раковины для туалета маленького размера 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Униженная, Тесс покраснела до корней волос и судорожно вцепилась в ворот ночной рубашки. Она знала, что за люди — художники. А он был и француз. Тесс опустила голову и уставилась на одеяло, страстно желая спрятаться под него.
Но Александр, казалось, не замечал ее смущения. Он подошел к кровати и присел на краешек. Тесс не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Она продолжала разглядывать крошечные синие стежки вышивки на белом одеяле.
— Как вы себя чувствуете? — спросил ее Александр.
Тесс не могла, никак не могла поднять на него взгляд.
— Гораздо лучше, спасибо, — ответила она и еще сильнее вцепилась в ночную рубашку.
И, как будто читая ее мысли, Александр сказал тихим, спокойным голосом:
— Вы промокли насквозь, мадемуазель, и были серьезно больны, — он пододвинул ей чашку. — Ешьте.
И ушел, не сказав ни слова.
Когда Александр вернулся, девушка уже поела. В одной руке он держал таз, полотенца, платье и белье. В другой же его руке была пара женских туфель. Поставив таз на стол у окна, Александр сложил одежду и полотенца на краю кровати. Направившись к двери, он обернулся и сказал:
— Ваша одежда превратилась в лохмотья, и носить ее уже нельзя, — и, улыбнувшись, добавил: — Я думаю, это подойдет вам больше, N'est-ce pas? Но если вам понадобится ваша старая одежда, чтобы продолжить путешествие, я уже постирал ее для вас.
Тесс смотрела, как за ним закрылась дверь. Продолжить путешествие? Александр сказал это так, будто хотел, чтобы она поскорее ушла. «Может быть, мне уйти сейчас?» — думала Тесс, охваченная паникой оттого, что находится в этом странном, пустом доме, доме мужчины.
Но, размышляя об уходе, она вспомнила горестные и изнурительные дни, которые провела, пересекая Францию пешком. На протяжении трех месяцев своего путешествия она ночевала сначала в приличных, потом в грязных гостиницах, и, в конце концов, когда у нее кончились деньги, она стала ночевать в придорожных канавах.
Тесс путешествовала и в фургонах, пока один фермер не догадался, что она вовсе не мужчина, и не попытался изнасиловать ее. И с тех пор она передвигалась только пешком, пока, наконец, не стерла ноги до волдырей и не смогла уже сделать ни шагу. Когда у Тесс были деньги, она покупала еду, когда же они кончились, стала воровать. Сейчас же она находилась на южном побережье страны, и у нее не было денег, чтобы уехать куда-нибудь еще. Продолжить путешествие? Куда же она пойдет?
Тесс понимала, что идти ей некуда. Она встала, чтобы взглянуть на одежду, которую принес ей Александр. Это были прекрасные вещи состоятельной женщины, правда, несколько вышедшие из моды. И, хотя все это было чистым, от одежды пахло немного затхлостью и слегка веяло лимонной вербеной. Интересно, кому все это принадлежало?
Тесс налила в таз воды, тщательно вымылась и натянула на себя сорочку, нижнюю юбку и шелковые чулки. Платье из голубого муслина с завышенной талией как нельзя лучше подходило ее округлившейся фигуре, но было слишком длинным. И уже не в первый раз Тесс пожалела о том, что она такая маленькая. Только бы не запутаться в этом платье.
Комната, где она находилась, была большой, с белыми каменными стенами и резной дубовой мебелью. На деревянном полу яркими пятнами лежали ковры ручной работы. В комнате были две двери. Одна вела в коридор. Быстро приоткрыв другую, Тесс обнаружила гораздо меньшую по размерам комнату. Очевидно, это была гардеробная. Эта комнатка была практически пуста, за исключением нескольких белых рубашек и черных брюк, висящих на крючках. Наверное, это были вещи месье Дюмона.
Закрыв дверь, Тесс положила руку на свой высокий живот и вздохнула. Что же ей теперь делать? Скрываясь, она бежала изо всех сил. Сейчас шел пятый месяц ее беременности. Ради здоровья ребенка, ей нельзя больше бегать. Она надеялась только, что убежала достаточно далеко, чтобы укрыться от властей.
Тесс опять подумала об Александре Дюмоне. Но она не доверяет мужчинам, даже если они и кажутся добрыми. Даже если она и доверится Александру, разрешит ли он остаться ей здесь до рождения ребенка? Он приютил ее у себя и заботился о ней, но сейчас, когда она опять здорова, не укажет ли он ей на дверь?
И не ждет ли месье Дюмон от нее какой-нибудь платы за этот приют, за крышу над головой? Или еще хуже — вдруг он такой же, как Найджел? Тесс содрогнулась при мысли, что когда-то считала Найджела добрым.
И вдруг, совершенно неожиданно, шевельнулся ее ребенок. Это его движение было едва уловимым, но оно тут же рассеяло все страхи Тесс. Она слегка похлопала рукой по животу, зная, что теперь ей уже абсолютно все равно, добр ли месье Дюмон или нет. И так как он не бил ее, Тесс понимала, что у нее есть только один выход — остаться здесь, если он разрешит. И, как бы желая защитить ребенка, она обхватила живот руками.
— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — решительно сказала Тесс. — Клянусь. Я что-нибудь придумаю.
Перебирая складки муслинового платья, Тесс опять подумала о том, что же за женщина носила его. Она думала о неухоженном саде месье Дюмона, размышляла о том, почему в доме нет слуг. И, вспомнив о слухах, ходивших об Александре, Тесс решила, что за его загадочными черными глазами скрывается какая-то тайна.
Александр прислонился спиной к каменной стене внутреннего дворика и задумчиво смотрел на буйно разросшуюся между камнями мощеной дорожки сорную траву. Воображение же его рисовало темные фиалковые глаза, голубое муслиновое платье и цветущую лаванду. Он закрыл глаза, стараясь не думать об этом, и видения исчезли.
Это было ее платье. Ему следовало бы выбросить все ее вещи. Но Александр не мог выбросить ничего из принадлежавшего Анне-Марии. Ее платья все еще висят в шкафу ее спальни, белье беззаботным ворохом лежит в ее комоде, а шкатулка с драгоценностями на столике у кровати покрылась пылью. Он не был в спальне Анны-Марии три года, три года с тех пор, как она умерла там.
После похорон Александр вышел из этой комнаты и закрыл ее на ключ, чтобы никогда уже больше не открывать. И вот сегодня…
— Месье Дюмон?
Александр открыл глаза. Перед ним опять было это платье, но уже на другой женщине. Он выпрямился и, расставаясь со своими мечтами, старался не глядеть на нее.
— Вам следовало бы отдыхать, мадемуазель, — сказал Александр, устремив взгляд на чахлые кусты лаванды.
— Тесс.
— Извините, — он все же взглянул на нее.
Платье свисало с ее худенькой фигурки, задерживаясь только на выступающем животе, а подол платья волочился по земле. На щеках девушки появился румянец, и на него смотрели темно-зеленые глаза.
— Меня зовут Тесс.
— Тесс? — переспросил Александр, ожидая продолжения.
Но девушка не сказала ему своей фамилии. Обернувшись, она огляделась по сторонам.
— Вашего садовника следует уволить, — она бросила на него пытливый взгляд через плечо.
Тесс хотелось побольше узнать о нем, но Александр окончил разговор на эту тему, сказав:
— Я приму это к сведению.
Она вздохнула и распрямила плечи. Потом опять повернулась к Александру.
— Месье, спасибо за вашу помощь. Я так вам благодарна. В самом деле, не знаю, что бы со мной было, если бы вы не нашли меня.
Он пожал плечами, но не ответил. Тесс продолжила:
— Понимаю, вы ничего не знаете обо мне. Я не… — она помолчала и заговорила снова: — Я, как вы уже, наверное, догадались, попала в беду.
Если Тесс уповала на рыцарство месье Дюмона, ей пришлось в этом разочароваться. Он только продолжал молча смотреть на нее.
— Я думаю, что решение вашей проблемы однозначно, мадемуазель. Идите домой.
Она побледнела, и Александр успел заметить, как в глазах ее мелькнул страх, который так часто сковывал ее во время болезни. Тесс покачала головой.
— Я не могу.
— Почему?
— У меня нет дома, — произнесла она тихим голосом, быстро опустив голову, чтобы Александр не увидел выражения ее лица.
Так вот в чем дело?! Так он и думал. Бесчестный любовник, отказавшийся жениться на ней, и семейный скандал, в результате которого суровый отец прогнал ее из дома.
— И что же вы собираетесь делать? — спросил Александр.
Встретив его взгляд, Тесс тяжело вздохнула. И вместо того, чтобы ответить, робко спросила сама:
— Вы живете здесь один, месье? Без семьи? Без слуг?
Но Александр был непреклонен. Он ничего не ответил, и лишь глаза его сузились. Тесс продолжала:
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы разрешили мне остаться здесь. Я могла бы работать по дому.
— Нет, — Александр сказал это унылым безразличным голосом, как бы давая понять, что не хочет больше говорить на эту тему.
— Я знаю, как вести хозяйство, месье, — продолжила девушка.
— Может быть, — согласился он, слегка кивнув головой. — Но мне не нужен человек для ведения хозяйства, — последнее слово Александр произнес насмешливым тоном и, обводя взглядом заросший двор, добавил: — Я предпочитаю его таким.
Итак, решение принято.
Тесс прочитала это в его глазах и все же настаивала:
— Я могла бы вам готовить.
— Я готовлю для себя сам.
— Может быть, я смогу ухаживать за вашим садом?
Взглянув на ее выступающий живот, Александр заметил:
— Боюсь, что недолго.
Щеки Тесс залила краска стыда, но она не сдавалась.
— Тогда, может быть, я смогла бы чинить вашу одежду, — тихо сказала она, взглянув на его порванную рубашку. — Это уж, точно, вы не сможете сделать сами. А я умею убирать и работать по дому. Извините, если мои слова покажутся вам несколько грубыми, но мне кажется, что вам нужна экономка. А мне как раз негде остановиться.
