https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/Rossinka/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Нет! Нет! – кричит она.
– Тогда отвечай!
– Штаб-квартиры нет... Организация как таковая не существует... Время от времени приходят приказы...
– Есть же место, где ты можешь связаться со своими руководителями в случае неприятностей?
– Нет!
Все ясно! Они не дураки. Их главарь Бункс установил одностороннюю связь. Он может сколько угодно строить из себя франкофила, возглавлять лиги по сближению между нашими странами, поддерживать боннское правительство... У нас против него фактически ничего нет – лишь одни предположения, и он всегда останется чистым благодаря своим деньгам и связям. Союзники и даже наше правительство за него. Бороться с ним все равно что срывать гору – результата не дождешься
– Как ты добралась сюда?
– Меня привезли на машине.
– Кто заговорил в Страсбуре?
Она не понимает.
– Как вы узнали, что я еду допрашивать эту Блаветт?
Врубилась...
– А... Кто-то следит за вами несколько дней... Он видел, как вы уехали в Страсбур, а потом в Канн, и руководство поняло, что вы допросили Леопольда и он рассказал о своей любовнице...
– Она в деле?
– Нет. Видно, они боялись, что он ей что-то рассказал...
В общем, все это дало мне очень мало. Моя цель – похищенный русский – все еще вне пределов досягаемости.
– Тебя ждут на улице? – спрашиваю я вдруг.
– Да...
– Кто?
– Двое мужчин в машине. На углу улицы. Я подхожу к окну и выглядываю наружу. В сотне метров дальше стоит машина. Я снимаю трубку телефона и звоню Пеллегрини. Только бы он не смотался погулять под предлогом, что сегодня ночью он холостяк! Нет, снимает трубку.
Он узнает мой голос еще до того, как я назвал свое заглавие.
– Получается? – спрашивает он.
– Все отлично. Но мне нужна помощь. Перед больницей стоит машина с двумя парнями. Они ждут лжемедсестру, которую я держу тут. Возьмите побольше людей и захватите этих урок. У меня есть все основания полагать, что это злые мальчики, так что берите с собой пушки и не стесняйтесь ими пользоваться, ясно?
– Понял!
– Действуйте быстро!
– Считайте, что я уже там. Он кладет трубку.
– Вот видишь, – говорю я девочке, – твоя история подошла к концу. Скажи мне, милая, дочка Бункса здесь, так?
– Да.
– Знаешь, где она прячется?
– Нет...
– Ничего страшного!
Я проверяю, насколько крепко она связана.
– Я ненадолго уйду. Только не пытайся удрать. Все, что тебе удастся, – получить содержимое этого шприца в задницу, понимаешь?
Она все прекрасно понимает.
– Пока, красавица!
Я выхожу.
В коридоре стоят медсестра и мадам Пеллегрини.
– Дежурная хотела поднять тревогу, – сообщает мне верная жена моего коллеги, – но я ей помешала.
– Правильно сделали. Не волнуйтесь, я сейчас вернусь. Остановившись под козырьком подъезда больницы, я смотрю в сторону машины. Надеюсь, парни не потеряют терпение, а Пеллегрини не задержится.
Я уже слышу рокот мотора. Машина на большой скорости выскакивает из-за поворота, резко тормозит и останавливается перед тачкой сообщников «медсестры».
– Выходите с поднятыми руками! – орет Пеллегрини. На это предложение отвечает сноп искр. В машине полицейских слышится крик. Автомобиль бандитов катит задним ходом. Полицейская машина преграждает ему путь. У сидящих в ней нет выхода... Полицейские открывают огонь, но бандитская машина продолжает катить. Тип, сидящий в ней за рулем, знает вождение. Он быстро разворачивается посреди шоссе. Машина поворачивается передом ко мне, и луч фар выхватывает меня из темноты. Рой пуль пролетает над моей головой, потому что я предусмотрительно упал на колени.
