- Овраг тянется до самого озера. Идет под уклон к Берестеню... Теперь вам ясно?
Я кивнул.
- Тут вылили много горючего. И не вчера... Теперь начал таять снег, с талой водой солярка потекла в озеро. И будет течь, пока грунт не оттает совсем. Да и потом озеро будет отравляться соляркой. От дождей...
- Что же делать? - вырвалось у меня
- Преградить путь к стоку, - Чигрин осмотрелся. - А вот как - придется посоветоваться с мелиораторами.
Мы двинулись назад.
Меня мучил вопрос: кто мог сливать солярку в овраг? И главное, зачем? Буквально месяц назад в горкоме партии состоялось совещание. Экономить, экономить и еще раз экономить! Горючее, электроэнергию! На каждом предприятии, в каждом учреждении...
Приняли решение, обязались, взяли под строгий контроль... А тут тонны, десятки тонн солярки! В землю...
Перед тем как расстаться с Чигриным, я посоветовал ему позвонить Бабаеву.
- Непременно, - сказал Чигрин. - Надо принимать срочные меры. Без общественников не обойтись...
Судьба Берестеня взволновала весь город. На призыв штаба, который возглавил Чигрин, откликнулись добровольцы. В Берестянкин овраг прибыли сотни людей с лопатами и носилками. Работами по отводу загрязненной воды руководили специалисты.
Перед прокуратурой встала задача - найти виновников беды. Налицо было нанесение серьезного ущерба окружающей среде. Кроме того, загублено, очевидно, немало ценного дефицитного топлива...
Было возбуждено уголовное дело. Вести его я поручил следователю Владимиру Гордеевичу Фадееву. Он проработал в прокуратуре около трех лет и уже имел на своем счету несколько раскрытых сложных преступлений, в том числе и хозяйственных.
Фадеев прежде всего произвел тщательный осмотр Берестянкина оврага и примыкающей к нему местности, навел кое-какие справки, назначил судебные экспертизы. К концу следующего дня он зашел ко мне посоветоваться.
- Для начала, Владимир Гордеевич, хотелось бы знать ваше общее впечатление, - сказал я.
- Ну, что, стоят три вопроса... Классических. Кто, когда с какой целью... Начну по порядку. Солярка в Берестянкин овраг попала не с неба. Скорее всего, ее и завезли на автомашине.
- Завез или завозили? - уточнил я.
- Завозили! Такого количества горючего одним махом не завезешь. Даже в автоцистерне. А вот кто именно завозил, пока не знаю.
- Следов нет? - спросил я.
- Видимых во всяком случае, - ответил следователь. - От шоссе до оврага - луг с мощной дерниной...
- Но вы сказали "завозили", - перебил я его. - Это подразумевает многократность действия... Какая бы крепкая ни была дернина, колея должна была появиться...
- Так-то оно так, но это могли делать в зимнее время. Снег нынче лег хороший. Толщина...
- Понимаю, - подхватил я его мысль, - возили по насту, растаял снег, растаяли и следы...
- Вот именно, - кивнул следователь, - сливали солярку приблизительно с середины ноября прошлого года по конец февраля нынешнего... Справку, когда у нас этой зимой лег снег и когда стаял, я получил у Чигрина.
- А прошлой зимой не могли завезти в овраг горючее? - спросил я.
- Нет, ни в коем случае, Захар Петрович. Тогда бы солярку в озере обнаружили прошлой весной.
- Это так, - согласился я. - А теперь третий, как вы выразились, классический вопрос. Цель?
- Кто-то был слишком богат, - усмехнулся следователь. - Карман кому-то оттягивало лишнее горючее.
- Какие хозяйства и предприятия пользуются у нас в городе соляркой? поинтересовался я.
Владимир Гордеевич раскрыл блокнот.
- В городе есть три автохозяйства. Из них два - номер один и номер три - потребляют солярку. У них автомашины с дизелями...
- А номер два?
- У тех все автомобили с бензиновыми двигателями. Дальше: на солярке работают тракторы и некоторые автомашины в колхозе "Рассвет". Его земли как раз примыкают к Берестянкину оврагу... Соляркой пользуются также на керамическом заводе, в печах для обжига изделий... Ну и частники, разумеется. В деревнях Желудево, Матрешки, Курихино наберется с десятка полтора домов, где водяное отопление работает на дизельном топливе.
- Частник небось каждый литр бережет, - заметил я.
- Какой там литр! Грамм! - воскликнул следователь. - Искать надо на предприятиях. Кому-то необходимо было спрятать концы в воду. Вернее, в землю...
- И все-таки концы оказались в воде, - невесело пошутил я. - Тут, Владимир Гордеевич, вопрос в том, почему избавлялись от лишнего горючего? Что за нужда такая? Может, кто-то химичил с соляркой, накопил лишку, а грозила ревизия? Сами знаете, излишек порой хуже недостачи...
- Не понимаю, Захар Петрович, как и зачем химичить с соляркой? - пожал плечами следователь. - Ее трудно пустить налево...
