– Решать не вам, а мне!Доктор, казалось, заинтересовался реакцией Ноа на свое предложение.– А мне дадут пистолет? – спросила Джордан.– Об этом не может быть и речи, – отрезал Ник.– Ты слишком неуклюжа и слепа, как летучая мышь, – вставил Ноа. – Еще пристрелишь себя!Джордан улыбнулась Моргенштерну:– Рада была поговорить с вами. А теперь прошу извинить, мне нужно убраться подальше от этих двух кретинов.– Лучше давай потанцуем! – предложил Ноа, хватая ее за руку. И поскольку он уже тащил ее на танцпол, спорить было бесполезно.Новобрачная уговорила сестру спеть. У Изабель был чудесный голос, и когда она запела любимую балладу Кейт, в зале наступила тишина. И молодые, и старые были одинаково заворожены пением.Ноа притянул к себе Джордан и прижал к груди. Пришлось признать, что это вовсе не так уж неприятно. Ей нравилось чувствовать его сильное тело. И запах его тоже нравился. Грубовато-сексуальный. Что у него за одеколон?По-прежнему глядя поверх ее головы, он спросил:– Ты, надеюсь, не собираешься работать на доктора? Похоже, он действительно обеспокоен.Джордан не могла устоять перед искушением немного его подразнить.– Только если при этом мне придется работать в паре с тобой.Ноа, улыбаясь, покачал головой:– Ни под каким видом. Ты это всерьез?– Конечно, – призналась она. – Я ни за что не стала бы работать на доктора Моргенштерна. Счастлив?– Я всегда счастлив.Джордан закатила глаза. О Господи, что за эго!– Кстати, – заметила она, – доктор Моргенштерн не думал предлагать мне работу. Просто дразнил тебя и Ника. По-моему, у него блестяще получилось. Ты ужасно разозлился.– Доктор никогда никого не дразнит. А я никогда не злюсь.– Ладно, если даже и так, я все равно бы не стала работать на него.Ник сверкнул улыбкой, и на какую-то долю секунды она забыла, до чего он иногда ее раздражает.– Вряд ли тебе интересно такое занятие.– В таком случае к чему эти разговоры? – досадливо буркнула она. – Если знаешь ответ, почему спрашиваешь?– Только чтобы убедиться. Вот и все.Добрых полминуты они покачивались в такт музыке, и она успела немного расслабиться, когда он все испортил:– Кроме того, ты все провалила бы…– Что именно?– Да любое задание.– Откуда тебе известно, провалила бы или нет?– Ты живешь в зоне комфорта. Поэтому и знаю.– Я сейчас тебя укушу! И что такое «зона комфорта»?– Это то место, границы которого ты никогда не переступаешь. Никогда не выглядываешь за пределы своего благополучного окружения. Своей зоны комфорта, – пояснил он. – Твой удел – вечно оставаться в тени. – Джордан не успела возразить, как он добавил: – Бьюсь об заклад, ты в жизни не сделала ничего спонтанного. Ни разу не рискнула.– Только за последний год я почти непрерывно рисковала.– Да ну? Каким же это образом?– Продала свою компанию.– Твое решение основывалось на чистом расчете, и ты получила огромную прибыль, – возразил он. – Что еще?– Я много бегаю и, пожалуй, в будущем году попытаюсь участвовать в Бостонском марафоне, – оправдывалась она.– Это режим, требующий дисциплины. Кроме того, ты делаешь это, чтобы держать себя в форме, – не согласился Ноа.Теперь он смотрел не куда-то вдаль, а прямо ей в глаза, и от этого было ужасно неловко. Как ни старалась Джордан, по-прежнему не могла придумать ни одного спонтанного поступка, ни одного рискованного предприятия. Все, что она делала, было хорошо продумано и спланировано до последней мелочи. Неужели ее жизнь действительно настолько уныла? Неужели она сама так скучна?– Ну что, нечего ответить?– По-моему, в осмотрительности ничего плохого нет.Класс! Сейчас она лепечет, как девятилетняя малышка!Ноа, казалось, едва сдерживал смех.– Ты совершенно права. Что плохого в осмотрительности?Смутившаяся Джордан только сейчас поняла, какой занудой кажется Ноа. Впрочем, он и без того видит ее насквозь! Поэтому она поспешно сменила тему и попыталась отвлечь его от обсуждения ее серенького существования.– Какой чудесный голос у Изабель, правда? – выпалила она первое, что пришло в голову. – Знаешь, ее буквально осаждают агенты, мечтающие открыть новую звезду. Впрочем, ее это не интересует. Она только на первом курсе, но уже решила специализироваться по истории, а потом получить степень магистра и стать преподавателем. Подумать только, отказаться от славы и состояния! Просто поразительно, не находишь?Ноа ответил ослепительной улыбкой, буквально пронзившей ее насквозь, хотя вид при этом у него был несколько недоумевающим. И неудивительно. Она несет чушь, как несмышленый младенец.Она отчетливо понимала, что следует немедленно замолчать, но не могла заставить себя закрыть рот. Под этим пристальным взглядом она все больше нервничала.