ор.у.., чо.. ....к со..у. с... .у.о .ок.. .., ..т.. .т...т... .ч .. ..ч, .ч .. т....ч ......о., ......оо ...о... . .о..р.., . ....к ....т. ..ч ......оо ..ч., то. .. .т...т...; .стс. ..ч ......о. . .о.ор.., . ....к..чр о..с ..т..? Стручок».
– Да, – протянул Сева, – маловато.
– Нелепость какая-то, – заметила Таня. – Что это за слово, которое кончается двумя «о»?
– Мороженоо! – закричал Нулик.
– Во-первых, в этом слове девять букв, а в зашифрованном – восемь; а потом, такого слова нет.
– Как это нет, если я его ел? – возмутился Нулик.
– Может, и ел, только не мороженоо, а мороженое.
– А вот и еще! Знаете вы слово, которое кончается на «чр»? – спросил Сева.
– Нет такого слова.
– Значит, подпись не та. Не стручок.
Олег задумался.
– Подпись-то может и та, да шифр другой.
– Что в лоб, что по лбу! – вздохнул Сева. – Тайны стручка нам все равно не разгадать.

Погоня

Смеркалось.
В Арабелле начали зажигаться огни.
Ребята сидели на обочине шоссе, ведущего к Римским развалинам, и уныло глядели на пустой стручок.
Неожиданно поднявшийся ветер подхватил его и погнал вдоль дороги.
– Держи! Держи! – закричали все и бросились вдогонку… Куда там!
Стручок несся с такой быстротой, что поймать его было невозможно. Он словно дразнил своих преследователей: остановится, подпустит поближе, а потом возьмет да и ускользнет из-под самого носа.
Тем временем совсем стемнело, а отважные раскрыватели великих тайн все еще бежали за неуловимым талисманом. Впопыхах никто из них не удивился, что теперь стручок светится изнутри зеленоватым светом.
Но вот он сделал крутой поворот и остановился у большого камня. Это была та самая пещера, где Нулик встретил Черную Маску. К ней-то и подбежали измученные путешественники.
На этот раз стручок и не думал удирать. Он плавно покачивался в воздухе над входом в подземелье, легко уклоняясь от ловивших его рук.
И тут Нулик не выдержал.
– Послушайте, – сердито закричал он стручку, – это не по-товарищески! Чего вы от нас хотите?
И, как бы в ответ на его слова, стручок сделал круг над головами изумленных зрителей и… скрылся в подземелье.
Следом за ним с яростным лаем кинулся Пончик.
– Пончик, назад! – изо всех сил закричал Сева.
Но не тут-то было! Лай знаменитой ищейки, отраженный сводами подземелья, звучал все глуше и глуше и, наконец, затих совсем.
– Что ты наделал? – набросился Сева на Нулика. – Нашел на кого кричать! Это же волшебный стручок!
– А ведь Нулик прав, – заступился Олег. – Он спросил у стручка, чего тот от нас хочет.
– А стручок обиделся и ушел.
– И вовсе он не обиделся, а указал, что нам делать.
Таня посмотрела на Олега круглыми, испуганными глазами.
– Как? Неужели мы должны спуститься в подземелье?
– Конечно, если хотим раскрыть тайну Черной Маски.
Сева хлопнул себя по лбу. Он всегда так делает, когда что-нибудь вспомнит или придумает.
– Какой же я болван! Ищейка идет по следу, а хозяин стоит и раздумывает!
– Ну как, пошли? – спросил Олег и посмотрел на Таню.
Она немного помедлила, а потом решительно тряхнула головой:
– Пошли!
И тут раздался громкий, отчаянный плач. Это плакал Нулик. Испуганные ребята бросились к нему: в чем дело? Он ушибся? Обиделся? Боится идти в подземелье?
– Нет, нет, нет! – твердил малыш, захлебываясь и размазывая слезы.
Таня достала носовой платок и вытерла ему нос и глаза. Она вовремя вспомнила о маме Восьмерке и сразу все поняла.
– Ничего не поделаешь, надо тебе отправляться домой.
– Не хочу, не хочу! – еще пуще заревел Нулик.
– Не плачь! – увещевала Таня. – Мы вернемся и все тебе расскажем.
– Да-а-а, – рыдал безутешный Нулик. – Я до тех пор от любопытства умру!
– Не умрешь, – сказал Олег, – мы тебе с дороги будем посылать письма.
– Подро-о-обные?
– Очень подробные.
– А как же тайна? Вы разве забыли, что письма у нас касаются всех?
– Не волнуйся, письма ты будешь получать прямо в руки, – пообещал Сева.
– Это как же? – Нулик заинтересованно приоткрыл один глаз.
– Тебе их будет приносить Пончик.
Слезы у Нулика сразу высохли.
– Пончик, Пончик, почтальончик! – в восторге запел он, но тут же спохватился: – Идите, идите скорее, а то вы его не догоните.
Ребята простились со своим маленьким товарищем и скрылись в пещере.
Теперь, когда Нулик остался один, ему снова стало грустно. Он постоял еще немного, вздохнул и побежал домой.


