С помощью этого типа, которого милиция, кстати, безуспешно ловила два года, Скрипачу удалось устранить своего главного конкурента, Махмуда, крупного чеченского авторитета. Для этого потребовалось всего лишь шепнуть на ушко серийному дворникофобу, что Махмуд — главный дворник над всеми дворниками, пахан «черных мусорщиков», вознамерившийся установить на земле кровавую диктатуру метлы и лопаты.
Маньяк перерезал Махмуду горло заточенным краем металлического мусорного совка и с блаженной улыбкой отошел в мир иной, после того как его под завязку начинили свинцом телохранители чеченца.
А похищение всемирно известного иллюзиониста, похвалившегося сдуру в газетном интервью, что он способен делать деньги из воздуха одним усилием мысли! Купившаяся на рекламный трюк русская мафия сняла кретина прямо с яхты, мирно дрейфующей по Средиземному морю. К несчастью для фокусника, с валютой вышла накладка, весьма расстроившая братков. Тело иллюзиониста так и не нашли… История, основанная на реальном факте, была выдержана в лучших традициях черного юмора.
Дениса так и подмывало позвонить Психозу, тем более что в два часа ночи синяевский авторитет, как правило, еще не ложился, но журналист сдержал порыв души и не поддался искушению.
«Завтра, — решил он. — Так будет лучше. Я свяжусь с ним прямо с утра».
* * *
— Надо же! Прямо как живой! — созерцая дело своих рук, умилился сержант Курочкин.
Наряженный в форму сотрудника ГИБДД, которая обтягивала его как влитая, труп гордо восседал в коляске мотоцикла, сурово глядя на торчащий у обочины дороги знак ограничения скорости. Хоть и с некоторым трудом сержанту Швырко удалось-таки поднять трупу веки.
— Слушай, Паш, — обратился к начальнику Макар. — Может, того… выпьем за упокой души, а заодно и для сугреву — в такую погоду на мотоцикле немудрено и в сосульку превратиться. Я понимаю, конечно, что сухой закон и все такое прочее, но ведь случай особый. А?
— Выпьем? — нервно дернулся Зюзин. — За упокой души, говоришь? А что пить-то? Водки ведь нет!
— Почему же нет? Есть! — возразил Макар. — Я, как человек предусмотрительный, всегда в заначке бутылочку держу. Не для пьянства, конечно, упаси боже, а так, на крайний случай, вроде этого.
— Искушаешь, змий, — пожаловался майор. — Не понимаешь, что ли, нельзя нам время тратить! Проверка может с минуты на минуту нагрянуть. Увозить надо жмурика, да поскорее.
— Так мы же быстро, в момент обернемся! Сам подумай, долго ли русскому человеку пол-литру сообразить на троих? Да не гноись ты, Паша, решайся! Водка — это ж лекарство. Сразу на душе легче станет!
— Ладно, доставай свою заначку, — отчаянно махнул рукой Зюзин. — Все равно, семь бед, один ответ.
* * *
Вопреки своему обыкновению, банда Моджахеда, бывшего опера с Петровки, гуляла не в рузаевском «Космосе-2», а в недавно открывшемся кафе «Контрольный выстрел», которое сразу же завоевало популярность среди московской братвы.
Особую пикантность «Контрольному выстрелу» придавало его местоположение. Справа от кафе за высоким бетонным забором сиротливо жались друг к другу унылые желтые корпуса психбольницы, сзади сияла золотыми куполами православная церковь, а довершал картину расположенный слева городской морг.
«Удобно, — шутили бандиты. — Под психа канать — недалече бежать, грех замолить — по соседству ходить, и жмуриков есть где складировать».
— Слышали, как мусора с Петровки вчера облажались?
Тощий чернявый браток по кличке Винт, возбужденно вертясь на стуле, буквально изнывал от желания поделиться с соратниками по преступному бизнесу «жареными» новостями.
— Нет! — покачал головой Моджахед. — Это что-то новенькое.
— Менты вчера сверхсекретную операцию по захвату особо опасных бандитов проводили, — не удержавшись, Винт истерически заржал.
— А ты откуда узнал?
— У меня кореш есть из боровской группировки — вместе в школе учились. Он мне позвонил, рассказал, так у меня от смеха чуть пупок не развязался — до сих пор успокоиться не могу. История забойнее, чем пневматический молоток. Кстати, главный герой дня — твой старый приятель, Николай Чупрун.
— ЛегавьТй мокрушнику не товарищ, — хохотнул Чупа-Чупс, шкафообразный бугай под два метра ростом, питавший неодолимую страсть к леденцам этой фирмы.
— Да, приятелями нас сложно назвать, — согласился Моджахед. — Скорее бывшими коллегами. Так что за история?
— Да, понимаешь, Чупруна какая-то падла навела на след бригады Утюга, — оживленно жестикулируя, принялся рассказывать Винт. — Опер, как и следовало ожидать, начал готовить операцию захвата. Утюг, в натуре, отморозок конкретный, менты его числят в особо опасных, так что на захват банды отрядили целый автобус спецназа, а Чупрун должен был дирижировать всем этим оркестром.
