Его охватило отчаяние. В городе он нашел хорошего каменщика. Тот согласился приехать в Оксбери и построить новую кухню.
И конечно, Жобер думал об Эдиве. Ему не хотелось оставлять ее надолго. Он привык работать рядом с ней, ежедневно советоваться, обмениваться мнениями о слугах и о всяких хозяйственных мелочах... Его очень удивило, когда он понял, что скучает не только по ее телу, но и по общению с ней.
Наверное, в сотый раз Жобер обругал себя за то, что не зашел попрощаться перед отъездом. Он позволил Алану говорить о ней плохо. Но даже если Эдива и не участвовала в заговоре против него, это еще не означает, что он ей по душе.
Ему было важно знать, как она к нему относится. Он хотел, чтобы Эдива не только признала в нем хозяина Оксбери, но еще и желала его как мужчину и как мужа. Если король разрешит ему жениться на Эдиве, у нее, конечно, не будет выбора. Он женится на ней, даже если она скажет, что не желает выходить за него замуж.
При этой мысли у Жобера защемило сердце. Что ему делать, если такое случится? Заставить ее силой выйти за него замуж?
Он, конечно, имел на это полное право. Однако едва ли такой брак доставил бы ему удовольствие. Ему хотелось, чтобы Эдива была рада выйти за него замуж. Чтобы она страстно желала делить с ним постель.
Он допустил ошибку. Надо было прийти к ней ночью перед отъездом. Она страстная женщина, и если бы он выказал себя искусным любовником, она, возможно, прониклась бы к нему нежными чувствами.
– Черт возьми, как здесь тихо! Мне от этого как-то не по себе, – сказал Хеймо, прервав его размышления.
Жобер огляделся. Нельзя было так погружаться в свои мысли. А что, если саксы обошли их и собираются напасть с тыла?
В это мгновение Жобер услышал знакомый слабый свист. Так свистит в полете стрела, выпущенная из лука. Плечо пронзила боль. Он с изумлением увидел стрелу, торчащую из его кольчуги, услышал восклицания своих воинов и в тот же миг потерял сознание.
Когда Эдива вошла в зал, священник о чем-то разговаривал с сэром Аланом. Эдива подозрительно взглянула на мужчин. Ни тот ни другой не вызывали у нее доверия.
– Нет ли весточки от лорда Бревриена? – спросила она.
– Нет. Он уже отслужил полсрока. Зачем ему посылать весточку, если он вернется через две недели? – сказал Форней.
– Да, конечно, – произнесла она с улыбкой. Поскольку Форней не ценил в женщинах ум, она решила притвориться простушкой вроде Вульфгет. – Надеюсь, он скоро вернется. У меня есть кое-какие вопросы по хозяйству, которые я не могу без него решить.
– Может быть, я смогу вам помочь, дитя мое? – спросил священник с заискивающей улыбкой.
– Лорд Бревриен обещал сказать, сколько зерна следует оставить для весеннего сева.
– В этом я не разбираюсь, – сказал священник. – Вы не поможете? – обратился он к Алану.
– Нет, – ответил рыцарь. – Разве нельзя подождать до его возвращения?
– Придется, – сказала она, взглянув на ширму, за которой было устроено место для больной Вульфгет. – Как она? Ест что-нибудь?
– Я сказал, что она будет есть, и она ест.
– Надеюсь, вы не запугиваете ее? Форней возмущенно хмыкнул:
– Как можно запугать такую нежную девушку? Тем более когда она так страдает!
– Простите, – сказала Эдива, с трудом подавив улыбку.
Кто бы мог подумать, что презирающий саксов норманн превратится в заботливую няньку? Пожалуй, юная саксонка будет страдать, если Алану надоест с ней возиться. Эдива радовалась тому, что девушка отвлекает внимание сурового рыцаря.
Она пересекла зал, направляясь к лестнице. До возвращения Бревриена осталось еще две недели. Дни его отсутствия она отмечала на палочке насечками. Ее радовало, что насечек становилось все больше. Значит, он скоро вернется.
