— А когда это ты успел засветиться? — взглянул он на Андрея.— В каком смысле? — не понял тот.— В том самом. Повсеместно уже говорят, что Андрей Иваныч в городе.— Кто говорит?— Берзин, в частности.— Ну-у… так я же прогуливался. Да и вчера, видимо, сделал пару звонков. Кому-нибудь. А ты привет ему от меня передал?— Вот еще. Хочешь — сам позвони. Только не сейчас.— Это непременно, — кивнул Андрей Иваныч.— А чего это ты вдруг подхватился? — подозрительно посмотрел на Гурского Петр, закуривая сигарету. — Удумал чего?— Ну-у… не хочу пока говорить. Боюсь сглазить.— Может, какую противозаконную пакость? — с надеждой спросил Андрей Иваныч.— Вы сегодня как? Планируете продолжить? — взглянул на приятелей Ада-шев-Гурский.— А что? — все так же подозрительно спросил Петр. — Ты вот чего, ты у меня смотри… ты если без моего ведома поганку какую замутишь, а тебя потом грохнут… я…— Мы тебе потом ни глотка не нальем, — очень строго отрезал Андрей Иваныч. — Ни-ни. Так и знай. Живи потом как хочешь.В гостиной зазвонил телефон.— Саша! — крикнула из спальни Вероника. — Это вас!Гурский вышел из кухни, прошел в гостиную и снял трубку параллельного аппарата.— Здоров, председатель! — услышал он голос Берзина. — Ну что… счастлив твои Бог, записывай.— Спасибо, Серега… сейчас, — Гурский положил трубку на журнальный столик, вышел в прихожую, взял из кармана куртки блокнот и ручку и вернулся к телефону. — Давай.— А ты знаешь, кто мне его дал? Никогда не сможешь отгадать… ну попробуй, отгадай!— Серега, я очень тороплюсь, извини, а?— Давай, пиши… — Берзин продиктовал номер телефона. — Записал?— Да, спасибо. Вся моя жизнь у твоих ног.— Пошел на хер.— Пока.Гурский нажал пальцем на рычаг, отпустил и, услышав гудок, быстро набрал номер.«Только бы был дома, — думал он, слушая длинные гудки, — только бы дома был».— Алло… — ответил заспанный голос.— Ивана будьте добры, это Гурский беспокоит.— Сашка, привет. Надо же… а как ты меня нашел?— Чего ж не найти-то? В одном городе живем.— Ну да.— Слушай, у меня к тебе огромная просьба. Мы могли бы увидеться?— Когда?— Немедленно.— Да я еще толком и не проснулся…— Ну и что? Я могу к тебе подъехать, если это, конечно, удобно.— Ну… подъезжай. Только я переехал, записывай адрес.— Диктуй.Положив трубку на рычаг, Адашев-Гурский снял в передней с вешалки куртку и, надевая ее на себя, вошел на кухню:— Андрей Иваныч, вот держи-ка.— Это что? — Андрей протянул руку и взял у Гурского ключ.— Это от моего дома. У меня другой есть. Мало ли Петьке уехать куда-нибудь понадобится.— Ну и что? — Волков поставил стакан на стол. — Пусть здесь живет.— А если мне вдруг фантазия в голову придет с барышней шумно уединиться? — убирая ключ в карман, взглянул на Петра Андрей Иваныч. — Я же тебя стесню. А у Гурского я поселюсь, заведу семью, детишек нарожаю. Все ж таки своя жилплощадь, отдельная.— Ты куда? — спросил Гурского Петр.— Пока это не важно. — Александр вложил фотографию в свой блокнот и убрал вместе с ручкой в карман.— Почему «пока»?— Петя, — если я ошибаюсь, то нет смысла и обсуждать, а если ситуация у меня стрельнет, то…— Как это «стрельнет»? А? Я тебе стрельну, я тебе так стрельну! А ну давай выкладывай!— Ладно, — Гурский отпер входную дверь, — приводите тут себя в порядок. Я с вами свяжусь.— Ждем от тебя каблограммы! — крикнул ему вслед Андрей Иваныч, затем встал со стула, вышел в прихожую, запер за Александром дверь и вернулся на кухню.— О как! — взглянул он на Волкова. — Каково? Видал? С нами уже и советоваться-то не хочут. Мы, выходит, уже просто два пьяных придурка.