— Я сказала: «Скорее одевайся и беги!» — продолжала Линь. — Мы вернулись в Красную комнату, но тотчас услыхали, как в зал кто-то вошел. Ты, мой любимый, отправился гiосмотреть, кто это, и увидел того глупого мальчишку. Он сразу убежал, но ты подумал, что ребенок мог узнать тебя. И ты решил, что тело разумнее перенести в Красную комнату, сунуть кинжал в руку убитому, дверь запереть снаружи, а ключ забросить обратно в комнату через щель под дверью — и тогда все вообразят, что Тао покончил с собой.Мы с тобой расстались на террасе. В это время в маленькой беседке сада зажигали фонарики. Ты сказал, что исчезнешь на несколько недель и подождешь, пока смерть Тао зарегистрируют как самоубийство. А потом… вернешься ко мне.Линь закашлялась. Кашель все усиливался, сотрясая ее хрупкое тело. На губах слепой выступила кровавая пена. Женщина спокойно вытерла ее и возобновила свой рассказ, только голос ее стал слабым и хриплым:— Меня спрашивали, любил ли меня Тао. Я отвечала, что да, и это было правдой. Потом спросили, не оттого ли он умер, что я ему отказала. Я ответила утвердительно — заявила, что он умер из-за меня. И это тоже было правдой. Но потом я заболела… недуг поразил мое лицо, руки… глаза. Я должна была умереть и хотела этого. Мне это было бы легче, чем предстать перед тобой такой, как я стала…Потом начался пожар, и другие больные женщины унесли меня через мост в лес.Я не умерла. Я выжила, как ни мечтала о смерти! И тогда взяла документы Линь, известной как Золотистая Яшма. Она умерла у меняна глазах в дренажной канаве у поля. Я вернулась сюда, но ты, как я и хотела, думал, что я умерла. Узнав, что ты стал большим человеком, приобрел известность, я была счастлива! Только благодаря этому я и осталась жить. А теiiерь ты наконец вернулся ко мне, в мои объятия!Внезапно Линь умолкла. Тонкие, будто паучьи ланки, пальцы лихорадочно поглаживали уродливую голову, лежащую у нее на коленях. Единственный глаз прокаженного был закрыт, впалая грудь, прикрытая грязным тряпьем, неподвижно застыла — калека больше не дышал.— Ты вернулся ко мне, хвала Небу! — выкрикнула Линь, прижав его безобразную голову к иссохшей груди. — Ты вернулся, чтобы умереть в моих объятиях… и чтобы я могла умереть вместе с тобой.Она покачивала покойника, словно пытаясь убаюкать его, и шептала ему на ухо слова любви.Судья Ди повернулся и вышел, прикрыв за собой скрипучую дверь. Глава 20 — Долго же вы, — заметил Ма Жун, когда судья Ди вернулся. — Что она сказала, мой господин?Судья вытер со лба капельки пота и, вскочив на лошадь, буркнул:— Там никого не было. — Затем он набрал полную грудь свежего утреннего воздуха и добавил: — Я тщательно обыскал всю хижину, но ничего не нашел. Была у меня одна версия, но она не подтвердилась. Поехали обратно на постоялый двор.Когда судья и его помощник пересекали пустырь, Ма Жун вдруг указал кнутом на что-то впереди.— Посмотрите на этот дым, мой господин! — воскликнул он. — Это сжигают жертвенники. Праздник мертвых закончился!Судья поглядел, как плотные столбы черного дыма поднимаются над крышами.— Да, — сказал он, — врата Иного мира закрылись. И преградили путь сюда призракам из прошлого, — подумал Ди. — Тридцать лет темная тень события, случившегося однажды в Красной беседке, витала над землей, омрачая существование живых людей. И вот теперь наконец, после долгих тридцати лет, эта тень улетела в сырую и неуютную хижину, где пахнет злом. Сейчас она обитает там вместе с мертвым мужчиной и умирающей женщиной, а вскоре все трое совсем исчезнут, чтобы никогда более не вернуться».Когда судья и его помощник добрались до постоялого двора «Вечное блаженство», Ди попросил хозяина подготовить расчет, а потом, приказав конюху позаботиться о лошадях, вместе с Ма Жуном заглянул в Красную беседку.