она обещала разделить с Жюльеном состояние, говоря, что денег вполне хватит на двоих».Узнав об этой попытке «соблазнения чиновника», Робеспьер пришел в бешенство. Гражданка Кабаррус давно раздражала его. Неподкупный прекрасно знал, что именно эта женщина изменила характер Тальена, ему доносили, что она превращает Изабо и Лакомба в кротких ягнят, что самые жестокие депутаты Конвента попадают под ее влияние. Он решил покончить с этой опасной для революции женщиной.Но как поступить? Арестовать ее в Бордо? В этом городе у Терезии слишком много друзей, любовников и защитников…Чтобы бросить ее в тюрьму, а потом казнить, необходимо было выманить бывшую маркизу в Париж. Но как это сделать?Робеспьер долго раздумывал и наконец нашел способ. 27 жерминаля года II (16 апреля 1794 года) он составил и опубликовал закон, изгоняющий всех бывших аристократов из приморских и пограничных городов, мотивировав это тем, что «все лица, подпадающие под действие этого закона, могут тайно способствовать роялистским заговорам, направляемым из-за рубежа».Терезия, бывшая маркиза де Фонтене, вынуждена была немедленно покинуть Бордо.Ее сопровождал молодой любовник. Ему было четырнадцать лет, звали его Жан Гери. Этот мальчик отдавал Терезии все свои юношеские силы и любовный пял, стараясь успокоить зуд, «возникавший в ее „корзиночке“ на ухабах и рытвинах дороги»…Они отправились в Орлеан. В нескольких лье от Блуа случилось маленькое забавное происшествие, которое повлияет на будущее молодой женщины. Луи Соноле пишет: «У городка Шоссе-Сен-Виктор необходимо было сменить лошадей. Выйдя на минутку из дилижанса, Терезия уселась на поперечную перекладину большого придорожного креста, как раз на высоте роста мужчины. За ней наблюдал какой-то молодой человек, очарованный ее красотой и грацией. В конце концов он подошел к прелестной путешественнице и спросил со всей учтивостью, не хочет ли она освежиться. Этот молодой человек был графом Жозефом де Караманом, его отец, маркиз де Караман, владел Менарским замком, его поместье было одним из самых богатых в провинции. Беглянка приняла учтивое предложение графа. Одиннадцать лет спустя она выйдет за него замуж, и в честь их первой встречи будет установлен большой красивый крест»Остановившись на несколько дней в Орлеане, гражданка Кабаррус и ее юный любовник 20 мая прибыли в Париж.Робеспьер от радости потирал руки. Наконец-то ненавистная женщина была в его власти.Не теряя ни минуты, он принял следующее постановление: «Комитет общественного спасения арестует некую Кабаррус, дочь испанского банкира, жену гражданина Фонтене, бывшего советника парижского парламента. Она должна быть немедленно заключена под стражу, а ее бумаги опечатаны. Молодой человек, живущий с ней, а также все те, кто окажется в доме, должны быть задержаны».Несколько дней спустя Терезия оказалась в тюрьме Птит Форс.Робеспьер решил, что навсегда избавился от «опасной самки». На самом же деле он подписал смертный приговор революции…Пока Терезия дрожала от страха в тюремной камере (заключение в тюрьму в мае 1794 года было первым шагом к гильотине), Тальен всеми возможными и невозможными средствами пытался защитить себя от гнева Робеспьера.В течение всего июня он встречался с друзьями и единомышленниками, пустил в ход все связи и наконец 21 июня добился победы, на которую почти не надеялся. Несмотря на то, что он находился под подозрением, его избрали на две недели председательствующим Конвента.Робеспьер взбесился. Имея в руках доклад Жюльена, свидетельствующий о злоупотреблениях бывшего проконсула, он решил ответить на ловкость силой. С трибуны Конвента он произнес резкую речь, в которой обвинил Тальена в том, что тот позорит Комитет общественного спасения.Любовник Терезии уже чувствовал себя в руках палача. Бледный и растерянный, он вернулся домой и дрожащей рукой написал письмо своему противнику. Вечером, не получив ответа, он смело отправился домой к Робеспьеру. Мы не знаем, как проходила эта встреча, но легко можем себе это представить, прочитав воспоминания Барраса, который тоже навещал «прелестного» якобинца.«Робеспьер встретил нас стоя; на нем было некое подобие рубахи-пеньюара — его парикмахер только что закончил причесывать и пудрить ему волосы. Он был без очков, и на лице, мертвенно-бледном от пудры и природной злобности, мы увидели два тусклых глаза.Эти глаза пристально посмотрели на нас, как будто удивляясь нашему появлению. Мы поздоровались с ним очень просто, как это было принято в то время.