— Вроде того… — тяжело вздохнул Петр. Глава 14 — Ванька, спасибо, ты мне очень помог, — стоя в передней квартиры Мавсесяна, Адашев-Гурский, прощаясь, протянул ему руку.— Делов-то куча…— Ладно, счастливо.— Давай не пропадай.— Постараюсь. А… позвонить от тебя заодно можно?— Ну, я не знаю… это будет недешево стоить. — Иван указал рукой на телефонный аппарат.— Эт-то мы понимать можем. — Адашев снял трубку и набрал номер.— Да? — ответил Волков.— Привет, Петр, это я. Ты там как?— В каком смысле?— В том самом.— А тебе какое дело?— Петя, ну… мне бы нужно, чтоб ты сегодня в форме был.— Чего это вдруг?— Может так случиться, что понадобится твоя помощь.— Что, влип, очкарик? А я предупреждал. Пальцем не шевельну. И еще и добавлю.— Короче, я тебе позвоню где-то… — Гурский взглянул на часы, — через пару часов, может, чуть позже. Телефон не занимай на это время.— Слушай, ты… Ты чего, на самом деле во что-то ввязался?— Да тут, понимаешь, одна интересная такая загогулина вырисовывается…— Ну? Только короче.— Это долго. Просто мне нужно, чтобы ты через пару часов не отдыхал уже рылом в салате.— Да у меня и салата-то на столе нету…— Вот и хорошо.— Что, так серьезно?— Вроде да.— О'кей. На телефоне Вероника может сидеть или Андрей Иваныч. Звони на трубу, я ее рядом положу. Только, Саня… ты меня понял?— Все, пока.— Давай. — Волков положил трубку на рычаг и вернулся на кухню.— Так вот… — продолжал Андрей Иваныч, обращаясь к Веронике, — ведь раньше — как? Наговорил, например, барышне умных глупостей, и она твоя. Наличие интеллекта и умение небанально излагать имели решающее значение. А теперь…— А теперь? — прищурилась от сигаретного дыма Вероника.— Теперь все совершенно иначе. Теперь важен твой социальный и, прошу прощения, имущественный статус. Именно эти аспекты твоей личности представляют . даже для хорошеньких барышень первостепенный интерес и предмет корыстного любопытства. Я не прав?— А вы, Андрей Иваныч, — вскинула на него глаза Вероника, — кстати, чем у себя там, в Москве, занимаетесь?— Я? Ну… в последнее время я специализируюсь на лечении зависимости от симптомов заболеваний.— Это каких? — полюбопытствовал, присаживаясь к столу, Петр.Волков.— А любых, — пожал плечами Андрей и сделал большой глоток пива. — Мне без разницы.— Да пошел ты… — Петр достал из-под стола пару бутылок «Туборга». — Врешь?— Я?! — возмутился Андрей. — Я вру?! Впрочем, конечно, вру. А что, нельзя?— А вот скажи мне, Андрей Иваныч, — Волков откупорил бутылки и разливал пиво по стаканам, — а мечта у тебя есть?— Конечно, — быстро кивнул Андрей, протягивая руку к стакану.— Нет, — качнул головой Волков, — я имею в виду настоящую, большую. Такую, чтобы… ну вот сбылась — и все. Чтобы и жить дальше уже и смысла не было. Так… доживать разве что. Такая есть?— Такая? — задумался Андрей Иваныч, отхлебывая пиво. — Така-ая… Тоже есть. Точно.— Ну? Изложи.— Вишневый сад.— Угу, — кивнул Петр. — А пространнее?— Ну как же… ну… ты, Петя, вообрази: сначала, значит, ты обретаешь грома-адный кусище земли — это раз. Затем сажаешь на нем саженцы, представляешь?— Вполне.— Потом ты много-много лет их пестуешь.— Логично.— И вот, наконец, это вот все становится садом. То есть… — Андрей Иваныч мечтательно прикрыл глаза, — то есть однажды по весне это все превращается в громадное бело-розовое облако, которое заполняет собой все вокруг, плывет, благоухая, над землей… Представляешь?— А то…— И вот тут-то ты и берешь в руки топор.— Не допонял?