотистых прядях, искорки мерцали в подернутых поволокой глазах девушки. Капельки воды поблескивали на бледной атласной коже высоких, словно точеных скул и маленьком упрямом подбородке. Потемневшие от воды брови недоумевающе вздрагивали, а ноздри трепетали, как у кошки. Полные губы были слегка приоткрыты, розовый кончик языка мелькнул между зубами и скрылся. Над темной поверхностью воды белели хрупкие плечи и точеная шея. Сара казалась Доминику волшебным видением, наверное, она рождена луной и теплым ночным воздухом. Девушка была изменчива и подвижна словно сама луна.
– Помойся, – коротко приказал он, отворачиваясь и зачерпывая еще горсть песка.
– Вода грязная, – продолжала упрямиться Сара. Доминик ничего не отвечал, он был полностью поглощен собой. Через некоторое время он добавил:
– Не такая грязная, как ты и твой язык.
Краем глаза он заметил, как она скорчила рожицу, но потом все-таки последовала его примеру, вымыв при помощи песка лицо и всю себя. Наконец Доминик решил, что пора заканчивать купание, чтобы смыть песок, погрузился несколько раз в воду, а вынырнув, увидел, что Сара выжимает густые волосы, скручивая их в толстый жгут.
– Пошли, – он встал, показывая таким образом, что время, отведенное для купания, истекло. Сара торопливо отвела взгляд. Если бы было светло, то, наверное, Доминик заметил бы, как она покраснела от смущения.
– Пора выходить.
– Ты иди, я… э… я еще не закончила.
Он подошел к ней по неглубокому ручью. Сара все еще отжимала волосы. Она сидела, спрятавшись в воду, нервничала и старательно отводила глаза. Наклонившись, Доминик взял ее за локоток и поднял на ноги.
– Пошли! – настойчиво приказал он. Сара попыталась вырваться, но молодой человек не отпускал. Пытаясь высвободиться, Сара непроизвольно отодвигалась от него. Лунный свет нежно серебрил ее кожу.
Доминик понял, что, пытаясь отстоять свое превосходство, сделал непоправимую ошибку. Ее мокрое, поблескивающее тело, обнаженное и такое пленительное, заставило его сердце стучать учащенно. Доминик понимал, что хочет ее. Боже, как он хочет ее…
Молодой человек понимал, что должен отпустить ее, надо отвернуться, пока рассудок не затуманился окончательно… Но отвернуться, означает, признаться в собственной слабости.
И Сара тотчас же набросится на него, как паук на муху.
Девушка неожиданно споткнулась. Доминик непроизвольно бросился к ней на помощь. Он успел поймать ее и прижать к себе. Мягкое тепло обнаженных грудей, казалось, оставило на груди Доминика раскаленные клейма.
Его руки коснулись узкой талии. Он знал, понимал, что должен отпустить ее, но руки больше не слушались доводов разума. Вместо этого пальцы все крепче сжимали ее. Сара подняла голову и посмотрела ему в глаза. Мокрые волосы не рассыпались, не закрывали красоту точеных черт лица. Глаза расширились от волнения и ожидания. И, да, да, он не ошибался, от едва сдерживаемого желания. Вряд ли ее желание было слабее его страсти. Мягкие розовые губы слегка приоткрылись.
Доминик ничего не мог с собой поделать. Он наклонился и поцеловал Сару.
ГЛАВА 17
Губы Доминика были теплыми, настойчивыми. Их вкус, казалось, пронзил Сару до кончиков пальцев. Губы нежно и легко ласкали ее, но постепенно поцелуй становился все глубже, все крепче, все требовательнее. Сара уперлась ладонями ему в плечи, но руки соскользнули по влажной коже. Он даже не двинулся с места.
Его ладони так сильно сжимали ее талию, что Сара чувствовала каждый напряженный мускул. К ее животу прижался горячий, пульсирующий ствол. Сара уперлась ладонями настойчивее, неистово вырываясь, она хотела освободиться, пугаясь того, что вероломная плоть может поддаться искушению, соблазниться, над рассудком возобладает вожделение.