Согласно наводке, ребята Утюга должны были нарисоваться в определенное время в неком дворике неподалеку от Чистых прудов. Мусора тщательно пере крыли все входы и выходы, а автобус с группой захвата стоял около въезда во двор.
Все было бы нормально, но Чупрун решил перестраховаться и лично проверить посты. Направился ок. значит, через двор, а там, чисто конкретно, скучала без дела группа местных шпанят, — ну и привязались они к оперу: «Дядь, дай закурить!»
Чупрун спешил, так что послал лизунов подальше, повернулся к ним спиной — и, в натуре, тут же получил кастетом по котелку.
Колюня, как известно, мужик крепкий и, прежде чем окончательно отрубиться, успел дать по рации сигнал тревоги.
Тут, в натуре, во двор влетели очень сердитые дяди в масках и с автоматами. Шпанят от души отходили ногами и прикладами, повязали, а Чупруна, все еще валяющегося в отключке, отправили в больницу.
В лазарете наш бравый опер пришел в себя, выяснил, что банда обезврежена, о чем безотлагательно телефонировал полковнику Ивану Евсеевичу Обрыдлову. Лично явиться пред начальственные очи Чупрун не мог, поскольку врачи вкатили ему дозу снотворного и велели до утра оставаться под наблюдением.
Полковник, в натуре, воодушевился от столь выдающегося успеха и в свою очередь сообщил о захвате банды особо опасных преступников прокурору, а заодно и своему непосредственному шефу, генералу Блудову.
Спецназовцы, перед разговором с Чупруном в срочном порядке уже обмывшие успешное завершение операции, несколько приукрасили свои подвиги. Колюня, в свою очередь, добавил драматизма, да и полковник Обрыдлов не остался в стороне. В результате дошедшая по начальства версия захвата изобиловала столь душераздирающими подробностями, что Брюсу Уиллису в «Крепком орешке» впору было удавиться от зависти к удали наших мусоров.
Генерал Блудов, выслушав отчет, пришел в такой восторг, что не удержался и решил лично насладиться зрелищем поверженного зла.
Итак, генерал и полковник Обрыдлов, сияя улыбками и погонами, ввалились в следственный изолятор, где вместо кровавой банды Утюга обнаружили пять измочаленных в пыль, обосравшихся от ужаса малолеток. Представляете, в натуре, эту картину? Говорят, матюги генерала были слышны за квартал от управления, а полковника чуть удар не хватил. Не слабо, да?
Братки оглушительно заржали.
— Выпьем за легавых, — поднял тост Моджахед. — За беззаветное мужество и верность долгу, проявленные нашими органами в борьбе с преступностью. Пусть и дальше действуют в том же духе.
— За беспросветную тупость российских мусоров, — присоединился к тосту Дуплет, бывший афганец и специалист по взрывчатым веществам. От смеха на глазах его выступили слезы.
— А знаете, зачем ментам выдали автоматы? — отхохотавшись и чуть-чуть переведя дух, осведомился Чупа-Чупс.
— Ну? — вскинул на него глаза Моджахед.
— А затем, чтобы у них не отняли пистолеты! Винт, некстати отхлебнувший водку из рюмки, поперхнулся и мучительно закашлялся.
— Ты поосторожней с анекдотами-то, — покачал головой Жлоб, казначей банды. — Так ведь и уморить человека недолго.
— А морг-то как раз недалеко! — восторженно хлопнул ладонью по столу Чупа-Чупс.
Его стокилограммовая туша тряслась от смеха, как вываленное на тарелку желе.
— Ну что, еще по одной? — взялся за бутылку Винт. — Эх, хорошо сидим!
— Смотрите, какие люди! — воскликнул Моджахед, указывая вилкой на дверь зала, в которую только что вошел Психоз с тремя телохранителями. — Зевс решил спуститься с Олимпа, дабы почтить своим присутствием наш бренный мир. Очень даже кстати. Порадуем Мишу историей о том, как Чупрун обезвредил банду особо опасных преступников.
— Да что они все, умерли, что ли? — сержант Курочкин поморщился от боли и потер ушибленную о дверь морга руку.
— Ты на звонок еще раз надави, — посоветовал Макар Швырко.
— Да давил я уже, сто раз давил, — плачущим голосом произнес Федор. — Не открывают, дубари проформалиненные, мать их эксгумация. Может, нет там никого? Ночь все-таки.
— Кто-то обязательно должен быть, — покачал головой Макар. — Дежурный там или сторож. Заснул небось, вот и не слышит, а майор велел, чтобы мы тут хоть в лепешку разбились, а жмурика сбагрили.
— Еще немного, и я об эту дверь действительно в лепешку разобьюсь, — вздохнул Курочкин.
— Дай-ка я попробую.
Лихо крякнув, сержант Швырко со всей дури долбанул по дверному полотну подошвой форменного ботинка.
— Выбить ее решил? — осведомился Федор. — А что, неплохая идея. Выгрузим покойника в коридоре — и дело с концом.
До слуха сержантов донеслись странные звуки. В глубине морга кто-то не то рычал, не то блевал, не то давился.