Он не ответил и, повернувшись к зеркалу, взял туалетный нож и принялся счищать с лица остатки пудры. стараясь не повредить прическу. Потом он снял с плеч пеньюар и небрежно бросил его на стул рядом с нами, как будто намеренно стараясь испачкать нам одежду и совершенно не обращая на нас внимания.Он умылся в каком-то жалком тазике, почистил зубы, несколько раз сплюнул на пол у наших ног, подобно Потемкину, который никогда не отворачивался в сторону и мог плюнуть прямо в лицо человеку, оказавшемуся у него на пути.Закончив, Робеспьер продолжал игнорировать нас. Он остался стоять и не предложил сесть нам. Я никогда не видел, чтобы человек был так похож на ледяную мраморную статую или мертвеца в могиле…Вот так прошла наша встреча с Робеспьером, которую я даже не могу назвать беседой — ведь он не раскрыл рта. Он только все сильнее поджимал свои и без того узкие губы, между которыми проступала желтая лена».Тальен не мог успокоиться после подобной встречи. Совсем наоборот. * * * Бывший проконсул боялся не только за свою жизнь. Он с тревогой думал о Терезии, положение которой было еще более опасно, чем его собственное. С того момента как Робеспьер заставил депутатов проголосовать за чудовищный закон Прериаля, гильотина работала без остановки, любой арестованный неизбежно попадал на эшафот.Благодаря своей матери, жившей в Маре, Тальен снял мансарду в доме № 17 по улице Перль, в двух шагах от тюрьмы Птит Форс. Он надеялся видеть оттуда свою любовницу во время прогулок во дворе тюрьмы.Увы, стены были слишком высоки, и ему это не удалось. Однако через подкупленного охранника ему удалось дать знать Терезии, что он не забыл о ней и пытается спасти. Несмотря на то, что его собственное положение было очень опасным, он действительно каждый день предпринимал неимоверные усилия, чтобы освободить молодую женщину, пока она не предстала перед военным судом.Тальен знал, что суд был равносилен смертному приговору. Там не было ни допросов, ни расследования, ни дебатов. Фукье-Тенвиль был полным хозяином и как-то, в шутку (весьма мрачную, заметим) подсчитал, что он может отправлять на казнь шестьдесят человек в час…Все политики, у которых просил помощи Тальен, сами жили под страхом ареста; все они ругали диктатуру Робеспьера, что-то обещали, а время шло, неумолимо приближая трагическую развязку.Террор находился в своей кульминационной точке.Несчастный проконсул начинал отчаиваться, впадая в привычное для жертв состояние апатии, но 7 термидора ему под дверь подсунули письмо, которое Терезиии удалось передать из тюрьмы.«Тюрьма де ла Форс, 7 термидора.От меня только что ушел судебный исполнитель. Он сказал, что завтра я предстану перед судом, то есть отправлюсь на эшафот. Это не слишком похоже на сон, который я видела сегодня ночью. Мне пригрезилось, чего Робеспьера больше нет, а двери тюрем открыты. Из-за вашей недостойной мужчины трусости во Франции скоро не останется никого, кто мог бы воплотить в жизнь мой сон, мою мечту».Эта записка совершенно потрясла Тальена. Обвиненный в трусости, он решил во что бы то ни стало доказать любовнице, на что способен. Он задумался: времени на маневры не оставалось. Завтра, самое позднее — послезавтра, Тереэию приговорят к смерти и отправят на гильотину. Необходимо было помешать казни.Но как это сделать?Только ликвидировав человека, руководившего бойней и залившего кровью улицы столицы. Человека, которого звали Неподкупным…Тальен взял лист бумаги и написал: «Будьте так же осторожны, как я храбр, прошу вас, успокойтесь, доверьтесь мне». Тальен отнес записку стражнику тюрьмы, а тот немедленно передал ее Терезии. После этого Тальен тайно встретился с несколькими депутатами Конвента, разделявшими его ненависть к тирану, и попытался склонить их к бунту.— Нужно избавиться от чудовища! — говорил он. — Если вы поможете мне, мы скоро будем свободны.На следующий день, 8 термидора, в тот момент, когда Робеспьер с трибуны Конвента требовал чистки Комитета всеобщей безопасности и Комитета общественного спасения и угрожал гильотиной всем инакомыслящим, Тальен с помощью Фуше готовился к решающему бою.Наступало 9 термидора… * * * Когда Тальен явился в Собрание, у него был несвойственный ему решительный вид. Его подогревал образ Терезии, которую ведут в суд, к грозному Фукье-Темвилю. Встретив Гупийо де Монтегю, Тальен сказал ему:— Приходи, я хочу, чтобы ты стал свидетелем триумфа друзей свободы: сегодня вечером Робеспьер будет свергнут!Заседание началось. Сен-Жюст поднялся на трибуну и произнес ловко составленную речь, в которой разоблачал врагов Комитета общественного спасения и пытался объединить депутатов Конвента. Может быть, он достиг бы поставленной цели и изменил настроение Конвента, но Тальен вовремя прервал его. Громовым голосом любовник Терезии потребовал прямых доказательств, назвав слова Сен-Жюста «трусливыми инсинуациями».