Все замечательно, такие сайты советуют 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Глава 5
У Дэвида начался приступ смеха.
Начинался он медленно — клохтанье в горле сотрясло плечи и грудь, — постепенно набрал силу, перейдя в рев, от которого Дэвид вибрировал с головы до ног, хлопая себя по коленкам. Из глаз его текли слезы. Он что-то проговорил, но потонувшие в жутком хохоте слова разобрать было невозможно. Потом, шатаясь, зигзагами двинулся по полю к процессии движущихся огоньков.
Джесс попыталась задержать его, но не успела, впрочем, и не смогла бы воспрепятствовать ему. «Это истерика, — подумала она, — и упрекать его не в чем, досталось ему сполна». Но нельзя же позволить ему уйти. Что там друиды делали со своими жертвами? Хоронили заживо? Вырезали сердца? Нет, это ацтеки или кто-то еще...
Она сделала шаг следом, борясь с самым коварным из всех ужасов, и чудовищный приступ сомнений заставил ее застыть на месте. Это был та волна подозрений, которая время от времени накатывала на нее, и суть которой лучше всего обобщалась в одном вопросе: на чьей он стороне?
Обратившись к последним оставшимся крупицам здравого смысла, она принялась спорить с самой собой. «Опомнись — либо потусторонние духи, либо бандиты, но не то и другое сразу. Если Дэвид состоит в союзе с кузеном Джоном, вряд ли он заодно на дружеской ноге с духами давно умерших друидских жрецов».
Собравшись с мыслями или с тем, что от них осталось, она заковыляла по полю. Ей вскоре открылась истинная природа движущейся цепочки огней, но это открытие нисколько не успокаивало ее. Огонь исходил от факелов, которые держали в поднятых руках окутанные белыми саванами фигуры. Спеленутые с ног до головы, в капюшонах, они протянулись короткой процессией от дороги мимо монументов, почти до самого входа, и остановились, а пение смолкло. Дэвид был погружен в серьезную беседу с одной из бледных фигур. Он обернулся, и лицо его просветлело, когда он заметил, что она приближается.
— Ну, наконец. Где вы были так долго? Джесс, это Сэм Джонс из Мистического Ордена Солнцепоклонников.
* * *
Казалось, автобус, катясь по дороге, испытывает килевую качку, но, может быть, смутно соображала Джесс, дело в том, что она сама раскачивается из стороны в сторону. На заднем сиденье, вечно на заднем, обиженно подумала она, втиснутая между Сэмом — славный старина Сэм! — и Дэвидом. Оба они обнимали ее, она обнимала их, и все пели.
— Веселые друзья-я-я! — тянула Джесс, но ее слабенький голосок тонул в громовом хоре прочих пассажиров. Речь в песне шла о девушке по имени Мейбл.
Через какое-то время, когда показались огни Солсбери, исполнялся очередной куплет классической народной песни:
— Вот Номер Четыре в своей квартире...
— Нет-нет, не так! — запротестовала Джесс.
— Не так? — горестно уставился на нее Сэм. Капюшон был отброшен с его головы за спину и обнажилась сияющая лысина. Лицо почти круглое, розовое и лишенное каких-либо черт, ибо курносый нос и пухлый бутончик рта терялись в пышных жировых отложениях. — А вы нас поучите, а вы нас научите, а вы нас... Джесси. Славная девочка Джесси!
Автобус остановился. Песнь смолкла.
— Давайте все выходите, — велел шофер, единственная мрачная личность в автобусе.
Сэм встряхнулся, как вынырнувшая из воды утка. Жирные валики под подбородком заколыхались. Благодаря почти волшебной способности некоторых людей преодолевать слабость бренной плоти, голос его звучал вполне разборчиво:
— Приехали. Показали, по-моему, неплохое время. Веселенькое приключение, правда?
— Очень, очень, очень веселенькое. Очень, очень...
— Джесс! — Кто-то потряс ее. Дэвид?
Она послала ему сияющую улыбку.
— Веселенькое приключение, Дэвид? Веселенькое представление?
— Джесс, моя милочка, вы пьяны в стельку. Как я доволоку вас до машины?
— Донесите меня, — предложила Джесс и бросилась в его объятия.
Он рухнул назад на сиденье.
— Не могу. Я и сам под мухой.
— Не может она быть пьяной, — твердо заявил Сэм. — Только не от нашего меда. Он... ик! Извините... он нетоксичен. Давайте я вам помогу. Где ваша машина, старина? Двинемся как на параде. Устроим еще один парад.
Прощание заняло некоторое время. Сэм полностью взял себя в руки и долго обменивался с Джесс крепкими горячими рукопожатиями, но один молодой человек настаивал, что обязательно должен поцеловать ее напоследок. Полная абстрактной любви к человечеству, Джесс готова была повиноваться, но Дэвид запротестовал, и молодой человек был поставлен на место. Потом Дэвид медленно проехал между рядами размахивающих факелами солнцепоклонников. У Джесс слишком кружилась голова, чтобы любопытствовать, зачем он это сделал, или почему издал вульгарное удовлетворенное хрюканье после того, как взглянул в зеркало заднего обзора, или почему они вылетели из города на такой головоломной скорости. Однако примерно через часок она начала интересоваться, где это они едут и по шоссе или по проселку. Эффекты меда улетучивались.