Переход
(Олег – Нулику)

Дорогой Нулик! Как видишь, слово свое мы держим. Только писать решили по очереди. Начали было сообща, но чуть не перессорились. Ведь нам еще никогда не случалось писать письма вместе. Поэтому уговорились писать врозь. Но тут мы снова заспорили, кому писать первым. Бросили жребий. Вышло: начинать мне.
Что ж, начинать, так сначала.
Подземелье было узкое, длинное. Сперва мы освещали путь фонариком, но он вскоре погас: Сева забыл переменить батарейку. Ничего не поделаешь, с каждым может случиться…
По правде говоря, все мы порядком струсили. Пришлось пробираться на ощупь, в полной темноте.
Сколько это продолжалось – не знаю. По-моему, целую вечность. Представляешь себе, как мы обрадовались, когда далеко впереди блеснул яркий дневной свет!
А через минуту поднялся ужасный ураган. Теперь мы уже не шли, а бежали. Нас прямо-таки гнало вперед. Казалось, мы мчимся внутри огромной трубы. А у входа в нее стоит великан – такой, как в сказке «Мальчик с пальчик», помнишь? – и изо всех сил дует нам в спины.
Я слышал, что так испытывают самолеты. Самолет укрепляют в гигантской трубе. А сквозь трубу пропускают сильную струю воздуха. Если машина не разваливается, значит, и в полете с ней ничего не случится.
Мы, во всяком случае, испытание выдержали: нас благополучно выдуло наружу. Сам понимаешь, как все обрадовались, когда очутились наверху.
Сперва глаза наши ничего не различали и только щурились от утреннего солнца. Но потом…
Не хочется тебя разочаровывать, но потом они тоже ничего особенного не увидели. Мы даже подумали, что в темноте незаметно перепутали направление и вернулись обратно в Карликанию. Перед нами была дорога, очень похожая на ту, что ведет из Арабеллы к подземелью.
Но тут Сева (ты ведь знаешь, как он любит читать вывески!) задрал голову и прочитал:

Тогда и мы с Таней увидали эту странную надпись. Громадные разноцветные буквы выгнулись радугой прямо в воздухе, приглашая в какую-то непонятную Аль-Джебру. Что за Аль-Джебра? Город она? Или целая страна? И как мы пойдем туда без волшебного талисмана?
И досталось же ему, бедняге! Не очень-то вежливо мы о нем говорили. И зря: все это время стручок преспокойно лежал у меня в кармане. До чего ж я обрадовался, когда нащупал его там вместе с шифрованной запиской!
Теперь можно бы подумать о Черной Маске и начать поиски. Но где Пончик? Мы долго звали его, обшарили все кусты – напрасно. Как сквозь землю провалился! Сева и впрямь уверял, что Пончик остался в подземелье, и чуть не уговорил нас идти обратно.
Но только мы повернули, стручок в моем кармане беспокойно заерзал, а когда я попытался его успокоить, уколол мне ладонь острым хвостиком. Похоже, что предложение Севы ему не понравилось и он не прочь снова удрать. Как тут быть?
Посовещавшись, двинулись дальше. И правильно сделали. Потому что стручок сейчас же успокоился. Он будто знал, что не пройдет и пяти минут, как Пончик вынырнет из какого-то овражка и бросится нас облизывать.
Как видишь, Нулик, тебе беспокоиться нечего. Сейчас твой почтальон помчится выполнять свое первое поручение. А пока – до свидания. Все тебе кланяются.
Олег.

