На нем был выцветший лиловый балахон, желтая зарданская шляпа и коричневые штаны. Поскольку сегодня был день Джооль, его дряблое лицо было покрыто седоватой щетиной. Он брил и лицо, и голову раз в неделю – в день Муоль.
– Что, если на нас нападет банда разбойников? – прервала мучительное молчание Гвин. – Ты сможешь внушить им страх, чтобы они разбежались во все стороны?
Баслин подумал, поджав губы, потом сказал:
– Смогу. Но мое воздействие распространится на всех, кроме меня самого. И какой прок будет в том, что обе стороны превратятся в толпу верещащих идиотов?
– Вот как? Да, задача.
– Лучше внушить состояние полной апатии. Все проникнутся сонливым дружелюбием, и никто никого не захочет убивать.
– Что ж, неплохая мысль.
– Но тогда возникнет другое затруднение: как заставить наших ехать дальше, не возродив враждебности и алчности в нападающих?
– Сделай им особое внушение, – слабым голосом проговорила Гвин.
– Что это там за заминка впереди? Действительно, поднявшись на вершину холма, Сип и Булрион остановились. Корнет велел лучникам натянуть на луки тетиву. Гвин привстала на стременах. Навстречу ехала большая группа всадников.
У нее замерло сердце. Кто это? Веснарцы? Едут им отомстить? Это не Череполикие, но в Веснаре есть и обычные войска. И вдруг она издала радостный вопль, от которого Утренняя Звезда шарахнулась в сторону:
– Голубые с золотом флаги! Делегация из Мокта!
Она опустилась в седло, чувствуя огромное облегчение. Значит, Квилм Урнит все же получил ее письма и делегация везла ответ. Ей не придется тащиться в Джаринфарку и уговаривать короля. Но почему Тибал Фрайнит не предупредил ее об этом, вместо того чтобы пугать своим мрачным видом?
Наследный принц Куозо Урнит был плотный мужчина лет тридцати. Нос с горбинкой. Надменный взор. Поверх одежды – легкая броня. Когда подозрительная стража наконец допустила Гвин и Булриона до его персоны, оказалось, что принц даже не слез с коня и Гвин предлагается разговаривать с засунутым в стремя глянцевым сапогом.
– Я еду на переговоры с его величеством Вунг Таном, королем Нурца, – высокомерно сказал принц.
– Старик... его величество, несомненно, будет рад принять тебя с подобающими почестями.
– Несомненно. – Он окинул Гвин презрительным взглядом и небрежно спросил: – Так ты – новая Председательница Академии? Лабранца Ламит по крайней мере дама представительная.
– Да уж, баба та еще, – неосторожно пошутила Гвин. Она чувствовала, что Булрион весь напрягся рядом с ней, но предполагала, что он скорей расхохочется, чем станет защищать ее достоинство от подковырок принца.
А тому ее дерзость явно не понравилась.
– Вот как? Что ж, ценю твои усилия по созданию коалиции, хотя мы, несомненно, обошлись бы и без них.
– Несомненно. В Ом-Балке ходят слухи, что Гексцион Гараб мертв.
Принц устремил взор к горизонту, переваривая это сообщение. У Гвин затекла шея – сколько можно стоять запрокинув голову?
– Любопытно, – изрек принц. – Если, конечно, это правда.
– У меня есть подтверждение достоверности этого сообщения.
– Чье же?
– Шуулграта.
– Шуулграты не предсказывают будущее.
– Мне предсказывают, – не удержалась от мелкой мести Гвин. – Ваше высочество, мы ехали к твоему почтенному отцу. Твой приезд делает эту поездку ненужной. Если ты не возражаешь, мы вернемся с тобой в Чан-Сан.
Принц пожал плечами:
– Как вам угодно.
– Нам угодно.
Гвин повернулась к Булриону и поняла, что совершила непоправимую ошибку.
Собственно говоря, все упиралось в Сип Нунга. Если бы он не стоял рядом, может быть, ей удалось бы все поправить.
