Я проверил звонок. Вы говорили из какого-то места в районе Найтбриджа. В чем дело?
— Я не хочу отвечать на ваши вопросы, — сказала она. Он пожал плечами.
— Меня не интересует, мадам, хотите вы или нет отвечать на мои вопросы. Я сам найду ответ. Вы меня заинтриговали. Я хочу знать, где вы были с тех пор, как оставили здесь записку для меня, что вы делали и с кем разговаривали. Я многое хочу узнать и очень скоро.
— Я ожидала этого от вас, — сказала она. Ироническая улыбка скривила ее губы. — Повторяю, я ожидала этого, мистер Каллаган, но эти веши вас не касаются.
Он встал и достал пачку сигарет с каминной полки. Медленно закурил, выпустил клуб дыма и опять стал разглядывать ее в упор.
— Вы, вероятно, думаете, что я заткнул рот старику Джимми Уилпинсу ради вас и тем самым сделался кем-то вроде соучастника? Возможно, так бы оно и получилось, но у меня кое-что есть в запасе.
Она с томным видом откинулась на спинку кресла.
— Правда, мистер Каллаган? Как интересно.
— Это дьявольски интересно, — сказал Каллаган. — Я был на яхте в половине первого ночи. Когда я был там, с этими двумя уже было покончено. Не знаю точно, сколько времени прошло, и не думаю, что врачи сумеют это установить.
А вот вы были на яхте как минимум в половине двенадцатого ночи… Уехали оттуда без четверти двенадцать, в это время вас и видел Джимми Уилпинс. Значит, или стрельба была до вашего появления на яхте — в этом случае вы застали их в том состоянии, что и я, — или это случилось после вашего отъезда.
— Почему? — спросила она.
— Потому что Джейк Рафано уже остыл, когда я попал на яхту, — ответил он. — Этот парень умер больше чем за час до моего появления там. Я знаю, что он мог быть убит за сорок пять минут, прошедших с момента вашего ухода до моего появления. С момента его смерти прошло больше часа. Понимаете?
— В чем же дело? — спросила она. — Почему все это имеет такое значение? Если вы такой рыцарь, — она даже не пыталась скрыть сарказма в голосе, — почему ездили Бог знает куда на своей машине и затыкали рот этому Джимми Уилпинсу? Или вы решили приберечь эти улики себя, чтобы в будущем шантажировать меня?
Он усмехнулся.
— Это зависит от вас, — сказал он. — Мне смешно вас слушать, хотя, возможно, придется заняться небольшим шантажом. Возможно, даже сегодня… Но если вы хотите знать, почему я все это сделал, я скажу.
Он выдержал паузу, затем продолжал:
— Прежде всего не думайте, что Грингалл доволен расследованием. Нет и нет… Он знает, что кроме Джейка Рафано и Простака, на яхте был еще кто-то. Может быть, он думает, что мне известно об этом больше, чем я сказал ему. И он прав! Грингалл не дурак. Он довольно проницателен. И до него скоро многое дойдет. А тогда он кинется на нас, как бык.
Она выпрямилась в кресле. В левой руке она держала сигарету, в правой — стакан.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— Грингалл не может использовать заявление вашего пасынка для его же обвинения. Таков закон. Он предложил мне нанять хорошего юриста по уголовным делам, чтобы тот повидал Уилфрида Ривертона и взял его показания. Грингалл полагает, что если будет заявлено, что Ривертон взял пистолет, зная, что Джейк Рафано вооружен, и выстрелил в Рафано только после того, как тот выстрелил в него, то дело можно будет квалифицировать как убийство в целях самозащиты. Грингалл полагает, что если Простак расскажет об этом и подтвердит, что на яхте был кто-то еще, то он, Грингалл, сможет вплотную заняться детективной работой, имея новые данные.
— Может быть, Уилфрид не знал, что на яхте был кто-то еще, кроме него и Джейка Рафано? — ее голос снова звучал безжизненно.
Каллаган довольно улыбнулся.
