Дождь, сопровождавший вчерашний шторм, вымыл кусты и деревья. Было приятно вдыхать запахи листвы, смешанные с запахом сырой земли.
Я остановила лошадь и огляделась. «Еще два дня, — подумала я, — и мы уедем домой». Вдали отсюда я смогу спокойно осмыслить события. Я поговорю с родителями и узнаю, что они думают обо всем этом.
Тропа кончалась развилкой. Я снова остановила лошадь, соображая, куда ехать, и свернула вправо.
Я продолжала думать о Дорабелле. Она ничего не знала о семье Дермота. Его родня приняла ее хорошо, но это меня не утешало. Что владело мною? Мое слишком бурное воображение? А может, осознание того, что я теряю сестру?
Я выехала на открытое место, окруженное деревьями. Звездочка дернула головой. Она устала от трусцы, ей хотелось движения. Я не успела дать ей понять, что согласна с ней, как она пустилась галопом через поле. Не помню, как все произошло. Течение времени замедлилось. Я видела, как падает дерево. Оно только что стояло, и вдруг легло поперек тропы.
Звездочка вздыбилась и сбросила меня на землю. Моя нога запуталась в стремени. Я поторопилась освободить ее, и в этот момент услышала стук копыт.
Я поднялась с земли и увидела приближающегося ко мне всадника. Он резко остановил свою лошадь, спрыгнул с нее и удивленно воззрился на меня.
— С вами все в порядке? — в его голосе прозвучало беспокойство.
— Кажется, да, — ответила я.
— Ничего не болит?
— Нет, я просто упала с лошади. Незнакомец присмотрелся ко мне внимательнее:
— Травм нет?
— Лошадь остановилась, когда я упала, — сказала я.
Он успокаивающе положил руку Звездочке на холку:
— Хорошая лошадка, хорошая. А вы что, не увидели дерева?
— Оно упало прямо перед нами.
— Это все из-за шторма, — сказал мужчина. — Посмотрите-ка, у вашей лошадки отвалилась подкова.
— Как же мне быть? — растерялась я.
— Да, далёко вам не уехать… Я смотрела на него выжидающе.
— Здесь неподалеку кузница, — сказал он. — Надо подковать лошадь. Вы впервые здесь?
— Да, впервые. — Я так и думал. Вы гостите у соседей, не так ли?
— Да, у Трегарлендов.
Мужчина внимательно посмотрел на меня.
— Никуда не деться, надо идти к кузнецу, — сказал он. — Вам повезло с лошадью.
Он повернулся к Звездочке:
— Ах ты, старушка. Ты у нас умница. Кобыла ткнулась мордой ему в руку, и он снова похлопал ее по холке.
— С ней все в порядке. Мы отведем ее к кузнецу. А вы нигде не чувствуете боли?
— Нет, — ответила я. — Просто я немного не в себе.
— Это вполне естественно, — согласился он.
— Вы очень добры, — поблагодарила я.
— Не стоит благодарности, я чувствую себя виноватым, — возразил незнакомец. — Ведь дерево росло в моих владениях.
— В ваших владениях? Он слегка улыбнулся:
— Да. Вы нарушили границу.
— Ах, простите, — сказала я. — Значит, вы…
— Я Джоуэн Джермин, — представился он. — Что вы так растерялись?
— Я слышала, что вы соседи Трегарлендов. Мне жаль, что я оказалась нарушительницей…
— Это вы меня простите — за дерево. Вы уверены, что с вами все в порядке? Тогда давайте пойдем к кузнецу. Лошадь нужно подковать.
Я присматривалась к мужчине, пока мы шли по тропке. Он был такой же высокий, как Гордон Льюит, но более стройный. У него были правильные черты лица и насмешливый взгляд.
— Я прикажу убрать дерево, а то еще кто-нибудь, вот так же, как вы, налетит на него. Шторма здесь всегда грозят какими-нибудь опасностями. Как вы себя чувствуете?
