– Ты же его не знаешь, откуда тебе известны такие ужасные вещи?
– Люди говорят, любовь моя. – Он потянул ее за локон. – Ты мне всю жизнь будешь обязана тем, что я спас тебя от человека с такой незавидной репутацией. Черт возьми, он, должно быть, решил, что поймал птицу счастья, когда ты обратилась к нему! Твое состояние позволило бы ему поправить свои дела и жить без хлопот много лет.
Гвинет не хотела затевать спор с Дэвидом из-за сэра Аллана, особенно теперь, когда он, как ей казалось, совсем не держит зла на соперника.
– Но я все же надеюсь, что ты поступишь с ним как подобает цивилизованному человеку, поскольку ничего плохого он мне не сделал. Он не позволял себе никаких вольностей, проявлял ко мне уважение, несмотря на двусмысленность моего положения.
– Это оттого, что у него не было шансов. Я опередил этого негодяя.
– Тщеславие, тщеславие… – Гвинет шутливо толкнула Дэвида в грудь. – Вежливость – вот о чем я прошу тебя!
– Я предпочел бы никогда не видеть этого человека, чтобы ты перестала из-за него волноваться.
Гвинет тяжело вздохнула и взглянула ему в глаза:
– А это уже вторая проблема. Знаешь, что придумала моя тетя? Она решила, что в моих интересах выйти замуж за сэра Аллана, и причем немедленно.
Дэвид помрачнел:
– Нет и нет, если я должен что-нибудь говорить в этом случае.
Гвинет грустно кивнула:
– Сэр Аллан сопровождал ее до Гринбрей-Холла, а теперь он гостит у нас. Насколько мне известен характер тети, она заставила его помочь ей с организацией моей свадьбы.
– Подожди. – Его лицо вспыхнуло от гнева. – Она не может заставить тебя выйти замуж насильно! Ты ей говорила об этом?
– Она придерживается другого мнения. Понимаешь… – Гвинет глубоко вздохнула. – Приехав в Лондон, я намекнула тете о возможном союзе между мной и сэром Алланом. Она, должно быть, все это время вынашивала в душе такую возможность.
– Но ты разочаровала ее своим отказом?
– Да, да. По крайней мере я пыталась. Но не думаю, что она прислушалась к моему мнению. Я настаивала. Но ни о чем конкретном не стоит говорить до тех пор, пока я сама не поговорю с сэром Алланом. Но это я еще не успела сделать. Я намеренно избегала его вчера вечером и сегодня утром.
– Вместо тебя с ним поговорю я, – гневно процедил Дэвид. – И когда я сделаю это, леди Кэверс и через месяц не сможет обнаружить следов этого мерзавца.
Гвинет дернула его за рукав:
– Нет, Дэвид. Нам надо все уладить без скандала. Я поговорю с ним сама. Возможно, он все еще считает, что оказывает мне любезность или услугу, принимая предложение тети. Это мягкий и уступчивый человек. Он непременно согласится, и тем самым мы положим конец всем ее планам.
– Я хочу сам поговорить с Августой. Пусть она узнает о моих намерениях, вернее, о наших намерениях. К чему рисковать, поджидая адвокатов, которые вполне могут присоветовать твоей тетке совершить очередную пакость.
Гвинет от этих слов бросило в жар. Это было бы здорово и очень правильно. Ничто тогда не будет стоять у них на пути. Как приятно думать о том, что они скоро поженятся. Дэвид крепко обнимал ее, но она этого почти не осознавала, в глазах ее стояли слезы.
– Я люблю тебя, Гвинет, – прошептал он. – Все образуется, любовь моя.
Гвинет кивнула и уткнулась лицом в его плечо.
– Гнусный вымогатель тоже получит по заслугам.
– Каким образом?
– Когда он снова свяжется с тобой, ты сделаешь вид, будто готова ему заплатить. Ему придется обнаружить себя – ведь он явится за деньгами. И тогда, поверь мне, ему лучше бы не появляться на свет.
