https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/River/don/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Пакет из сберкассы давайте!
— Ага, — кивнула Клюква и принесла пакет. — Там все, мы ничего не тратили!
Парни забрали пакет, отчего-то глубоко вздохнули и ушли, так и не назвав отзыв на пароль.
Мы с Клавкой вернулись в комнату, продолжая спорить, и уселись на диван.
— Чего ты к ним привязалась со своим паролем? — злилась Клюква.
— Во-первых, как бы мы узнали, что они в самом деле из ФСБ? Нынче любую «корочку» можно подделать так, что она будет лучше настоящей. А во-вторых, Димка так сказал…
Кажется, Клавдия не поверила:
— Прямо так и сказал?
— Ну… Так или примерно так, я уже не помню…
— Надо же! Я, конечно, догадывалась, что у работников спецслужб голова по-другому работает, не так, как у всех нормальных граждан, но чтоб до такого доходило… И что за пароль?
— В том-то и дело, Клава, что я точно не помню! В кино каком-то его использовали… — Я потерла лоб, пытаясь вспомнить. — Типа: «Вы принесли славянский шкаф»?
— «У вас продается славянский шкаф»? — очень неожиданно раздался приглушенный голос из нашего шкафа-купе — Ой, мама! — взвизгнула я.
— Степка, вылезай, — крикнула сестра.
Степан вывалился из шкафа, чихнул и продолжил:
— А отзыв такой: «Шкаф уже продан. Могу предложить никелированную кровать».
— Точно! — обрадовалась я. — Степка, ты гений.
Гений поднялся с пола, отряхнулся, а потом задал сакраментальный вопрос:
— Девчонки, что делать-то будем? Сберкассы грабить я больше не могу — не мое это дело.
— А чем ты вообще занимаешься?
Ну, это надолго! Если Клавка занялась выяснением личности Степана, его хобби, основным видом деятельности, а также особенностями условных и безусловных рефлексов, то времени это могло занять довольно много. Поэтому я рявкнула во всю силу легких:
— А давайте чайку-кофейку тяпнем?!
Клавдия вздрогнула, но расспросы временно прекратила. Мы переместились на кухню.
Пока сестрица готовила, я, качая ногой, размышляла над сложившейся ситуацией. Если мы откажемся помогать Степану, он пропадет.
Самому ему ни за что не справиться. Да и как теперь откажешься? Совсем ведь сгрызет беспощадная совесть! Но как помочь?
— Вот в чем вопрос, — вслух вздохнула я.
— Ты о чем печалишься, Афанасия? — широко улыбнулся Степан.
— С совестью пытаюсь договориться, — буркнула я себе под нос.
Кофе пили молча Время от времени Степка, обводя глазами попеременно то меня, то Клавку, радостно скалился. Хотя в его положении я не находила ровным счетом ничего веселого. Может, он над нами смеялся?
Клюквина нетерпеливо ожидала озарения, которое вот-вот должно было к ней явиться. Озарение, однако, задерживалось, потому как Клава беспокойно ерзала на стуле, морщила лоб и вообще проявляла все признаки нервного напряжения. Я спокойно дожидалась, чем все это закончится.
— Ну, хватит! — шлепнула кулаком по столу сестрица, окончательно обозлившись на свое озарение. — Будем искать!
— Кого? Чего? — в один голос спросили мы со Степкой.
— Будем искать Виктора и его семью.
— А потом? В смысле, когда найдем? — настороженно уточнила я, потому что прекрасно знала Клавдию и ее возможности. — Они ведь не просто так в прятки играют, они в плену.
— Подумаешь! Освободим, — пожала плечами сестра, словно это было обычным делом — освобождать заложников из лап бандитов всевозможных мастей.
Степка только головой покачал, как бы сожалея об умственных способностях Клюквиной.
Вот что значит без озарения работать!
— Ну, хорошо, допустим, мы их освободим, — я попыталась направить ход Клавкиных мыслей в нужное русло. — А дальше что?
— А дальше все! — убежденно воскликнула умная сестрица. — Смотри, ведь когда мы их освободим, деньги уже не нужно будет никому платить. Нет заложников — нет денег! Каково, а?
Клавка счастливо рассмеялась. Жаль было ее разочаровывать, но иного выхода не было.
— Клавочка, все не так просто. Люди, держащие Виктора, по всему видать, серьезные. Мы не сможем освободить пленников, мы не сможем даже их найти! Вполне вероятно, что Вик-, тора с семьей каждый день перевозят с места на место, и выследить их практически невозможно. Да их небось охраняют круче президента!
— И все это из-за каких-то машин? — не поверила Клавка.
— И все это из-за денег, — снова вздохнула я. — На машины им наплевать, другие пригонят… Единственное, что меня смущает, это непомерно большая сумма. Степ, разве Виктор — подпольный миллионер?
Степка пожал плечами, мол, я-то откуда знаю, с какого потолка упала эта сумма.
— Нет, в принципе, все верно, — продолжала рассуждать я, — на фуру умещается десять машин, средняя стоимость каждой примерно 40 тысяч долларов. Но где простой водитель возьмет такую сумму? Что-то тут не то… — повторила я и впала в глубокую задумчивость.