— И вырубаешь всю эту хренотень к едреной матери. А?— Такая вот мечта?— Да. Круто?Петр отхлебнул пива, задумался, а затем взглянул на Андрея жалостливым взглядом:— Ты меня, Андрюша, извини, конечно, но… жить с такой мечтой… это разве что японцу какому-нибудь нерусскому более с руки. Опять врешь?— А разве не изящно?— Да как сказать… — Петр пожал одним плечом.— А еще лучше вот что, — оживился Андрей Иваныч, — давай лучше мы с тобой все бросим и махнем на Волгу, а?— И?..— И все. Хочешь — тот же сад посадим, жить станем тихо-мирно, по-человечески.— Это как?— Ну как… ну вот водки, например, пить не станем ни глотка.— Нет, Андрюша, — покачал головой Петр. — География ничего не решает. От себя не убежишь.— Да убежать-то от себя можно, — тяжело вздохнул Андрей. — Нельзя спрятаться.— Некрасов умер, прикованный раком к постели, — ни к кому не обращаясь, неожиданно произнесла в пространство Вероника.Волков с Андреем переглянулись. — Да, — кивнув, констатировал Андрей Иваныч и приложился к стакану с пивом. — Есть женщины в русских селеньях. Глава 15 Стоя перед дверью квартиры покойного Заславского, Адашев-Гурский нажал на кнопку панели и повернулся лицом к объективу. портативной телекамеры. Замок щелкнул, Александр открыл дверь и вошел в вестибюль.— Здравствуйте, Саша! — приветствовала его хозяйка дома, одетая на сей раз в строгий деловой костюм.— Добрый день, — кивнул ей Гурский.— Вот мы и снова встретились, — улыбнулась она.— А как же, — улыбнулся в ответ Александр. — Я же обещал, что… когда все выясню, мы непременно увидимся.— Ну и как? Выяснили?— Конечно, — пожал он плечами.— Ну что ж, проходите, — стоя на ступенях белой лестницы, хозяйка сделала приглашающий жест.Адашев-Гурский поднялся на второй этаж, прошел в гостиную и сел на большой кожаный диван.— Ну? — устраиваясь напротив него, Анна опять улыбнулась. — Успокоились наконец?— Да как вам сказать. — Александр вынул из кармана пачку сигарет. — Я, в общем-то, не особенно и нервничал.— Все для вас прояснилось?— Да, — кивнул Гурский, — практически. Только вот один вопрос остался.— Да? И какой?— Послушайте, Яна… зачем вы убили свою сестру?Лицо его собеседницы окаменело. Она смотрела на Адашева-Гурского остановившимся взглядом широко раскрытых, потемневших от ужаса зеленых глаз.— Вы… вы понимаете, что говорите? — произнесла она наконец непослушными губами.— Сигарету? — протянул ей раскрытую пачку Гурский.— Я не курю.— Конечно, — кивнул он, прикуривая. — И не пьете спиртного. Именно поэтому и угостили меня в прошлый раз из красивой бутылки. Откуда вам знать, что там не «Хеннесси» вовсе, а бурда бодяженая. Вадим Заславский ведь тоже ни глотка практически не пил, вот и не подозревал даже, что за напиток его жена в этой бутылке от него прячет. Она-то ведь… выпивала от него тайком, так? Вот, очевидно, отпивала, а потом доливала, чтобы мужу в глаза не бросалось. Только не понимаю, зачем ей, состоятельной женщине, паленым коньяком себя травить?Визави Гурского продолжала молча смотреть на него широко раскрытыми глазами.— Ага, — кивнул Александр и, достав из внутреннего кармана куртки тоненькое изящное золотое колечко с бриллиантом, продемонстрировал своей собеседнице. — А вот это вот что?— От… откуда оно у вас? — задохнулась женщина.— А из автомобиля, на котором вы кувыркались, из-под коврика. Вы искали и не нашли. А я нашел.— Нет! — покачала головой она. — Врете. Я там все перетряхнула. Где вы его взяли?!