https://wodolei.ru/catalog/vanni/gzhakuzi/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Четко, ясно Жером Фандор отмечал прежде всего основные детали, которые он только что услышал из уст Зизи.– Во-первых, – сказал он, – ты установил, что Жап ухаживал за Валентиной де Леско и что это ужасно досаждало барону Жоффруа… Во-вторых, ты утверждаешь, что Гаду заставила похитить Элен, которая содержалась пленницей в «Деревянных конях»… По твоим словам, Элен была похищена твоим отцом, кучером Коллардоном, но ты не знаешь, куда ее доставили…В-третьих, ты утверждаешь, что Фантомас, обнаружив похищение дочери, очень рассердился… Значит, приказы Гаду отдавал не Фантомас…В-четвертых, ты не сомневаешься в том, что твой отец убит Жапом, а не Фантомасом… Все правильно?Зизи утвердительно кивнул головой, и Фандор, перечитав свои заметки, размышлял вслух:– Боже мой! Боже мой! Кто мог бы распутать эту интригу?.. Кто мог бы из всего этого извлечь истину?.. Отгадать, где Элен?.. Отгадать, кто такой Жап?..Затем Фандор изменил направление мыслей.– Я должен сказать, – рассуждал он дальше, – что абсолютно уверен в том, что Жап должен быть Фантомасом… Действительно, Жап наказывает тех, кто причиняет зло Элен, он убил кучера Коллардона… Но, с другой стороны, кажется, что Жап не имеет ничего общего с Фантомасом… Методы, которыми действует Жап, не являются методами Фантомаса… Жап скорее воспринимается как странный сумасшедший, а не как бандит!.. И потом, если Жап – это Фантомас, зачем ему надо было ухаживать за Валентиной де Леско, что не нравилось барону Жоффруа?Фандор обхватил лоб обеими руками. Задыхаясь от волнения, он пробормотал дрожащим голосом:– Я схожу с ума! Я схожу с ума!..И в то время как Зизи смотрел на него, не говоря ни слова и спрашивая себя, чем все это может закончиться, Жером Фандор начал внезапно прыгать по комнате, потирая руки, и казался почти радостным.– О, да! – говорил он. – Напротив! Это очень просто! Я понимаю! Все очень ясно!..Вскоре Жером Фандор от бешеной экзальтации перешел к абсолютному хладнокровию.– Зизи, – приказал он, – надо, чтобы ты доверился мне!.. Я оставлю тебя здесь… совсем одного… жди меня… мне надо увидеть Жюва, я попрошу его простить тебя. Без всякого сомнения, я получу это прощение, и я тебе клянусь, что затем ты, Жюв и я, мы вместе сделаем хорошее дело!..К сожалению, когда через три четверти часа Жером Фандор прибыл на улицу Тардье, он узнал, что полицейского дома не было…Действительно, Жюв не возвращался с тех пор, как он вышел, устремляясь по следам Валентины де Леско. Глава 21ГАДУ И БАРОН Крайне взволнованная, задыхающаяся, Валентина де Леско после того, как покинула полицейского Жюва, вернулась прямо к себе. Был первый час ночи, особняк на улице Спонтини стоял молчаливый, погруженный в мрак. Никакого шума не проникало за стены дома, и когда молодая женщина вступила в сад, а затем поднялась на первый этаж дома, она не заметила, чтобы в доме еще кто-то бодрствовал.Валентина машинально закрыла дверь на засов и поднялась по лестнице, ведущей на первый этаж. Она не зажигала огня, с естественной уверенностью людей, которые могут ходить взад и вперед в привычной для них обстановке в полной темноте.Валентина направлялась в свою комнату, но внезапно остановилась и поднесла руку к груди, как будто хотела унять биение сердца.Она только что заметила слабую полоску света из-под двери соседней комнаты; свет проникал из комнаты ее мужа.– Значит, он там? – спросила она себя.И без колебаний, настолько импульсивной и нервной была молодая женщина в этот вечер, она отрывисто постучала в дверь.– Войдите, – раздался голос.Валентина повиновалась. Она часто мигала, ослепленная резким переходом из темноты на свет.Барон находился в своем рабочем кабинете, где, впрочем, он никогда не работал. Он сидел на угловом диване и мирно курил сигарету.Комната была залита светом. Барон де Леско, должно быть, только что вернулся домой, так как рядом с ним на диване лежали его пальто и шляпа.Жоффруа де Леско очень удивился, увидев Валентину, входящую в этот поздний час в его кабинет.– Как? – вскрикнул он в изумлении. – Вы только что возвращаетесь?.. Я полагал, что вы уже давно легли!..– Я думала точно так же, – возразила Валентина, – я не подозревала, что вы выходили в этот вечер…– Это упрек? – спросил барон де Леско. – Я только что вернулся из своего клуба, где провел вечер…Валентина нахмурила брови.– Я не собираюсь делать вам замечание, – проговорила она, – но позвольте мне высказать свое удивление, что через двое суток, после похорон моего дяди… нашего дяди, вы возобновляете светскую жизнь, которую привыкли вести…Барон де Леско еле заметно покраснел и почти неуловимо пожал плечами.