Делегация Мокта двинулась дальше, а нурцийцы остались стоять на дороге на своих разукрашенных лошадях. Корнет получил приказ проводить Тарнов через Петушью Арену. Эта миссия привлекала его уже тем, что позволяла спастись от скучной рутины бараков. Возможно, ему впервые поручили командовать отрядом, хотя Гвин не была настолько бестактна, чтобы его об этом спросить. Он хотел ехать дальше. Его люди хотели ехать дальше.
Булрион хотел ехать дальше. Гвин отняла у него повод Грома и сунула ближайшему кавалеристу. Потом взяла мужа за руку и отвела на обочину дороги. Впереди до горизонта тянулись пастбища. Где-то там, за этой равниной, его дом – место, где живет его душа.
– Булл-Бык, у нас все получилось, – сказала она. – Мокт не послал бы кронпринца, если бы не понимал, что находится в отчаянном положении. Тибал подтвердил, что Гексцион мертв. Это означает, что Зорг готов возглавить объединенные войска. Остались сущие пустяки – наша коалиция практически создана.
Седой грустный человек ласково смотрел на нее.
– Твоя коалиция, а не наша. Твое имя, может, еще не вошло в историю, потому что историки любят писать о суровых необузданных мужчинах. Но эта коалиция – твоих рук Дело. Если оно закончено – поедем домой.
– Ну конечно! Но мне нужно еще несколько дней. Ты можешь подождать четыре дня? Три? Пока не станет ясно, что Зорг согласен возглавить войско, а другие согласны ему его доверить.
Гвин жалобно смотрела на мужа. Она видела, что проиграла бой. Слабый человек не становится патриархом. Булрион долго ей уступал, но больше он не поддастся. Железный прут не согнешь.
– Поехали сейчас! – сказал он. – Отряд проводит нас через Петушью Арену. Я еду домой сейчас, а не через три дня. Поехали со мной. Сейчас!
– Ну что такое несколько дней? Разве ты уехал бы, не доведя дело до конца?
Булрион был крупный мужчина. Сейчас он показался ей огромным. Или она сама съежилась? Он едет домой, к своей семье, к делу своей жизни.
– Ниен, это дело ты никогда не доведешь до конца. Не сможешь ты соскочить с тигра.
– Клянусь! Я прошу только несколько дней – до подписания договора.
Булрион вздохнул:
– Тогда приезжай потом, когда закончишь дела. Принц проводит тебя до Флугосса. Я буду рад тебя видеть, Ниен. И всегда буду тебя любить.
«Голос! Помоги мне!»
«Ты его переросла. Он был нужен тебе в самом начале. А теперь нужда в нем отпала».
«Нет! Нет».
– Булл-Бык, я без тебя не могу! Булрион покачал головой:
– Теперь уже можешь. Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить. Но боюсь, что твое Проклятие идет дальше этого тигра, родная.
– Как это?
– Судьба ударяет в голову, как вино. Человек превращается в игрушку в ее руках. Ты уже не та женщина, на которой я женился месяц назад.
– Ну что ты говоришь! Какая чушь! Конечно, я та же самая женщина.
– Гексцион Гараб мертв. Как он умер? Гвин прижалась к его груди, пряча глаза.
– Я не знаю.
– Ты удивлена?
Кавалеристы начали садиться на лошадей.
– Нет, – сказала Гвин. – Ты прав, может быть, я помогла ему умереть. Я даже не знаю, так ли это. Но я готова признаться, что пыталась. Ты меня осуждаешь? По крайней мере я отомстила за Полиона.
– Ты сделала это не ради Полиона, – тихо сказал Булрион. – К тому же я не уверен, что Полиону так уж не повезло. Все равно мальчикам скоро придется отправляться в бой. У Полиона больше шансов выжить в этой войне, чем у других. И он продолжает традицию. Я вовсе не жалею, что у нас в семье опять есть зарданский воин.