— Вот! — Гурский вытянул в ее сторону указательный палец. — Теперь вы меня понимаете? Ход моих рассуждении? Колец всего два — одинаковых, сделанных на заказ — это я выяснил. Одно из них и сейчас на вашем пальчике. А вот это вот — второе. И нашел я его в автомобиле. И именно его, сразу после аварии, вы с таким тщанием там же, в салоне машины, искали. Почему? Потому что на руке вашей мертвой сестры кольца не оказалось. И если бы кто-нибудь (ну вот, как я, например) его где-то там под сиденьем неожиданно обнаружил, то и выяснилось бы, что ехали вы в тот вечер на дачу, как минимум, втроем. Так? Я прав? Ну… Вадим Заславский, возможно, и сам за рулем умер. А вот уж сестра ваша… тут уже возникают вопросы… а, Яна? Неужели… вот ради всего этого? — Адашев-Гурский обвел взглядом роскошную гостиную.— Нет… — уставясь невидящим взглядом в пространство, женщина покачала головой, — вы не докажете. Никогда. Яна вчера уехала. Куда — не сказала, но куда-то очень далеко. Обещала позвонить, когда устроится на новом месте. А кольцо это вы у нее украли. Ничего вы все равно не докажете.— А я и не буду ничего доказывать, — погасив в пепельнице сигарету, Александр поднялся с дивана и убрал кольцо в карман брюк. — Это пусть следственные органы во всем разбираются. За это они жалованье получают. Я им просто принесу дискету с интервью и кольцо вашей сестры, найденное мной в машине, и все. Я думаю, это их должно заинтересовать. Как считаете? Но… я готов, уж и не знаю, почему, предоставить вам —возможность — как это говорится? — «чистосердечным» признанием облегчить свою дальнейшую судьбу. Ступайте сами в милицию, а? И расскажите все как есть. Что произошло с сестрой, куда девалось тело, ну и… все прочее. А иначе туда уже пойду я. Подумайте. Надумаете, позвоните мне, я вечером дома буду. .Гурский достал блокнот, написал на чистой страничке свой домашний телефон, вырвал листок и положил на стеклянную крышку большого стола.— Буду ждать вашего звонка. До тех пор никаких шагов в сторону… правоохранительных органов делать не стану. Даю слово. Но я жду только до завтрашнего утра.Александр направился к выходу из гостиной. .— Не провожайте меня, — обернулся он, — не надо.От Заславской Адашев-Гурский поехал домой.Поднявшись пешком на пятый этаж, он отпер ключом дверь своей квартиры, внимательно вгляделся в накладной замок и подумал: «Ладно. Захотят — откроют. А я так думаю, что захотят. Именно таким мне почему-то кажется дальнейшее развитие данной ситуации».Вошел в прихожую, запер за собой дверь, сняв, повесил на вешалку куртку. Затем прошел в комнату, отсоединил от компьютера сетевой шнур и спрятал его в потайное отделение старинного секретера. Взял со стола складной американский нож, коротко взмахнув рукой, выбросил тяжелое лезвие. Поглядел на него.«Господи, — вздохнул, — ну что за жизнь, а?..»Сложил нож, убрал в карман и, подойдя к окну, выглянул из-за портьеры во двор. Глава 16 В квартире Волкова у кухонной плиты вновь хозяйничал приземистый широкоплечий Леха Прапор. Вероника в гостиной с кем-то болтала по телефону. Петр, сидя на кухне, пил пиво. Андрей Иваныч читал принесенную Алексеем свежую газету.— Ну? — в который раз взглянув на часы, Волков обернулся к Андрею. — Что пишут-то?— Да что пишут… —не поднимая взгляда от разложенной на столе газеты, негромко ответил Андрей Иваныч, — пишут разное. Вот например: «За содействие во взятии под стражу участкового инспектора Сулимова директор булочной номер один Подольский Дмитрий Евгеньевич награжден начальником семнадцатого отделения милиции „
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14