Доминик не отпускал ее. Его руки сжимали Сару все крепче, скользили по обнаженной спине, пробуждая жар трепетных воспоминаний. Потом ладони скользнули вниз к маленьким округлым ягодицам. Мозолистые шершавые ладони обхватили крепкие полушария.
Доминик приподнял Сару, прижал ее к своему телу, дал почувствовать ей жар своего желания. Губы внезапно стали неистовыми, казалось, он задыхается. На мгновение Сара растерялась. Молодой человек раздвинул ей губы и проник языком в рот. Жар влажного сильного языка, ласкающего ее язык, пробующего сладость ее рта, заставил Сару дрожать.
Ее руки безвольно замерли, на его плечах, а потом обвили сильную шею мужчины. Сара закрыла глаза и поцеловала Доминика, позволив ему обнять ее еще крепче. Губы были горячими, чувствительными, страстными…
Раньше, когда Сара не знала о том, какие чувства может вызвать сильный, красивый мужчина в душе женщины, она была удивлена и шокирована тем бесстыдством, с каким он целовал ее. Теперь она наслаждалась поцелуем, наслаждалась горячей силой его губ и языка, откликаясь на каждое движение. Вцепившись в затылок Доминика, Сара задыхаясь и трепеща от вожделения, поймала зубами нижнюю губу мужчины и прикусила ее так, что он застонал. Он заставил ее положить голову к нему на плечо, снова отбирая у нее инициативу. Он был ведущим в поцелуе, он властвовал над ней.
Сара вздрагивала от наслаждения. Ей казалось, что ее тело горит от страсти, страсть отнимает у нее волю, она не хочет снова испытать близость этим мужчиной. Но ее плоть снова и снова откликалась на воспоминания, которые он будил в ней нежными и требовательными прикосновениями. Сара хотела остудить собственное желание, необходимо было остановиться, подумать о собственном падении, о грехе. Но сил не было, ее плоть снова оказалась во власти мужчины, подчинялась его желаниям. Слабая, распутная, неподвластная ей плоть реагировала на ласки мужчины, а не на протесты и доводы рассудка.
Сара понимала, что хочет отдаться Доминику. Господи, помоги! Она хочет его с той бешеной страстью, которая совершенно чужда ее природе, ее характеру, ее темпераменту. Она хочет этого мужчину, несмотря на укоры совести, несмотря на то, что он унизил ее, унизил ее гордость и достоинство. Она хочет его, теперь ее желания не зависят от колдовского света луны, от очарования таинственной ночи, от аромата фруктовых деревьев, от ласкающих слух звуков музыки.
Сара хотела этого мужчину, Доминика Галагера, каторжника, вора, похитителя, преступника. Она хотела отдаться ему со страстью, на которую по ее мнению были способны только мужчины или… шлюхи.
Обнаженной грудью она слышала гулкое биение его сердца. Его набухшая мужская плоть вдавливалась ей в живот. Он склонился над ней, прижал ее к горячему сильному телу, нежные соски Сары, набухшие и необычно чувствительные, ощущали прикосновение его мохнатой груди. Мускулистой, сильной ногой Доминик пытался раздвинуть ей бедра.
– Иисус Милосердный, Сара, – глухо пробормотал он ей на ухо. Сара буквально оцепенела от хрипловатого страстного шепота. А потом целовала его так неистово, так горячо, как только что целовал ее он. Их языки встречались, поглаживали и мягко ласкали друг друга.
Он убрал одну ладонь с ее ягодицы, Сара почувствовала, как ладонь скользнула по влажной коже в ложбинку, разделяющую мягкие формы, пальцы интимно пробрались между раздвинутых бедер.
– О, – Сара задохнулась, как только он коснулся самого чувствительного места, его пальцы поглаживали нежные лепестки до тех пор, пока у нее не ослабли колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я