— Я думала, что ты сам сказал.
Она почувствовала, что краснеет при воспоминании о том, каким образом заработала свою половину денег, но тут же вспомнила и то, как все это закончилось.
— Извини, Кон, что я обиделась на твой вполне законный вопрос.
— Не бери всю вину на себя, я тоже вел себя неразумно. Я сам себя не узнаю. Наверное, Крэг-Уайверн так действует на меня.
— А я еще больше усложняю твое положение. Наверное, мне было бы лучше как можно скорее уехать…
— Нет, — сказал он, уставясь невидящим взглядом куда-то в пустоту, потом, словно очнувшись, добавил: — Не уезжай, Сьюзен. Подожди.
Он поднялся на ноги и, как ей показалось, привычным, отработанным жестом надел на лицо маску невозмутимого спокойствия.
— Завтра мы устроим охоту за этими документами. Кстати, сюда приедет в гости Николас Делейни, который здесь переночует. Я обещал предоставить в его распоряжение Китайские апартаменты.
— Король «шалопаев»? Так ты к нему ездил сегодня?
Она понимала, что этот вопрос выглядит как вмешательство в личную жизнь, что недопустимо даже в отношениях между друзьями. Но он лишь задумчиво посмотрел на нее и сказал:
— Ты и это помнишь? У него очень милый дом. Я хотел бы, чтобы ты там побывала… — Он замер на мгновение, потом продолжил: — Думаю, он тебе понравится. Может быть, твой брат и кузен тоже захотят участвовать в поисках документа?
— Генри? Он не играет в игры.
Он подумал о том, чтобы навестить вместе с ней своего друга, потом вспомнил о леди Анне. Сьюзен хотелось подойти к нему ближе, ободрить его, но она понимала, что это может закончиться катастрофой.
— Приходи опять в мою комнату, Сьюзен. На сей раз без всякого вознаграждения, просто так, — сказал он, окидывая ее серебристо-серым взглядом. — Мы будем очень осторожны.
У нее пересохло во рту.
— Зачем осторожничать, если это просто так?
Он улыбнулся:
— Ну тогда не просто так.
— Это было бы неправильно, Кон. Ты потом пожалел бы об этом.
— Ты сожалеешь о том, что произошло прошлой ночью? — спросил он.
— Только о том, как все закончилось, — прошептала она.
Он привлек ее к себе и поцеловал. И когда их приоткрытые губы соприкоснулись, вся ее решимость куда-то исчезла и она растаяла. Пришлось собрать все силы, чтобы не произнести роковые слова: «Я люблю тебя…» А искушение было так велико, что ему трудно было не поддаться…
И тут кто-то постучал в дверь.
Они, словно провинившиеся дети, отпрянули друг от друга. Он открыл дверь. На пороге стояла Джейн.
— К вам гость, милорд. Майор Хоукинвилл.
Сьюзен сначала подумала, что это какой-то новый таможенник более высокого ранга, но Кон воскликнул: «Хоук?», и она вспомнила, что это один из Джорджей.
Слава Богу, что их вовремя прервали, думала она, но тело, изнывающее от запретной страсти к Кону, говорило о другом.
Глава 24
Кон оглянулся на Сьюзен, радуясь и сожалея о том, что их прервали. Было бы безумием поддаться искушению.
— Пригласи его сюда, — сказал он служанке и добавил, когда она ушла: — Он достаточно близкий друг, и я мог бы проводить его в отведенную для него комнату и оставить, но…
— Но он гость, и мы не можем этого сделать. Ты это знаешь, Кон. — И прежде чем он начал протестовать, она добавила: — Ты должен помнить о леди Анне.
О тюрьме, в которую он сам себя заточил. Но она права. Сильная, честная и справедливая.
— Ты считаешь, что я это должен? Ладно. В какие апартаменты мы поселим Хоука?
— В Леоновы комнаты.
— Там, где круглый зал с изображением дракона, пожирающего собственный хвост? В Леоновых комнатах на стенах изображены запутанные лабиринты. Пусть Хоук спит там. Он обожает разгадывать головоломки.
Она взглянула на него, нахмурив брови:
— Ты, кажется, не очень рад видеть своего друга?
Он пожал плечами:
— Интересно, зачем он приехал? Его могли привести сюда либо беда, либо любопытство, либо то и другое вместе.
Она не успела ничего ответить, потому что в коридоре послышались шаги и на пороге появился Хоук собственной персоной. Он, как всегда, выглядел элегантно даже в обычном костюме для верховой езды и даже после дальней дороги.
Кон вдруг безумно обрадовался появлению Хоука и расплылся в улыбке. Окинув друга оценивающим взглядом, Хоук улыбнулся в ответ и, отвесив вычурный старомодный поклон, воскликнул: «Приветствую вас, милорд граф!»
Кон сгреб его в объятия, похлопывая по спине. Он понимал, что был бы рад вновь увидеться с Хоуком и раньше, год тому назад, но сейчас он почувствовал, что в его жизни вновь восстанавливаются здравомыслие и порядок. Начать с того, что Хоук всегда отличался умением решать головоломки, а в Крэг-Уайверне их полным-полно.
