И это насилие будет всемирно-историческим периодом, целой эрой самых разнообразных войн — войн империалистических, войн гражданских внутри страны, сплетения тех и других, войн национальных, освобождения национальностей, раздавленных империалистами, различными комбинациями империалистических держав, входящих неминуемо в те или иные союзы в эпоху громадных государственно-капиталистических и военных трестов и синдикатов. Эта эпоха — эпоха гигантских крахов, массовых военных насильственных решений, кризисов — она началась, мы ее ясно видим, — это только начало».
Об очевидном антидемократизме американской политической системы говорит и то, что законодательные органы не только не помеха на пути фашизации страны, но и сами являются составной частью этого процесса. В американском конгрессе ультраправые деятели завоевывают все более сильные позиции. Избирательные кампании проходят во все более удушливой атмосфере, когда кандидаты в президенты, сенаторы, губернаторы штатов в палату представителей предпочитают преподносить себя как людей с правыми, реакционными взглядами, все активнее играют на настроениях шовинизма, ультрапатриотизма, американского морального и военного превосходства. При таком развитии событий претензии американских правящих кругов на мировое господство становятся все более зловещими. Человечество оказывается перед опасностью куда более трагической, чем когда-либо прежде.
Одна из характерных черт современного американского общества — ускоренное сращивание, непосредственное слияние двух аппаратов — монополий и государства. Политические посредники оттесняются в сторону, когда это, разумеется, выгодно монополиям. Происходит процесс прямой узурпации государственной власти верхушкой монополий.
Началось это (заметнее, чем в прошлом) во время второй мировой войны, когда под гром пушек было проще и легче перетасовывать государственный аппарат, заполняя его представителями «большого бизнеса». Война закончилась, но процесс захвата исполнительных рычагов государства непосредственными представителями монополий на убыль не пошел.
В правительстве Трумэна, как известно, было немало крупных финансовых воротил или их прямых поверенных. Активное проникновение в правительство «людей монополий» продолжалось при Эйзенхауэре —президенте США от республиканской партии, при Кеннеди и Джонсоне — президентах от демократов. Замену политических машин финансовая олигархия неизменно использовала для комплектования государственного аппарата преимущественно из представителей «большого бизнеса», военщины и высших чиновников монополий. Эти факты достаточно хорошо известны мировой общественности.
В правительстве Ф. Рузвельта министерские посты занимали Эдвард Стеттиниус, сын партнера Моргана, бывшего президентом «Юнайтед Стэйтс стил корпорейшн», Генри Моргентау, биржевой воротила, владелец огромного состояния, миллионеры Форрестол, Эдиссон, Стимсон, Нокс.
Важнейшие посты в кабинете Трумэна занимали: Д. Форрестол — президент «Диллон, Рид энд компания, Ч. Вильсон — президент „Дженерал электрик“, Р. Ловет и А. Гарриман — видные дельцы с Уолл-стрита, П. Нитце — вице-президент „Диллон, Рид энд компани“, С. Саймингтон — тоже крупный делец и др.
После прихода к власти республиканской партии в 1952 году проникновение непосредственных представителей ведущих компаний на ключевые посты в государственном аппарате резко усилилось. Победа Эйзенхауэра, писал В. Лафебер, была «в значительной степени обеспечена набирающими силу проконсулами возвысившейся американской империи, которые частью были выходцами из армии, частью — из бизнеса». С Эйзенхауэра, можно сказать, начался качественно новый этап захвата ключевых позиций государственного аппарата «большим бизнесом», процесс, получивший в последующие годы дальнейшее развитие. В наше время ультрабогачи на посту министра или его зама — уже скорее правило, чем исключение. К этому тоже привыкают.
Речь пошла не о десятках, а о сотнях постов, которые ведущие группы монополистического капитала решили отдать своим братьям по бизнесу, отстранив от непосредственного управления страной профессиональных политиков, хотя и служивших им верой и правдой. Дельцы, банкиры, предприниматели направлялись во все наиболее важные звенья государственного аппарата, начиная от кабинета министров и кончая многочисленными ведомствами.
Указывая на разницу между правительством, сформированным республиканцами, и предыдущим правительством, авторы книги «Корпорации-миллиардеры» пишут: «Лица, назначавшиеся Трумэном, были в большинстве случаев представителями второстепенных или промежуточных групп и не являлись сами, за некоторым исключением, экономическими магнатами, стоявшими во главе „большого бизнеса“. Затем руководители главных монополистических групп сами заняли министерские кресла в правительстве США. Правительство Эйзенхауэра представляет самое открытое правление монополистов в истории США», Члены правительства, сформированного Эйзенхауэром, занимапи посты и имели официальные связи в 86 крупнейших корпорациях.