- Почему? Тому же частнику.
- На отопление? Спрос небольшой. У моего брата дом в Курихино. Говорит, в сезон уходит тонны три. Другое дело - бензин. На него левых охотников и искать не надо. - Фадеев подумал и добавил: - Нет, здесь, конечно, совсем другое...
- Какие шаги думаете предпринять?
- Пройдусь по всем предприятиям в городе, где пользуются соляркой. Я связался с ОБХСС. Помогать мне будет Орлов.
С оперуполномоченным ОБХСС, лейтенантом Анатолием Васильевичем Орловым, Фадеев уже провел несколько расследований. Довольно успешно.
- А не может быть такого, что горючее в Берестянкин овраг слили не наши предприятия? Вдруг из другого района? - задал я последний вопрос следователю.
- Не думаю, - ответил он. - Из-за такого дела семь верст киселя хлебать!
- Почему же... Если хотели концы в воду, есть смысл и сюда ездить... Вы не упускайте этого из виду.
- Хорошо, Захар Петрович, - согласно кивнул Фадеев.
Только он ушел от меня, как раздался телефонный звонок. Звонил редактор городской газеты "Знамя Зорянска" Ким Афанасьевич Назаров. И все по тому же поводу - о возмутительном, (как выразился редактор) происшествии на озере.
- Готовим целую полосу, - сказал Ким Афанасьевич. - Случай, прямо скажем, из ряда вон! В редакцию звонят, приходят люди, требуют дать достойную отповедь тем, кто посягает на природу... Будет заметка Чигрина об истории Берестеня и несколько писем трудящихся. Если вы не возражаете, хотим поместить интервью с вами. Так сказать, осветите вопрос с правовой точки зрения...
Я не возражал. Назаров, следует отдать ему должное, никогда не упускал возможности умело и с размахом преподнести на страницах газеты то или иное событие, взволновавшее жителей Зорянска. Так было, к примеру, с операцией "Лебеди", о которой я уже упоминал. Польза и читателю, и редакции. Читатель получал животрепещущую информацию, а для редакции это были самые счастливые дни: газету, что говорится, рвали из рук, в киосках весь тираж раскупался мгновенно.
В тот же день меня посетил корреспондент газеты. Интервью было напечатано в ближайшем номере. Помимо вопросов об ответственности за нанесение ущерба окружающей среде, мне был задан и такой: что предприняла прокуратура города в связи со случаем на озере? Я сказал, что по этому факту ведется расследование. В подробности я, естественно, вдаваться не стал.
Опубликование этого интервью имело неожиданные результаты. В прокуратуру позвонил рыбак, который любил проводить свободное время на озере у лунки. Он сообщил, что видел однажды зимой, как две машины свернули с шоссе и направились в сторону Берестянкина оврага.
Я попросил свидетеля зайти в прокуратуру. Из его показаний, данных следователю, выходило, что грузовики ехали как раз туда, где сливалось горючее. Машины были большие, самосвалы. К сожалению, уже стемнело, и марку автомобилей он не разглядел. Как и номеров.
Аналогичную картину наблюдали и два подростка из деревни Желудево, которые катались на лыжах у Берестеня. Дело было тоже под вечер. Самосвал свернул с шоссе к тому же месту. Насчет марки машины возникли разногласия один парнишка утверждал, что это был МАЗ, второй - КрАЗ.
Сказанное свидетелями подтверждало предположение Фадеева: солярку завозили зимой, по снегу.
Были в прокуратуру и анонимные звонки, продиктованные, вероятно, не самыми лучшими чувствами, - желанием кому-то отомстить или просто напакостить. Одна женщина, например, уверяла, что в озеро специально лила керосин ее соседка, по своему злодейскому характеру. "Хотела всю рыбу извести, чтобы всем было плохо. Знаю я ее, стерву", - закончила свою речь анонимщица и бросила трубку.
Я знаю цену подобным звонкам. На них не стоит обращать внимания. Но один звонок все-таки насторожил.
Позвонил мужчина и хриплым голосом сказал:
- Я насчет озера и солярки, начальник... Автобазу проверь. Потряси Альку, она-то в курсе...
Мне хотелось выяснить подробности, но из трубки уже доносились частые гудки.
Я сказал о звонке Фадееву, зашедшему ко мне вместе с оперуполномоченным ОБХСС Орловым.
- А номер автобазы? - зажегся было следователь.
- Увы, - развел я руками. - Но я бы особенно не обольщался, Владимир Гордеевич. Сами знаете, в подавляющем большинстве анонимщики лгут.
- Автобаза, какая-то Алька... - задумчиво произнес Фадеев и, посмотрев на лейтенанта, спросил: - Это имя вам ничего не говорит?
- Да вроде нет, - пожал плечами Орлов.
Следователь и лейтенант замолчали, что-то обдумывали.
- Как видно, вас этот звонок заинтересовал? - спросил я.
