— Добрый вечер, мадам.
— Значит, вы — его брат, — холодно бросила Эдит.
— Да. Если вы говорите о Николасе. — Он лукаво взглянул на покрасневшую Кэролайн.
— Она тоскует. Думаю, ей хочется поехать в Россию, чтобы быть рядом с воспитанницей. — Старую леди явно забавляла ситуация. — Ну как, князь уже отправил Мари-Элен туда, куда члены царской семьи обычно сплавляют неугодных жен?
— К сожалению, — усмехнулся Алекс, — брат отправил княгиню не в Сибирь, а в деревню, которую она ненавидит всей душой. Будь моя воля, я сослал бы ее подальше, скажем, на Камчатку.
— Как поживает Катя? — прервала его Кэролайн.
Алекс сунул руку в карман плаща и извлек запечатанный конверт.
— Я обещал доставить вам это.
У Кэролайн екнуло сердце. Она встретилась с ним взглядом.
— Нет, — серьезно сказал Алекс.
— Письмо от Кати.
Она смотрела на него в надежде, что он достанет второе письмо или хотя бы записочку от Николаса. Но Алекс не двигался, и Кэролайн поняла, что другого сообщения для нее у него нет.
Глаза девушки наполнились слезами. Она боялась, что не выдержит и разрыдается. Неужели Николас уже забыл о ней? Изгнал из своего сердца? Может, вообще не помнит о ее существовании? А если не забыл, почему не прислал хоть весточку?
— Жизнь полна неожиданностей, и ради этого стоит жить. — Эдит улыбнулась поглощенной своим горем девушке. — Если решишься поехать, непременно зайди попрощаться, Кэролайн. — Она обратилась к Алексу:
— Весьма любопытный поворот событий, должна сказать. Кстати, войну вы выиграете?
— Выиграем, мадам. Победим. Русские не сложат оружия, пока хоть один вражеский солдат останется на нашей земле. В этом все едины — крестьянин и вельможа, крепостной и священник.
— Гм-м. Может, вашему царю пора наконец прекратить отступление? Должен же он проявить твердость.
Кивнув, старая леди покинула лавку так гордо, словно сама принадлежала к королевской семье.
— Извините, Алекс, я вела себя крайне нелюбезно, — пробормотала Кэролайн. — Вы, наверное, промокли и замерзли, а возможно, и голодны. Входите, на кухне горит камин, и, если хотите, я накормлю вас.
— Я уже потерял надежду, что вы мне это предложите. — Он последовал за ней на кухню.
Пока Кэролайн разогревала ужин, на нее нахлынули воспоминания о не таком уж далеком прошлом. Они с Николасом вот так же были вдвоем на кухне после бала у Дэвисонов. О Боже! Может, ей все это приснилось?
— У меня есть только портвейн. — Она наполнила бокал. — Скажите, с ним все в порядке?
— Да.
— Где он сейчас? — спросила Кэролайн, стараясь не выдавать своей тревоги.
— В Смоленске.
Значит, слухи были верны.
— А там будет сражение?
— Я могу только догадываться, но думаю, что на сей раз сражение произойдет. Наполеон продвинулся слишком далеко на восток. Его пора остановить.
У Кэролайн замерло сердце.
Алекс пробыл у нее недолго, но обещал снова зайти утром. Он рассчитывал завершить свои дела вечером, чтобы уехать на следующий день.
До его ухода Кэролайн разрывалась на части. С одной стороны, он был последним звеном, связующим ее с Николасом, с другой — ей не терпелось прочесть письмо Кати. Как только Алекс распрощался, она заперла за ним дверь и помчалась в кухню, где оставила Катино письмо и бабушкину Библию. На Библию девушка даже не взглянула. Распечатав конверт, она извлекла письмо и начала читать.
Дорогая мисс Браун,
Когда дядя сказал, что отправляется в Лондон, я попросила его передать вам письмо.
