Откуда-то поблизости донеслось глухое жужжание или гудение. Я подумала, что в какой-нибудь расселине камня нашел себе жилье пчелиный рой, и, намереваясь заглянуть в пролет между блоками, оперлась о камень рукой.Камень закричал.Я попятилась с такой скоростью, что не удержалась на ногах и довольно-таки жестко приземлилась на короткую весеннюю траву. Вся потная, я уставилась на камень.Никогда я не слышала, чтобы живое существо могло издать подобный звук. Описать его невозможно — разве что сказать, что если бы камень мог закричать, он испустил бы именно такой крик. Это было ужасно.Начали испускать крики и другие камни. То был шум битвы, вопли убиваемых людей, звуки от падения на землю лошадей.Я затрясла головой, чтобы прогнать наваждение, но шум продолжался. Я вскочила на ноги и, спотыкаясь, кинулась к выходу из круга. Звуки настигали меня, от них ныли зубы и кружилась голова. У меня потемнело в глазах.Я не могу сказать, сознательно ли я устремилась к просвету между двумя частями главного столба или это вышло случайно, в результате слепого движения в хаосе шума.Однажды во время ночной поездки я заснула на пассажирском сиденье несущегося вперед автомобиля, рокот мотора и быстрое движение создавали иллюзию дивной невесомости. Водитель проехал по мосту на слишком большой скорости и потерял контроль над машиной. Я очнулась, в мой сон ворвался ослепительный свет фар, я испытала тошнотворное чувство от падения на полном ходу. Этот внезапный переход из одного состояния в другое можно сравнить с тем, что я пережила теперь, но за неимоверно короткий промежуток времени.Я могла бы сказать, что мое поле зрения внезапно сузилось до единственного темного пятна, но тут же передо мной возникла сияющая пустота. Еще я могла бы сказать, что я словно находилась в центре затягивающего меня кругового вихря… Все это чистая правда, но ничто не может передать возникшего у меня ощущения полной гибели, полного разрушения, того, что меня сильно ударило обо что-то, чего вообще нет.Суть заключалась в том, что никакого движения не произошло, никаких перемен, ничего не случилось, но тем не менее я испытывала стихийный ужас небывалой силы и перестала понимать, кто я или что я и где нахожусь. Я была в средоточии хаоса, и никакая сила, духовная или телесная, не могла ему противостоять.Не знаю, потеряла ли я сознание, но определенно некоторое время была не в себе. Я проснулась — если можно так выразиться в данном случае, — споткнувшись о камень у подножия холма, кое-как съехала на ногах оставшиеся несколько футов и растянулась на густой, растущей пучками траве.Мне было плохо, кружилась голова, С трудом доползла до купы молодых дубков и прислонилась к одному из них, чтобы прийти в себя. Где-то неподалеку раздавались крики, напомнившие мне о звуках, которые я слышала на холме, в каменном кругу. Но они утратили внечеловеческий оттенок; теперь я слышала обычные голоса вступивших в конфликт людей и повернулась в ту сторону. Глава 3ЧЕЛОВЕК В ЛЕСУ Мужчины находились на некотором расстоянии от меня, когда я их увидела. Двое или трое, одетые в килты, они неслись как дьяволы по небольшой поляне. Издали доносился резкий шум, в котором я, к своему изумлению, узнала грохот ружейных выстрелов.Я была совершенно уверена, что все еще галлюцинирую, когда вслед за звуками выстрелов появилось пять или шесть человек, одетых в красные мундиры и бриджи до колен; они размахивали мушкетами. Я уставилась на них. Подняла к лицу руку и расставила перед глазами два пальца. Увидела два пальца, все нормально и реально. Никакого помутнения зрения. Я осторожно потянула носом воздух. Сильный, по-весеннему острый запах деревьев и слабый — клевера у меня под ногами. Никаких странностей обоняния.Я пощупала голову. Никаких неприятных ощущений. Контузии вроде бы нет. Пульс немного учащенный, но ровный.Отдаленный шум и крик внезапно сменился топотом копыт; прямо на меня скакали боевые кони, верхом на них сидели шотландцы в килтах, громко выкрикивая что-то по-гэльски. Я увернулась с дороги со всей прытью, на какую была способна, — значит, физически я не пострадала ничуть, каким бы ни было мое умственное состояние.Но тут один из красных мундиров был сброшен с коня пронесшимся мимо шотландцем и, вскочив на ноги, театральным жестом погрозил кулаком вслед лошадям. И я поняла. Конечно же! Фильм! Я даже годовой затрясла при мысли о моей несообразительности. Они «выстреливают» какую-то костюмную драму, вот и все. Что-то вроде «Принца Чарли в зарослях вереска» или тому подобное.