Поднимаю мой шпалер и выпускаю две маслины, чтобы ослепить машину. Поскольку она поравнялась со мной, я прижимаюсь к стене и делаю еще два выстрела. Слышу крик. Машина идет зигзагами и врезается в металлический занавес магазина велосипедов. Раздается жуткий грохот. Верх иронии в том, что как раз напротив пострадавшего магазина находится табличка: «Больница. Соблюдать тишину!».
Я бросаюсь вперед.
Думаю, можно вызывать катафалк. Один из двух типов прошиб башкой лобовое стекло, и из его разрезанной сонной артерии хлещет, как вода из открытого крана, кровища. А второму одна из моих последних пуль снесла верх черепушки и вышибла мозги.
Подбегает Пеллегрини.
– Падлы! Суки! – орет он. – Они убили Жереми, моего заместителя!
– Им конец, – сообщаю я.
Начинаю обыск мертвецов. При них нет ни клочка бумажки. Бунксовская тактика выжженной земли доказывает свою эффективность.
Я сильно разозлен.
– А пошло все... – говорю. – Я возвращаюсь в Париж. Займитесь трупами: отпечатки, фото... Заберите девушку, лежащую в палате наверху, найдите владельца машины... По мере получения данных пересылайте их мне в Париж, хорошо?
– Договорились.
– Заодно прочешите все гостиницы и семейные пансионы города. Ищите некую Кристию Бункс. Она очаровательная девушка лет двадцати, блондинка, загорелая... Настоящая красотка. Если случайно найдете, приставьте к ней толкового человека и следите за всеми ее действиями.
Я протягиваю ему руку.
– Мне очень жаль, что так получилось с вашим замом. Но с ним бы ничего не было, не выбери он такую говЕнную работу, как наша!

Часть третья
Глава 1
Когда я вхожу в кабинет босса, часы показывают десять. Стоит хороша погода, и хочется делать что угодно, только не ловить этих чертовых шпионов.
В большой кабинет босса я вхожу не очень гордый собой. Даже наоборот: я чувствую, что между моей головой и тыквой в плане наличия мозгов разницы практически никакой.
Кроме всего прочего, шеф, кажется, не в духе. Сидит, уперев подбородок в свою изящную руку, губы чуть кривятся в горькой гримасе.
– Привет, патрон! – говорю я так весело, как только могу. Но веселья во мне столько же, сколько в камикадзе.
– Садитесь! – приказывает босс. – И рассказывайте, как наши дела.
– Черная дыра! – отвечаю.
– Я вас слушаю.
Именно это и вгоняет меня в тоску!
Ну ладно...
Рассказываю все по порядку: о моем приезде в Канн, поисках «Бла», обнаружении убитой девушки, о наблюдателе с подзорной трубой в соседнем доме, о замене трупа лжераненой, вмешательстве жены Леопольда, уничтожении людей в машине...
– Вот, – говорю я в заключение, – моя ловушка сработала, но результат неполный. Девица, по всей вероятности, почти ничего не знает. А мужики мертвые!
– Почему вы вернулись? – спрашивает босс
– Потому что меня все достало. Мне нужно было сменить обстановку.
– Вы были неправы.
Он протягивает мне телеграмму, длинную, как шея жирафа. Подписана она Пеллегрини. Читаю и сильно вздрагиваю. Мой каннский коллега сообщает, что милашка, которую я оставил привязанной к кровати, сделала ноги. Когда началась пальба, настоящая медсестра и жена Пеллегрини подбежали к окну посмотреть на фейерверк. В палату вошла сиделка, увидела скрученную медсестру, она ее развязала, а той только этого и было надо... Воспользовавшись суматохой, она слиняла со сверхзвуковой скоростью.
Двое убитых оказались профессиональными убийцами из Марселя, машину они угнали.
По-прежнему осторожно действует банда Бункса. Для силовых акций они вербуют уголовников, чтобы не пачкаться самим, и убирают тех своих, кто, как они чувствуют, провалился.