— Нормально. Спасибо.
— Вы, должно быть, еще не пришли в себя. Вам не помешает сейчас стаканчик бренди. Недалеко от кузницы есть гостиница, мы заглянем туда, и я попрошу, чтобы нас угостили бренди.
— Я очень признательна вам. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы.
Мне вдруг стало смешно.
— Почему вы рассмеялись? — спросил он.
— Знаете, сегодня утром я была в городке, и одна дама предсказала мне встречу с незнакомцем, с которым мне лучше бы не встречаться. Ее предсказание сбылось, но мне кажется, что она была не права.
— А ведь если бы дерево не упало, мы бы не встретились. Так что она в какой-то мере права.
— Она оказалась бы права полностью, если бы вы рассердились на меня за вторжение в ваши владения.
— Ну что вы… за кого вы меня принимаете? А вот и кузница. Я говорил вам, что до нее недалеко.
Джоуэн Джермин взял Звездочку за уздечку и повел к кузнецу.
Кузнец встретил нас — черноволосый и черноглазый парень с покрасневшим лицом.
— Джейк, — сказал мой покровитель, — для тебя есть работа. Лошадь потеряла подкову.
— Найдем другую, — ответил Джейк. — Как это случилось?
— Рухнуло дерево, и лошадь резко остановилась.
— Этот чертов шторм, — сказал кузнец — Надо ждать еще одного. Ручаюсь, помяните мое слово.
— Я верю тебе, но скажи, когда ты подкуешь лошадь?
— Прямо сейчас и возьмусь за это, сэр. Кузнец пристально посмотрел на меня:
— А вы, мисси, живете у Трегарлендов, не так ли? Джоуэн Джермин взглянул на него с улыбкой.
— Джейк у нас про все знает.
— Мистер Джермин хотел сказать, что я люблю посплетничать, — подмигнул кузнец.
— Да уж чего скрывать, так оно и есть, — сказал Джоуэн. — Зато ты у нас самый лучший кузнец в округе. Не так ли, Джейк?
— Если вы так считаете, то я не буду вам возражать.
— Хорошо. Пока ты будешь заниматься делом, мы с юной леди заглянем в гостиницу. Леди должна подбодриться, она сильно испугалась.
— Конечно, сэр.
Я уловила хитрецу в его взгляде. Ему будет о чем посплетничать. Еще бы: враг Трегарлендов проявил усердную заботу об их гостье.
Я почти пришла в себя после нервной встряски, и это приключение начало забавлять меня. Конечно же, оно должно было случиться не со мной, а с Дорабеллой.
В гостинице было тепло и уютно, в камине горел огонь, но в зале никого не было. Мой компаньон пригласил меня присесть, а сам направился к стойке.
— Том, эй, Том, — позвал он. Появилась женщина.
— Миссис Броуди, здравствуйте, — сказал Джоуэн. — Вот эта леди упала с лошади, а лошадь потеряла подкову. Мы оставили ее у кузнеца.
— Ах ты, Боже мой! — вздохнула женщина. Она была полной, с румянцем на щеках. — Надеюсь, вы не расшиблись, мисс? — Ее черные глазки с любопытством уставились на меня.
— Нет, спасибо, со мной все в порядке.
— К счастью, все обошлось хорошо, — сказал Джоуэн. — Но леди не помешает глоток бренди, и мне тоже, миссис Броуди.
— Сейчас, сэр, я принесу вам лекарство, — сказала она, дружелюбно кивнув мне. — Вы сразу поправитесь.
Я откинулась в кресле и сказала с улыбкой своему новому знакомому:
— Вы так добры.
— Вы уже говорили это. Я рад помочь вам.
— Вы помогли мне, несмотря на вражду с моими хозяевами.
Джоуэн Джермин засмеялся, и я обратила внимание на то, что у него ровные белые зубы.
— Ах вот вы про что! — сказал он. — Вражда двух семей вас касаться не должна.
— Это хорошо, что она не распространяется на гостей.