Так. Независимо от художественной ценности этого произведения съемочной группе вряд ли придется но душе тот антиисторический диссонанс, который я внесу своим появлением перед камерой. Я отступила в заросли, намереваясь сделать широкий крут в обход поляны и выйти таким образом к дороге, где я оставила машину. Идти оказалось труднее, чем я предполагала. Лес был молодой, но с густым подлеском, платье мое то и дело цеплялось за кусты. Я пробиралась между тонкими дубками, выпутывая подол из плетей куманики.Если бы он был змеей, я бы на него наступила. Он стоял среди деревьев так тихо и неподвижно, словно бы сам превратился в дерево, и я заметила его только тогда, когда он схватил меня за руку.Ладонью второй руки он быстрым и резким движением зажал мне рот и утянул меня в заросли, приведя тем самым в паническое состояние. Кто бы ни был этот похититель, ростом он казался ненамного выше меня, но определенно был гораздо сильнее. Я ощутила слабый цветочный аромат, кажется, пахло лавандой, и запах этот смешивался с сильным запахом мужского пота. Ветки сомкнулись за нами, и пока он тащил меня по тропинке, я обратила внимание на то, что обхватившая меня за талию рука мне очень знакома.Я дернула головой и высвободила рот.— Фрэнк! — взорвалась я. — Ради всего святого, что это за нелепая игра?Я разрывалась между двумя противоречивыми чувствами: с одной стороны, была рада, что нашла Фрэнка здесь, а с другой — была дико возмущена грубой шуткой. Ошарашенная тем, что произошло со мной среди каменных столбов хенджа, я совершенно не была расположена шутить.Он отпустил меня, но едва я к нему повернулась, как поняла, что дело неладно. Суть не в незнакомом одеколоне, а в чем-то гораздо более существенном. Я стояла столбом, а волосы у меня на затылке встали дыбом.— Вы не Фрэнк, — прошептала я.— Отнюдь нет, — согласился он, наблюдая за мной с весьма большим интересом. — Правда, у меня есть кузен, которого так зовут, но я сомневаюсь, чтобы вы меня с ним спутали, потому что между нами нет никакого сходства, мадам.Как бы там ни выглядел его кузен, но сам он вполне мог сойти за брата Фрэнка. То же гибкое и худощавое сложение, те же четкие линии скул, словно резцом очерченное лицо; ровные брови, широко расставленные карие глаза, те же темные волосы, падающие на брови.Но у этого человека волосы были длинные, стянутые на затылке кожаным ремешком. Темная, словно у цыгана, кожа на лице, вероятно, месяцами и годами, подвергалась воздействию солнца и — ветра и ничуть не напоминала легкий золотистый загар, который приобрел Фрэнк в Шотландии.— Но кто же вы? — не удержалась я от вопроса. Родственников и свойственников у Фрэнка было множество, но мне казалось, что я хорошо знаю всю британскую ветвь семьи. И среди них не было никого похожего на этого человека. И, конечно, Фрэнк рассказал бы мне о любом близком родиче, живущем в горной Шотландии. И не просто упомянул бы или рассказал, но настаивал бы на визите к нему во всеоружии генеалогических записей и блокнотов для записи новых пикантных сведений из семейной истории о знаменитом Черном Джеке Рэндолле.В ответ на мой вопрос незнакомец поднял брови.— Кто я? Я мог бы задать вам тот же вопрос, мадам, но с гораздо большим основанием.Его глаза медленно исследовали мою особу с ног до головы; наглым оценивающим взглядом он рассматривал мое цветастое легкое ситцевое платье и с особым вниманием — мои ноги. Я не вполне поняла смысл этого взгляда, но тем не менее занервничала ужасно, отступила на шаг или два и ударилась спиной о дерево довольно чувствительно.Мужчина отвел от меня глаза и тем самым словно бы освободил меня от принуждения, и я вздохнула полной грудью, хотя до той минуты не осознавала, что невольно задерживаю дыхание.Он повернулся, чтобы поднять свой мундир, брошенный на нижнюю ветку молодого дуба. Отряхнул мундир от приставших листьев и начал его натягивать.Я опять задышала через раз, потому что он снова, посмотрел на меня. Мундир у него был ярко-алый, в обтяжку и без отворотов, застегнутый наглухо. На : рукавах отвороты из буйволовой кожи шириной по меньшей мере в шесть дюймов, на одном из эполетов мерцало небольшое кольцо из золотого шнура. Драгунская форма, причем офицерская. Тут меня осенило: он, конечно же, тоже актер, из той компании, с которой я столкнулась на другом конце дубовой рощи. Однако короткий меч — он им как раз опоясывался — был на вид куда более реальным, нежели те, какие мне довелось повидать у актеров.Я покрепче прижалась спиной к стволу дерева и почувствовала себя увереннее. Руки скрестила на груди в оборонительной позиции.— Да кто же вы, черт побери, такой на самом деле? — Этот мой вопрос прозвучал столь вызывающе и грубо, что я сама испугалась.Он меня будто и не слышал, продолжая застегивать мундир. Закончив это занятие, он повернулся ко мне. Сардонически поклонился, прижав руку к сердцу.