Обжоры
(Сева – Нулику)

Привет, Нулик! Ты, конечно, ждешь, что я тебе сразу расскажу про Черную Маску. Но мы пока о ней ничего не узнали. Как говорится, никаких следов не обнаружено.
Вообще тайнами здесь и не пахнет. Оказывается, Карликания и Аль-Джебра – дружественные государства.
Удивляюсь, как ты этого не знал? Тут я срисовал для тебя один документ. Такие в Аль-Джебре висят чуть ли не на каждом столбе.
Вот, полюбуйся:
ВЕЛИКИЙ ДОГОВОР
О ВЕЧНОЙ ДРУЖБЕ И СОТРУДНИЧЕСТВЕ
МЕЖДУ ДВУМЯ МОГУЩЕСТВЕННЫМИ ГОСУДАРСТВАМИ
КАРЛИКАНИЕЙ И АЛЬ-ДЖЕБРОЙ.
А что там дальше, я списывать не стал. На это надо весь день потратить. Я бы и недели не пожалел, если бы все это имело хоть какое-нибудь отношение к Черной Маске. Но, скажи на милость, при чем тут Черная Маска?
На каждом шагу натыкаешься на карликан: разгуливают себе почем зря целыми пачками. Многие здесь и живут.
Только что мы побывали в одном карликанском поселке с ужасно смешным названием – Обжоры. Таня вспомнила, что у нас есть город Ижоры. Я не поверил. Тогда она прочитала стихотворение Пушкина «Подъезжая под Ижоры». То есть не все стихотворение, а только первые четыре строчки. Но и это, по-моему, лишнее: мы-то ведь попали не в Ижоры, а в Обжоры. Так что нечего хвастаться своей образованностью.
В Обжорах и впрямь живут страшные лакомки: все они без конца что-то жуют.
В поселке только одна улица, но каждая ее сторона имеет свое название: «Обжоры среднеарифметические» и «Обжоры среднегеометрические».
Сначала я не обратил на это внимания. Но оказалось, что между жителями двух сторон большая разница, хоть и те и другие одинаково зазывали нас в гости.
Ну, мы порядком проголодались и отказываться не стали.
Пошли сначала к обжорам среднеарифметическим. И здорово прогадали. Ничем, кроме разговоров, нас не угостили. Под конец им, правда, неудобно стало, и они рассказали, в чем дело.

