https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_dusha/Germany/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Да-а, – вздохнул он, – Брайса оставили лежащим на поле лицом в грязи, и все говорило о том, что, когда с него сдирали скальп, он был еще жив.
– Бог ты мой!
– Весь ужас заключался в том, что гнаться за ними, чтобы попытаться освободить его жену, было уже слишком поздно. Если бы Клей не уехал в Ларедо, все могло бы обернуться иначе. Ему понятен их образ мышления, и он знал, где скорее всего они могут прятаться, но мы-то этого не знали. К тому же их следы были смыты дождем, лившим беспрерывно три или четыре дня. Вода в Сан-Сабе сильно поднялась, и, когда мы наконец перебрались на тот берег, установить, куда они поехали дальше, было невозможно.
– Через себя не перепрыгнешь, Хэп. Если б ты занимался моим делом, ты бы в этом не раз убедился.
– От этого не становится легче. Кроме того, с ней было двое маленьких детей, из-за чего мы чувствовали себя еще ужаснее.
– Чертовы дикари убили малыша.
– Дейвидсон говорил мне. Насколько я понимаю, девочка все еще остается у них.
– Если, конечно, она жива.
– Да, естественно. Нужно сказать, что если захваченные дети выживают, то индейцы принимают их в свою среду и относятся к ним, как к своей плоти и крови. Так что если она жива, ее уже можно считать одной из команчей.
– То же самое сказал старина Черный Джек.
– Да, я знаю, и говорить об этом, судя по всему, ему было не так уж легко, – с некоторой укоризной произнес Хэп. – Черт возьми, я, например, уверен в этом.
– Из-за того, что они с Хейуортом не ладят, Дейвидсон и не подумал обращаться в агентство за помощью. Правда, он все равно не получил бы ее, – признал ради справедливости Спренгер. – Между прочим, Кора ужасно переживает, что миссис Брайс вскоре собирается возвращаться домой, в свой Техас. Она рассчитывала, что Энни побудет у нас хотя бы месяц или даже больше. Для женщины эта гарнизонная жизнь на краю земли – сущая мука, особенно если принять во внимание, что здешние дамы – или негритянки, или вечно сплетничающие жены офицеров, каждая из которых как минимум на двадцать лет моложе Коры. Она здорово привязалась к Энни. Тут надо учесть, что мы в пятьдесят третьем потеряли дочь, которой сейчас было бы примерно столько же лет, сколько Энни. Ну а кроме того, Кора считает, что Энни в данный момент остро нуждается в материнской заботе и ласке.
– Наверно, вы правы. В Техасе ей придется несладко одной после того, что с ней было.
– Мне уже и здесь пришлось наблюдать проявления предвзятого к ней отношения. Хотя я не думаю, что это ее очень уж волнует. Все, что ей сейчас нужно, – это ее маленькая девочка.
– Да, для матери родное дитя – это все, – согласился Хэп. – Так вы говорите, она скоро собирается домой?
– Во всяком случае, дороги стали проезжими, и сейчас из форта Гриффин сюда идет продовольственный обоз, так что я подумываю, не сказать ли ей об этом. Они, надеюсь, не откажутся захватить ее с собой, когда поедут назад, а из Гриффина, я это точно знаю, один человек в ближайшее время едет в форт Кончо.
Хэп нахмурился, и Уилл спросил:
– В чем дело?
– Не знаю, док, но среди этих погонщиков волов полно сомнительной публики, и если они узнают, где она побывала, им начнут приходить в голову всякие вольные мысли. Не лучше ли ее отправить с почтовой каретой?
– Это ей не по пути, – ответил Спренгер и, задумавшись на какое-то время, кивнул головой: – Но я, конечно, понимаю, о чем ты говоришь.
Хэп протянул руку за прислоненными к стене костылями и, опираясь на них, соскользнул с постели.
– Интересно, куда это ты собрался?
– В туалет. А после этого хочу посмотреть, налезут ли на меня рейтузы, которые мне здесь дали. Если налезут, пойду прогуляюсь.
– Черта лысого ты прогуляешься!
– Мне всего-то и нужно сходить в магазин за бритвой и бутылкой виски. И тогда хоть я и буду пьяным, так, по крайней мере, гладко выбритым пьяным.
– Как бы тебе не стать гладко выбритым калекой.
– Да я чувствую себя нормально.
Губы Уилла искривила ироническая улыбка:
– Вы с миссис Брайс, должно быть, из одного и того же теста. Даже умирая, вы оба будете уверять, что чувствуете себя нормально.
Хэп пожал плечами:
– По мне, док, это лучше, чем жаловаться.
– Но только в том случае, если это правда, – отозвался Уилл, снимая с себя хирургический фартук и аккуратно складывая его. – Ладно, ты тут потихоньку учись ходить на костылях не падая, а я попрошу Кору накрыть обед еще на одного человека. – Спренгер взял шляпу и надел ее на свои редеющие седые волосы. – Скажу кому-нибудь из ребят, чтобы пораньше зашел за тобой и помог тебе к нам добраться. Мы едим, как правило, в шесть тридцать, и для Коры очень важно, чтобы обед начинался вовремя. – Снова повернувшись к Хэпу, он выразительно на него посмотрел и добавил: – Думаю, для тебя такой вариант будет лучше, чем если б ты выдул в одиночку бутылку. Кроме того, получишь возможность поговорить с Энни Брайс. Не забывай – ты ей кое-чем обязан.