Вмешательство Тальена стало сигналом к атаке. Бийо-Варенн поднялся со своего места и назвал Робеспьера революционером-ретроградом…Взбешенный диктатор ринулся на трибуну, Депутаты не дали ему произнести ни слова, громко выкрикивая:«Долой тирана!» Тальен занял место Робеспьера на трибуне и, воинственно размахивая в воздухе кинжалом, закричал:— Граждане представители народа! Я вооружился этим кинжалом, чтобы пронзить себе грудь, если у вас не хватит смелости вынести обвинительное заключение!Еще несколько дней назад подобный жест показался бы безумным и бессмысленным, но в этот день он возбудил всех членов Конвента, и они начали яростно аплодировать Тальену.Смертельно бледный Робеспьер попытался заставить депутатов выслушать себя. Обращаясь к Тюрьо, занимавшему председательское кресло, он воскликнул:— В последний раз, предводитель убийц, требую у тебя слова!..— Ты получишь его в свою очередь…— Нет, нет! — скандировал зал. — Долой тирана! Объявить его вне закона!..Опустошенный, обливающийся холодным потом, Робеспьер понял, что все потеряно. Он опустил голову, и Собрание проголосовало за его арест.Тальен вздохнул спокойно. Терезия была спасена!..Несколько часов спустя Неподкупный разнес себе челюсть, пытаясь покончить с собой, а на следующий день его отправили на гильотину…Чтобы спасти любовницу, вышедшую из тюрьмы 12 термидора, Тальен остановил революцию…
История о жандарме Мерда, якобы стрелявшем в Робеспьера, не больше чем легенда. РЕВНИВАЯ ЖЕНЩИНА ХОЧЕТ ОТРАВИТЬ БОНАПАРТА Давать — большее счастье, чем получать. ДЕЯНИЯ АПОСТОЛОВ Вечером 21 ноября 1787 года в галереях Пале-Рояля дул противный ледяной ветер. Молодые особы, посещавшие это место, которых называли то потаскухами, то шлюхами, то «чистильщицами курительных трубок», прогуливались быстрым шагом, чтобы согреть свое «сокровище» — оно могло им понадобиться в любой момент.Время от времени одна из них окликала какого-нибудь прохожего, нахваливая свои «умения» и предлагая сладостные развлечения, например, способ «любящая собака», «восточная бабочка» или «японская труба», бывшие в моде в ту эпоху.Раззадоренный парижанин подозрительно спрашивал о цене. Поломавшись для виду, он давал увлечь себя куда-то на темную лестницу, его вели в комнату и честно предоставляли все обещанные услуги…К одиннадцати часам вечера в галерее осталась всего одна девушка. Она дрожала от холода и уже собиралась вернуться домой, когда из темноты к ней шагнул молодой артиллерийский лейтенант. Маленький, худой, сухощавый — в нем не было ничего привлекательного.Несколько мгновений он колебался — девушка даже подумала, что застенчивый молодой человек стесняется своей девственности и сгорает от желания и любопытства. Она не ошиблась. Вот уже несколько месяцев этот безбородый и прыщавый офицер страдал от ощущения растущей мужской силы и тайно интересовался всеми проявлениями эротизма. Он жадно интересовался жизнью сведен, куртизанок и лесбиянок, читал всяческие непристойные газетенки и журналы, разыскивал рецепты и способы любовных игр, а вечером записывал в дневник рекомендации типа: «воды девственниц» или «пастилок Ришелье, способствующих большему пылу в любви». Интересовался лейтенант и положительными свойствами шпанской мушки…Несмотря на жадный интерес к женщинам, он был девственником в свои восемнадцать лет и очень страдал от этого.Виновата была не только его неказистая внешность, вторым препятствием было имя. Молодого лейтенанта звали Наполеоне ди Буонапарте. Услышав, как зовут юношу, все девицы немедленно покатывались со смеху.Молодому человеку надоело стыдиться своего имени, поэтому ноябрьским вечером он и пришел в Пале-Рояль: девицы здесь были ласковыми, умели держать язык за зубами и не спрашивали клиента, как его зовут. * * * Стараясь выглядеть настоящим мужчиной, он начал разговор с проституткой с расспросов о ее «профессии», потом вдруг с дерзостью, свойственной очень застенчивым людям, спросил, как она лишилась невинности. И только после этого утратил наконец свою собственную…Но пусть лучше сам Бонапарт опишет эту знаменитую сцену, переиначенную столькими историками.«Четверг, 22 ноября 1787 года. Париж.Особняк Шербур, улица Фур-Сент-Оноре. Я вышел от итальянцев и прогуливался быстрыми шагами по аллеям Пале-Рояля. Я совершенно не ощущал холода, благодаря закаленности и сильным чувствам, волновавшим тогда мою душу; как только я немного пришел в себя, осенний холод проник в жилы, и я решил войти под аркады галереи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38