Кон вдруг заметил, что Хоук смотрит на Сьюзен, которая стояла в сторонке, как положено образцовой экономке, если не считать того, что была для этого слишком красива и без чепца на голове. Неожиданно для себя он решился представить ее своему другу следующим образом:
— Хоук, это мисс Сьюзен Карслейк из семейства Карслейков, которая любезно согласилась временно исполнять здесь обязанности экономки. Она также является моим старым другом. Сьюзен, это майор Хоукинвилл. Л не раз говорил тебе о нем.
Она с недоумением посмотрела на Кона и, вместо того чтобы сделать книксен, как положено служанке, протянула Хоуку руку.
Хоук взял руку и поклонился:
— Рад познакомиться, мисс Карслейк.
Кон не сомневался, что его друг мысленно делает оценки и выводы, многие из которых были правильными. Но он ничуть не сожалел, что представил Сьюзен таким образом, расставив все точки над i.
— Значит, Леоновы комнаты? — сказала она и, любезно улыбнувшись гостю, вышла из библиотеки.
Хоук посмотрел на Кона, но ограничился словами: «Интересный домик».
— Подожди, пока не увидишь его целиком. Что-нибудь случилось?
— Ничего особенного, — сказал Хоук. — Ван, кажется, женится.
— Кажется? Я сам видел объявление в газете.
— Это была шутка. Долгая история. Но сейчас все будет всерьез, если ему удастся уговорить ее. Я оказал ему кое-какую моральную поддержку и надеюсь, что он победит.
— Так это хорошо, не так ли?
Физиономия Хоука всегда отличалась непроницаемостью, а годы работы в армейской администрации, тем более в ее секретном отделе, еше более отточили это его качество. Однако Кон видел, что его друг чем-то обеспокоен.
Но Хоук ответил:
— Не просто хорошо, а отлично, — и подошел к полкам, чтобы посмотреть книги. — Вполне традиционное собрание книг. А мне показалось, что ты говорил, будто твой предшественник был сумасшедшим.
Кон, конечно, понял, что его друг не намерен раскрывать секреты, поэтому не стал настаивать.
— Самое интересное наверху. Идем, я тебе покажу.
Но Хоук не двинулся с места.
— Возможно, я ревную его к Марии. Печально. Один из Джорджей женится. Ты осел здесь, в Девоне.
— Я не намерен жить здесь постоянно, но мы теперь не можем распоряжаться своими жизнями, как это было в шестнадцать лет. И все мы, несомненно, женимся.
Кон представил себе, что три новые семьи — его, Хоука и Вана — связаны, как прежде, тесной дружбой, что их дети тоже дружат между собой.
Но при этом он представил себе своих детей от Сьюзен, а не от Анны.
Может быть, все встанет на свои места, если он выскажет это вслух.
— Я почти сделал предложение леди Анне Пекуорт.
Несмотря на то что Хоук за последние одиннадцать лет почти не бывал в Англии, а в армию ушел буквально со школьной скамьи, его энциклопедический ум мгновенно выдал информацию:
— Дочь графа Аррана? Хорошая партия.
—Да.
— А что значит «почти»? — Хоук не мог пройти мимо этого слова в его фразе.
— Я обещал поговорить с ее отцом, как только вернусь отсюда.
— Понятно.
Кон видел множество вопросов в глазах друга, но Хоук их не задал.
— А ты как? — спросил Кон. — Есть кто-нибудь на примете?
Черт побери, что за напыщенный разговор они ведут? Неужели настоящей дружбе не суждено возродиться?
— Дай мне время. Я всего неделю назад вернулся в Англию. Кроме того, в отличие от моих друзей Джорджей у меня нет ни титула, ни крупной земельной собственности. А поскольку у меня нет намерения жить в усадьбе Хоукинвиллов вместе с моим отцом, у меня нет даже дома.
И у него тоже проблемы. Опасаясь разбередить рану, Кон лишь спросил:
— Как себя чувствует твой отец? Я слышал, что у него был апоплексический удар?
— Выздоравливает. Я еще там не был.
Разговор снова прекратился.
— А не принять ли нам ванну? — спросил Кон.
Хоук изумленно поднял брови, а Кон расхохотался.
— Идем. Сам увидишь.
При виде римской бани Хоук присвистнул:
— Безумно экстравагантно, но я не сказал бы, что мне нравится художественное оформление. Похоже, он и впрямь не любил женщин, а?
— Полагаю, это потому, что они не оправдали его надежд. Мужчина вроде него склонен во всем обвинять женщину. Кстати, совместное пребывание в горячей воде способствует правдивости в отношениях.
— Не забыть бы об этом, когда мне придется в следующий раз допрашивать бесчестного поставщика. Хотя, учитывая отсутствие привычки к личной гигиене у большинства бесчестных поставщиков, этого, пожалуй, не стоит делать.
Они вернулись в спальню, и Кон взглянул на фреску, изображавшую святого Георгия и дракона.
— Моделью для этого шедевра служил, видимо, мой предок, первый граф.