Степан внимательно изучал дно пустой чашки. Клавдия не выдержала первая:
— Пока вы тут молчите, неизвестно о чем, время идет! Короче говоря, будем искать, Степан, твоего брата, а там посмотрим.
— Правильно, Клава, — поддержал сестру Степка. — Главное, ввязаться в войну, а дальше будет видно. Это еще Наполеон сказал.
— Ага, и что с ним стало? — спросила я, пытаясь понять, послышалась ли мне насмешка в его голосе или нет.
— Ну и что? — упрямо наклонила голову Клавка. — Кто говорит, что будет легко? Думаешь, Рэмбо сразу стал Рэмбой?
Решение было принято, это ясно, и мои возражения лишь укрепляли его. Что ж, придется становиться, как выразилась Клавдия, Рэмбой.
И первое, с чего стоит начать, это встретиться с бандитами.
— Степка, — обратилась я к угрюмо молчавшему парню, — у тебя наверняка есть какая-либо связь с братками? Ведь как-то вы общаетесь?
Степан кивнул:
— У меня есть номер телефона. Его владелец вроде связного. Я ему говорю, что нужно встретиться или с кем-нибудь поговорить, а мне потом перезванивают.
— Слушай, а если с этим связным встретиться? Тряхнем его, как следует, а? — оживилась кровожадная Клюква. — Номер телефона есть, адрес выяснить — пара пустяков…
— Я тебе даже сейчас могу сказать адрес и имя владельца телефона, — я состроила скептическую мину. — Иван Петрович Сидоров или Сидор Иванович Петров, проживающий по адресу: одно из городских кладбищ, вторая могила от крайнего забора. Справа.
Степка кивнул, соглашаясь, а Клюквина, сконфуженно умолкла, как видно, признавая мою правоту.
— Значит, постановляем так: ты, Степка, сегодня «забиваешь стрелку» через этого самого связного.., на завтра, часиков на шесть вечера…
— Ты что, Афоня?! — испугалась Клавка. — Сейчас зима, в шесть уже темно! А они, наверняка, выберут для встречи самый отдаленный уголок земного шара!
— Сейчас уже в четыре часа темнеет, да это и не имеет значения, по большому счету. Степ, на шесть, понял? У меня завтра последний выходной, потом на работу придется идти, так что завтра, как хочешь, а с представителем братков надо повидаться. Ты понял? — Степан утвердительно кивнул. — Тогда иди, дорогой, выполняй. А мы пока с Клавдией Сергеевной напряжемся хорошенько и еще чего-нибудь придумаем!
Когда Степка ушел, Клавдия уставилась на меня, словно гипнотизируя. Сестрица маетно вздыхала, силясь начать какой-то важный разговор. Я делала вид, что не замечаю клюквинских страданий, и внимательно наблюдала за любимой черепашкой Тырочкой. Через пять минут Клавка устала от своих страданий. Глубоко вздохнув, она начала издалека:
— Тырочка-то подросла как!
— Угу, — мыкнула я, ожидая продолжения.
— Мужа бы ей подыскать…
— И не думай даже. Тыра ненавидит мужиков.
Клавка умолкла и принялась дышать по методу Бутейко. Видать, что-то серьезное у нее на уме, раз она так дышит. Я решила больше не мучить Клавку:
— Ну, чего ты здесь сквозняк создаешь? Говори уже, что задумала.
— Афонь, ты не устала? — задала неожиданный вопрос Клавдия.
Я удивилась, подумала, внимательно прислушалась к своему организму. Никаких криков о помощи он не подавал, поэтому ответ был отрицательный. Однако Клавку мой ответ, видимо, не устроил:
— Бледненькая ты у меня… Брусникин вернется, как я тебя такую ему предъявлю? А все твои оболтусы треклятые да тетради, будь они неладны. Ох, Афанасия, не жалеешь ты себя, ни сна, ни отдыха человеческого не видишь, доложу я тебе!
Теперь стало понятно, к чему она клонит.
Мне послезавтра на работу, а тут такое дело затевается! Сама Клавдия находилась в кратковременном отпуске по случаю капитального ремонта салона красоты, где она трудилась. Старушка сверху постаралась: щедро залила салон водой. Хозяин немного поматерился, да что со старухи возьмешь? Отправил, болезный, своих сотрудников в вынужденный отпуск.
— И чего ты предлагаешь? — хмыкнула я.
— Давай тебе больничный сделаем? — предложила Клюквина. — У одной моей клиентки муж — врач. Патологоанатом.
Вот сколько знаю Клавку, столько и понять пытаюсь: за что с ней природа так обошлась?!
— Патологоанатом, говоришь? А в графе «диагноз» что будет записано? «Вскрытие показало, что Афоня умерла от вскрытия»? Так, что ли?
— Вот что ты за человек, Афанасия Сергеевна? — попеняла мне сестра. — Я ж для тебя стараюсь, а ты ерничаешь.