Мне очень хотелось бы, чтобы вы были здесь. Папа уехал в армию, и все говорят, что скоро начнется большое сражение. От меня это пытаются скрыть, но даже все слуги обсуждают только это, В доме темно и тихо. Как и во всем городе. Раньше здесь было весело и оживленно. Теперь не так. Люди печальные и боязливые, предпочитают сидеть по домам. Наверное, из-за войны. По вечерам на улицах не горят фонари. По словам Тэйчили, война обходится так дорого, что даже нам надо экономить свечи и масло для ламп.
Мамы здесь нет. Папа отослал ее в Тверь. Раньше мне нравилось жить в деревне, но Санкт-Петербург я люблю еще больше. Но не теперь, когда он такой тихий и темный и все разговаривают шепотом, даже дома. Надеюсь, папа изменит свое решение и позволит маме вернуться домой. Мне ее не хватает.
Мисс Браун, мне очень жаль, что вы не приехали сюда вместе с нами. Думаю, Санкт-Петербург вам понравился бы. Не такой, каким стал сейчас, а такой, каким был до нашествия Наполеона. Мне не хватает общения с вами. Тэйчили не позволяет мне больше заниматься астрономией и философией.
Ну вот, пора прощаться с вами, потому что надо заканчивать задание по рукоделию. Надеюсь, у вас все в порядке. И еще добавлю, что Александр тоже о вас скучает. Уж я-то знаю.
Ваш друг Екатерина Николаевна Северьянова
Кэролайн, отложив письмо, закрыла лицо руками и разрыдалась. Она не сразу поняла причину своих слез. Сначала девушка подумала, что ей жаль одинокую, печальную и испуганную Катю. Потом она поняла, что оплакивает себя, поскольку безнадежно влюбилась в мужчину, недосягаемого для нее и наверняка не питавшего к ней ответного чувства.
Кэролайн так и заснула в слезах, положив голову на кухонный стол. Ей снились роскошные дворцы, покрывала из собольего меха, рыжий волк, оскаливший зубы, и грохот ружейной перестрелки. И кровь. Реки крови.
Кэролайн проснулась и какое-то время лежала, не двигаясь и вспоминая ужасный сон. Из этого состояния ее вывели две мысли, вдруг промелькнувшие в голове: сегодня уезжает Алекс и ночью, кажется, вернулся домой отец. Но может, это просто приснилось, что Джордж осторожно разбудил ее и велел лечь в постель? Девушка вскочила, ополоснула водой лицо и, накинув халат, вышла в коридор. Дверь спальни отца была открыта, постель смята. Значит, он приехал! Она торопливо сбежала вниз по лестнице. Отец что-то писал, сидя за конторкой.
— Папа!
Он взглянул на нее и улыбнулся. Кэролайн бросилась к нему. Джордж крепко обнял дочь, задержав ее в объятиях дольше, чем обычно. Она, ощутив тревогу, заглянула ему в глаза.
— Что-то случилось, папа? Он улыбнулся.
— Просто я очень рад тебя видеть, дорогая. Я о тебе скучал.
Джордж явно что-то недоговаривал. И был какой-то растерянный.
— Я тоже скучала о тебе. Поездка прошла удачно?
— Да. — Джордж отвел взгляд. — Значит, ты больше не работаешь у того русского?
— Князь вернулся в Россию. Ты, наверное, слышал о том, что был подписан договор? Он с семьей отправился из Лондона вскоре после его подписания.
— Все к лучшему, — с явным облегчением сказал Джордж. — О том, что подписан договор, я знаю. А ты снова здесь, в нашей книжной лавке, со мной.
Кэролайн молчала, опустив глаза. Отец устроил бы грандиозный скандал, если бы узнал, о чем она думает.
— Кстати, как поживает молодой Дэвисон? — спросил Джордж.
— Наверное, хорошо, — вздохнула Кэролайн.
— Ты встречалась с ним после того бала?
— Он заходил сюда несколько раз, но я… плохо чувствовала себя. — Бедняга Энтони! Кэролайн ссылалась на плохое самочувствие, чтобы не принимать его настойчивые приглашения. Ведь она мучительно тосковала по Северьянову.