— Дорогая мисс… простите, я не знаю, как вас называть.
— Мисс Денвер.
— Дорогая мисс Денвер, даже если бы ваша фамилия была Трегарленд, я не оставил бы вас в беде.
Миссис Броуди вернулась с двумя стаканами бренди.
— А не хотите ли перекусить? — спросил Джоуэн. — Миссис Броуди печет самые вкусные кексы в Корнуолле, верно, миссис Броуди?
— Если вы так считаете, то я не буду с вами спорить, — ответила женщина.
— Тогда угостите нас, пожалуйста.
— С удовольствием, сэр.
Она принесла нам кексы, которые выглядели очень аппетитно. Я выпила немного бренди. В гостиной было тепло и уютно, я окончательно избавилась от своих неприятных переживаний.
— Должен признаться вам, мисс Денвер, что я знаю, кто вы. — сказал Джоуэн. — Вы собираетесь выйти замуж за Дермота Трегарленда.
— Вы ошибаетесь, — возразила я. — Вы спутали меня с моей сестрой-двойняшкой.
— Ах вот как. Значит, я не все знаю, как предполагал.
— Я приехала сюда с родителями ненадолго.
— Понятно. Ваши родители захотели увидеть будущего зятя.
— Мои родители будут очень признательны вам, когда я расскажу им о том, что вы сделали для меня.
— Мне доставило удовольствие позаботиться о вас. Вы себя хорошо чувствуете?
Я заверила его, что мне стало гораздо лучше.
— Я рад за вас, — искренне сказал он.
Джоуэн Джермин нравился мне все больше. «Как жаль, что он не может встретиться с моими родителями!», — подумала я.
— И как долго длится эта вражда двух семей? — спросила я.
— Лет двести.
— Я не могу этого понять. С чего все началось? Никто из Трегарлендов об этом не помнит.
— Никто? Осмелюсь утверждать, что Трегарленд-старший об этом помнит. А кого вы спрашивали об этом?
— Никого. Мне казалось, что спрашивать об этом неэтично. Я разговаривала с миссис Льюит, но она, похоже, ничего не знает.
— Миссис Льюит? Она ведь не приходится им родственницей, не так ли?
— Она их друг.
— Ну да, она следит за домом, а ее сын занимается всеми делами имения. Трегарленда-младшего имение не интересует. Он часто уезжает путешествовать.
— Мы встретились с ним в Германии, — сказала я.
— Вы недавно познакомились с ним?
— Да, мы гостили у друзей в Германии, и случайно познакомились с Дермотом. Он и моя сестра…
— С первого взгляда полюбили друг друга. Было удивительно, что я так откровенно разговариваю с малознакомым мужчиной.
— Расскажите мне про эту пресловутую вражду, — попросила я.
— Это любовная история, — сказал он. — Странно, но именно на почве любви рождается множество осложнений. Одна из моих прапрабабушек, как же ее звали?.. Арабелла? Нет, Араминта. Эта прапрабабушка Араминта была красивой женщиной, что подтверждает ее портрет, который висит у нас в доме. Ее родители подыскали ей подходящего жениха, но Араминте он не понравился. Он был на тридцать лет старше ее. Он был очень богат и этим привлекал ее родителей, которые обеднели и нуждались в деньгах, чтобы поправить дела в имении. Жених собирался дать им определенную сумму денег — при условии, что они отдадут ему в жены семнадцатилетнюю Араминту.
— Бедная девушка! — сказала я.
— Тогда это считалось в порядке вещей, слово отца было законом. Однако сын Трегарлендов был молод и красив. Его звали Дермотом.
— Так же, как и жениха моей сестры?
— Ничего странного. Имена в роду повторяются. Трегарленды пестрят Дермотами, а я не первый Джоуэн в нашем роду.
— Как я догадываюсь, Дермот и Араминта полюбили друг друга.