— Хорошо, — сказал он. — Соглашусь, что он не знал. Потому я готов держать пари, что вы были на яхте после убийства Рафано…
Миссис Ривертон перебила его. Голос ее звучал еле слышно.
— Вы только пытаетесь завлечь меня в ловушку. Это все.., только ловушка для меня!
— Не говорите ерунды, — сказал резко Каллаган. — Когда вы говорите подобные вещи, вы раздражаете меня, мне это не нравится. Я не устраиваю ни для кого ловушек. Я рассказываю вам, как я веду дело и что я выяснил в данном случае, а если вы или кто-то другой попытаетесь помешать мне.., это будет чертовски глупо, вот и все.
Он подошел к окну, отдернул штору и посмотрел на дождь.
— Я влез в это дело по уши, — сказал он. — Я скрыл от Грингалла, что был на яхте прошлой ночью. Я сделался соучастником, подкупив Джимми Уилпинса. Да, я веду дело по-своему, и если вы сами не хотите помочь мне и очистить себя от подозрений, можете убираться к черту! Но вам не удастся помешать мне.., по крайней мере больше, чем до сих пор.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она, полностью овладев собой.
— Вы все время отвлекаете меня, — сказал Каллаган. Он опустил штору и вернулся к камину.
— Я слишком сильно заинтересовался вами. Когда я расследую дела, я предпочитаю воздержаться от мыслей о женщине, о том, как она ходит, как говорит, что она из себя представляет…
Она лукаво улыбнулась и сказала:
— В самом деле, мистер Каллаган? Для вас это опасно? Возможно ли, что великий детектив, единственный и неповторимый мистер Каллаган сломал себе шею на подобных поворотах?
Она хрипло засмеялась.
— Мне очень не нравится, когда вы ведете себя подобным образом, когда вы говорите таким странным голосом, словно потеряли свои лучшие качества. Не будьте дурочкой. Я ожидал увидеть вас обеспокоенной, несчастной, усталой и, возможно, жалкой, но такой, как сейчас, вам быть не идет.., вы в состоянии быть гораздо лучше.
Краска залила ее лицо, шею и плечи. Каллаган усмехнулся. Его взгляд упал на ее сумочку, которая лежала на стуле.
Внезапно он подскочил к стулу и схватил сумочку. Ее владелица рванулась за ней, но тут же, пожав плечами, опустилась на место и уставилась в огонь.
Сыщик открыл сумку и нашел то, что искал. Под всякой мелочью, платком, флаконом духов, деньгами, ключами, пудреницей он нашел это… Маленькая стеклянная капсула с японскими иероглифами.
— Морфий, — хрипло сказал он, — Я понял, когда вы не смогли выпить виски. Ты проклятая дура! А я-то думал, что у тебя есть мужество!
Он швырнул капсулу в камин.
Она опустила голову на руки и отчаянно зарыдала. Каллаган прошел в спальню и набрал номер.
— Мэмпи? Это Каллаган. Помнишь то антинаркотическое средство, каломелатропин, которое ты давал мне в прошлом году для этого Рокселя?.. Да. О'кей. Пришли мне пару. Да. Сейчас. Передай их Уилки, пусть он их держит у себя, пока я не позвоню ему. Нет… Сильную дозу не нужно, обычной хватит. Спасибо… Спокойной ночи!
Он вернулся в гостиную. Она все еще сидела, обхватив голову руками.
— Хорошо, продолжим, — сказал он. Завтра я найду юриста. Мы расскажем ему о Простаке и обсудим, что можно сделать. Вы вернетесь в Мэнор-Хауз и будете себя вести, как подобает миссис Ривертон. Я не спрашиваю вас, что вы делали сегодня и где были, потому что мне достаточно моих собственных предположений… Сейчас вы поедете домой и останетесь там. Я свяжусь с вами. И помалкивайте… Ни с кем не разговаривайте… Ясно?
Она кивнула.