– Ладно.
Хэп и сам думал об этом, но ему было бы неловко оказаться лицом к лицу с женщиной, видевшей его совершенно голым. У него было такое ощущение, будто ей известно о нем самое худшее. Однако еще больше его беспокоило чувство вины за то, что он допустил, чтобы она попала к индейцам. Но теперь, когда она уезжает, он просто обязан пойти и поблагодарить ее.
– Ладно, – повторил он.
– Ну вот и отлично.
Подойдя к вешалке возле двери, Уилл протянул было руку за шинелью, но, взглянув в окно, замер на месте.
– Вот так черт!
– Что такое?
– Хейуорт просто взбесится – привезли в цепях одного из его любимцев.
Проклиная свои костыли, Хэп проковылял к окну и через плечо Спренгера посмотрел в окно. Действительно, верхом на поджаром мустанге, в окружении по меньшей мере десяти конных солдат сидел индеец в кандалах, и хотя его плечи были покрыты рваным одеялом, вид у него, благодаря бесстрастному выражению лица, был необыкновенно величественным.
– Похоже, вы ошибались, док, – негромко произнес Хэп.
– В каком смысле?
– Черный Джек арестовал-таки Молодого Быка.
Энни сидела одна в своей комнате и сочиняла письмо в Остинский банк с просьбой назначить ей встречу для выяснения состояния ее финансовых дел, что она собиралась сделать сразу же по возвращении домой, как вдруг в дверь постучали. Подняв глаза, она увидела, что в комнату входит Кора.
– Я прекрасно понимаю, что для вас это будет слабым утешением после всего, что вы пережили, – сказала она, – но мне кажется, вы все-таки должны знать, что виновного дикаря арестовали.
– Какого еще дикаря? – недоуменно спросила Энни.
– Подполковник Дейвидсон просил передать, что вам не обязательно встречаться с этим варваром. Он считает, что достаточно будет вашего заявления под присягой, чтобы задержать индейца, – пояснила Кора. – В общем-то подполковник сам хотел сообщить вам об этом, но я подумала, что новость может шокировать вас, и решила вас сперва подготовить.
– К чему подготовить? И кто же все-таки арестован? – продолжала недоумевать Энни.
– Даже в том случае, если вы не захотите давать показаний, что было бы вполне естественно, одного ареста, по мнению подполковника, может оказаться достаточно, чтобы заставить их выдать вашу дочь. Такое случалось и раньше.
И в этот момент Энни с замиранием сердца подумала: «А что, если речь идет о Ветвистом Дубе?» Ее пальцы крепко стиснули подлокотник кресла-качалки, в котором она сидела: у нее возникло ощущение, что внутри все оборвалось. Но этого просто не может быть: она ведь ни разу, ни единым словом не обмолвилась о нем. Да и, кроме того, из всех команчей он будет самым последним, кто подойдет к резервации ближе, чем на пушечный выстрел.
– Но я не думаю, что…
– Ах, дорогая, я знала, каким это будет для вас потрясением. – Кора подошла к Энни сзади и, стараясь ее успокоить, положила ей на плечо руку. – Дорогая моя, схвачен индеец по имени Молодой Бык.
– Молодой Бык? Но… – Энни даже потеряла дар речи. – Но ведь он… Ах, боже мой, этого не может быть!
Кора кивнула головой:
– Подполковник говорит, это самое малое, что он может для вас сделать после того, что вам пришлось выстрадать.
– Но почему же сначала не спросили у меня?! Я бы сказала подполковнику Дейвидсону, что… Скажите, его уже привезли сюда?
– Да. Но подполковник никому ничего не говорил, пока дело не будет сделано.
– Но это несправедливо, ужасно несправедливо!
Быстро отложив в сторону письменные принадлежности, Энни вскочила с места и подбежала к окну. От того, что она увидела, у нее похолодело внутри. Там, посреди плаца, двое солдат пытались стащить с лошади Молодого Быка, но хотя его руки были в кандалах, он отчаянно сопротивлялся. Дело кончилось тем, что один из солдат, усмиряя индейца, сильно ударил его рукояткой пистолета по темени.
– Нет, он не заслужил такого, – вполголоса произнесла она. – Я должна этому помешать.
И она бросилась к двери.
Кора, сбитая с толку поведением своей гостьи, совершенно растерялась, но все-таки успела крикнуть ей вдогонку:
– Что вы делаете? Вы ведь не собираетесь выскакивать на улицу?
– Я должна их остановить! – бросила Энни через плечо.
– Постойте! Вы же простудитесь до смерти! Накиньте хоть шаль! – И вдруг до Коры дошел смысл ее слов. – Остановить? Вы что, с ума сошли? Хотите сделать из себя посмешище? – И она решительно прокричала: – Энни, вернитесь!
