Кэролайн, возможно, и сама придерживалась бы того же мнения, если бы не ее знакомство с Садайи и Валини... если бы Волк не объяснил ей всех сложностей взаимоотношений между чероки и англичанами.
Она с досадой поймала себя на том, что снова думает о Волке. Кэролайн решила пойти на кухню и почистить картошки. Ей просто необходимо было занять себя хоть чем-то. Она оглянулась, услышав у себя за спиной голос миссис Кинн:
— Мне кажется, что она не толстеет.
— Она... что? — Кэролайн подошла к старушке, стояв шей возле корзины и разглядывавшей маленькую Коллин.
— Она не прибавляет в весе, как ей следовало бы. По-моему, даже наоборот, худеет.
Кэролайн с состраданием взглянула на маленькое тельце ребенка. Ей нечего было возразить на замечание наблюдательной миссис Кинн.
С тех пор как они поселились в форте, прошла неделя. Среди жителей укрепленного поселения ходили слухи о предстоящих военных действиях. Напряжение росло. Никто уже не сомневался в неизбежности кровавой развязки. Из уст в уста передавалась новость о том, что губернатор и взятые им в плен индейские вожди в сопровождении мощною отряда уже в пути. Всем было также хорошо известно, что индейцы собираются напасть на англичан на переправе через реку близ деревни Кейови.
Волк, доставив Мэри и Кэролайн в дом миссис Кинн, сразу же покинул форт. Кэролайн знала, что он отправился выполнять возложенную им самим на себя нелегкую миссию. Он позаботился о них с Мэри в ущерб собственным интересам. И даже интересам своего народа. Кэролайн вспомнила, каким огнем горели его глаза, когда он говорил ей об этом.
Много она отдала бы, чтобы узнать, прислушались ли к его словам старейшины родов, предводители кланов ц молодые воины. Удалось ли ему убедить их всех, что наилучшим решением любых проблем являются мирные переговоры?
Но среди всех обступивших ее проблем главной заботой Кэролайн, источником ее непрекращающегося беспокойства оставалось самочувствие Мэри и малютки Коллин. И мать, и дочь были очень слабы, и пребывание в перенаселенном форте явно не шло на пользу их здоровью.
Кэролайн постоянно мечтала о том, как она заберет их домой. Ведь у них оставалась лошадь, которая могла, как и на пути сюда, везти на себе Мэри, ребенка и их скудный багаж. К тому же, до Семи Сосен было не очень далеко. Но тревожные слухи пугали ее больше, чем она готова была признать. И они продолжали жить в форте, в доме миссис Кинн.
Погода стояла холодная, ветреная. Однажды утром, торопливо одеваясь, Кэролайн обнаружила, что живот ее, прежде почти совсем плоский, стал слегка выдаваться вперед. Она сомневалась, что кто-либо из окружающих мог заметить это. Но не за горами было и то время, когда беременность уже не скроешь от посторонних глаз. И от глаз Волка.
И тут снизу послышался пронзительный голос миссис Кинн:
— Они наконец прибыли! Слышите, прибыли! — прокричала она во всю мощь своих легких, чтобы и Мэри в боковой комнатке, и Кэролайн на чердаке, где находилась ее спальня, могли услышать ее.
Обе молодые женщины, не сговариваясь, поспешно закончили одевание. Спустившись, Кэролайн застала Мэри уже готовой к выходу из дома, с Коллин на руках.
— Интересно пойти посмотреть на них, — проговорила Мэри, смущенно улыбнувшись.
Мэри и Кэролайн, под предводительством миссис Кинн, торопливо вышли из дома и направились к воротам форта. Неподалеку, за рекой Кейови, индейцы-чероки столь же напряженно ждали появления губернатора и пленных вождей. Кэролайн различала даже цвета перьев, воткнутых в волосы краснокожих воинов. На подступах к форту безмолвно выстроились длинной цепью солдаты гарнизона, одетые в красные мундиры.
— Смотри, вон там губернатор, — сказала Мэри, кивая в сторону группы всадников, ехавших во главе колонны.
Кэролайн взглянула в том направлении, и сердце ее, подпрыгнув, бешено забилось в груди. Рядом с губернатором, верхом на гнедом жеребце, ехал Рафф Маккейд.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Вы, как всегда, прелестно выглядите, леди Кэролайн. — Кэролайн сомневалась, что губернатор успел запомнить ее во время их первой короткой встречи в Чарльз-тауне. В тот раз они с Волком повздорили и так увлеклись своим спором, что Волк позабыл даже представить ее правительственному чиновнику. Тем не менее, в ответ на его комплимент Кэролайн улыбнулась и слегка склонила голову.
— Я так рад, что, несмотря на тяготы жизни в приграничном поселении, вы не утратили присущей вам красоты и грации.