«Ради Господа Бога, Изабель, заканчивай балладу!» С нее довольно!– Знаешь, через несколько лет Изабель должна унаследовать землю в Шотландии! Глен-Маккенна, так эта земля называется, – тараторила Джордан. – Она пригласила на свадьбу и прием ужасно странного человечка. Я только что познакомилась с ним. Он хвастается, что собрал несколько ящиков с документами о клане Маккенна. Он профессор и много лет расследует вражду, существовавшую много веков между Бьюкененами и Маккенна. Если верить профессору, Дилан и Кейт вообще не должны были пожениться. Там еще есть какая-то легенда о сокровище. Поразительная история, по крайней мере меня она заинтересовала.Она наконец была вынуждена замолчать, чтобы глотнуть воздуха: в глазах уже темнело.Ноа на несколько секунд забыл о танце.– Я тебя нервирую? – вдруг спросил он.Еще бы!– Да, когда вот так таращишься на меня. Буду крайне тебе признательна, если снова начнешь грубить и смотреть поверх моей головы, когда мы разговариваем. Ты ведь именно поэтому делаешь это? Чтобы меня унизить?Его лицо зажглось подлинной радостью.– Точно. И еще чтобы тебя раздражать.– У тебя получается. Ты меня раздражаешь.Неужели Изабель никогда не замолчит?! Прошла, кажется, целая вечность!Джордан беспечно улыбалась парам, скользившим мимо, но втайне желала одного: чтобы танец поскорее кончился. Будет очень невежливо по отношению к Ноа просто повернуться и уйти, не так ли?Ноа приподнял ее подбородок указательным пальцем и снова заглянул в глаза.– Могу я предложить тебе совет?– Валяй! – вздохнула она. – Предлагай.– Тебе нужно подумать о том, как бы включиться в игру.– Какая еще игра? – вздохнула она.– Жизнь.Очевидно, он еще не устал от попыток разнообразить ее жалкое существование.– Знаешь разницу между мной и тобой? – не унимался Ноа.– Лично я могу перечислить не меньше чем тысячу различий.– Я ем десерт.– И что это должно означать? – удивилась она.– Только то, что жизнь слишком коротка. Иногда приходится сначала есть десерт.Она понимала, куда он клонит.– Ясно. Я предпочитаю наблюдать за жизнью, а ты – жить. По-твоему, мне необходимо сделать нечто спонтанное, вместо того чтобы все планировать заранее. Но, к твоему сведению, я намереваюсь сделать нечто спонтанное.– Да неужели? – подначил он. – Что именно?– Спонтанное, – повторила она.– Может, просветишь меня?Джордан понимала, что он ей не верит. Но как бы туго ни пришлось, она обязательно совершит спонтанный поступок, даже если это ее убьет. Есть ли в мире большее удовольствие, чем стереть улыбочку всезнайки с его физиономии? Да такое стоит любых жертв, даже если ее посчитают нелогичной.– Я еду в Техас, – объявила она, подчеркнув свое решение кивком.– Зачем? – удивился он.– Зачем я еду в Техас?Сначала она понятия не имела, что тянет ее в Техас, но, к счастью, соображала она быстро. И прежде чем он успел что-то сказать, Джордан уже ответила на собственный вопрос:– На охоту за сокровищем. Глава 4 Пол Ньютон Пруитт любил женщин. Любил в женщинах все: мягкую, гладкую кожу, женственный запах, чудесное ощущение шелковистых волос, щекочущих грудь, эротические звуки, которые они издавали, когда он дотрагивался до них. Обожал их заразительный смех, возбуждающие вопли восторга.Он не имел предпочтений. Цвет глаз, волос или кожи не играл никакой роли. Высокие, коротышки, тощие, толстые… ему было абсолютно безразлично. Все казались восхитительными, а для него каждая была неповторимой.Но самую большую слабость он имел к тем, кто улыбался ему некоей особенной улыбкой, для которой невозможно было найти определение. Он знал только, что стоило такой женщине взглянуть в его сторону, и сердце начинало бешено колотиться. Против такой улыбки он был бессилен. Не мог устоять, не мог сказать «нет» и был готов на все.До того, как ему пришлось полностью изменить свое поведение и образ жизни, чтобы выжить, он был настоящим волокитой и дамским угодником. И дело было вовсе не в его эго. Просто таким уж он был создан. Тогда… в те времена он был неотразим.Но теперь все стало иным.В своей прежней жизни, устав от женщины, он присылал ей дорогой прощальный подарок, чтобы та не затаила на него обиду. Невыносимо было думать, что хотя бы одна из этих женщин возненавидит его. Только зная точно, что не оставил по себе грустных воспоминаний, он мог заняться другой, прелестной, а иногда очаровательной особой. И, как правило, таковая обязательно находилась.Пока он не встретил Марию. В нее он влюбился отчаянно, и жизнь изменилась навсегда и бесповоротно. Прошлое ушло бесследно. И Пол Ньютон Пруитт ушел вместе с ним. Новое имя. Новое занятие. Новая жизнь. Никто и никогда не найдет его. Глава 5 Должно быть, она просто спятила. Что сталось с ее знаменитой логикой?! Охота за сокровищем?! И о чем она только думает? Очевидно, для нее важнее доказать Ноа Клейборну, что она не полная зануда, чем руководствоваться здравым смыслом.