Сложив руки на груди, Александр смотрел на нее.
— Кажется, вы не понимаете, мадемуазель? Я не хочу, чтобы вы оставались здесь.
Когда Тесс услышала это, все ее тело напряглось и она почувствовала, как от страха у нее засосало под ложечкой. Но все же предприняла еще одну, последнюю отчаянную попытку.
— Я ничем не буду вам мешать. Пожалуйста, месье, позвольте мне остаться.
Александр смотрел на нее долгим, пристальным взглядом. По его мрачным черным глазам понять нельзя было ничего. Но когда он заговорил, голос его был резок и непреклонен.
— Почему я должен позволить вам это?
— Потому что, — прошептала девушка, — мне некуда больше идти.
Глава 3
Нервно барабаня пальцами по коже чемодана, стоящего рядом с ним, Мартин Тревелин рассеянно смотрел из окна экипажа на мокрые от дождя окрестности Суссекса. Ему хотелось во что бы то ни стало отложить эту встречу, но граф был непреклонен. И лучше, чем кто-нибудь другой, Мартин знал, что таким людям, как Найджел Риджвей, лучше не возражать.
Будучи адвокатом графа Обри, Мартин занимался частными юридическими делами семьи Риджвей, как делали это до него его отец и дед. Дело, которым он занимался сейчас, требовало осторожности, благоразумия и тонкости, а всеми этими качествами он, Мартин, безусловно обладал. И все же было бы лучше, если бы ему дали больше времени. Но Мартин чувствовал, что терпение лорда Обри кончается.
Экипаж свернул на окаймленную деревьями дорогу, ведущую к Обри Парк. Мартин снял свои очки в золотой оправе и протер их полотняным носовым платком. Водрузив их снова на свой широкий, нос, он вытащил часы и облегченно заметил, что не опаздывает. Педантичность была навязчивой идеей графа. Положив часы назад в карман жилета, Мартин взял на колени свой кожаный чемодан. Когда карета свернула еще раз, направляясь теперь уже к подъездной аллее, он, взволнованный, опять нервно забарабанил пальцами.
Мартин бывал уже в Обри Парк, загородном поместье графа, но всегда, словно в первый раз, восхищался его симметричной строгой красотой. Обри Парк, со своими большими окнами, изящными мраморными колоннами и многочисленными классическими скульптурами, всегда был гармоничным и элегантным. Сейчас же, в начале лета, он был воистину великолепен, благодаря очарованию цветущих роз и сочной, пышной зелени широких газонов.
Зажав в руке ручку своего кожаного чемодана, Мартин вышел из экипажа. Он поднялся по широким, вымощенным плиткой, ступеням, показал свою карточку дворецкому, лицо которого было совершенно невозмутимым, и был проведен в огромную великолепную библиотеку лорда Обри.
С задумчивой улыбкой Мартин изучал длинные ряды книг в кожаных переплетах. Любитель книг, он знал, что граф Обри таковым не был. Традиционно, члены семьи Риджвей всегда охотились, пили и играли в азартные игры, иногда доходя в этом до излишеств; а вот книгу они открывали не чаще, чем Мартин отправлялся на рыбалку. И лорд Обри не был исключением. Мартин знал, что все эти книги были приобретены просто для того, чтобы обставить «библиотеку джентльмена», и он сомневался, что они когда-либо открывались.
Проходя по длинной комнате к массивному столу и усаживаясь в одно из коричневых кожаных кресел, стоящих напротив него, Мартин бросил беглый взгляд на бесценные полотна и другие древние художественные ценности, на изысканные и утонченные столики розового дерева, элегантные ковры и драпировки и задержал свой уже завистливый и жадный взгляд на книгах. Он поставил свой кожаный чемодан возле кресла и принялся ждать графа, сознавая с нарастающим чувством страха, что ждать долго ему не придется.
В этот момент дверь библиотеки открылась. Мартин встал и повернулся. Высокий и стройный граф Обри направляется к нему. Даже Мартин, чья осведомленность в сплетнях света оставляла желать лучшего, знал, что Найджел Риджвей считался одним из самых красивых мужчин Англии. Он слышал даже, что женщины падали в обморок, поймав улыбку Най-ДЖела Риджвея, и что его жена была объектом зависти всех женщин.
Граф подходил к Мартину все ближе, а тот продолжал тайком разглядывать его из-за стекол своих очков. Граф действительно имел величественный вид, обладая сильным стройным телом, вьющимися золотистыми волосами и красивым точеным лицом. Мартин окинул взглядом свою тучную фигуру и тихо вздохнул, вспомнив еще о своих редеющих волосах и двойном подбородке. Но, что удивительно, он не завидовал графу. Мартин почти физически ощущал ничем не объяснимую опасность и утонченную жестокость, исходившие от этого человека, и знал, что, даже имея на это возможность, он ни за что на свете не поменялся бы местами с лордом Обри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49


А-П

П-Я