— Я, мадам, Джонатан Рэндолл, эсквайр, капитан его величества восьмого драгунского полка. К вашим услугам, мадам.Я сорвалась с места и кинулась бежать. Жарко и шумно дыша, я продиралась сквозь заросли дуба и ольхи, не обращая внимания на куманику, крапиву, поваленные стволы — одним словом, ни на какие препятствия у себя на пути. Я слышала крик где-то позади но была слишком напутана, чтобы точно определить его направление.Я бежала слепо; ветки царапали мне лицо и руки, я то и дело спотыкалась или подворачивала ногу, оступившись в ямку. В голове не было места для сколько-нибудь разумной мысли, я хотела лишь одного — убежать от этого человека.Что-то тяжелое ударило меня в спину, я с размаху упала ничком на землю, растянувшись во весь рост, упала так страшно, что это почти лишило меня сознания. Грубые руки повернули меня на спину, и капитан Джонатан Рэндолл встал возле меня на колени. Он дышал тяжело и во время погони потерял свой меч. Растрепанный и грязный, он к тому же был весьма раздражен.— Какого дьявола вы кинулись убегать от меня? — спросил он.Прядь густых темных волос упала на лоб через бровь, и это сделало его невероятно похожим на Фрэнка.Он наклонился и схватил меня за руки. Все еще задыхаясь, я попыталась освободиться, но добилась только того, что он повалился на меня. Он потерял равновесие и всей своей тяжестью придавил меня к земле. Несколько удивленный, он, однако, перестал злиться.— Ах вот оно что! — произнес он со смешком. — Был бы рад оказать тебе эту любезность, цыпочка, но ты выбрала весьма неудачный момент.Мои бедра были плотно придавлены к земле, в поясницу врезался острый камешек. Я попыталась переменить положение, но он еще сильнее налег на меня и обеими руками притиснул к земле мои плечи. Я открыла рот, чтобы выразить свое возмущение, но успела только выговорить: «Что вы себе…», потому что он наклонился и поцеловал меня, оборвав не успевшую начаться гневную филиппику. Он просунул язык мне в рот, нагло и бесстыдно двигал им во все стороны, то глубже, то ближе к моим губам. Кончил он это занятие так же внезапно, как начал и откинулся назад. Потрепал меня по щеке.— Неплохо, цыпочка. Может быть, попозже я и найду время заняться тобой как следует.К этому времени я уже выровняла дыхание и немедленно воспользовалась этим. Крикнула что было мочи прямо ему в ухо, и он отскочил от меня, словно я сунула ему в ухо раскаленную проволоку. Но я успела еще и дать ему коленом в незащищенный низ живота; он откатился в сторону и распростерся на рыхлой земле.Я вскочила на ноги, но он уже оправился от удара и возник рядом со мной. Я дико озиралась по сторонам — в какую сторону бежать, но мы оказались, как я теперь разглядела, у подножия одной из столь часто встречающихся в Шотландии отвесных гранитных скал — они вздымаются ввысь, точно башни, прямо из земли. Рэндолл догнал меня в том месте, где в этой каменной глыбе была выемка, нечто вроде неглубокой пещеры. Рэндолл загораживал выход, упершись обеими руками в края выемки, и смотрел на меня со смешанным выражением злости и любопытства на красивом загорелом лице.— С кем ты была? — спросил он. — Кто такой Фрэнк? Среди моих товарищей нет человека с таким именем. Может, он из тех, кто живет по соседству, а? — Он насмешливо улыбнулся. — От твоей кожи навозом не несет, значит, с батраком или арендатором ты не была. Да и на вид ты стоишь подороже, чем может себе позволить местный фермер.Я стиснула кулаки и выставила вперед подбородок. О чем бы ни болтал этот шутник, ко мне это не могло иметь отношения.— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, и буду очень вам признательна, если вы немедленно выпустите меня отсюда, — заговорила я тоном самой строгой палатной сестры — в свое время тон этот действовал неотразимо на слишком настойчивых санитаров и молодых интернов, но капитана Рэндолла он лишь позабавил.Я изо всех сил старалась победить страх и растерянность, которые бились у меня в груди, словно перепуганные куры в курятнике.Рэндолл медленно покачал головой, внимательно изучая меня взглядом.— Не сейчас, цыпочка, только не сейчас. Я спрашиваю себя, — произнес он спокойно и уверенно, — почему это шлюха в одной сорочке не сняла своих туфель. И туфель недурных, — добавил он, поглядев на мои кожаные мокасины.— Что такое?! — возопила я.На мое восклицание он чихал. Посмотрел еще раз мне в лицо, сделал шаг вперед и взял меня за подбородок. Я схватила его за руку и попыталась освободиться.— Отпустите сейчас же! — крикнула я.У него были пальцы крепкие, как сталь. Не обращая внимания на мои попытки вырваться, он повернул мое лицо в сторону так, чтобы на него упал затухающий предвечерний свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10