– Ничего плохого я не сделал, – прошептал он, – для мужчины пойти в клуб, это не значит выйти, и, кроме того, сделал бы я это или нет, несчастный не воскреснет…Валентина нервным и резким жестом сняла шляпу и манто. Она бросила все на диван и осталась стоять перед мужем, невообразимо красивая, затянутая в узкое платье, которое смело обрисовывало ее хорошо сложенную фигуру.Странная вещь, но глубокий траур очень шел этой брюнетке с матовым цветом лица, с черным, как агат, глазами, которые беспрестанно искрились сверкающим блеском.Однако Валентина де Леско была очень бледна и чрезвычайно взволнованна разговором, который только что у нее произошел с полицейским Жювом.Барон де Леско заметил ее состояние и обеспокоился о ее здоровье.– Вы себя плохо чувствуете? – спросил он.– Дело не в этом, – сухо заметила Валентина, которая, стараясь изменить направление разговора, приблизилась к мужу. Она стояла перед сидящим на диване мужем, скрестив руки на груди. Озабоченным голосом она спросила:– Жоффруа, что вы думаете о смерти моего дяди?Барон де Леско не мог не отметить, что ее интонация была трагической и таинственной.– Что я думаю? – переспросил он. – Ничего…Затем после некоторого колебания он добавил:– Разумеется, это большое несчастье, ужасное происшествие, но увы! Мы за это не отвечаем, и то, что записано в книгу судеб, должно исполниться…– Нет ли у вас какого-нибудь предположения, – продолжала Валентина, – какого-нибудь подозрения о таинственной и трагической причине смерти моего дяди?– Нет, – резко ответил барон де Леско, – вы знаете, что я сам стал объектом очень страшной агрессии…Валентина его прервала:– Если у вас нет мнения относительно смерти моего дяди, то у других людей имеются кое-какие подозрения и даже весьма обоснованные убеждения!Барон де Леско с удивлением посмотрел на жену:– Что вы говорите, Валентина? Уточните…Молодую женщину охватывало все большее волнение; она чувствовала, что чудовищно и одновременно затруднительно будет ей все высказать. Однако, решение принято, надо было говорить, и она начала.Краткими, отрывистыми и торопливыми фразами, которые в то же время были четкими и категоричными, Валентина рассказала мужу о своей беседе с Жювом и о мотивах, которые он ей изложил.Барон де Леско казался скептически настроенным, но все-таки взволнованным. Если ранее, будучи невозмутимо спокоен, он едва выкуривал одну сигарету, то теперь он курил одну за другой.Он нервничал, но старался скрыть это от Валентины.– Всего-навсего теория полицейского, – проворчал он, – на которую не стоит обращать внимания…Растерянная и озадаченная, Валентина спросила мужа:– Вы пойдете завтра на встречу с Жювом?Барон ответил уклончиво:– Возможно, пока не знаю…Потом он опустил глаза, умолк, и Валентина смотрела на него тоже в молчании с напряженным лицом.Разумеется, обвинение, выдвинутое против нее инспектором, казалось таким же отвратительным, как и абсурдным.Она знала, что невиновна и что ее невозможно подозревать ни на каком основании, даже как заинтересованную сторону в убийстве ее дяди. Но по мере того, как она рассматривала своего мужа и обратила внимание на его поведение, не только взволнованное, но также нерешительное, смущенное, ей пришла на ум мысль, которую она хотела вначале прогнать, полагая, что смешно на этом останавливаться.Однако эта мысль упорно утверждалась в ее уме, росла и становилась преобладающей, отодвигая все остальное.«Боже мой! – подумала Валентина. – Возможно ли, чтобы виновник преступления, чтобы убийца дядюшки Фавье пребывал в моем самом близком окружении?»И из ее уст сорвались такие слова:– Не является ли мой муж убийцей?Наконец Валентина сформулировала ужасное подозрение, она его произнесла, так как отныне уже не могла ни управлять своими мыслями, ни удержать их. Они оформились в ее глазах как силуэт чего-то смутного, на что при первом взгляде не хочется и смотреть, но что мало-помалу привлекает к себе внимание, начинает дразнить и покоряет.Вопреки своей воле баронесса де Леско следила за ходом своих рассуждений, и вскоре ей стало многое понятным из того, что ранее оставалось незамеченным, не вызывающим подозрений.На деле происшествие, случившееся с ее супругом бароном де Леско в течение той трагической ночи, оставалось таинственным, необъяснимым.Конечно, на первый взгляд можно было подумать, что он, как и другие, заболел, стал жертвой одного из этих многочисленных проявлений страшного состояния, название которого было связано с Жапом. Однако на самом деле доказательств не было; как существует подлинное безумие, существует и его симуляция.Отныне молодая женщина смотрела на барона де Леско не без ужаса и страха.