— А как поживает Коппервилл? Кэролайн отвела взгляд.
— Коппервилл переживает кризис жанра. За последнее время он написал всего одну статью — и ту Тафт отказался печатать.
— Что происходит, Кэролайн? — Джордж пытливо вгляделся в нее.
— Вчера я получила письмо от Кати. Девочка испугана: она осталась одна в стране, охваченной пожаром войны. Мать в тверском поместье, отец в армии, а Катя на попечении очкастого чудовища по имени Тэйчили. Она прямо не написала об этом, но я знаю, что ей плохо.
— Но это теперь не твоя забота. О дочери позаботится Северьянов… и его жена.
Кэролайн в смятении взглянула на отца. В этот момент раздался громкий стук в дверь.
— Всего восемь утра. Кто бы это мог быть в столь ранний час? — Удивленный Джордж пошел открывать дверь. Кэролайн знала, кто этот ранний посетитель.
— Это брат Северьянова. — Она торопливо взбежала по лестнице. — Я быстро. Не отпускай его, папа.
Услышав, как Джордж открывает дверь, Кэролайн вошла в свою комнату. Еще никогда она не одевалась так поспешно. Девушка так торопилась, что не застегнула платье сзади, а поэтому накинула на плечи шаль. Забыв надеть туфли, она в одних чулках спустилась по лестнице.
Мужчины спокойно обсуждали события в Сала-манке и оба сразу обернулись к Кэролайн.
— Доброе утро. — Она улыбнулась Алексу. Он улыбнулся ей в ответ. Улыбкой он очень напоминал Николаса.
— Вы хорошо отдохнули? — спросила девушка. Ей не терпелось сказать совсем другое, но только не в присутствии отца.
— Я почти не спал. Сегодня утром уезжаю в Санкт-Петербург.
У нее замерло сердце. Он отправляется в Петербург. О Господи!
— Ну что ж, — сказал Джордж, — в таком случае мы оба желаем вам счастливого пути.
Алекс слегка поклонился и напряженно посмотрел на Кэролайн. Таким взглядом часто смотрел на нее Николас.
— Успели прочесть письмо Кати? — спросил он. — Вы написали ответ? Если хотите, я подожду, пока напишете.
Она облизнула пересохшие губы и украдкой взглянула на отца.
— Папа, я на минутку выйду с князем. Мне надо кое-что обсудить с ним. — Она взяла Алекса под руку и повела его к двери.
— Кэролайн! — крикнул Джордж, но дочь не обратила на него внимания.
На улице было свежо и сыро. На цветах и зелени сверкала роса. Дверь за ними закрылась. Стоять на каменных плитах тротуара в одних чулках было холодно, и Кэролайн приподнялась на цыпочки.
Алекс удивленно посмотрел вниз и улыбнулся.
— Вы забыли надеть туфли, — мягко заметил он. Кэролайн замерла: голос у него звучал совсем так же, как у Николаса. — Пойдите наденьте туфли, а я подожду.
Она покачала головой.
— Вас не просили ничего мне передать?
— Перед отъездом я не виделся с Николасом. Он на передовой, а я не покидал Петербурга. Полагаю, брат даже не знал, что я там, поскольку из Лондона мы уезжали не вместе.
— Понятно. — Кэролайн испытала облегчение. Но старалась набраться храбрости, чтобы исполнить задуманное.
— Мисс Браун? — окликнул ее Алекс. — Не застегнуть ли вам платье? — Его глаза смеялись.
Кэролайн только теперь заметила, что шаль сдвинулась.
— Я обычно не так рассеянна, — прошептала она, кутаясь в шаль, — Я очень огорчена. Судя по письму, Кате грустно и одиноко.
Алекс печально кивнул.
— Да, ей там не радостно. Дом стал похож на гробницу. Тэйчили делает все, что может, но она очень нудная.
— Возьмите меня с собой, — вдруг решилась Кэролайн. Их взгляды встретились. Улыбка озарила его лицо.
— Вы успеете собраться за два часа?
— Я уже готова.
