Мисс Констанция Флири была миловидной девушкой с робким, застенчивым взглядом и, как о том гордо заявила капитану ее мать, собиралась по приезде в Нью-Йорк постричься в монахини.
У мисс Этель Голдмен были скобки на зубах и красные пятна на подбородке.
В этом рейсе не предвиделось большого веселья и флирта. Капитан Рид вздохнул. «Мавритания» и «Лузитания» славились тем, что там кипела бурная жизнь. Кунард соединил роскошь и красивых женщин, шифоновые шарфы которых трепещут на ветру, пока они выслушивают приятные банальности красивых, крепких молодых людей.
Капитан Рид очень сомневался в том, что молодых бизнесменов, возвращающихся из Европы, соблазнит перспектива увести мисс Голдмен или мисс Пуси в какой-нибудь укромный уголок. А если бы им удалось подбить на это мисс Флири, то они могли бы иметь серьезный разговор с римской католической церковью. Пассажиров в этот рейс было меньше обычного, и если бы не кое-какой груз, то «Коринфия» вообще могла понести убытки, а Теобальд Голденберг, президент Пароходной компании Голденберга, не из тех, кто легко убытки переносит. Ответственность пала бы на плечи капитана. Если бы у них была хотя бы одна Лана де Палмер в первом классе, молодые бычки здорово оживились бы, домогаясь ее внимания! Похоже, что сейчас они почти все время проведут в баре, а когда им нужно будет возвращаться в Европу, предпочтут, подобно мистеру Ван Хетлину, «Мавританию» с перспективой легкого флирта.
– Эта француженка стучит ногами в дверь и требует выпустить ее, – доложил старший помощник Пегхэм, когда капитан Рид вернулся на капитанский мостик. – Говорит, что мы должны повернуть корабль и отвезти ее в Ливерпуль.
– Как бы не так! – мрачно сказал капитан Рид. – Я не собираюсь терять день из-за какой-то ординарной проститутки.
– Я бы не сказал, что она такая уж ординарная, – усмехнулся старший помощник, он же племянник капитана. – Хотя, признаюсь, она знает слова, которым моя бабушка никогда меня не обучала.
Капитан Рид сделал глубокий вдох, крепко сцепил за спиной руки и направился к нижней палубе. Уже сверху он услышал приглушенные крики Кристины и глухой стон дверей, по которым она била ногами.
Он взял у стюарда, охранявшего дверь снаружи, ключ, кивком головы отпустил его, открыл дверь и вошел в каюту.
Кристина, у которой было врожденное уважение к людям с четырьмя золотыми галунами на рукаве, сказала, едва сдерживая рыдания:
– Вы не должны везти меня в Нью-Йорк. Как я вернусь назад? Вы должны отправить меня домой!
Капитан Рид покачал головой. Несмотря на свой грозный вид, он был весьма добрым человеком и видел, что девушка и в самом деле в отчаянии от всего происшедшего с ней.
– Вернуться в Ливерпуль – значит потерять сутки. Это абсолютно невозможно.
Ответ привел ее в полное уныние.
– Но что я буду делать в Нью-Йорке? У меня нет ни пенса с собой! Нет одежды… Нет ничего!
– Значит, тебе придется зарабатывать на жизнь тем, чем и в Ливерпуле, – откровенно сказал капитан Рид.
Кристина похолодела, вспомнив сцену в каюте с Сэмом и его приятелем.
– Я не могу! Вы не понимаете… Я не проститутка. Во всяком случае, вовсе не такая!
Тонкими пальцами она откинула волосы со лба. Совершенные очертания щек и подбородка, миндалевидные глаза с густыми ресницами не остались не замеченными капитаном Ридом. На ее лице не было печати грубости или распущенности. Она ничем не походила на портовую проститутку. Даже сейчас, пребывая в отчаянии, она держала голову высоко и гордо.
– Мне очень жаль, – сказал наконец капитан.
– Но вы не можете держать меня взаперти в этой крохотной каюте! Мне нужен свежий воздух и солнце! Я не могу дышать в замкнутом пространстве!
– Нет никакой альтернативы. Команда знает об обстоятельствах твоего появления на борту и воспользуется этим. – Кристина содрогнулась.– Я хотел бы договориться о взаимодействии, мисс…
– Хаворт, – глухо сказала Кристина и добавила: – Кристина Хаворт.
– Тот шум, который вы производите, слышен на верхней палубе. Так не может продолжаться.
Кристина оглядела голые стены каюты. Она находилась ниже уровня воды, и здесь не было даже иллюминатора.
– Подумать только! – с горечью проговорила она. – Я столько месяцев мечтала снова оказаться в море! А сейчас не могу ни увидеть его, ни ощутить его запах!
– Море не столь романтично, как полагают молодые девушки.
Кристина взорвалась:
– Ничего нового о море вы мне рассказать не сможете, капитан Рид! Я родилась на море! Я всю жизнь жила на море за исключением нескольких месяцев после смерти отца.