После встречи с Бьернвольдом Эдива боялась, что мятежники все-таки нападут на крепость. Но время шло, и она решила, что братья взялись за ум.
Ее мысли прервал крик у двери.
– Сэр Алан! Идите скорее! Лорд Бревриен у ворот. Он ранен!
Эдива на мгновение застыла. Потом, подхватив юбки, бросилась через зал к выходу.
– Мы попали в засаду, – рассказывал Роб, пока Форней и Озберт тащили Бревриена вверх по лестнице. Эдива следовала за ними по пятам. – Мы должны были встретиться с мятежниками севернее Глостера, но они так и не появились. Когда Беркли приказал возвращаться, мы стали выходить из долины тем же путем, которым пришли. В зарослях нас ждали саксы.
– Есть еще раненые? – спросил Форней.
– Нет. Или они не умеют стрелять, или испугались чего-то. Но стрела попала только в Жобера. – Роб перевел дыхание и продолжил: – Мы, как могли, остановили кровь. Потом повезли хозяина в город. Лекарь извлек стрелу, для чего ему пришлось сделать довольно глубокий разрез, потом приказал Жоберу лежать не двигаясь. Но Бревриен настоял на том, чтобы мы отвезли его сюда. Сказал, что если ему суждено умереть, то пусть лучше он умрет на собственной земле. После такого трудного путешествия, наверное, так оно и будет.
– Ну и болван! – обругал его Форней. – Мелешь черт знает что!
Жобера внесли в спальню.
– Вы ведь знаете, какой он упрямый, – виновато сказал Роб. – Мы не могли его переспорить.
Рыцари уложили хозяина на кровать и, тяжело дыша, встали рядом. Эдива, растолкав их, подошла ближе.
У нее замерло сердце. Лицо Жобера было бледным. Его большое сильное тело обмякло и казалось безжизненным. Сдержав рыдания, Эдива наклонилась и пощупала его лоб.
– У него жар.
– Так обычно бывает после ранения. Меня больше беспокоит то, что он потерял много крови, – сказал Роб.
– Куда попала стрела?
Роб наклонился и откинул плащ, которым был прикрыт Жобер. Все увидели на груди большое кровавое пятно.
– Принесите воды, – приказала Эдива.
Роб принес кувшин. Эдива смочила водой засохшую кровь и осторожно приподняла тунику. Потом, сдвинув пропитавшуюся кровью повязку, осмотрела рану.
Роб говорил, что лекарю пришлось сделать большой разрез, чтобы извлечь стрелу. Рана была аккуратно зашита, но шов в дороге разошелся. Она чуть не потеряла сознание, но не от вида страшной раны – ей приходилось видеть кое-что и похуже. Только теперь она поняла, что ранен именно Бревриен. Некогда такой сильный, живой, он лежал сейчас бледный и неподвижный, словно восковая фигура.
– Знахарка, – пробормотала она. – Нужно послать за знахаркой.
– Вы сами говорили, что она не сможет дойти до крепости, – с упреком напомнил Форней.
– Значит, надо привезти ее на телеге или на муле! Форней повернулся к Робу:
– В деревне живет старая знахарка. Я не уверен, что она умеет лечить.
– Умеет! – рассердилась Эдива, сжав кулаки. – Разве Вульфгет не стало лучше?
– А при чем тут старая Хельвенна?
Эдиве хотелось ударить его, но она сдержала себя: не следовало еще больше сердить этого человека.
– Такие серьезные раны мне еще не приходилось лечить, – тихо сказала Эдива. – Вы не знаете, на что способна Хельвенна.
Рыцари переглянулись.
– Мне помогла появиться на свет одна старая знахарка, – сказал Хеймо. – Я был слишком крупный и лежал в животе у матери неправильно. Знахарка повернула меня, и я родился. Да и моя мать выжила.