Гвин отшатнулась:
– Что ты говоришь, Булрион?
– Если бы я его сейчас увидел, то, наверное, гордился бы им.
– Какой ужас!
– Что в этом ужасного? Он так небось не считает. Наверняка ходит гоголем. Дня два назад ты грозилась пойти войной на Гамдиш, если они откажутся тебе подчиниться.
– Какой вздор! Это же пустая угроза. Они и внимания на нее не обратят.
– Вунг Тан ее не забудет. Если понадобится, он заставит тебя эту угрозу выполнить.
– К тому времени меня там не будет. Мне надоело вершить судьбы. Я подтолкнула их к союзу и сейчас прошу тебя только подождать, пока будет подписан договор.
Булрион улыбнулся и покачал головой:
– Выполняй свое предназначение, Ниен, спасай мир. Имя Тарнов прославится в веках, и я горжусь этим. Судьбы призвали тебя вершить великие дела, но теперь твой путь – с королями и войсками, а не с простыми земледельцами. Я рад, что мы помогли тебе начать, но больше мы тебе не нужны.
– Мне нужен мой муж, Булрион! Не бойся, что я сделаю из тебя марионетку. Если хочешь, можешь скрываться в тени, но будь рядом, когда мне понадобится друг, когда мне понадобится любовь. Я не могу одна...
Ее слова, казалось, отскакивали от него. Гвин обняла мужа и положила голову ему на плечо.
– Ты прав. Я должна сделать выбор. Ну так вот, я выбираю тебя. Честное слово! Я вернусь домой через неделю.
Они стояли обнявшись, не в силах оторваться друг от друга. Когда Булрион заговорил, она не столько услышала его слова, сколько почувствовала, как они рокочут у него в горле.
– Мне бы хотелось, чтобы у тебя были надежные телохранители. Если ты уверена, что задержишься только на неделю, я оставлю с тобой Джукиона и Возиона. С ними ты и вернешься домой.
Молчание. За спиной фыркали нетерпеливо переступавшие с ноги на ногу лошади. «Ах, старый хитрец!» Гвин вздохнула:
– Это будет несправедливо. Они рвутся домой к своим семьям.
Булрион высвободился из ее объятий и грустно посмотрел на нее.
– Они не откажутся задержаться на неделю.
– А вдруг... получится две... У меня хорошая охрана, родной.
– Они и на две недели согласятся, – упрямо сказал Булрион.
«Он не верит!»
– Ну что ж, если ты уверен, что они не будут возражать. – Лицо Булриона расцвело радостной улыбкой. – Я правда вернусь домой, милый. Обязательно!
Булрион стиснул ее в объятиях. Джукион и Возион, когда он предложил им остаться недели на две в качестве телохранителей Гвин, охотно согласились. Самый сильный и самый умный из Тарнов – лучшего и желать было нельзя.
Кавалеристы устали топтаться на месте. Булрион влез на коня, и кавалькада тронулась. Гвин смотрела им вслед. Впереди ехал Булрион с Занионом, Ульпионом и Тисвионом. Какое большое место сумел занять муж в ее жизни за один месяц! Она услышала, как он крикнул ей на прощанье:
– Мы будем ставить на ночь свечу в окно!
– Не трать воск понапрасну! – крикнул в ответ Джукион. – Тарны найдут путь домой и без свечи.
66
Тибал Фрайнит, очевидно, предвидел расставание Гвин с мужем, но почему это так расстроило его? Или он знает, что речь идет вовсе не о двух неделях? Спросить его Гвин не могла, потому что он, опять же вопреки обыкновению, ускакал вперед, бешено нахлестывая лошадь. Потом он ее придержал и поехал обычным шагом, держась примерно в миле впереди отряда. Так что никаких вопросов Гвин задать ему не могла.
У моктийцев лошади были лучше, и ехали они быстрее. Поднявшись на холм, Гвин увидела их арьергард. Вдали уже появились башни Ом-Балка. Потом дорога спустилась в ложбину, и Гвин опять потеряла их из виду.