— Вы абсолютно правы, иначе и быть не могло. В то время семьи не враждовали. Но Трегарленды были не богаче Джерминов, и будущее Араминты было предрешено. Ей предстояло выйти замуж за богатого поклонника, забыть о настоящей любви и научиться жить счастливо с мужем, которого ей нашел отец.
— А она этого не сделала, не так ли? В самом деле, грустная история.
— Дермот Трегарленд умел постоять за себя, он не мог допустить того, чтобы у него отняли возлюбленную. Он решил тайно бежать с Араминтой из этих мест и на время скрыться. Но кто-то из слуг предал его. Джерминам стало известно, что их дочь готовится бежать из дому. Ее любимый ждал ее ночью в саду. Конечно, родители могли просто запереть дочь в комнате, но они поступили иначе, они подготовили для Дермота западню, Дермот явился за своей невестой — и попался в капкан.
— Он погиб?
— Нет, остался жив, но нога его была так покалечена, что он остался инвалидом на всю жизнь.
— Какая ужасная история! Неудивительно, что семья Трегарлендов ненавидит вашу семью.
— История ужасная, но это не все. Араминту заперли в комнате, и она не могла помочь своему любимому, который без сознания лежал в саду. Только утром кто-то из слуг высвободил его из капкана.
— Ваших предков, наверное, судили за такую жестокость?
— Нет, у них нашлось хорошее оправдание. Незадолго до этого по соседству случилось ограбление. Они имели право защищать свою собственность. Капканы на людей не являлись новинкой. Считалось, что если ты попал в капкан, значит, ты не должен был находиться на этом месте.
— И что же случилось с любовниками?
— Дермот Трегарленд остался на всю жизнь калекой.
— А Араминта вышла замуж за богача?
— К свадьбе готовились, и все думали, что она состоится. Задумывались праздничное торжество и танцы.
— Ну а Трегарленды — они никак не мстили?
— Дермот лежал в постели и залечивал свою ногу, зная, что без костылей ему не обойтись. Он был не в состоянии похитить Араминту, и она сама распорядилась своей судьбой. Ночью перед свадьбой она пошла к морю и утопилась.
— Какой ужас! Она покончила с собой, а ее любовник на всю жизнь остался калекой.
— Да, такая вот история. Теперь вам понятно, почему наши семьи враждуют?
— Но это было так давно. Неужели вы все еще испытываете ненависть к Трегарлендам?
— Кажется, нет. Трегарленды пострадали больше, чем мы. Это мы были зачинщиками. Мой прапрапрадедушка приготовил для Дермота Трегарленда западню, которая искалечила того на всю жизнь. У их семьи есть причина ненавидеть нас. Араминта покончила с собой потому, что не могла больше терпеть жестокости родителей. До конца своих дней Дермот не мог забыть того, что у него не только отняли любимую, но и на всю жизнь искалечили его самого.
— Какая жуткая история, хорошо, что я о ней узнала. Хотя пора бы забыть о вражде. Ведь прошло сто лет.
— Дермоту было около двадцати, когда с ним приключилось несчастье, и он прожил до шестидесяти — сорок лет он пылал ненавистью по отношению к нашей семье. История его любви передавалась из поколения в поколение. Детей учили ненавидеть Джерминов. Джермины были злодеями.
— Теперь мне стало все ясно. Хорошо, что вы рассказали об этом.
— Лучше об этом вообще забыть. Вы себя хорошо чувствуете?
— Да, я полностью успокоилась.
— Ну и прекрасно.
— Интересно, как там Джейк справляется…
— Он у нас мастер, подкует лошадку в лучшем виде.
— Все же это так странно. Вы живете рядом и не общаетесь друг с другом.
— Ах… опять вы заговорили о давней ссоре. Она постоянно напоминает о себе. Если кто-то из соседей приглашает в гости Джерминов, то Трегарленды исключаются, и наоборот. Мы как будто не знаем друг друга. Да и ладно. Теперь сюда приезжает все больше людей. Есть с кем пообщаться.
— А я считаю это позором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40