- Пожалуй. Ну Альку поищем, - ответил Фадеев. - А теперь вот хотим сказать, мы тут с Анатолием Васильевичем кое-что проанализировали... Дорожка все же и так ведет к автохозяйствам.
- Имеются конкретные улики?
- Пока только общие соображения, - сказал следователь.
- Понимаете, Захар Петрович, - начал оперуполномоченный, автохозяйства у нас словно невесты с богатым приданым. Им все кланяются, их все просят. Да вы сами отлично знаете, транспорт нужен всем, а его не хватает. Вот организации и идут на всяческие уловки и ухищрения, лишь бы не ссориться с транспортниками...
Об этом я действительно знал. На совещаниях и хозяйственных активах особенно жаловались строители: из-за нехватки автотранспорта они все время находятся на грани срыва плановых заданий...
- В прошлом году, - продолжал оперуполномоченный, - мы разбирались с приписками в тресте "Зорянскспецстрой"... Вместо сорока тысяч, которые трест должен был заплатить автохозяйству номер два, выложили девяносто! Я спрашиваю у одного деятеля "Зорянскспецстроя": "Братцы, что вы делаете?" А он мне: "Дорогой товарищ, вынуждены! Переводим деньги транспортникам не за фактическую работу, а за то, что "нарисовано" в их путевых документах". Пытались, говорит, подписывать бумаги только за выполненный объем работ, так автохозяйство тут же срезало количество машин. Встали экскаваторы, грейдеры. График строительства полетел ко всем чертям... Пришлось принимать условия автохозяйства.
- А чем руководствуются транспортники? Кто им дал право так безбожно обдирать строителей? - спросил я.
- План, Захар Петрович, - ответил Орлов. - Они должны отчитываться по тоннам и тонно-километрам. А с объемом перевозок "Зорянскспецстроя" якобы много не наберешь... Вот автобазы и посылают машины более покладистым клиентам.
- Да, - вздохнул Фадеев, - у всех план. А своя рубашка ближе к телу...
- Вся беда в том, - сказал Орлов, - что автохозяйства из-за этого плана действительно иной раз вынуждены идти на нарушения. Что-то недоработано во взаимоотношениях с предприятиями, которые пользуются их услугами.
- Но это не повод для нарушения законов, - заметил я. - Было бы желание, а увязать все можно. В том числе и ведомственные интересы. А от нарушения один шаг до преступления. Всегда найдутся охотники погреть руки на неувязках...
- Увы! - подтвердил оперуполномоченный. - Смотрите, какая вырисовывается картина: мало того что транспортники получают оплату за несуществующие тонны и тонно-километры, им на эти перевозки выделяются дополнительное горючее и смазочные материалы... И тут встает еще один вопрос: куда это горючее и смазочные материалы деваются?
- А этот вопрос, - улыбнулся я, - в свою очередь, прямо связан с делом, которым вы сейчас заняты.
- Вот именно, - тоже улыбнулся Фадеев. - Круг наших поисков сужается. Я и Анатолий Васильевич предполагаем, что безобразие в Берестянкином овраге мог учинить кто-то из шоферов автохозяйств - первого или третьего.
- Понятно, - кивнул я. - Автомашины, работающие на дизельном топливе, только у них.
Дня через два после этого разговора, возвращаясь с работы, я встретил Олега Орестовича Бабаева. Он гулял с сынишкой. Я поинтересовался, как идут работы по очистке озера ("Знамя Зорянска" писала, что для этой цели прибыла группа специалистов).
- Все не так просто, - сказал учитель. - Абсолютно надежных средств нет. Конечно, имеются специальные реагенты. Их разбрасывают по поверхности воды, они взаимодействуют с продуктами загрязнения...
- Значит, очистить озеро все-таки возможно?
- Будем надеяться. Но, как известно, портить легче, чем исправлять. А на земле хуже всего приходится воде. Ведь любые продукты загрязнения окружающей среды в конечном итоге обязательно попадают в воду. В реки, озера, в мировой океан... Вода... Она удивительно проста и в то же время загадочна. Дешева и одновременно бесценна. Она утоляет жажду и дает жизнь полям, лесам. Кормит и лечит человека. И вообще, знаете что такое жизнь? По мнению выдающегося немецкого физиолога Раймона, жизнь - это одушевленная вода... Ведь вот даже человек больше чем наполовину состоит из воды. А в нашем сером веществе, - Олег Орестович постучал себя пальцем по голове, ее больше всего - восемьдесят пять процентов!
- Между прочим, неплохой аргумент для тех, кто не хочет думать об охране воды вокруг нас, - пошутил я.
- Юмор юмором, а положение с водой на земле тяжелое. Большинство больших и малых рек Европы мертвы... Например, на Эльбе, где еще в конце прошлого века промышляли семгу, осетра, миногу, на берегах таблички: "Купаться и пить воду запрещается". Представляете, даже купаться! Опасно для жизни... А в Америке? Трудно представить, что еще сто пятьдесят лет назад в некоторых ее северных районах осетровую икру подавали к столу бесплатно, вроде приправы, как соль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9