Сам Эйзенхауэр заявил на заседании кабинета через несколько недель после того, как занял пост президента: «Мы все должны помнить, что нас называют администрацией бизнеса. Фактически мы сами дали повод к такому названию, и это хорошо».
Внешнюю политику Эйзенхауэр практически отдал на откуп Дж. Даллесу — главе самой крупной на Уоллстрите юридической фирмы «Салливен энд Кромвел». Эта фирма самым тесным образом и давно связана с Рокфеллерами. Сам Дж. Даллес, а также его младший брат Аллен и их сестра Элеонора введены в директораты важнейших компаний рокфеллеровского семейства. Так, Дж. Даллес до последнего дня своей жизни являлся одним из директоров «Стандард ойл», членом правления «Интернейшнл никель» и ряда других концернов, входящих в рокфеллеровскую орбиту. Именно этому доверенному стряпчему семейства Рокфеллеров и было поручено руководство внешней политикой США, в которой он практически бесконтрольно хозяйничал до последних дней своей жизни. Его брат возглавил важнейшее звено американской государственной машины — Центральное разведывательное управление. Элеонора Даллес руководила в государственном департаменте отделом Европы.
Пост министра обороны в правительстве Эйзенхауэра (глава Пентагона ведает распределением военных заказов между военными концернами и корпорациями США) был вручен крупнейшему промышленнику, президенту «Дженерал моторс», контролируемой семействами Морганов и Дюпонов, Чарльзу Вильсону (однофамильцу Ч. Вильсона из «Дженерал электрик», занимавшему тот же пост в правительстве Трумэна). После того как в 1957 году Вильсон, покинув Вашингтон, вернулся в кабинет президента «Дженерал моторс», на его место был назначен миллионер Н. Макелрой — президент моргановской компании «Проктер энд Гэмбл», член директората «Дженерал электрик» и «Крайслер». В декабре 1959 года на посту главы Пентагона Макелрой был заменен еще одним руководящим деятелем моргановской империи — Т. Гейтсом-младшим, который после отставки правительства Эйзенхауэра занял положение главноуправляющего всеми моргановскими банками и концернами.
Пост министра торговли оказался у лидера бостонских банкиров миллиардера С. Уикса. Министром финансов в правительстве Эйзенхауэра стал лидер среднезападной группировки американских монополий, глава «М. А. Ханна корпорейшн» Д. Хэмфри, личные капиталы которого превышают полмиллиарда долларов. Впоследствии Хэмфри сменил Р. Андерсон — крупнейший промышленник и финансист из Техаса. Пост военного министра был поручен Р. Стивенсу, вице-президенту «Дженерал моторс». Пост министра авиации занял М. Тэлбот, исполнительный директор той же корпорации. Министром почт стал А. Саммерфилд, президент компании «Шевроле»,
Весьма информированная в закулисных делах Вашингтона газета «Нью-Йорк тайме» в дни формирования администрации Эйзенхауэра сообщила, что деловыми кругами страны составлен список кандидатов на 900 высших правительственных постов, не считая членов кабинета. По словам газеты, этот список целиком состоял из дельцов, в нем не было ни одного профессионального политика. Лишь должности, стоящие по иерархии ниже этих 900, считались доступными для политиков-профессионалов.
Процесс невиданного дотоле захвата монополистами постов в государственном аппарате стал нормой государственного управления и продолжал развиваться при всех последующих президентах. Как известно, Дж. Кеннеди сам относился к промышленно-финансовой элите США. Семейство Кеннеди среди 20 самых богатых в стране. Это первый в практике американского президентства случай, когда на высшем посту в государстве оказался представитель правящей финансовой верхушки. Дж. Кеннеди — член семейства, личные капиталы которого превышают 600 миллионов долларов, а через жену он был связан родственными узами с банкирским домом Морганов. Заметим, что Рокфеллерам, чья фамилия стала символом богатства и власти, не удались неоднократные попытки прорваться к вершине власти — в Белый дом. Мешали конкуренты. Братья-политики — Нельсон и Уинтроп Рокфеллеры — удовлетворились губернаторскими постами.