Голос ее дрогнул, и капитан Рид мягко сказал:
– Простите… Так это потому вы…
– Работала в «Веселых утехах»? Да! Бесси Малхолленд взяла меня и ухаживала за мной. Она добрая женщина. Она более христианка, чем те, кто только читает проповеди, но мало делает.
Капитан Рид сделал шаг к двери. Кристина схватила его за руку и просительным тоном проговорила:
– Пожалуйста, не оставляйте меня здесь взаперти! Я хорошая работница, Я могу работать на камбузе. Я не причиню вам хлопот. Я не буду водить к себе мужчин. Обещаю вам.
Капитан Рид с минуту колебался. На камбузе работало достаточно народа.
– Пожалуйста, прошу вас!
Капитан Рид был всего лишь человек.
– Ладно, – сказал он и был вознагражден сиянием глаз и самой обаятельной улыбкой, которую он когда-либо видел.
– Но вам придется позаимствовать одежду из гардероба моей жены. Я пошлю стюарда, чтобы он принес вам кое-что.
Кристина была слишком счастлива перспективой выйти из заточения, чтобы задумываться о том, как она будет выглядеть в одежде жены капитана Рида. Должно быть, платье будет широковато в бедрах, но это не беда. С помощью булавок его можно будет обузить.
Ее ожидал приятный сюрприз. Репутация капитана Рида как добропорядочного семьянина в немалой степени объяснялась тем, что все двадцать пять лет совместной жизни его жена весьма тщательно следила за своей фигурой. Зеленое бархатное платье, которое принес стюард, было лишь самую малость широковато Кристине в талии и бедрах.
– И еще туфли.
Кристина не без труда натянула на ноги этот весьма непривычный для нее предмет туалета. Капитан Рид с облегчением отметил, что туфли подошли.
Пока Кристина переодевалась, капитан находился за дверью. Увидев девушку в дорогом бархатном платье и в туфлях, он испытал нечто вроде шока.
Девушка была красива и в своем собственном наряде, но сейчас, если не брать во внимание ее пышные распущенные волосы, она выглядела как настоящая леди.
– Могу я отвести мисс Хаворт на камбуз, сэр? – спросил стюард, потрясенный увиденным не менее капитана.
– Да, – ответил капитан Рид, явно озабоченный какими-то мыслями.
Кристина в сопровождении стюарда отправилась в сторону камбуза, а капитан стал обдумывать идею, которая мелькнула у него в голове. Конечно, подобная идея вряд ли могла прийти в голову человеку со строгими моральными принципами, каким был капитан Калеб Рид, но она наверняка возникла бы у его работодателя Теобальда Голденберга. Именно Теобальда Голденберга должен был ублажить Рид, если хотел остаться капитаном «Коринфии».
– Молодая кровь! – Эти слова часто были слышны в конторе Голденберга. – Мне осточертел весь этот заскорузлый консерватизм! Мне нужна молодая кровь и энергия! Новые идеи! Движение и натиск!
Капитан Рид хорошо понимал, что он подпадает под категорию заскорузлых консерваторов. Лишь богатейший опыт позволил ему занять должность капитана «Коринфии». Голденберг в свои пятьдесят лет, будучи лишь на пять лет моложе капитана Рида, выглядел на двадцать пять. И он наверняка одобрил бы эту идею. А Калеб Рид таким образом доказал бы, что он вовсе не такой уж растяпа и консерватор, как иногда кажется.
– Как идет у девушки работа на камбузе? – спросил капитан второго помощника через несколько часов.
– Работает как зверь. И мужчины тоже. Она их здорово вдохновляет, сэр.
– В самом деле? Пришлите ее ко мне. У меня к ней дело.
Второй помощник повиновался, надеясь, что его слова не будут истолкованы неверно и Кристине не грозят неприятности. Через некоторое время раздался стук в дверь, и в каюту капитана вошла Кристина.
Капитан Рид некоторое время молча разглядывал девушку подобно тому, как это делала Бесси, перед тем как принять ее на работу. Эту массу черных вьющихся волос нужно несколько укротить, но в остальном все было великолепно.
, – Вы француженка или англичанка? – спросил он наконец.
– Англичанка, – удивленно ответила Кристина.
– Но вы безупречно правильно процитировали девиз по-французски.
– Кое-что я могу сказать и по-испански, если вы пожелаете. И также на латыни. И немножко по-гречески.
Кустистые брови капитана Рида взметнулись вверх.
– Мой отец был весьма образованный человек! – гордо сказала Кристина.
– Получается, вы можете говорить без тех вульгарных выражений, к которым прибегали, когда требовали вас выпустить?
– В общем, да. Я могу говорить – как бы это сказать? – правильно. Если хочу. Обычно я этого не делаю. Это создает всякие проблемы. Как-то отдаляет от других.
Капитан Рид оперся подбородком на руки и некоторое время изучающе смотрел на нее.
– Вы совершенно необыкновенная девушка, мисс Хаворт.
– Да, верно, – согласилась Кристина. – Правда, не в такой степени необыкновенная, чтобы уговорить вас вернуть меня в Ливерпуль.