Джордан прекрасно понимала, что в существующих обстоятельствах ей некого винить, кроме себя. Но очень хотелось все свалить на Ноа, просто потому, что от этого становилось легче.Она прислонилась к убогому прокатному автомобильчику, стоявшему на разбитом двухрядном шоссе, в Богом забытой техасской глуши, нетерпеливо ожидая, пока перегретый двигатель немного охладится и можно будет долить воды в радиатор. Хорошо еще, что она остановилась на границе между штатами, чтобы купить пару бутылок питьевой воды, которой должно было хватить до конца путешествия. Она была совершенно уверена, что радиатор течет, но нужно каким-то образом добраться до следующего городка, где наверняка найдется автомеханик. Было не меньше сорока пяти градусов в тени, и кондиционер в машине приказал долго жить примерно с час назад вместе с супер-пупер спутниковой системой, которую прокатная контора выставила в качестве утешительного приза за то, что всучила ей эту развалину вместо заранее оговоренного и зарезервированного транспортного средства.Пот ручейками тек в ложбинку между грудями, подошвы босоножек вплавились в дорожное покрытие, а крем от загара, которым она намазала лицо и руки, похоже, проигрывал битву. У Джордан были золотисто-каштановые волосы, но белоснежная, как у всех рыжих, кожа, которая на солнце мгновенно сгорала и покрывалась веснушками. Что ж, у нее есть выбор: либо сесть в машину и умереть от обезвоживания, пока мотор охлаждается, либо остаться под открытым небом и подвергнуться медленной кремации.Ладно-ладно, она чересчур уж драматизирует! Вот что жара делает с людьми!К счастью, она захватила мобильник. Джордан никогда не выходила из дому без телефона. Беда в том, что, поскольку она временно застряла в здешней пустыне, связи, естественно, не было.До Сиринити, штат Техас, оставалось миль пятьдесят – шестьдесят. Она почти ничего не сумела узнать о городке. Оказалось, он настолько мал, что обозначен самыми крохотными буковками на карте Техаса. Профессор называл Сиринити очаровательным оазисом. Но при этом был одет в тяжелый твидовый блейзер. И это в самый разгар лета! Что он может знать об очаровательных оазисах?!До отъезда из Бостона она постаралась собрать сведения о профессоре, и оказалось, что, хотя у него была репутация чудака и эксцентрика, в остальном он не солгал. Куча степеней, должность профессора… Ассистент в административном здании Колледжа Франклина, женщина по имени Лоррейн, захлебывалась, превознося его преподавательские таланты. Судя по ее словам, профессор вдыхал жизнь в исторические события. Она утверждала, что на его лекциях в аудитории не бывало свободных мест.Джордан с трудом поверила услышанному.– Неужели? – недоверчиво спросила она.– О Господи, конечно! Студенты не обращают внимания на его акцент и ловят каждое слово, потому что никто и никогда не проваливается у него на экзаменах.Вот как! Значит, студентов манит возможность легко получить удовлетворительную оценку!Лоррейн также упомянула, что профессор слишком рано ушел на покой, но все они надеются, что он передумает и вернется.– Хороших преподавателей найти трудно, – заметила она. – Нам так мало платят, что большинство просто не могут позволить себе бросить работу в таком возрасте. Что ни говори, профессору Маккенне нет и сорока пяти!Лоррейн совершенно не стеснялась излагать столь личную информацию о бывшем коллеге и даже не спросила Джордан, почему она так интересуется профессором. По правде говоря, Джордан солгала и представилась дальней родственницей профессора, но Лоррейн не потребовала никаких подтверждений. К тому же она оказалась ужасной болтушкой.– Бьюсь об заклад, вы подумали, что он намного старше, верно?– Абсолютно.– Я тоже. Могу, если хотите, посмотреть, когда у него день рождения.Боже, какая услужливость!– Это совершенно не обязательно, – отказалась Джордан. – Вы сказали, он ушел на покой? Я думала, он в долгосрочном отпуске.– Нет, он уволился, – настаивала Лоррейн. – Мы были бы счастливы снова его заполучить. Но сомневаюсь, что профессор вернется к работе. Он получил такое приличное наследство! Мне он говорил, будто никогда не предполагал, что на него свалятся такие деньги! Тогда же он решил купить участок земли подальше от давки и сутолоки большого города. Профессор занимается историей своей семьи, поэтому хотел найти такое место, где мог бы работать в тишине и покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35