– Мы на мертвой точке, – бормочу я.
– Даже хуже, – добавляет шеф. – Они теперь знают, чего мы хотим, раз женщина, у которой вы спрашивали о русском, удрала.
– Да, паршиво.
Шеф встает.
– Сан-Антонио, – говорит он, – я не хочу читать лекции такому человеку, как вы. Вы лучший сотрудник нашей Службы. Вы приучили нас к своим головокружительным трюкам... Человеческая натура привыкает ко всему, даже к чудесам. Чем больше вы играете в супермена, тем больших подвигов от вас ждут.
Если Старик не хочет читать лекции, то как называется это?!
– Короче, – продолжает он, – Сан-Антонио, решение этого дела должно быть найдено к завтрашнему дню...
Он говорит мне это, тщательно подбирая слова, но суть не меняется. Я незаметно пожимаю плечами.
– Если хотите, чтобы творились чудеса, – тихо говорю я, – надо брать в Службу Господа Бога! В морге ничего нового?
– Ничего!
Я выхожу, ничего не добавив к этому прочувствованному ответу.
Как и всегда, когда что-то не клеится, я иду в соседнюю тошниловку.
Хозяин жует кусок ветчины шириной с тракторный мотор.
– А вы не грустите, – бросаю я с горечью, которой наполнен под завязку. Он пожимает плечами.
– Не с чего, – заявляет он.
– Как подумаю, – вздыхаю я, – что тоже мог бы держать забегаловку, вместо того чтобы рисковать своей шкурой, аж сердце кровью обливается! Нагуливал бы жирок за стойкой, играл бы в белот, жрал бы от пуза, лапал официантку да подсчитывал в конце дня выручку! Вот она, красивая жизнь!
Толстяк смеется и говорит, что не его вина, если у некоторых в жизни одно занятие – портить нервы согражданам... Потом он предлагает мне вечный стаканчик беленького.
– Ага, точно, беленького... Только не стаканчик, а лоханку побольше. Мне надо забыться.
– Может, чего-нибудь поедите?
Поскольку я не отвечаю, он говорит:
– Загляните в холодильник...
Я с силой шлепаю ладонью по стойке.
– Бог ты мой! Да твоими толстыми губами говорит голос разума, – кричу я. – Холодильник! Мне только это и остается.
Я выбегаю, даже не подумав извиниться.
– Такси! В морг, пожалуйста.
Почему в морг?
Признаюсь, я и сам толком не знаю. Вернее, не знал в тот момент, когда решил туда поехать.
Принять решение меня заставило брошенное хозяином бистро слово «холодильник». Я подчинился какому-то. рефлексу... Но теперь я знаю, зачем еду в морг... И восхищаюсь своим старым чутьем, работающим быстрее мозгов.
С самого начала этого цирка я бегаю туда-сюда, натыкаясь на стены, как муха под стаканом. Я слушаю, говорю, убиваю, ору, но не управляю событиями. Я действую, не ища строгой, все освещающей логики.
Когда лжемедсестра мне сказала, что банда в курсе моих действий потому, что за мной кто-то следит, я не среагировал... А ведь было от чего подскочить до потолка. Не понимаете? Значит, вы дурее стада гусей.
Если за мной кто-то следит и узнает о моей поездке в Страсбур, а потом в Канн, этим «кем-то» не могут быть покойная Рашель, вылетевшая из окошка мамаши Бордельер. Выходит, клан Бунксов посадил мне на хвост не Рашель, а кого-то другого!
Этого другого я не смог обнаружить... Но кто в таком случае Рашель?
Вдоль моего хребта начинает течь холодный пот. А вдруг я замочил невинную девчонку?
Если это так, я швырну на стол Старику заявление об отставке и буду бродить в рубище по дорогам.
Однако, если Рашель не причастна к делу, зачем ей было рыться в моих шмотках? Почему она взяла золотую булавку? Почему отказалась давать мне какие-либо объяснения?