Гвинет знала – Дэвид не бросает слов на ветер, но ее это теперь не волновало. Мерзавец получит по заслугам, но ей бы хотелось узнать, кто этот человек и как он смог раскрыть ее тайну.
– Сегодня днем я поговорю с твоей тетей. Я приведу с собой Лайона или вдовствующую графиню, мою мать, если это, конечно, поможет делу.
Гвинет решительно возразила:
– Приводить с собой любого из них было бы ошибкой. Тетушка, если хочешь знать, испытывает неприязнь даже к тебе.
– Меня не так-то просто запугать. – Дэвид поцеловал ее в губы. – Я обрел свою долгожданную любовь и не собираюсь отступать.
У Гвинет не было желания возвращаться в Гринбрей-Холл, ей было так хорошо в объятиях Дэвида. Но наступил новый день, и она должна вернуться домой. Учитывая все препятствия, которые стояли на их пути, не стоило слишком раздражать Августу.
– Ты не проводишь меня до конюшен?
– Я провожу тебя до дверей Гринбрей-Холла.
Дэвид откинул с ее лица прядь мокрых волос, провел пальцем по губам.
– И горе тем, кто увидит нас! Они не смогут нас задержать. Никто не сможет теперь встать между нами.
Мучительное предчувствие опасности шевельнулось в душе Гвинет, но с Дэвидом ей было не страшно. Она подняла упавший на пол плед.
– Много лет прошло с тех пор, когда я был здесь в последний раз, – проговорил Дэвид, оглядываясь вокруг. – Траскотт немало приложил сил, чтобы навести здесь такой порядок. Это его любимое место, он сюда часто приходит.
– Это было также и любимым местом Эммы, – заметила Гвинет.
– Эммы?
Она кивнула:
– Я из-за своей детской привязанности все время ходила за ней следом и видела ее здесь не один раз. В первый раз, когда она обнаружила меня, она рассердилась, а потом я стала прятаться.
Дэвид с каким-то новым интересом осмотрел помещение.
– Я и не знал, что между Эммой и Траскоттом что-то было. Ну хотя бы видимость привязанности или дружбы.
Гвинет тоже огляделась. Какая-то свернутая шелковая вещь вроде шали лежала на колченогом стуле в углу комнаты. Было похоже, что эта вещь когда-то принадлежала Эмме. Горшок с засохшими цветами тоже напоминал о женском присутствии. Помимо этого были заметны и другие следы пребывания здесь женщины.
– Они были бы совсем неподходящей парой. К тому же Уолтер всегда игнорировал ее, а она никогда не заигрывала с ним.
– Мне пора возвращаться, Дэвид.
Они направились к выходу. Дождь все еще лил как из ведра.
– Ты знала, что Эмма была беременна? – спросил Дэвид, помогая ей взобраться в седло.
– Знала, – спокойно ответила она.
– Лайон сказал, что отец ребенка не он.
– Ничего удивительного, – пожала плечами Гвинет. – Он и Эмма, насколько мне известно, не были близки много месяцев.
– Ты не знаешь, кто это мог быть?
Она отрицательно покачала головой. Дэвид сел позади нее.
– Я не исключаю, что именно отец ребенка и столкнул Эмму со скалы.
Гвинет ничего не ответила, и они поскакали к дому. Она догадывалась, о чем думает Дэвид, и ей не нравилась мысль, что Уолтер Траскотт мог быть одним из любовников Эммы.
Ей не хотелось думать, что Уолтер был способен причинить кому-нибудь боль или тем более кого-то убить.
* * *
Вот уже два года Эмма была замужем. Он знал, что у нее много любовников. Но какова вероятность, что она забеременела именно после той ночи? К тому оке до сих пор никто не приписывал ему отцовства ни одного ребенка. Тогда почему она уверена, что он стал отцом?