Роб, искоса взглянув на Эдиву, прошептал:
– Нам придется довериться ей, Алан. Думаю, Бревриен одобрит нас, если мы так сделаем. Он сам очень ценит мнение леди Эдивы.
Форней ухмыльнулся:
– Ладно. Поезжай за знахаркой. Возьми телегу и еще одного человека. И учти, эта ведьма толста как бочка.
Роб и Хеймо поспешно вышли из спальни, радуясь тому, что могут сделать что-то полезное для своего хозяина.
Взяв чистый лоскут ткани, Эдива обмакнула его в воду и принялась обтирать лицо Бревриена. Форней стоял рядом и наблюдал за ней.
– У вас есть вино?
– Есть. Жобер купил в Глостере несколько бочонков, и его люди привезли их сюда.
– Прикажите принести флягу вина. Форней не двинулся с места. Эдива выпрямилась:
– Вам придется довериться мне.
Форней сложил на груди руки и сердито посмотрел на нее.
– Разве что-нибудь изменилось? Я не раз оставалась с ним наедине. Я спала рядом с ним! Думаете, я хочу его убить? Почему же я не сделала этого раньше?
– Тогда Жобер не был ранен. А сейчас он беспомощен.
– Вы считаете, что у меня совсем нет чести? Неужели вы думаете, что я могла бы причинить зло раненому?
– Вы – саксонка. – Он жестом показал на кровать. – Жобер лежит здесь потому, что ваши люди устроили засаду. Они не захотели встретиться с армией Вильгельма в честном бою, зато трусливо напали на наших рыцарей под прикрытием леса.
– Мой народ в отчаянии. Люди готовы на все, чтобы победить! Разве вы не поступили бы так же, если бы рисковали потерять все?
– Возможно. Именно поэтому я и не оставлю вас наедине с ним.
Эдива даже застонала от отчаяния.
– Я не отношусь к числу мятежников! Я подчинилась. По крайней мере этому человеку. – Она кивнула на Жобера. – Я решила, что это единственный способ защитить мой народ. И я по собственному желанию спала с Бревриеном.
– Отец Рейболд говорит, что у женщин нет души. И в этом я с ним согласен.
Эдива печально покачала головой. Не было никакого смысла спорить с упрямцем. Он до последнего вздоха будет относиться к ней с подозрением!
Она села на скамейку рядом с кроватью и взяла Жобера за руку. Рука у него была теплая и сильная.
Эдива закрыла глаза, стараясь не расплакаться. Видит Бог, надо быть круглым идиотом, чтобы вообразить, будто она может причинить зло Бревриену.
На лестнице послышался шум. Форней пошел открывать дверь.
В спальню торопливо вошли Роб и Хеймо.
– Она не хочет сюда ехать! Мы испробовали все, даже меч приставляли к ее животу. А она лишь расхохоталась.
– Надо применить пытки, – прошипел Форней. – Жобер так бы и поступил.
– Нет! – заорала Эдива, вскочив на ноги. – Она старая и беспомощная. Я пойду к ней сама! Я сумею уговорить ее. Она, наверное, даже не поняла, что вы от нее хотите.
Эдива сбежала вниз по лестнице и, если бы потребовалось, бежала так до самой деревни.
У ворот она объяснила стражнику, куда идет, и ее выпустили.
Эдива не надела плащ. Холодный ветер дул ей в лицо и яростно трепал юбки. На полпути она вдруг вспомнила, что не захватила монетку или какую-нибудь безделушку, чтобы заплатить знахарке. Значит, придется поторговаться с Хельвенной и убедить ее, что это очень важно. На сей раз помощь была нужна не деревенской девчонке, а новому хозяину поместья. Если Бревриен не выживет, всем им будет очень плохо.
Проходя по деревне, она говорила стоявшим возле своих домов людям:
– Нормандский лорд тяжело ранен.
Они провожали ее сочувственными взглядами. На их лицах было написано терпение.
Тяжело дыша, она добралась наконец до хижины знахарки.