— Ой, — сказала Джесс, когда они попали в глубокую колдобину и она стукнулась головой об крышу. — Куда, черт побери, вы едете?
Дэвид ответил не сразу. Джесс заметила, как стиснуты его губы и напряжены мускулы рук, они ехали по разбитому участку дороги. И снова он бросил взгляд в зеркало и кивнул. Почти сразу же шины легко зашуршали по бетону. Машина вильнула вправо, влево и остановилась. Дэвид выключил фары и повалился вперед, обхватив руль руками и уронив на него голову.
— Вы падаете в обморок? — спросила Джесс.
Дэвид с трудом выпрямился.
— Нет, не падаю. Я никогда в жизни не падал в обморок. И не собираюсь падать в обморок ни сейчас, ни когда-либо в иное время. За кого вы меня, черт возьми, принимаете — за одну из моих слабоумных героинь?
— Но это гораздо приличней и аккуратней, чем если бы вас стошнило, — зловеще сказала Джесс.
— И этого тоже я делать не собираюсь. А если вы собираетесь, попрошу прежде выйти из машины.
— Тогда не буду. Ради всего святого, что это было такое?
— Мед. Нечто сладкое и чрезвычайно алкогольное. Предполагается, что это рецепт каких-то древних не знаю кого.
— Железные люди...
Сидели они в тишине. Это была глубокая сельская тишина, другими словами, полная шумов и звуков, разносящихся брачных призывов ночных животных и насекомых, шороха листвы, в которой шныряла мелкая живность, журчания воды, совиного уханья, хлопанья крыльев летучих мышей. Ночной воздух был холодным и сладким, напоенным разнообразными ароматами, которые вскормленная городом Джессика не могла распознать, но которые сентиментально связывала с такими чисто английскими явлениями, как цветущий боярышник в изгородях и колышимые ветерком гроздья сирени. Дэвид начал постукивать зубами.
— У вас нет другой куртки? — спросила она. — Вы дрожите.
— О, это от страха. Чистейший ледяной ужас.
— Где ваш чемодан?
— Не важно. Вы меня согреете. — Он сгреб ее в объятия и громко запел: — И всю долгую ночь я ее обнимал, чтоб не скрылась она в тумане, в тума-а-ане...
— Да успокойтесь же, не валяйте дурака!
— Не могу, — сказал Дэвид, трясясь. — Это потрясающее сборище полных идиотов! Если в они не возникли в самый нужный момент...
— Я чуть не умерла, когда вы к ним побежали, — хихикнула Джесс. — А когда вы представили Сэма с его маленькой кругленькой розовой мордочкой, торчащей из этого капюшона...
— Не отзывайтесь неуважительно о славном старине Сэме, — предупредил Дэвид, и оба зашлись в пароксизме радостного смеха. — Ну, все это очень хорошо, — заговорил Дэвид, мрачнея. — В любом случае, они нас спасли.
— А что они делают в Стоунхендже посреди ночи?
— Совершают свои ежегодные ритуалы. Все это в основном добропорядочные и серьезные граждане, но в одну ночь в году они приходят в раж и воображают себя древними бриттами. Благослови их Господь. Знаете, наши приятели поджидали нас в автомобиле.
— Я их не видела.
— Вы вообще ничего не видели. А они были там. Толпа окружила их и попридержала, чтобы дать мне время скрыться из виду. Я хотел убедиться, что мы удрали, сворачивая в каждый проселок, будь он проклят, какой только попадался под руку. В результате я в данный момент не имею понятия, где мы находимся. А причина, по которой мы сейчас сидим здесь, за этой надежной оградкой, вовсе не та, о которой вы думаете...
Его губы оторвались от ее волос и с ласковой нежностью скользнули по щеке.
— Чтобы убедиться, что они нас не преследуют, — сказала Джесс, подавляя зевоту.
— М-м-м... Пожалуй, вы правы. Именно по этой причине. — Дэвид убрал руки и отодвинул Джесс в дальний угол. — Полагаю, что именно так. Никогда не начинайте делать того, чего не сможете довести до конца, а в настоящее время... Ну ладно, на чем мы остановились?
— Мы ждем, чтобы посмотреть, не собирается ли нас еще кто-нибудь похитить, — сонно пробормотала Джесс. — О Боже, я совсем сплю...
— Правильно, надо найти нору, где можно залечь, иначе мы оба свалимся замертво. Однако я сомневаюсь, чтобы какой-то приличный отель согласился принять нас. С вами дела обстоят не так плохо, основную долю грязи принял на себя ваш плащ, мой же наряд составляет в целом воротничок и один рукав.
— Как минимум, один ваш рукав прихватила на память та блондинка, — напомнила Джесс тоном, неожиданно утратившим всякие признаки сонливости.
— Не будем преувеличивать. Она просто...
— Устроила оргию, — проворчала Джесс.
— Ну, если на то пошло, почему юный Оскар с такой уверенностью заявлял о своем праве поцеловать вас на прощанье?