– Этого я не могу сделать. Но возможно, если я кое-что вам предложу, вы не захотите возвращаться в Ливерпуль… Вы говорите, что провели на море всю свою жизнь. А что вы знаете о таком пассажирском лайнере, как «Коринфия»?
– Немного. Но я была на борту «Мавритании».
– В таком случае вы знаете, что пассажиров лайнеров привлекают роскошь, комфорт, романтика и любовь.
– Да. – Кристина не могла понять, к чему ведется весь этот разговор. Капитан Рид в задумчивости постучал концом ручки по зубам.
– Мисс Хаворт, вот рекламный проспект моей компании. Я подчеркнул некоторые места, где говорится о том, что пассажиры могут надеяться на романтические встречи.
Он отложил перо.
– В последнее время блеска, романтики и любви не хватает «Коринфии». Звезды синематографа и дебютанты предпочитают плавать на лайнерах Кунарда. Богачи, холостяки, бизнесмены и повесы поступают так же. Всем интересно пофлиртовать и пережить приятные моменты во время путешествия.
Он ткнул ручкой в список пассажиров.
– В этом рейсе в первом классе двадцать семь молодых холостяков и семь одиноких леди. Лишь три из них моложе двадцати пяти. Остальные – как бы это помягче выразиться? – матроны. К сожалению, три молодые леди вряд ли способны привнести романтику в путешествие. А вот вы, мисс Хаворт, могли бы.
– Я не совсем вас понимаю. Надеюсь, вы не предлагаете мне обслуживать находящихся на борту джентльменов?
– Отнюдь, – поспешил успокоить ее капитан Рид. – Репутация компании Голденберга должна остаться безупречной. Я хотел бы видеть вас в другой роли: принять участие в легком флирте. Чтобы пассажиры первого класса, так сказать, оживились. Этого им так недостает. Согласились бы вы на мое предложение, мисс Хаворт?
– Почему бы нет, черт возьми!
– Вот только без «черт возьми». Иначе как вы сойдете за пассажирку первого класса?
– Понимаю, капитан.
Капитан позволил себе улыбнуться:
– Гардероб моей жены к вашим услугам. У вас будет каюта первого класса на время нашего путешествия. Было бы весьма странным, если бы вы каждую ночь пропадали где-то внизу. Вы будете обедать со мной сегодня вечером. Вот только одно замечание. Ваши волосы не соответствуют представлению о том, какие прически должны носить леди. Желательно, чтобы вы собрали их и закрепили наверху.
– Я заплету их в косы и соберу в узел, если это вас устроит, – с готовностью сказала Кристина.
– Такие крайности ни к чему, – возразил Рид. Он взял со стола фотографию в серебряной рамке. – Я хотел бы, чтобы вы с волосами сделали нечто вроде этого.
У миссис Рид были миловидное лицо и мягкая улыбка. Пышные, роскошные волосы обрамляли ее лицо, в волосах виднелась роза.
– Она очень красивая женщина!
– Да! – гордо сказал капитан Рид. – Очень. И она леди. И с этого момента вы тоже должны сделаться леди.
– Нет проблем! – дерзко сказала Кристина. – Я всегда знала, что стану ею рано или поздно. Всего лишь вопрос времени!
Глава 16
Девлин чувствовал себя вполне естественно и непринужденно в дорогом шелковом костюме, в пальто с бобровым воротником и в темно-серой мягкой шляпе.
Он вышел из лимузина Дуана на пристань с таким независимым и надменным видом, будто привык к богатству с рождения, и вместе с другими пассажирами первого класса поднялся на борт «Мавритании». Позади слуга нес кожаные чемоданы сего инициалами. Дуан полагал, что Девлин должен сам познакомиться со всеми прелестями комфорта, – так ему легче будет понять, что можно выжать из «Ниневии».
Дамы в лисьих мехах и девушки из кордебалета, поднимаясь на борт, пожирали Дёвлина глазами. У Девлина совершенно не было на них времени – ни сейчас, ни в оставшиеся дни путешествия. С утра до вечера он ходил по громадному кораблю. С разрешения капитана, которое тот дал без особой охоты, Девлин немало часов провел в двигательном отсеке, наблюдая за тем, как кочегары в поте лица своего разводят пары.
Впрочем, он не все время провел в полном одиночестве. Ознакомившись с двигателями и палубами, он поставил себе задачу поближе узнать пассажиров, которые пожелали за такие бешеные деньги прокатиться в Старый Свет.
В большинстве своем это была молодежь, женщины, богатые американцы, ищущие любовных приключений. Походка морского волка и весь вид Девлина оказывали на благовоспитанных дочерей железнодорожных тузов и стальных магнатов то же впечатление, что и на портовых девиц во всех странах мира.
Тоска Девлина по Кристине становилась невыносимой. Он хранил в памяти каждую линию, каждый изгиб ее тела, и эти воспоминания буквально сжигали его изнутри. Он мечтал о том, чтобы погрузить пальцы в густые вьющиеся волосы и осыпать ее поцелуями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48