Все жители у них, ясное дело, работают. Кто лучше, кто хуже, кто больше наработает, кто меньше. Но они на это не смотрят: складывают все вместе, а потом делят на всех поровну. У одного, например, на грядке выросло четыре килограмма огурцов, а у другого – девять. Сумма этих чисел равна тринадцати. Тринадцать делят на два. Вот каждый и получает по шести с половиной килограммов огурцов. Конечно, обжор-то не два, а гораздо больше. Но сколько бы их ни было, они складывают все, что наработали, сумму делят на число работников, и каждый съедает свою долю до крошки. Где уж тут гостей кормить! Могли бы, правда, оставить кое-что про запас, так нет! На то они и обжоры.
После такого приема не очень-то хотелось идти к обжорам среднегеометрическим. Но мы все-таки пошли, и на этот раз нас накормили на славу!
Мы никак не могли понять, в чем дело.
– Может быть, – спрашиваем, – у вас делят не поровну?
– Нет, – говорят, – тоже поровну.
– Так, может быть, – спрашиваем, – вы не обжоры?
– Нет, – говорят, – обжоры.
– Откуда же у вас такие запасы?
Тут они нам и объяснили. Дело в том, что собранные продукты они не складывают, а перемножают. То есть не продукты, конечно, а количество их.
Один, скажем, снял с грядки четыре килограмма огурцов, а другой опять-таки девять:
4 * 9 = 36.
Ты, наверное, думаешь, что тридцать шесть надо разделить на два? А вот и нет. Обжоры среднегеометрические и тут поступают по-своему. Они не делят, а извлекают из полученного произведения корень. Да, да, не удивляйся: у чисел есть корни и их можно извлекать. Об этом нам еще в прошлый раз рассказала Тройка с чемоданчиком на Проспекте действующих знаков. Эти самые знаки высыпались у нее из чемоданчика прямо на тротуар.
Помножь три на три. Получится девять. Знаешь, что ты сделал? Ты возвел три во вторую степень. Если же ты хочешь возвести три в третью степень, помножь его само на себя три раза. Получится двадцать семь. Пятая степень трех будет уже двести сорок три…
Так можно возвести число и в сотую, и в двухсотую, и в какую хочешь степень.
А теперь ответь на такой вопрос: какое число нужно возвести во вторую степень, чтобы получить девять? Разумеется, три. Вот это три и есть корень второй степени из девяти.
Стало быть, извлечение корня – действие обратное возведению в степень. Совсем как вычитание – действие обратное сложению, а деление – умножению.
Так вот, из числа тридцать шесть среднегеометрические обжоры извлекают корень квадратный, иначе говоря, корень второй степени. Получается шесть.
Выходит, каждому обжоре досталось по шести килограммов огурцов. Это немного меньше, чем получил бы обжора среднеарифметический. Но зато при такой дележке один килограмм остается в запасе.
Тут мне пришло в голову, что обжор среднегеометрических тоже ведь не двое, а гораздо больше. Ну и что ж, ответили мне, каждый соберет свое количество килограммов, мы все эти числа перемножим…
– И извлечете корень второй степени? – перебил я.
– Что вы, что вы, – возмутились обжоры, – мы извлечем корень той степени, сколько у нас жителей!
Таня поинтересовалась, как обжоры обозначают такое действие.
Как? Да очень просто; закорючкой, которая похожа на сачок для ловли бабочек и называется радикалом. Только над сачком порхает не бабочка, а число, обозначающее степень корня. И называется оно показателем корня.
√36 = 6
Если в поселке четверо обжор, извлекается корень четвертой степени: √
Ну, а если сто четыре? Тогда и корень будет сто четвертой степени: √
Ты небось хочешь знать, почему это над радикалом не ставится двойка, когда извлекается корень квадратный? Почему, почему… Просто так уж условились.
Из всего, что мы увидели в Обжорах, мы с Таней поняли, что среднее арифметическое всегда больше среднего геометрического. Но Олег сообразил, что вовсе не всегда. Если бы жители Обжор собирали все до одного одинаковый урожай, среднее геометрическое и среднее арифметическое тоже были бы совершенно одинаковы. Не веришь? Я тоже сначала не поверил. Но Олег доказал.
Допустим, двое собрали по восьми килограммов огурцов. Среднее арифметическое найдется так: (8 + 8) / 2 = 8
А среднее геометрическое так: √(8 * 8) = 8. Вещий Олег!
Среднегеометрические обжоры долго нас не отпускали. Да и нам не хотелось расставаться с такими гостеприимными хозяевами. Но стручок в кармане у Олега так разбушевался, что нам пришлось попрощаться.
Все высыпали нас провожать. Каждый тащил на дорогу что ни попало: кто помидоров, кто яблок… Но вкуснее всего были пирожки. Жаль, ты не попробовал! Всем нам досталось по-разному. Олегу – четыре, Тане – два, а мне – один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16