— У вас чертовски плохое положение, — продолжал он. — Если Грингалл услышит хоть какой-то намек, он сумеет взглянуть на это дело по-другому, и, ей-Богу, у него будут все основания думать, что вы тоже замешаны в нем.
— Основания… — прошептала она совсем тихо.
— Да. Основания. Мотив — это слово больше нравится полиции. Каллаган встал и начал ходить по комнате.
— Вы сейчас вернетесь в отель, — продолжал он, — Сперва вам надо привести в порядок лицо. И кое-что вы примете. Я вам это дам. Это антинаркотические таблетки. Одну вы примете перед сном, другую — завтра утром. У вас прояснится голова, и вам станет легче дышать. Но вам надо совсем бросить это дело и стать самой собой.
Он прошел в ванную и вернулся с одеколоном, полотенцем и кремом.
— Займитесь своим лицом, — сказал он. — У вас ужасный вид.
Он вышел из квартиры и вызвал лифтера. Уилки поднялся с маленькой коробочкой.
Каллаган взял ее и снова вернулся к себе.
Миссис Ривертон стояла у каминного зеркала и приводила в порядок лицо. Он наблюдал за ней. Закончив, она повернулась к сыщику.
— Я не знаю, что вам сказать. Он усмехнулся.
— Вам незачем что-либо говорить, — сказал он, — Вы захватили чековую книжку? Она кивнула. Он протянул ей ручку.
— Вы выпишите чек на меня или на предъявителя на пять тысяч фунтов. Она замерла.
— Так это все-таки шантаж? — голос ее звучал резко. Он продолжал улыбаться.
— Считайте как хотите, мадам, — сказал он. — Вы выпишите чек на пять тысяч фунтов…а если я захочу что-нибудь еще, я вам скажу…
— Что вы имеете в виду? — медленно произнесла она. — Что-то другое…
— Я дам вам знать, — сказал Каллаган.
Она подошла к столу. Раскрыла чековую книжку. Оформив чек, протянула ему. Он осмотрел чек и положил в карман. Потом снял трубку телефона.
— Уилки, вызови машину и подними сюда лифт. Каллаган закурил сигарету и остановился перед камином, наблюдая за гостьей. Она уставилась в пол. Потом он услышал, что лифт остановился на его этаже.
— Доброй ночи, мадам, — сказал Каллаган. — В любой момент, когда мне потребуется от вас что-либо, я дам вам знать. Не забудьте принять перед сном первую, таблетку.
Миссис Ривертон молча вышла. Он услышал шум спускающегося лифта.
Каллаган прошел в спальню и приложился к бутылке виски. Вернувшись из спальни, взял одеколон и стал с остервенением втирать в волосы.
Потом он начал неистово ругаться вслух.

ПОНЕДЕЛЬНИК
8. Прекрасная работа
Поднялся сильный ветер, он свистел и шумел за окнами конторы Каллагана. Было пять часов пополудни.
Эффи Томпсон принесла чашку чая, третью по счету с четырех часов. Поставив чашку на стол перед Каллаганом, она как будто собралась сказать что-то важное, потом взглянула на Каллагана и, передумав, вышла из кабинета.
Зазвонил телефон. Это звонил из Фаллтона Келлс. Каллаган представил себе, как Келлс стоит в единственной будке на маленькой улице, надвинув на глаза шляпу, и курит.
— Эй, Слим, — сказал Келлс. — У тебя пока все в порядке? Мы встретимся, как договорились?
Каллаган сказал, что все в порядке, и подтвердил, что он придет в десять часов и встретится с Келлсом возле дерева, неподалеку от этой телефонной будки. Он спросил, как дела в Феллтоне.
— Ничего, — ответил Келлс. — Все спокойно. Полиция на яхте закончила работу и ушла, — он помолчал. — Тут еще этот старикашка заупрямился. Джимми Уилпинс, который видел эту женщину. Потрясти его?
— Нет, — ответил Каллаган. — оставь его в покое. Меня он не интересует. Кто-нибудь болтается поблизости от Грин-Плейс, ты проверял?