– Но они же ошиблись!
– Его притащили сюда ради вас!
Обхватив себя руками и ежась от холода, Кора поспешила за Энни:
– Подождите!
Но слова ее развеялись на студеном ветру, и прежде чем Кора смогла догнать молодую женщину, та успела добежать до группы солдат, кольцом окружавших индейца, и, пробившись в центр кольца, воскликнула, к смятению Коры:
– Отпустите его! Вы сами не знаете, что делаете!
При виде Энни Молодой Бык, сверкнув черными глазами, рванулся к ней и угрожающе поднял закованные в кандалы руки, словно собираясь ударить ее. Двое солдат схватили его сзади и заставили опустить руки. Некоторое время он яростно на нее смотрел, затем гневно спросил:
– Значит, так ты отплатила мне за мою доброту, Далеко Бредущая Женщина? Ты только посмотри на себя. Сначала ты обманула меня, а теперь говоришь неправду им! Толстый Лось был прав – ты принесла нам одни несчастья! Меня ослепила жалость к тебе, хотя мне надо было убить тебя! – закончил он с презрением.
Слова команчского вождя причинили ей боль. Едва сдерживая слезы, она протянула к нему руку и, то и дело запинаясь, сказала на его языке:
– Да, это правда – я действительно могла разговаривать и в меня не вселялись духи, но мне было страшно! И я не знала, что найду доброту в Молодом Быке. У меня не было оснований этого ожидать. Я видела на копье Молодого Быка столько скальпов, и все они были сняты с белых людей, а мне так хотелось жить. Но ты разрешил мне остаться. Ты жалел и кормил меня.
– Я не тронул ни волоска на твоей голове, ни о чем тебя не просил, и вот как меня за это благодарят.
Проглотив комок в горле, она закивала головой.
– Я скажу им об этом. И я скажу им, что Молодой Бык – мой брат, – пообещала она. – Я также скажу им, что ты не причинил мне вреда, – ее рука легла на холодное железо на его запястье. – Клянусь тебе.
Дейвидсон, который в этот момент приближался к ней, ожидая услышать слова благодарности, содрогнулся, увидев, что она дотронулась до индейца, и холодок смутных опасений пробежал по его спине. Нарушив приказ Шермана, он рисковал навлечь на себя его недовольство и даже собирался солгать ему, сказав, что его люди схватили команчского вождя за пределами резервации. И вот теперь, когда ему удалось успешно завершить операцию, она говорит, что они совершили ошибку. Он чувствовал себя преданным. И в нем начал закипать гнев. В этот момент его увидела Энни.
– Подполковник Дейвидсон, – сказала она. – Я, конечно, благодарна за то, что вы хотели мне помочь, но это не тот человек. Абсолютно не тот.
– Разве это не Молодой Бык? – спросил он резким тоном.
– Да, это он, но… – пораженная гневом в его голосе, она не сразу решилась продолжать, понимая, как трудно будет подобрать слова, которые смогли бы убедить этого сурового человека в том, что он совершил ошибку. – Это не Молодой Бык убил моего мужа, подполковник. И не команчи из племени пенетака напали на нашу ферму. Тот военный отряд состоял в основном из квахади и нокони, если не считать двух-трех воинов из кайова. Но ни одного человека из племени пенетака там не было. Этот человек невиновен.
На скулах подполковника заиграли желваки – в нем бушевала такая ярость, что он не сразу нашелся, что сказать.
– Чего-то я не понимаю, миссис Брайс, – едва сдерживая себя, произнес он наконец. – Разве это не тот человек, который держал вас в плену, и разве вы не были найдены в его стойбище? Вы же не хотите сказать, что находились там по собственной воле? И что с вами там по-человечески обращались?
Среди собравшихся, наблюдавших за этой сценой, воцарилась мертвая тишина, и она почти физически ощутила исходящую от них враждебность. Защищая Молодого Быка, она подвергала себя их единодушному осуждению. Она вскинула подбородок и не дрогнув выдержала исполненный негодования взгляд Черного Джека Дейвидсона.
– Именно это я и хочу сказать, – без уверток ответила она.
Такого Дейвидсон не ожидал услышать.
– Вы посмотрите на него – он же настоящий дикарь! – разгневанно произнес он. – На его руках кровь бог знает скольких белых людей! Как же вы могли… – он даже задохнулся от возмущения.
– Но моей крови он не проливал, – спокойно ответила она. – Я была брошена на произвол судьбы – индеец по имени Ветвистый Дуб оставил меня умирать посреди пустыни. Я была совершенно одна, без еды, без воды, и много дней брела сама не зная куда. Нашли меня индейцы племени пенетака. Среди них были такие, кто хотел убить меня, но я притворилась умалишенной. И тогда, боясь сидящего во мне злого духа, они поступили так же, как и Ветвистый Дуб, решив бросить меня там, где нашли, обрекая этим на верную смерть. Но Молодой Бык не дал им этого сделать. Он разрешил мне следовать за ним и его семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38


А-П

П-Я