Государственным секретарем в правительстве Кеннеди стал Д. Раск, бывший до этого председателем правления «Фонда Рокфеллеров». На пост министра обороны был назначен в 1960 году Р. Макнамара. Доселе он подвизался на различных должностях в концерне Фордов. О близости Макнамары к братьям Фордам можно судить по такому факту. Он был первым человеком, не принадлежащим непосредственно к этому семейству, которому было доверено президентство в «Форд мотор компани». Будучи на посту управляющего фордовским концерном, Макнамара составил крупное личное состояние в несколько десятков миллионов долларов. Пост министра финансов занял один из крупнейших банкиров Уолл-стрита, глава банкирской фирмы «Диллон, Рид энд компани» Д. Диллон. Министром торговли стал крупный текстильный фабрикант, глава компании «Маршалл филд» Л. Ходжес. Министром почт — один из директоров «Бэнк оф Америка», Эдвард Дэй. На пост специального помощника президента был назначен уолл-стритский банкир А. Гарриман. Министром военно-морского флота оказался Дж. Коннели — наследник миллиардного состояния техасского нефтяного короля С. Ричардсона.
Итак, «большой бизнес» после войны хлынул в правительство. Как уже говорилось, при президенте Трумэне фактическими руководителями страны были те, кто «сделал сказочный бизнес на второй мировой войне, извлекает огромные барыши от нелегкого мира и надеется получить огромные прибыли из предстоящего конфликта. Уолл-стрит — это больше, чем фраза или ораторский прием. Это реальность. Уолл-стрит сегодня — это Вашингтон, а Вашингтон — это Уолл-стрит». О самом богатом в истории США главе государства, Дж. Кеннеди, и его министрах уже упоминалось. И президент Джонсон — миллионер. Многие министры этого правительства тоже миллионеры. Недаром тот же Джонсон заявил предпринимателям, собрав их на банкет в Белом доме: «До тех пор, пока я буду президентом, руководители промышленности и финансов будут встречать в этом доме самый радушный прием». В свою очередь, монополии, их властители и поверенные руководствуются, по свидетельству Л. Фараго, автора книги «Это ваши деньги», принципом, который бывшим министром финансов США Дж. Хэмфри сформулирован следующим образом: получать как можно больше, пока сходит с рук.
В послевоенной Америке из относительных «низов» в президенты пробились лишь Джонсон, Никсон и Рейган. Что же касается демократа Джонсона и республиканца Никсона, то они профессиональные политики, посвятившие свою жизнь «служению обществу» и получавшие строго ограниченное законом вознаграждение. Но факты есть факты — оба стали миллионерами задолго до избрания президентами, так сказать, доказали свои способности в обществе «равных возможностей». Лакействующие биографы найдут у будущих хозяев Белого дома выдающуюся деловую хватку, блестящие данные писателей и ораторов. Иначе как объяснить, что купленная за гроши радиостанция или адвокатская практика вдруг начинает приносить «золотые яйца», как объяснить фантастические гонорары за статьи, интервью, выступления, как объяснить обязанности и функции профессиональных политиков в десятках директоратов, наблюдательных советов в различных отраслях промышленности, строительства, торговли и финансов, конечно, за огромные вознаграждения. Объяснения простые. Всей своей «многогранной» деятельностью будущие претенденты на президентское место проходили «обкатку», демонстрировали способности удовлетворять запросы власть имущих. Если испытание выдерживается, то и деньги, в них вложенные, возвращаются с лихвой.
Заслуживают внимания некоторые события, которые предваряли выборы 1968 года. С 13 по 20 октября, всего за несколько недель до выборов, в Хот-Спрингсе состоялся так называемый «совет бизнесменов», в котором приняло участие около ста президентов крупнейших корпораций страны. Обсуждался вопрос, кого из кандидатов предпочесть. Решение было единодушным — Р. Никсона. Несколько раньше, 30 сентября — 2 октября, в Чикаго был созван съезд Ассоциации американских банкиров, в котором участвовало свыше 600 ведущих финансовых воротил. Обсуждался тот же вопрос. Решение было как и в Хот-Спрингсе — Никсон. Характерен результат опроса, проведенного в середине октября, за две недели до выборов газетой «Нью-Йорк таймс» среди предпринимателей страны. Бизнесменам был задан вопрос: кого из кандидатов они будут поддерживать на предстоящих выборах? 85 процентов ответов гласило — Никсона.
К власти пришел Р. Никсон. В его правительстве, как и раньше, ключевые посты заняли миллионеры, представители крупнейших банков и корпораций. Государственный секретарь Роджерс — коллега Никсона по юридической профессии, занимавший в правительстве Эйзенхауэра пост министра юстиции, министр финансов Кеннеди — председатель правления чикагского банка «Континентл Иллинойс нэшнл бэнк энд траст компани» и член совета директоров нескольких крупных корпораций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60