Барон машинально поглаживал медленными движениями свою длинную седую бороду. Он не задавал вопросов, не расспрашивал ни о чем, он выжидал, очевидно, видя волнение, которое охватывало его жену; но можно было подумать, что он не хотел и не смел спросить ее о причинах волнения.Валентина сделала усилие и почувствовала, что в этот вечер она готова на все: она хотела знать, хотела пролить свет на события любой ценой.Она спросила твердым, сухим и резким тоном:– Вы уехали с моим дядей, было слышно, как вы разговаривали с ним в коляске, в этом таинственном фиакре, где он находился один с вами… Это так?– Да, – тихо ответил барон.Валентина вытерла лоб тонким батистовым платочком, который нервно сжимала в руке.– Это так, не правда ли? – продолжала она. – Затем полицейский Жюв, который поднялся на рессоры коляски, услышал выстрел, сопровождаемый хрипом, последним криком, который издал мой несчастный дядюшка… В этот момент из коляски выпрыгнула старуха и побежала со всех ног. Это так?Барон тихо произнес:– Все точно так, поскольку мсье Жюв утверждает, что события происходили именно так, но я уже сказал и повторяю снова, в момент выстрела, при нападении на вашего дядю, меня в коляске не было… как мне кажется…Валентина приблизилась и пристально посмотрела на него.– Вы утверждаете, что вас там не было, – повторила она, – так что же с вами стало? В какое же именно время, согласно вашему мнению, вы покинули моего дядю и по какой причине? Ведь было решено, что вы должны провести вечер вместе…Барон де Леско выпрямился и высокомерным тоном спросил:– Моя дорогая, можно подумать, что вы устраиваете мне допрос как судебный следователь. Мне кажется, что я предоставил достаточно объяснений по этому поводу, чтобы меня могли наконец оставить в покое…– Ах! Я умоляю вас! – вскрикнула Валентина, заламывая руки. – Не разговаривайте со мной таким тоном. – Совсем наоборот, если я вас спрашиваю, если я хочу получить от вас некоторые разъяснения, то это только потому, чтобы самой убедиться в вашей невиновности, чтобы расстаться с сомнениями, которые терзают меня… Пожалуйста, Жоффруа, объясните мне…Барон де Леско поднял руки к небу.– Валентина, я вас прошу, давайте прекратим этот разговор, он ни к чему не приведет. Я вам уже сказал все, что мог, и если меня будут расспрашивать снова, я не скажу более ничего нового… Не забывайте, что в ту трагическую ночь произошли таинственные события, жертвой которых я стал сам; я был, как и полицейский, объектом ужасающего и одновременно непонятного нападения.Валентина его прервала.– Ах, – произнесла она, – вы хотите сказать…Она остановилась, встревоженная, не осмеливаясь докончить свою мысль.Но барон де Леско был не слишком щепетилен.– Да, – продолжал он, – я хочу сказать о Жапе, об этом странном крике, который раздавался в моих ушах, об этом слове, которое я сам затем повторял вопреки своей воле, не отдавая себе отчета… Жап!.. Жап!..– Замолчите! – закричала Валентина. – В этом кроется тайна, которую мы не можем понять, и, кроме того, дело не в этом…Изменив тон, она умоляла:– Прошу вас, Жоффруа, выслушайте меня; нам важно поговорить друг с другом без недомолвок, надо, чтобы между нами было согласие, чтобы знать, что отвечать тем, кто вскоре, возможно, завтра, начнет спрашивать нас, подозревая…Она очень разволновалась, произнося эти слова, тогда как барон де Леско, наоборот, проявлял невозмутимое спокойствие.– Против нас, действительно, выдвигается многое, – сказал он, – и, возможно, против вас, Валентина, особенно.– Что же именно? – спросила молодая женщина.– Все просто, – сказал барон, – смерть вашего дяди для вас выгодна.– Выгодна мне? На каком основании?– О, это очень просто… ведь наследница вы!Валентина очень побледнела и не могла выговорить ни слова. То, что сказал ее муж, в общем, было верно. Впрочем, она и так знала, что наследовала своему дяде, но разве это доказывало, что она виновна в его смерти?Кроме того, Валентина не могла представить, что ее муж был настолько отвратителен в вопросах ее собственной честности, что смог присоединиться, пусть всего лишь на мгновение, к подобному мнению. Она ужаснулась, услышав эту инсинуацию из его уст.Валентина в этот момент внезапно направилась к мужу. Она устремила на него пылающий взор, в ее глазах блеснула угроза.– Послушайте меня! – начала она.Барон как раз бросил сигарету.– Но я вас слушаю! – ответил он.Валентина пожала плечами.– Помните ли вы, – начала она глухим и искаженным голосом, – некоторые трагические сцены, которые развернулись в Булони несколько месяцев тому назад? Барон де Леско, вы помните, что тогда существовали несчастная девушка, ее звали Фирмена Бенуа, несчастный князь Владимир, который также называл себя виконт де Плерматэн, рабочий Морис, на самом деле оказавшийся сыном Фантомаса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я