«Гиббоны» вздрогнули.
— Это еще что? — спросил побледневший Курочкин и на всякий случай перекрестился.
— Мертвяки, восставшие из могил, вернее, из холодильников, — загробным голосом произнес Макар. Теперь из-за двери слышалось приближающееся шарканье, сопровождаемое неразборчивым бормотанием, в котором, внимательно прислушавшись, можно было различить периодически повторяющееся слово «мать».
— Не шути так, — поежился Федя. — Кстати, ты веришь в загробную жизнь?
Усатый сержант не успел ответить, поскольку дверь широко распахнулась, обдав гибэдэдэшников характерным для моргов сладковато-приторным смрадом.
Федор Курочкин зажал нос и побледнел еще больше.
С порога на сержантов недовольно взирало странное существо, напоминающее то ли сказочного гнома, то ли потрепанного жизнью вампира. Это был неказистый красноносый мужичок ростом чуть выше сидящей собаки. Бледная остроконечная лысина сияла над ореолом торчащих в стороны нечесаных рыжих косм, как заснеженная вершина потухшего вулкана.
Рыжая шерсть росла даже на непропорционально больших, оттопыренных ушах недомерка. Одет был гном в стоптанные тапочки, старинные армейские галифе и засаленную телогрейку, а в руке для полноты картины держал зажженную керосиновую лампу. Красноватые отблески пламени отражались в полированной лысине, как закатное солнце на снегах Килиманджаро.
— Чего надо? — недружелюбно цыкнув зубом, осведомился гном.
Сержант Курочкин oцепенело созерцал представшее перед ним видение, прикидывая, не стоит ли на всякий случай еще пару раз перекреститься.
— Лампа зачем? — полюбопытствовал более толстокожий сержант Швырко. — Электричество, что ли, отключили?
— От усопших, ядрит их гангрена в печень, — пояснил гном. — Чтобы всякие там зомби подтухшие по моргу не шлялись. Мертвяки-то, они огня, как чумы, боятся. Так чего надо-то?
— Жмурика привезли, — объяснил Макар. — Принимай товар.
— Не, я не могу. Я сторож, а нужно дежурного фельдшера. До утра подождите.
— Да не можем мы ждать до утра, понимаете, не можем, — выйдя из ступора, умоляюще зачастил Курочкин.
— Без фельдшера не имею права, — решительно заявил гном, закрывая дверь.
— Эй, мужик, погоди, — вставил ногу в проем Швырко. — Слышь, братан, да будь же человеком! Мы, между прочим, милиция, и дело у нас государственной важности — не терпит отлагательства.
— Вот дежурному это и объясните, а со мной разговаривать без толку, мое дело маленькое.
— А где дежурный-то?
— Знамо где: дома спит. Телефончик, так уж и быть, могу дать, вот ему и объясняйте про государственную важность. Бутылку поставите — может, и подъедет.
— Елки-моталки, — скрипнул зубами Макар. — А телефон у вас там есть? Позвонить-то хоть можно?
— Звони, отчего б не позвонить, — пожал плечами гном. — Заходи, коли мертвяков не боишься.
* * *
— Через час? — с ужасом переспросил сержант Курочкин. — Фельдшер приедет только через час?
— Я и так насилу его уговорил, — раздраженно ответил Макар Швырко. — Триста рублей пообещал на такси, да еще пол-литра в придачу.
— И что мы теперь, целый час будем здесь нашего жмурика сторожить? Мы ж от холода околеем!
— Сторож говорит, тут на следующей улице кафе, «Контрольный выстрел» называется, так оно всю ночь открыто. Пропустим там по рюмочке для сугрева, а через час вернемся.
— «Контрольный выстрел»? — наморщил лоб Федор. — Так там же вроде одни бандиты собираются!
— Ну и что, что бандиты? — удивился Макар. — Мы же выпить туда идем, а не детей с ними крестить. Не хочешь в кафе — можем в морг попроситься.
Провести целый час в обществе покойников сержант Курочкин был категорически не согласен.
— А этого здесь оставим? — Федя кивнул на коляску с покойником.
— Лучше к кафе отгоним, — покачал головой Швырко. — Будем за ним присматривать, а то мало ли что.
— Может, еще наручниками к мотоциклу пристегнем? — невесело усмехнулся сержант Курочкин. — Чтобы, мать его так, не сбежал…
* * *
— Преследуя хулигана, сержант Опанасенко выстрелил в воздух, но не попал, — изрек Моджахед и поднял вверх рюмку французского коньяка.
— Чтоб менты всегда так стреляли, — хохотнул Жлоб.
— Знаете, как называется милицейский вертолет, ведущий наблюдение за движением на трассе? — вмешался Винт.
— Не-а, — покачал головой Чупа-Чупс. — А как?
— Ментокрылый мусоршмит. Банда Моджахеда громко захохотала.
— А знаете, что получится, если скрестить осла с черепахой?
— Ну? — поинтересовался Жлоб.
— Мент-ниндзя.
— Нет, это уже слишком, — яростно скрипнул зубами сидящий за соседним столом сержант Курочкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22