Немного подумав, я пришла к выводу, что вполне могу себе позволить поболеть дней семь-десять. С конца августа я прилежно работала, отгулов не брала, школу не прогуливала, а сейчас как раз третья четверть началась, самая длинная и нудная…
— Ладно, сестренка, — похлопала я ее по плечу, — звони своему патологоанатому! Пускай выписывает больничный с каким угодно диагнозом.
Клавка повеселела, на радостях сгоняла в соседний магазин за тортиком, и остаток вечера мы провели вполне мирно, по-семейному. У меня даже мелькнула мысль: а не выдать ли Клавку замуж за кого-нибудь из Димкиных друзей?
Клюква моя дама, конечно, с характером, но вполне созревшая для семейного уюта: хозяйственная, готовит просто великолепно, особенно варенье вишневое ей удается… Мысль эта мне настолько понравилась, что я принялась припоминать холостых друзей Брусникина, решая, кому из них можно сделать такой подарок.
— Я вот что думаю, Афоня, — прервала поток моих мечтаний Клавка, — нам надо проследить за тем бандитом, с которым встретится Степан.
— Свежая идея, — кивнула я. — И что потом?
Клавдия заволновалась:
— Как это что? Как это что? Мы проследим, узнаем, где этот бандюган живет. Потом заявимся к нему неожиданно — неожиданность, между прочим, сильное оружие! — тряхнем его как следует…
— Какая ты стала кровожадная, — передернула я плечами и подумала: нелегко придется ее мужу. — А если у этого бандюгана настоящее оружие имеется? А тут мы с твоей неожиданностью!
Клавка на миг задумалась, но сбить ее с толку не так-то просто.
— Да? А зачем же тогда Степка на завтра «стрелку» забивает?
Вопрос, конечно, интересный, жаль только ответа на него я пока не знаю. Оценив мое молчание как неудовлетворительное, Клюква ехидно рассмеялась и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе. Мне ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру.
Лежа под одеялом, я терзала себя вопросами. Почему Степка взял в заложники именно меня? Если он не собирался требовать выкуп, можно было сцапать любую старушку, благо их там было полно. Хотя нет, старушка с перепугу могла и душу богу отдать. Какой тогда с нее толк?
А какой с меня толк? Степан не мог знать, что я вот так сразу брошусь ему помогать, да еще от тюрьмы отмажу за ограбление сберкассы. Не мог он также знать, что мой Брусникин — капитан ФСБ. С чего ж тогда Степка вдруг разоткровенничался с первой встречной? Может, права Клавка, и у меня на лбу написано: «Я дура! Обманите меня срочно»?
«Ты и в самом деле дура, — обругала я себя. — У Степана горе, он в таком состоянии, что готов им поделиться с кем угодно. А я, наверное, вызвала у него доверие, вот он и рассказал свою историю. Степка, конечно, не надеялся, что мы с Клюквой станем ему помогать. И нечего его в чем-то подозревать!»
После порции самобичевания я принялась обдумывать другие вопросы. Например, стоит ли принимать в качестве руководства к действию Клавкино предложение — проследить за завтрашним бандитом? А если он после встречи в какой-нибудь кабак завалится? "Это ерунда, — махнула я рукой, — дождемся. Вдруг он будет на машине? Надо и нам где-нибудь тачку найти. У того же Степки, к примеру! Сам он поедет на машине Виктора, а мы — на его «девяточке».
Вот только что делать, когда мы выследим этого бандюгана"?
На этой тревожной мысли я и заснула.
* * *
Клавкины вопли прервали мой сон на самом интересном месте. Сам сон я, разумеется, не помню, но, хорошо зная законы подлости, уверена, что место действительно было самым интересным.
— Чувствую, денек сегодня будет еще тот, — сладко зевнула я. — Услышать голос Клюквиной при пробуждении — плохая примета.
— Афоня, вставай, — влетела в комнату сестрица, — нас ждут великие дела! Вставай, вставай, я вареников налепила.
Прокричав все это, Клавка испарилась. Сообщение о варениках примирило меня с жизнью, ранним пробуждением и Клавкиными криками.
Зевая, я прошлепала в ванную. Там под воздействием прохладной водички мой организм окончательно проснулся, и даже появился какой-то задор.
Вареники удались Клавке на славу. Я смогла остановиться только тогда, когда почувствовала, что в желудке не осталось ни сантиметра свободного пространства.
— Ик… Спасибо, Клава, — сыто улыбнулась я сестре. — Дай бог тебе хорошего мужа и детишек побольше.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — сразу же заплевалась Клавдия. — Чего городишь-то?
Не стала я говорить Клюквиной о своих вчерашних планах по поводу ее замужества. Потом сюрприз будет!
— Скажи-ка мне, Клюква моя ненаглядная, пошто в такую рань подняла? Неужто заради вареников? Вроде все мероприятия у нас на вечер запланированы. Или опять хочешь меня куда-то заслать?
— Нет уж. Тебя можно только в какое-нибудь сильно вражеское государство засылать.
Ты там такой переполох устроишь, что они от ужаса жизни свои никчемные самоубийствами покончают! — заявила добрая Клавка. — И потом, десять часов — это уже не рано. Скоро Степка придет…
— Зачем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27


А-П

П-Я