Но эти рассуждения не помогли ему. Траскотт извелся от мучительных мыслей и не находил себе места. Он наблюдал. Он переживал. Чувство вины лишило его сна. Но он не знал, что теперь делать. Поговорить с Лайоном – это было немыслимо! Убежать, покинуть поместье тоже невозможно. Он понял – у него нет выхода.
Мои постоянно видел Эмму, которая беззаботно скользила по жизни, как будто ничего не случилось. Она выглядела здоровее и жизнерадостнее, чем когда бы то ни было.
Но однажды летним вечером он неожиданно столкнулся с ней на одной из террас парка, когда проходил мимо по своим делам. Взволнованный тем, что встретил Эмму одну, он замедлил шаг, не зная, как поступить – повернуть назад или пройти мимо, будто не заметив ее. Но Эмма быстро поднялась со скамьи, и тогда он решил вернуться домой.
– Траскотт, – тихо окликнула она его. – У меня для тебя хорошие новости.
Он остановился и даже сжался от страха, чувствуя, как у него во рту отчего-то вдруг стало горько, и непроизвольно оглянулся на нее.
Эмма нежно гладила себя по животу.
– Благодарю тебя, – прошептала она.
Глава 21
Небеса разверзлись, и теперь лило как из ведра. Когда они подъехали к черному ходу Гринбрей-Холла, оба уже снова вымокли насквозь. Дэвид помог Гвинет сойти с лошади, а затем сказал:
– Я пойду с тобой. Провожу тебя до твоей комнаты и прослежу, чтобы ты немедленно переоделась.
– Не будь дурачком, – попеняла она ему и быстро поцеловала, не стесняясь присутствия лакея. – А теперь уезжай и возвращайся поскорее. Я буду ждать.
Не дав ему опомниться, Гвинет поспешила в дом и побежала наверх по черной лестнице, надеясь попасть к себе прежде, чем ее заметит Августа или сэр Аллан.
Но ей не повезло. На полпути к своей спальне она нос к носу столкнулась с сэром Алланом, выходившим из комнаты для гостей. Удовольствие от встречи быстро сменилось на лице баронета выражением тревоги, которая прозвучала в его вопросе:
– Мисс Гвинет, ради всего святого, что с вами случилось?
– Мне захотелось подышать свежим утренним воздухом, и я попала под дождь.
Гвинет пошла медленнее, однако, вместо того чтобы остановиться, продолжала пятиться к своей спальне. Ее путь отмечали мокрые следы от обуви и вода, стекавшая с ее платья.
– А теперь прошу извинить меня, сэр Аллан.
Как только она повернулась к нему спиной, он быстро шагнул к ней.
– Конечно, конечно. Но я хотел бы сказать вам, что я в совершенном восхищении от того, как все устроилось! – Он заговорил тише. – Великодушное предложение вашей тети мне понравилось гораздо больше, чем побег в эту Богом забытую деревушку, где обряд венчания совершал бы пьяный кузнец. Я…
– Мои намерения изменились, сэр Аллан, – решительно прервала его Гвинет. – Мне очень жаль, но я должна сообщить вам, что после долгих раздумий я пришла к выводу, что брак между нами совершенно невозможен.
Баронет внезапно побледнел. Гвинет уже добралась до своей спальни, но остановилась, подумав, что не стоит ей молча исчезать в комнате после столь важного заявления.
– А как же ваше затруднительное положение? – изумленно спросил он.
– Я буду искать другое решение этой проблемы, – неопределенно ответила Гвинет. – Правда заключается в том, что не следует губить судьбы двух людей из-за какого-то мерзавца, который на этом деле решил погреть руки.
– Я никогда не считал женитьбу на вас гибельной для любого из нас. Напротив, я всегда всей душой стремился к этому.