Я должен ее увидеть...
Мне кажется, мертвая она расскажет мне больше, чем живая.
В сторожке морга я нахожу одного моего коллегу, который режется со сторожем в белот, посмеиваясь и потягивая винцо.
– Хорошо живете! – бросаю я.
Монжен – маленького роста полицейский вскакивает и поправляет галстук.
– Господин комиссар... – бормочет он.
– Вы, кажется, не скучаете.
– Я жду уже три дня, господин комиссар, надо же как-то убивать время...
– Убивать время! – усмехаюсь я. – Здесь действительно больше убивать некого. Кто-нибудь приходил опознать труп?
– Никто.
– Кто-нибудь спрашивал, есть ли у вас тело молодой женщины?
– Абсолютно никто...
– Прекрасно.
Я поворачиваюсь к сторожу.
– Можно мне, используя стандартную формулу, повидать ее в последний раз?
– Следуйте за мной...
Очередная прогулка по некрополю, пропахшему смертью. Я начинаю чувствовать себя здесь как дома. Как в собственном ледяном дворце!
Парень вытягивает ящик с останками Рашель, над которыми я склоняюсь.
Я еще не видел ее мертвой. Последний взгляд я бросил на нее в комнате, где мы перемахнулись... Тогда, бледная от страха, она пятилась к окну. При ударе о землю у нее смялась верхняя часть головы и сломалась шея... Руки, ноги у нее переломаны... Неприятное зрелище... Подумать только, я держал этот мешок костей в своих объятиях!
Я долго, очень долго не свожу глаз с ее лица... И вдруг, странная вещь для подобного места, разражаюсь громким, бесконечным хохотом...
– Что... – бормочет обалдевший сторож.
– А что?
– Я... Ничего!
По-моему, он считает, что я совсем свихнулся.
Я ржу как ненормальный, хотя никогда не видел, чтобы так ржал даже псих.
Я сгибаюсь пополам от смеха. Это радость... Удовлетворение... Гордость... Самое сильное, самое будоражащее ощущение.
– Ладно, – говорю я наконец сторожу, который обалдевает все сильнее, – можете закрыть ваш ящик...
Я поднимаюсь из подвала на первый этаж, где меня ждет Монжен.
Он надел пиджак, застегнул манжеты, убрал карты и спрятал литровую бутылку вина.
– Где бутылек? – спрашиваю.
– Господин комиссар...
– А ну, – рявкаю, – живо! Он подчиняется.
Я хватаю бутылку и отправляю внутрь себя солидную порцию.
Монжен и сторож ошеломленно смотрят на меня.
– Да, – говорю, – обмывать надо все, а особенно большие удачи.
– Вы довольны, господин комиссар? – бормочет этот лопух Монжен.
– А что, незаметно?
– Рад за вас... Вы...
Он хочет меня о чем-то спросить, но не решается и закрывает рот.
– Можешь быть свободен, – говорю я ему. – Иди играй в белот в своем бистро. Труп куколки никто опознать не придет.
– Да?
– Да.
– Вы... вы в этом уверены?
– Допустим, что я в этом убежден...
Я ухожу из морга, не заботясь о трупе, и возвращаюсь в контору.
Это место, где не приходится самому платить за телефонные переговоры, а мне как раз надо позвонить.
Глава 2
Если заказать с Германией срочный разговор, то соединяют очень быстро. В страну сосисок с капустой позвонить так же легко, как в Сен-Ном-ла-Бретеш.
Меня соединяют со штабом французских войск в районе Фрейденштадта, и я прошу к телефону полковника Лербье.
Это тот самый полковник, с которым я имел дело в ходе «трупной» миссии.
– Кто говорит? – спрашивает он.
– Комиссар Сан-Антонио из Секретной службы. Вы меня помните, полковник?
– Да, прекрасно помню... Чем могу вам помочь?
– Очень многим. Я бы хотел, чтобы вы съездили к Бунксам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15


А-П

П-Я