— Никого, — ответил Келлс. — Я был там час назад. Тихо, как в могиле, да и погода отвратительная. Ну, а как вообще дела, Слим?
— Бывают лучше, бывают хуже. Пока хорошо, Монти. Оставайся там. Я буду в десять часов. Хочу кое о чем поговорить с тобой, затем мы осмотрим Грин-Плейс. Привет.
— Привет.
Каллаган положил трубку. Дверь кабинета открылась, и появилась Эффи Томпсон.
— Мистер Гагель хочет видеть вас, — сказала она. Каллаган кивнул. В кабинет быстро вошел его старый знакомый адвокат. Он выглядел немного усталым, но улыбался. Гость уселся в кресло, на которое ему указал любезно хозяин.
— Мистер Каллаган, — сказал он, — вы хотите, чтобы я защищал Ривертона?
— Я вообще не хочу, чтобы вы его защищали, Гагель, — ответил сыщик. — Если вы получили такие показания, как я хотел, ваша работа сделана…
Он откинулся на спинку стула и усмехнулся. Гагель пожал плечами.
— Это смертный приговор, — сказал он. — Смягчающих обстоятельств нет. Если кто-либо будет работать с этими показаниями, то тут же наденет на него петлю. Если бы вы работали на стороне обвинения, я мог бы понять вас.
Каллаган помолчал немного и спросил:
— Он признался, что стрелял в Джейка Рафано?
— Он признался во всем, что вы ожидали от него, — сказал Гагель. — Он сказал, что отправился на яхту, чтобы разделаться с Рафано, что Рафано был чертовски раздражен и что он, Уилфрид Ривертон, потерял выдержку, выхватил пистолет и увидел, что Джейк Рафано достал свой пистолет из стола. Ривертон говорит, что он тут же выстрелил и мгновенно почувствовал ответный выстрел. Он признался, что первым вытащил пистолет. Таким образом, Ривертон действовал не защищаясь, — Гагель пожал плечами. — Дьявольское показание, — закончил он.
— Что из этого сказал он и что решили вы? — спросил Каллаган.
— Практически все сказал он, — ответил Гагель. — Он говорил медленно, и я успевал записывать за ним, выбирая то, что мне нужно. Я не изменил материал, только усилил его. Конечно, вам известно, что я мог изменить его показания — сделать так, чтобы он предстал в лучшем виде, если бы я задавал нужные вопросы. Вопросы, которые я мог бы задать.
Каллаган посмотрел на Гагеля.
— Например? — спросил он.
— Например?.. Ну, почему он так неожиданно отправился на яхту и как попал туда, откуда, например, он узнал, что Джейк Рафано был на «Сан Педро», кто еще был на яхте, кроме Рафано…
— И вы не задавали ему этих вопросов? — спокойно спросил Каллаган.
— Я спросил его, приехал ли он на яхту по собственной воле, а если нет, то кто был с ним, — ответил Га-гель. — Он послал меня к черту.
— Молодец парень, — сказал Каллаган, — вот это рыцарский поступок!.. Ладно, — продолжал он. — Спасибо, Гагель. Я думаю, вы закончили работу.
Перед уходом адвокат положил на стол Каллагана конверт.

***
Шел мелкий дождь, когда Каллаган остановил свой «Ягуар» среди деревьев в двадцати ярдах от телефонной будки на окраине Фаллтона. Он вышел из машины, посмотрел на часы, поднял воротник пальто и закурил сигарету.
Было семнадцать минут одиннадцатого. Он прошел по мокрой траве к телефонной будке. Кругом ни души. Каллаган начал беспокоиться. Обычно Келлс не опаздывал.
Он прислонился к будке и подумал о показании молодого Ривертона, которое лежало в его нагрудном кармане. Он слегка улыбнулся. Он терпеливо ждал до половины одиннадцатого. Дождь прекратился, из-за туч выглянула луна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17