Он взял ее загрубевшую от тяжелой работы руку и, чинно вышагивая по коридору, провел в просторную комнату, служившую ему гостиной. Там она была представлена нескольким подчиненным губернатора. Один из них, майор Мулхейн, церемонно поклонившись Кэролайн, стал превозносить ее внешность в изысканнейших цветистых выражениях.
Капитан Готфри обращался с Кэролайн так почтительно, точно она была не дочерью обедневшего графа и вдовой местного торговца, а по меньшей мере, владетельной герцогиней.
Кроме них, в комнате находились еще трое молодых людей, которые также были милы и внимательны в обращении с Кэролайн. Имен их, однако, она не запомнила. Внимание ее было целиком поглощено стоявшим чуть поодаль от остальных смуглым красавцем. Прислонившись к стене, он пристально наблюдал за тем, как она переходила от одного офицера к другому, с вежливой улыбкой выслушивая произносимые ими любезности.
— И вы, несомненно, помните вашего... — губернатор внезапно умолк, осознав, насколько нелепо прозвучало бы в его устах слово «пасынок». Слегка улыбнувшись своей оплошности, Литтлтон серьезно и веско произнес:
— Рафферти Маккейд.
— Как поживаете, мистер Маккейд? — не моргнув глазом, вымолвила Кэролайн, радуясь тому, что охватившее ее волнение внешне ничем не дало о себе знать. Ее в который уже раз спасли усвоенные с детства и доведенные до автоматизма изысканные манеры английской аристократки.
— Благодарю вас, леди Кэролайн, — он подошел к ней и взял ее руку в свою. — Могу ли я в свою очередь выразить восхищение вашей ослепительной внешностью? — сказав это, он будто невзначай окинул ее с ног до головы цепким взглядом.
Глаза их снова встретились, и на губах Волка мелькнула заговорщическая улыбка, словно их объединяла некая тайна, узнав которую, присутствующие были бы шокированы и скандализованы. Но ведь так оно и было на самом деле. Познакомив ее таким образом со всеми своими гостями, губернатор подвел Кэролайн к удобному креслу, стоявшему у очага, и жестом предложил ей сесть.
— Не могу выразить, как я счастлив, что вы смогли принять мое приглашение, — произнес губернатор, опустившись на стул рядом с Кэролайн. — Здесь, в этой дикой стране, среди опасностей и тягот службы, возможность поговорить с молодой, красивой и изысканной женщиной — просто дар небес.
Все остальные мужчины, за исключением Волка, с энтузиазмом поддержали губернатора. Волк же снова отошел в сторону и встал у стены. Несколько свечей, горевших в богатом серебряном канделябре, который, по мнению Кэролайн, был так же не к месту в этой неуютной полупустой комнате, как и мундир губернатора, освещали лишь середину помещения, оставляя в тени углы и небольшое пространство подле бревенчатых стен. И Волк воспользовался возможностью укрыться в затененной части комнаты.
Но Кэролайн чувствовала на себе его взгляд, и ей почему-то казалось, что она видит его гораздо отчетливее, чем тех, кто остался в круге света. В отличие от губернатора и его подчиненных, которые, все как один, постарались одеться как можно дороже и наряднее, начиная с пудреных париков и кончая начищенными до блеска башмаками. Волк пришел сюда в своей повседневной одежде — кожаных штанах в обтяжку и просторной рубахе из домотканого полотна. Его длинные волосы, однако, были заплетены в тугую косицу. Ружье его стояло в углу, прислоненное к стене, так что он мог при желании дотянуться до него рукой.
Да, он был далеко не безоружен. С пояса его свисал нож с широким лезвием, заключенный в вышитые ножны.
— Простите, что вы сказали? — Кэролайн непринужденно улыбнулась кареглазому офицеру, имени которого она не запомнила. Он был очень молод, и нежную кожу его щек покрывал легкий пушок. Он рассказывал Кэролайн о том, что случилось с их отрядом на пути из Чарльз-тауна.
— Я спросил вас, миледи, доводилось ли вам когда-нибудь встречать медведя, — любезно повторил юноша.
Она машинально, не вдумываясь в свои слова, ответила что-то молодому лейтенанту, который делал вид, что не замечает ее рассеянности. Для него было огромным счастьем уже то, что Кэролайн находилась рядом и снисходила к нему.
Кэролайн немного утомила его неумолчная болтовня, и она обрадовалась, когда объявили, что обед подан. Губернатор Литтлтон проводил ее в соседнюю комнату, которая служила ему столовой, и усадил по правую руку от себя. Волк сел слева от губернатора. Длинный узкий стол ломился от яств.
Губернатор, судя по всему, старался обеспечить себе максимальный комфорт даже во время остановок в приграничных фортах. Все приборы на столе были из серебра, так же, как и многочисленные подсвечники. Горевшие в них свечи освещали белоснежную скатерть, хрустальные бокалы и тарелки из тончайшего костяного фарфора. Обед являл собой нечто вовсе невероятное. Кэролайн не могла вспомнить, как давно не ела она столь изысканных, искусно приготовленных блюд.