Алекс ушел. Кэролайн вернулась в лавку. Джордж возился у плиты на кухне. Девушка, страшась предстоящего разговора, прошла через лавку и остановилась в дверях кухни.
— Папа!
Джордж оглянулся.
— Ты что-то от меня скрываешь? — спросил он.
— Когда я согласилась стать компаньонкой Кати, Северьянов просил меня отправиться в Россию вместе с девочкой.
— Только не это! — Джордж побледнел.
— Решать мне. И теперь я твердо решила уехать вместе с Алексом. Сегодня же утром.
Джордж утратил дар речи.
— Ты сошла с ума! Кэролайн, я тебе запрещаю!
— Я не спрашиваю твоего разрешения. Я должна ехать, потому что нужна этому ребенку.
— Дело не в ребенке. Все дело в этом мерзавце. Но ведь он женат, Кэролайн. Или ты забыла?
Разве может она забыть о том, что именно его жена препятствует осуществлению ее мечты? Но их разделяет не только Мари-Элен, но разница в социальном положении и он сам. Ведь если бы князь любил ее, он нашел бы возможность соединиться с ней на законных основаниях, как положено.
Кэролайн пришла в ужас от того, что смеет желать невозможного — брака с ним. На глаза ее навернулись слезы.
— Я должна ехать.
— Ехать? И чем же ты там займешься?
— Я буду компаньонкой Кати!
— Ее компаньонкой — или его?
Кэролайн обиделась и разозлилась. — Тебе следовало бы лучше знать свою дочь.
— Я тебя хорошо знаю. И каждый раз, когда я видел тебя с ним, твои глаза сияли. Но он женат. Русские князья не разводятся с женами, а с простолюдинками они всего лишь флиртуют. Для него это мимолетный каприз, а что будет с тобой? Ведь ты после этого никогда не оправишься, Кэролайн.
Отец тысячу раз прав! Но она уже не может изменить свое решение. Она должна это сделать.
— Я еду в Санкт-Петербург вместе с Алексом. И вовсе не собираюсь спать с Николасом. Я хочу заботиться о его ребенке, папа. Князь сейчас в армии под Москвой, а Катя в Санкт-Петербурге, на большом расстоянии от него.
— А если Наполеон изменит направление и двинется на Санкт-Петербург? Что тогда? Господи, ты можешь оказаться в городе, захваченном вражеской армией!
— Если Наполеон пойдет на Санкт-Петербург, я позабочусь о маленьком одиноком ребенке. Я тем более буду нужна Кате. Так что лучше благослови меня, папа.
— Нет тебе моего благословения!
Обида, горе, гнев охватили Кэролайн, но она овладела собой.
— С благословением или без него, но я еду, папа. — Она поднялась по лестнице за небольшим саквояжем со своими пожитками.
— Он использует тебя! — кричал Джордж. — Он тебя сломает, помяни мои слова! Он спал с тобой, не так ли? Не уезжай, Кэролайн, умоляю тебя!
— Возможно, я делаю ошибку, — сказала она не останавливаясь. — Но имею на это право. Я люблю тебя, папа, и напишу тебе.
Последние ступеньки лестницы она одолела почти бегом. Джордж рухнул в кресло и разрыдался.
Глава 26
Санкт-Петербург, сентября 1812 года
Было холодно. Кэролайн куталась в шерстяное пальто, радуясь, что проявила здравый смысл и захватила его с собой. Экипаж, нанятый Алексом в порту, выехал на широкую торговую улицу, совсем не похожую на лондонские. По обе стороны высились деревья. Небо, как в Лондоне, было серым. Однако Лондон был затянут густым туманом, а Санкт-Петербург — нет. Дома в основном были двухэтажные, каменные. Александр рассказывал ей, что Санкт-Петербург для России — «окно в Европу» и стоит он на Неве, впадающей в залив Балтийского моря. Их судно прибыло в порт на Васильевском острове, расположенном между двумя рукавами Невы, поэтому, куда бы Кэролайн ни бросила взгляд, она видела воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47