– Хельвенна, ты должна помочь мне, – сказала Эдива, входя в дом. – У меня нет монетки, чтобы расплатиться с тобой... но ты должна помочь мне. Нормандский лорд тяжело ранен.
– Ах-ха, – усмехнувшись, кивнула Хельвенна. – Вот, значит, почему так суетились эти солдаты! Чуть не проткнули меня мечом. – Она рассмеялась. – А мне все равно. Я не боюсь умереть.
Эдива наклонилась к старухе:
– Я не собираюсь угрожать тебе, но прошу: помоги. Хельвенна покачала головой:
– Меня вынесут отсюда только в могилу. Эдива опустилась на колени возле тюфяка.
– Тебе придется это сделать. Если норманн умрет, они убьют всех нас и подожгут деревню. Пострадают все. Пожалей людей и не допусти, чтобы такое случилось!
– Значит, они злодеи. Зачем мне спасать жизнь одного из них?
– Нормандский лорд – не злодей. Я думаю если он выживет, то много хорошего сделает для Оксбери. Он справедливый и добрый. О многих ли лордах можно сказать такое?
Черные глаза Хельвенны заискрились.
– Он тебе нравится? Почему ты не скажешь прямо?
– Да, – сказала Эдива. – Он мне нравится. И я не хочу, чтобы он умер.
– Я с тобой не пойду, но скажу тебе, что надо делать.
– Сама я не сумею... у меня не получится...
– Думаешь, от моих рук будет много пользы? – Хельвенна подняла вверх распухшие руки со скрюченными пальцами. – Ты будешь моими руками, Эдива. И моими глазами. Расскажи, как выглядит его рана. В каком она месте, глубока ли – все, все.
– Трудно поверить, – сказал Роб, – но, кажется, снадобье помогает.
Форней подошел к кровати и проворчал:
– И все же он не приходит в себя.
– Это от потери крови, от слабости... Ведь правда, леди Эдива? Но рана заживает, а это. уже кое-что.
Эдива наклонилась и пощупала лоб Бревриена. Какими бы странными ни казались советы Хельвенны, но они помогли. Рана заживала. Лоб Бревриена был холодный.
– Кто бы мог подумать, что можно лечиться припарками из плесневелого хлеба?
– Хельвенна еще и не такое знает, – сказала, потягиваясь, Эдива. За последние двое суток она почти не сомкнула глаз.
– Вы должны отдохнуть, миледи, – сказал Роб. – Мы посидим с Жобером и разбудим вас, если ему станет хуже. Или если он очнется.
Эдива кивнула и устало направилась к двери. Надо прилечь ненадолго. Если она этого не сделает, от нее никому не будет пользы.
Жобер приходил в сознание, как будто выбираясь на свет из глубокой темной ямы. Сначала он почувствовал боль в плече, потом мало-помалу к нему стали возвращаться и другие чувства. Запах жаровни, ощущение тепла, прикосновение мягких одеял к обнаженной коже. Он открыл глаза. И увидел очертания темных фигур, склонившихся над ним.
– Где я?
Появилась физиономия Роба.
– В Оксбери, милорд.
Жобер попытался вспомнить. Его мучили кошмары... он боялся умереть...
– Где она? Где Эдива? Над ним склонился Алан:
– Не разговаривай. И постарайся заснуть.
Жобер едва заметно кивнул. Боль усилилась. Невозможно было ни о чем думать.
– Я дам тебе макового отвара и настой корня мандрагоры. Это поможет тебе заснуть.
Алан поднес к его губам чашу. Жобер послушно выпил и почувствовал, что снова проваливается в темную яму.
– Эдива, – прошептал он и погрузился в сон.
Глава 15
– Может, позовем леди Эдиву? – спросил Роб.
– В ее помощи он не нуждается, – проворчал Алан.
– Думаю, ты ошибаешься. Он скорее поправится, если будет знать, что она сидит у его постели. По дороге сюда он бредил и звал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35