При мысли о том, умеет ли Волк надлежащим образом обращаться со столовыми приборами, Кэролайн почувствовала тревогу и беспокойство. Она заранее знала, что ей будет неловко и обидно за него, если он, сделав какое-нибудь неуклюжее движение, опозорится перед этими расфранченными, разодетыми в шелка подданными его величества короля Англии. Подали прозрачный бульон, источавший какой-то неведомый тонкий аромат, и Кэролайн с облегчением увидела, что Волк держит серебряную ложку в своих смуглых пальцах так же уверенно, как и ружейный приклад. Похоже, все, что бы он ни делал, давалось ему легко, без напряжения и видимых усилий, будь то езда верхом, стрельба из ружья и лука, улаживание политических конфликтов и занятие любовью.
При мысли об этом Кэролайн чуть не поперхнулась вином. Поставив бокал на стол, она промокнула губы полотняной салфеткой и, обратившись к губернатору, поблагодарила его за изысканный обед. Тот с улыбкой ответил, что лучшим украшением его стола, безусловно, была сегодня сама Кэролайн. Офицеры с энтузиазмом поддержали Литтлтона.
— Скажите, каковы, по-вашему, шансы избежать войны с чероки? — неожиданно спросила она.
Разговоры мгновенно смолкли, и Кэролайн показалось, будто над столом пронесся шелест листьев. Все офицеры, как по команде, посмотрели на губернатора в ожидании его ответа. Он с многозначительной улыбкой поднял свой бокал, словно собираясь провозгласить тост.
— Посмотрите вокруг, — плавным жестом руки он указал на присутствующих. — Перед вами — представители армии его величества. Разве вы допускаете мысль, что эта маленькая проблема не будет улажена ими ко всеобщему нашему удовольствию?
— Этим варварам просто надо дать понять, что с нами шутки плохи, — заявил офицер, сидевший справа от Кэролайн. Кажется, его звали капитан Готфри.
Кэролайн метнула беспокойный взгляд в сторону Волка. Она была готова к тому, что он опрокинет стол и попытается задушить воинственного капитана его же собственной кружевной манишкой за оскорбительное слово «варвары» в адрес чероки. Но, к ее немалому удивлению, лицо его осталось непроницаемым, а поза — спокойной и непринужденной. Лишь где-то в самой глубине его глаз, которые он не сводил с ее лица, мелькнули и тут же погасли искры сдерживаемого гнева. Кэролайн показалось, что своим упорным, настойчивым взглядом он пытался заставить ее прекратить начатый разговор. Но эта тема волновала Кэролайн, сознававшую, что от исхода данной кампании может зависеть ее жизнь и свобода, гораздо больше, чем свежесть и мягкость поданной на стол говядины, ставшей очередной темой разговора.
— Я слышала, что скоро в форт приедет Маленький Плотник, — Кэролайн знала, что это верховный вождь чероки и, следовательно, главный враг Литтлтона.
Губернатор замер, не донеся вилку до рта.
— Помилуйте, как же вы об этом узнали?
— Губернатор Литтлтон, — засмеялась Кэролайн, — слухи — это то, чем живет заметно увеличившееся население форта Принц Джордж. Люди встревожены и напуганы. Зачастую они повторяют друг другу всяческие небылицы. Но, надеюсь, что ожидаемый приезд Маленького Плотника — не одна из них.
— Вы правы. Мы получили подтверждение этой вести от одного из парламентариев лишь сегодня. Они все же согласились выдать нам злодеев, которые повинны в ужасной смерти виргинских поселенцев.
— И тогда вы отпустите на свободу вождей, которых удерживаете у себя в качестве заложников? — по комнате пронесся удивленный вздох, за которым последовало тяжелое молчание.
— Боюсь, что вы кем-то заведомо неверно информированы, моя дорогая леди Кэролайн, — губернатор, сдвинув брови, выразительно взглянул на Волка. — Здесь нет никаких заложников, только почетные гости.
— Почему же в таком случае никто из ваших почетных гостей не принял участия в сегодняшнем обеде?
Кэролайн и сама не знала, что заставило ее так дерзко и вызывающе вести себя с губернатором. Воспитанный человек и тонкий, умудренный опытом политик, он, по-видимому, с трудом скрывал досаду и раздражение. Бросив осторожный взгляд на Волка, Кэролайн заметила, что тот смотрит на нее в немом изумлении.
Однако на сей раз, когда губернатор решил сменить тему разговора, Кэролайн не стала противиться этому. Она поняла, что не добьется от него правдивых ответов на свои вопросы, какими бы дерзкими и неожиданными они ни были.
— Собираетесь ли вы теперь вернуться в Англию? — спросил губернатор Литтлтон и, понизив голос, добавил: — Рафф рассказал мне о том, сколько ужасов вам пришлось пережить. Позвольте мне выразить вам мое сочувствие по поводу жестокой и безвременной кончины вашего супруга мистера Роберта Маккейда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48