«Голос ?»
«Ну еще что?»
«Я ведь могу соскочить с тигра? И вернуться домой?»
«Ты свободный человек. Я просто даю тебе возможность, а ты вольна сделать любой выбор».
Вот и прекрасно.
Отчего же ее гложет какое-то беспокойство? Потому что Тибал ведет себя так странно?
«Я дала Булриону слово. Я еще никогда не нарушала обещания и собираюсь его сдержать».
Вот тебе!
– Тебя что-то беспокоит, Гвин-садж?
Гвин очнулась: Судьбы, она опять едет рядом е этим пустоглазым Баслином!
– Я люблю мужа. Тебе этого не понять.
– Нет. А муж любит тебя?
– Да, но у него много других обязанностей. Он поехал домой, а я последую за ним через несколько дней.
Гвин думала, что на этом их разговор закончится, но через несколько минут муолграт задал новый вопрос:
– Ты променяешь свою судьбу на этого человека?
– Именно!
– Разве это не опасно?
– Почему опасно? По-моему, гораздо опаснее заниматься политикой. А если ты хочешь сказать, что я подвергаю опасности всю Куолию, я с этим не согласна. Я не полководец. Я ничего не смыслю в военном деле.
– Я хочу сказать, что это опасно для твоего мужа. Ты собираешься предпочесть его своей судьбе, а судьба может с этим не согласиться.
Эта мысль поразила Гвин. Она никогда не приходила ей в голову. Баслин чужд человеческим чувствам, и его лицо похоже на пудинг, но он вовсе не глуп. Она вспомнила другого муолграта – Раксала Раддаита. У того тоже отлично варит голова, хотя он и помечен Проклятием. Правда, у него с самого начала было, наверное, больше мозгов, чем у Баслина.
«Голос? Неужели ты навредишь Булриону?»
«Ты относишься ко мне, как к человеку. Я не человек, я только твой образ в истории».
Солнце ослепительно сверкало в безоблачном небе. Дул знойный ветер. Но Гвин вдруг стало зябко.
«Ты уходишь от ответа».
«А точнее сказать, я твой руководящий гений», - задумчиво продолжал Голос.
"Руководи кем-нибудь другим, – мысленно закричала Гвин. – А я еду домой в Долину, и ты меня не переубедишь! Навредив Булриону, ты только утвердишь меня в моем решении. Как только будет подписан договор, я умываю руки!"
Тут раздался крик Ордура. Они были у основания пологого холма. Тибал, который уже было скрылся с другой стороны, возвращался назад. Он погонял лошадь, как-то странно скособочившись в седле. Гвин пришпорила Утреннюю Звезду. Лошадь галопом рванулась вперед. Мгновение спустя ее обогнал Ордур. Вот уж отменный наездник!
Ордур едва успел удержать сползавшего с седла Тибала. Их лошади норовили встать на дыбы. Гвин натянула поводья и соскочила на землю. Но плохо рассчитала и упала, подвернув руку, разбив колени, ударившись грудью о плиты дороги. Подскакали остальные, помогли ей встать, подхватили Тибала. Все возбужденно кричали. Коротышка Панг Твоо с силой, которой в нем никто не подозревал, принял Тибала на руки и положил его на землю.
– Тибал! Что случилось? – воскликнула Гвин, опустившись рядом с ним. Она все еще не могла как следует вздохнуть.
Глаза Тибала выкатились из орбит, лицо посинело, губы дрожали.
– Не могу, – с трудом пробормотал он. – Ну и пусть!
– Что «ну и пусть»? Объясни же, в чем дело. Панг поддерживал голову Тибала.
– Я не знаю, как ему помочь, садж. Не понимаю, что с ним.
– Тибал! Ну объясни же, в чем дело!
– Ну и пусть... Плевать... – бормотал Тибал. Гвин с трудом разбирала его слова. – Должен... тебя предупредить, Ниен... Я так не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64