— А, это... — Джесс зевнула и снова впала в полукоматозное состояние.
— Вот именно, и раз уж мы затронули эту тему, я должен напомнить, что видел, как вы с Сэмом...
Легкий храп заставил его замолчать. Он пробормотал проклятие и включил мотор.
* * *
Солнечный свет ласково и тепло коснулся закрытых век Джессики. Она проснулась, не столько осознавая свое существование, сколько ощущая собственное тело. Это было какое-то жуткое и омерзительное тело. Оно все болело, и где-то внутри в нем гнездилось что-то ужасающе неприятное.
— Вот, возьмите, — откуда-то издалека прозвучал голос Дэвида. — Выпейте.
Ее пальцев коснулся холодный стакан.
— Нет, — произнесла Джесс.
Чья-то чужая рука приподняла ее и поднесла стакан к губам.
В следующие несколько минут она испытала волнующие переживания, но молодость и здоровый образ жизни восторжествовали. Джесс обнаружила, что сидит с открытыми глазами и желудок ее встал на место.
В незнакомой комнате было холодно. По рукам и груди побежали мурашки. Она потянула на себя одеяло.
— Кто меня раздевал? — вскрикнула она.
В поле ее зрения попало лицо Дэвида. Оно улыбалось, но это было единственное, что о нем можно было сказать с определенностью. Его сплошь покрывали синяки, а круги под глазами обрели нежный лавандовый оттенок.
— Гораздо оригинальнее, чем «Скажите же мне, где я», — заметил он. — Ответ на ваш вопрос должен быть следующим: либо я самолично, либо Билл, — а я знаю, что вам не понравилась бы подобная вольность со стороны незнакомого вам человека. Успокойтесь, моя дорогая, и подумайте, не мог же я положить вас в постель в этих грязнейших одеждах. И сами вы крайне грязны, но, будучи истым джентльменом, я не смог выйти за определенные рамки, а посему предлагаю вам самостоятельно воспользоваться удобствами в другом конце коридора, а заодно и удовлетворить прочие ваши нужды, такие, как...
Он предусмотрительно испарился, когда Джесс занесла кулачки. Она выбралась из постели и пошла искать ванную.
Отмывшись и одевшись, она отыскала кухню по запаху кофе. Дом был крошечный, бревенчатый, обшитый темными деревянными панелями, с таким неровным полом, что она чуть не свалилась с лестницы. Кухня выглядела как на картинке из книжки об архитектуре первопоселенцев — ни встроенных шкафов, ни кафеля, ни фарфора, ни стальных раковин. Все покрывал тонкий налет пыли, в том числе и окна, на которых не было занавесок, но зато в стекла лилось солнце, а на подоконнике цвела огромная красная герань.
— Кофе готов, — объявил Дэвид. — Я варил его сам, научился в Нью-Йорке, как делать это подобающим образом. Кстати, познакомьтесь с хозяином. Фредерик Джордж Уильям Макалистер Четвертый. Известный также как Билл.
Джесс повернулась, и рука ее оказалась в ладони здоровенного молодого человека с физиономией белого кролика, без ресниц и бровей, и с самыми великолепными белокурыми длинными волосами, какие она когда-либо видела в журнале «Вог» или еще где-нибудь. Когда он заговорил, ее больная голова загудела — голос оказался глубоким басом.
— Здравствуйте, — произнес Фредерик Джордж, известный как Билл. — У вас в Штатах принято пожимать по утрам руки? Странная идея.
— Нет, не принято, — грубо отрезал Дэвид. — Садись, дурачок.
— Не могу, пока гостья не сядет.
Джесс уселась. Прекрасный блондинистый кролик устроился за столом напротив и устремил на нее настойчивый взгляд. Теперь она разглядела, что у него есть и ресницы, и брови, но такие белые, что на расстоянии в шесть дюймов они становились практически неразличимыми. Упорный взгляд Билла не вызывал у нее неприятных эмоций: он был, безусловно, одобрительным.
— Скажите же мне, где я? — спросила она. Может быть, это был и не оригинальный вопрос, но вполне уместный.
— У Билла, — ответил Дэвид. Он поставил на стол кофе и тосты и тоже сел. — Если конкретно. А в общем и целом — в Уэльсе. Прошлой ночью, когда вы заснули, я наконец отыскал дорожный указатель и вспомнил, что здесь живет Билл.
— Очень любезно с вашей стороны, что вы нас приютили, — промолвила Джесс.
Билл улыбнулся. Его светлые глаза пробежали по ее волосам, изумрудно-зеленому свитерку, обнаженным рукам и обратно. Он улыбнулся еще шире.
— Ну, с любезностями покончено, — вмешался Дэвид, — перейдем к делу. Я обрисовал Биллу наше положение.
— Мое положение.
— Теперь уже не только ваше. — Дэвид многозначительно поскреб указательным пальцем свои синяки. — Но, как бы то ни было, он сделал несколько убедительных замечаний. Под этой сливочной внешностью скрывается — должен заметить, весьма успешно — незаурядный ум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28


А-П

П-Я