Пока Ма Жун паковал седельные сумки, судья сел за стол и просмотрел отчет о самоубийстве Ли Линя, подготовленный ночью, затем написал заключительную часть доклада о смерти Осенней Луны. Там говорилось, что танцовщица умерла от сердечного приступа, вызванного чрезмерным пристрастием к вину.После этого Ди написал короткое письмо Фэн Даю, сообщив, что Тао Куаня и Осеннюю Луну убил один и тот же человек, но, поскольку он умер, продолжать расследование не имеет смысла. В конце судья добавил: «Мне стало известно, что господин Ли Вэйчжи, чье умственное и физическое здоровье было подорвано проказой в последней стадии, пребывая на Райском острове, скончался в хижине бывшей танцовщицы Линь, каковая также смертельно больна. Когда женщина в свою очередь умрет, сожгите ее лачугу вместе с обоими телами, дабы предотвратить распространение болезни. Известите о случившемся семью Ли. Что касается женщины, то у нее, по всей видимости, родственников нет».Судья перечитал письмо и, снова окунув кисточку в тушь, присовокупил еще три фразы: «Я также узнал, что Киа Юпо покинул остров вместе с полюбившейся ему девушкой. Пусть вашу дочь утешит мысль о том, что в сердце ее таится более проверенное и глубокое чувство к другому человеку. Передайте ей мои наилучшие пожелания и надежду, что будущее iiринесет ей счастье».Взяв еще один лист бумаги, Ди сочинил послание Тао Паньтэ, уведомив, что личность убийцы его отца ныне установлена, но преступник умер после долгой и мучительной болезни. Таким образом, злодея покарало само Небо, каковое в то же время указывает вам, что вы были не правы в своих подозрениях. Отныне ничто не мешает семьям Тао и Фэна породниться. И это стало бы достойным продолжением старой дружбы».Судья запечатал оба послания, сделав на футлярах пометку «лично в руки», скатал доклады и прочие бумаги в трубку, получившуюся довольно объемистой, и спрятал ее в рукав.— Мы поедем домой через город Цзиньхуа, — сказал он, вставая. — Там я вручу доклад судье Ло.Ма Жун подхватил седельные сумки и вслед за судьей направился к воротам постоялого двора. Ди расплатился с хозяином и передал ему письма для Фэн Дая и Тао Паньтэ, сказан, что они должны быть доставлены адресатам немедленно.Спутники собирались сесть на лошадей, когда на улице послышались звуки гонга и громкие крики: «Дорогу, дорогу!» Вслед за этим дюжина потных носильщиков внесла во двор большой паланкин, где, несомненно, восседал государственный чиновник высокого ранга. За носильщиками следовала стража с табличками, на коих значились имя и должность судьи Ло. Начальник стражи с церемонным поклоном отдернул занавеску паланкина, и Ло, энергично обмахиваясь складным веером, сошел на землю. В зеленом парчовом халате и крылатой судейской шапочке он выглядел весьма внушительно.При виде судьи Ди, стоявшего рядом с лошадью, он торопливо засеменил навстречу.— Мой дорогой Старший брат, какой ужас! — воскликнул Ло. — Владычица Цветов Райского острова умерла, да еще при загадочных обстоятельствах! Об этом будет говорить вся провинция! Узнав эту страшную новость, я тотчас поспешил обратно. Я очень торопился, несмотря на страшную жару. И конечно, я никак не ожидал, что на вас свалится столько дел!— Смерть Осенней Луны и в самом деле должна была вас потрясти, — сухо заметил Ди.Ло бросил на собрата проницательный взгляд.— Я всегда интересуюсь красивыми женщинами, Ди, всегда! — беззаботно усмехнулся он. — «Вдоль пыльной дороги обыденной жизни так редко встречаются нежные розы, что радуют странника видом своим и отдыхом сладким его соблазняют. ..» Это из стихотворения, написанного мною совсем недавно. Правда, пожалуй, над последней строчкой еще надо поработать. Но вообще-то неплохо, верно? Ну ладно, и что же случилось с бедной девушкой?