– Это очень любезно с вашей стороны, – произнесла Гвинет. – Но видите ли, дело в другом… вы ведь не испытываете ко мне глубокой привязанности, и я буду откровенна с вами и признаюсь, что тоже не испытываю к вам никаких чувств. Итак, вы поняли, надеюсь, что мы с вами заслуживаем лучшей участи и вряд ли нам стоит соединять наши жизни в подобной ситуации.
– Но я люблю вас! Я считаю, что все благоприятствует тому, чтобы положить начало нашему браку. Ведь вы доверяете мне, иначе вы не пришли бы ко мне с вашим предложением. Я докажу вам, что у нас есть очень веские основания для того, чтобы заключить этот брак.
– Благодарю вас, сэр Аллан. По натуре я мечтательница и верю в романтическую любовь. Я буду счастлива только в том случае, если остаток своей жизни проведу с тем, кого люблю по-настоящему. Это будет не совсем честно и порядочно, если я выйду замуж за человека, которого не люблю.
– Да, это был бы идеальный вариант. Но, думаю, такие старомодные, хотя и привлекательные романтические отношения существуют только на страницах ваших книг. А я, моя дорогая, говорю о реальной жизни.
– И я тоже говорю об этом.
Эти слова Гвинет произнесла резче, чем хотела. Его слова свидетельствовали о его порядочности.
– Если вы не можете меня простить, то я проясню все вопросы с моей тетей.
Сэр Аллан открыл было рот, чтобы возразить, но Гвинет быстро проскользнула внутрь своей спальни и захлопнула за собой дверь.
Влетев в комнату, она с облегчением увидела Вайолет.
– Я сказала ему «нет». У меня как будто гора с плеч свалилась, – прошептала Гвинет, от радости уже витая в облаках.
Вайолет с сомнением покачала головой и быстро закрыла дверь на задвижку.
– Все еще впереди, Гвинет. Я даже думаю, что ты попала в серьезную переделку.
* * *
События того дня, когда умерла Эмма, в который раз всплывали в памяти Дэвида. Первым, кто обнаружил тела на берегу реки, был Пирс. Вторым человеком, кто спустился вместе с ним к реке, был Уолтер. На плечи этих двух мужчин легла тяжелая задача поднять на скалы изувеченное тело Лайона, а потом и мертвое тело Эммы.
Уолтер оказался на скалах примерно в одно время с Пирсом, а возможно, даже раньше его. Может, он видел падение Эммы. Дэвид хотел знать только правду. Он понимал, единственная возможность ее узнать – это откровенно, по-мужски поговорить с Уолтером.
Однако Уолтера в Баронсфорде Дэвид не нашел. На конюшне ему сказали, что тот уехал в деревню.
Впрочем, не было особой необходимости немедленно заводить разговор с Уолтером, чтобы добиться от него правды, но Дэвид решил не откладывая разобраться в том, что произошло с Эммой. Ему не терпелось устранить все препятствия, стоявшие на пути к их счастью с Гвинет. Следовало положить конец всему, что было связано с Эммой, раскрыть ее тайну и навеки изгнать из поместья ее злой дух.
Дэвид помчался в деревню, где в конце концов нашел Траскотта перед домом приходского священника.
Дождь наконец прекратился, и между камнями на старом церковном дворе текли, извиваясь, грязные ручейки. Траскотт шагал мимо приземистой колоннады, которая вела на церковный двор. Он разглядывал каменное здание церкви и примыкавший к ней склеп – это была усыпальница для владетельных хозяев Баронсфорда и членов их семей. Прах Эммы должен был тоже покоиться здесь. Дэвид спешился и пошел навстречу Уолтеру, который не сразу его заметил.
Хотя Уолтер всегда был себе на уме, с Дэвидом они были настоящими друзьями, так как росли в одном доме с самого детства. Уолтер был так же надежен и верен, как каменные стены Баронсфорда. К тому же он был единственным, кто остался рядом с Лайоном после смерти Эммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42