— На мой взгляд, не воин. Я не поставил бы на него в схватке с драконом.
— Я тоже. Обрати внимание: на пике нет поперечной планки. Чудовище, прежде чем умереть, успело бы сожрать его.
Они с юмором подвергли изображенную ситуацию анализу с точки зрения профессионалов, затем перешли в апартаменты Уайвернов, высказывая шутливые замечания по поводу увиденного в коридорах. Кон заметил, как мало-помалу возвращается прежняя непринужденность в их общении, и молча порадовался этому.
Увидев кровать, Хоук рассмеялся:
— Неужели, несмотря на эти ухищрения, ему так и не удалось сотворить ребенка?
— В том-то и заключается самое интересное во всей этой истории, — ответил Кон и кратко пересказал ему содержание письма леди Бел.
Хоук улыбнулся:
— Очень остроумный ход. Думаешь, тебе удастся убедить молодого Карслейка взвалить на себя это бремя?
— Надеюсь. По-твоему, могут возникнуть проблемы?
Хоук задумался.
— Серьезных проблем не вижу. Подозрительно лишь то, что у него больше не было детей, но такое случается. К тому же его привычка пить всякие странные микстуры могла оказать плохое влияние на организм. Интересно, что сталось с молодой женщиной, которая играла роль невесты на острове Гернси?
— Возможно, она даст знать о себе, как только эта история будет предана гласности.
— Вероятнее всего, она потребует денег за молчание. Но это уже не твоя проблема, а нового графа. Правда, кратко ознакомившись с характером твоего предшественника, я бы не удивился, узнав, что ее нет в живых.
— Думаешь, он мог сбросить ее за борт по пути домой?
— А свидетельство о браке спрятал где-нибудь в этих комнатах. Он хотел, чтобы оно было под рукой. Вшитое в переплет книги. Или спрятанное в тайник, устроенный в стене…
Он подошел к расположенной напротив кровати стене, возле которой ничего не стояло, и ощупал ее кончиками пальцев.
— Отсюда что-нибудь убрали?
— Не думаю. Почему ты спрашиваешь? Что-нибудь обнаружил?
— В перегруженной мебелью комнате я обнаружил участок стены, возле которой ничего не стоит, и какую-то отметину… — Он запустил в щель ногти, и часть обшивки, имитированной под камень, скользнула в сторону.
Однако за обшивкой не было никакого тайника, а лежал рисунок, на котором была изображена молодая женщина. Это была работа явно профессионального художника, судя по тому, как тщательно были выписаны тонкое кружево отделки платья и жемчужное ожерелье на ее шее. Волосы ее были чуть приподняты вверх, как подобало девушке, только что начавшей выезжать в свет. О чертах лица, однако, было трудно что-нибудь сказать, потому что портрет был раздвоен в центре, как пирог, и треугольные кусочки свисали вниз, открывая зияющую дыру.
— Полагаю, что это Изабелла Карслейк, — сказал Кон. Он думал, что уже перестал удивляться выходкам своего предшественника, но столь гнусная расправа с портретом потрясла его. — Наверное, он лежал в своей дурацкой кровати, смотрел на нее и ненавидел ее и Мэла Клиста. Интересно, что в конце концов толкнуло его на этот зверский поступок?
— Человек сломался. Какая-то последняя капля переполнила чашу его терпения, — сказал Хоук и окинул взглядом захламленную комнату. — Было бы интересно тщательно разобрать весь этот хлам. Уверен, что, кроме документа, обнаружилась бы масса других секретов.
— Мы устроим поиск исключительно с целью развлечения, — сказал Кон. — Возможно, следовало бы открыть доступ сюда для широкой публики и брать с каждого по одному пенсу за вход. Завтра сюда приедет еще Николас Делейни. Он не обладает такой, как у тебя, способностью разгадывать всякие загадки, но он по-своему весьма проницательный человек.
— Основатель «Компании шалопаев»? Буду с нетерпением ждать встречи с ним.
Кон покачал головой:
— Господи, как странно, что сюда приезжают люди. Обычные люди. Может, нам стоит пригласить и Карслейков? Боюсь только, что Крэг-Уайверн рухнет и обратится в пыль.
— Если ты к нему не испытываешь привязанности, то туда ему и дорога, лишь бы никто при эгом не пострадал.
— Это мне уже говорили. Причем ни они, ни ты еще не видели камеры пыток.
— Слава Богу. Я бы не удивился, если бы у тебя здесь несколько расшатались нервы.
— А что, разве заметно? — спросил Кон, выходя впереди гостя в коридор.
— Диего все еще с тобой? — спросил Хоук.
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— Он приехал в Англию только потому, что чувствовал, что ты в нем нуждаешься.
Это была проницательная оценка человека, который хорошо его знал, оценка, которой он боялся. Но сейчас она не казалась ему невыносимым вмешательством в его личную жизнь.
— Это все последствия войны, — сказал он, запирая дверь. — Я уже почти преодолел их.
— Ты имеешь в виду Дэра? — спросил Хоук с упорством хирурга, обрабатывающего рану, нанесенную шрапнелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42