Судья Ди протянул Ло свернутые в трубку бумаги:— Здесь все сказано, Ло. Я хотел проехать через Цзиньхуа, чтобы вручить вам эти документы, но раз вы вернулись, позвольте мне сделать это прямо сейчас. Мне не терпится поскорее попасть домой.— Само собой! — Ло сложил веер и с беспечным видом сунул его под воротник платья. Потом быстро развернул бумаги. Взглянув на первый доклад, толстяк кивнул:— Я вижу, вью подтвердили мое заключение относительно самоубийства Ли Линя. Как я и говорил, это было самое заурядное дело.Затем Ло проглядел отчет о смерти Осенней Луны. Убедившись, что его имя нигде не упомянуто, он вновь одобрительно кивнул.— Отличная работа, Ди! — довольно улыбнулся он, скатывая бумаги в трубку. — И написано толково. Я могу отправить доклад наместнику, не внося в него изменений, ну или почти… Кое-где стиль, позвольте вам заметить, Ди, все-таки тяжеловат. Я его подправлю, чтобы полегче читалось. Если хотите знать, чиновники высшего ранга любят современный стиль. Говорят, иной раз неплохо даже внести забавную ноту — но, разумеется, не слишком явно. И само собой, я не забуду упомянуть о бесценной помощи, оказанной вами.Ло упрятал бумаги в рукав.— Ну а кто же все-таки убил Осеннюю Луну? — осведомился он. — Полагаю, вью заперли этого человека в доме Фэн Дая?— Когда вью прочтете мой доклад более внимательно, — спокойно ответил судья Ди, — увидите: там говорится, что Осенняя Луна умерла от сердечного приступа.— Но все утверждают, будто вы отказались утвердить заключение лекаря! А еще люди болтают о тайне Красной беседки. О Небо, Ди, вы ведь не хотите сказать, что мне придется продолжать расследование?— Все и вправду выглядит довольно таинственно, но мое заключение о том, что Осенняя Луна умерла от внезапного сердечного приступа, подкреплено доказательствами. Поэтому вы можете не сомневаться, что представители высшей власти сочтут дело закрытым.Ло вздохнул с нескрываемым облегчением.— Осталось сделать только одно, — продолжал Ди. — Среди переданных мной бумаг вы найдете признание торговца древностями Вэнь Юаня в том, что он дал ложные показания в суде и истязал танцовщицу. Вэнь заслуживает порки, но, скорее всего, он этого не выдержит и умрет. Думаю, будет вполне достаточно, если вью поставите его на день к позорному столбу и предупредите, что он наказан условно и, как только появится хоть одна жалоба, его хорошенько отстегают.— Я сделаю это с большим удовольствием! У негодяя прекрасный фарфор, но цены в его лавке просто чудовищны. Полагаю, теперь Вэнь их несколько снизит. Что ж, я вам очень многим обязан, Ди. Жаль, что вью уезжаете. А мне придется побыть здесь немного, чтобы… э-э… выяснить, как повлияли последние события на обстановку. Кстати, вы видели новую танцовщицу, что приехала сюда вчера? Нет? Я слышал, она просто великолепна — и танцует прекрасно, и голос очаровательный. А уж фигура…Ло с мечтательной улыбкой погладил усы, изящно отставив мизинец. Потом бросил на Ди испытующий взгляд и, вскинув брови, чуть надменно протянул:— Однако я разочарован тем, что вы так и не разгадали до конца тайну Красной беседки. А ведь вы пользуетесь славой самого хитроумного судьи во всей нашей провинции! Мне всегда казалось, что вы раскрываете дела об убийствах и прочих серьезных преступлениях за чашкой чая, если можно так выразиться!— Репутации не всегда основаны на фактах! — едва заметно улыбнулся судья Ди. — Что ж, мне нора возвращаться в Пуян. Когда будете там в следующий раз, заходите меня повидать. До встречи!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22