Женщина за конторкой всё ещё смотрела на неё, поэтому она широко улыбнулась в ответ. На что это она уставилась? Разглядывает её, словно какую-то чудачку. Она что, не одобряет широкополые розовые шляпы и розовую помаду?
«Ну, а я их люблю и буду носить и впредь». Надо продолжать улыбаться – если уж она играет роль, которая у неё получается превосходно, какое ей дело, что подумает какая-то там библиотекарша?
Глава 19
Дульси проснулась под диваном в парадном фойе «Каса Капри», где провела ночь, свернувшись уютным калачиком на китайском ковре. Джо исчез. В поисках друга она взглянула в сторону патио и обмерла.
В саду бурлила жизнь. Воробьи порхали и щебетали среди цветников и кустов, юркие зяблики сновали в листве, выхватывая утренних мошек. Вся эта деловитая пернатая закуска выглядела весьма соблазнительно, так и приглашая попробовать себя на зуб.
Джо стоял на задних лапах у стеклянных дверей, пытаясь открыть задвижку. При этом он зверски щелкал зубами, словно перемалывая нежные воробьиные косточки.
Дульси вернулась на место. Она была не слишком голодна, и ей совсем не хотелось покидать нагретое местечко на мягком ковре. Лучше ещё немножко поспать, а Джо пусть охотится. Она свой завтрак поймает позже.
Развалившись на ковре, Дульси легонько погладила замысловатый орнамент. Затем перевернулась на спину и потрогала днище дивана. Сквозь черную сетчатую ткань, которую используют для защиты от пыли – и она действительно пахла пылью, – были видны пружины и крепкая рама. Несколько раз коснувшись тонкой ткани, она запустила в неё когти и с силой потянула, разодрав на тонкие полоски и ощутив приятное возбуждение от изумительных звуков рвущейся ткани.
Она дернула снова, потом ещё раз. Ей было непонятно, почему диванная подкладка вызывает у неё столь непреодолимое желание царапать и рвать. Она уже готова была вцепиться всеми четырьмя лапами и разодрать эту марлю в клочья, но тут послышался звук открывающейся парадной двери.
Быстро перевернувшись, она уставилась на вход.
Дверь медленно открылась, как будто входивший не был уверен в том, что его здесь ждут. В холл скользнула миниатюрная девушка. На ней была обычная белоснежная униформа белые полуботинки, а на темных волосах1 стриженных «под пажа», – надетая набекрень белая сестринская шапочка. Волосы были тщательно уложены, прядка к прядке, словно она только что вышла из дорогого салона. Девушка была накрашена: румяна, темный карандаш, немного зелёных теней, зрительно увеличивавших её глаза; макияж придавал ей вид более взрослый и умудрённый.
Но, несмотря на аромат косметики, молоденькая медсестра пахла, как Дилон. Дульси едва узнала девочку; незнакомый человек на вид дал бы ей не меньше восемнадцати.
Дилон быстро прошла в сторону гостиной и дальше, мимо диванов, в столовую. Дульси видела, как девочка на удивление уверенно толкнула дверь и вошла в кухню. Распашные створки покачались у неё за спиной и снова замерли.
Дульси смотрела на дверь, ожидая вот-вот услышать оттуда брань и увидеть, как вылетит Дилон.
Но ничего не произошло. Молчание затягивалось. Кончик хвоста Дульси нервно подрагивал, а подушечки лап раскалились от тревожного предчувствия. Ежесекундно она готова была услышать сердитые возгласы и стать свидетельницей позорного изгнания дерзкой девчонки.
Но через несколько минут двери снова распахнулись, и оттуда показалась кухонная тележка. Даже не подумав придержать створки, Дилон быстро и со знанием дела толкала её перед собой, словно выполняла эту работу каждое утро. Верхняя полка была изрядно нагружена и прикрыта белой салфеткой, а резиновые шины издавали такой же неприятный липкий звук, что и та тележка, которую они видели в Заботе.
Дилон провезла тележку мимо стойки приёмной и дальше за угол, оставляя за собой шлейф запахов варёных яиц и тостов. Дульси хотела последовать за ней, но тут из патио, облизываясь, вернулся Джо и нырнул к ней под диван. Он уставился на проехавшую мимо тележку, мельком взглянул на гладкие волосы и взрослое лицо и принюхался, почуяв знакомый запах.
– Не может быть… Неужели это Дилон?
Дульси улыбнулась.
– Ты бы дал ей сейчас двенадцать? Джо облизнул усы.
– Шустрая малышка. Может, этот номер у неё и пройдёт.
– Но если её снова поймают, что тогда? Эти медсестры… Она же ещё ребенок. Они могут…
– Не причинят они ей вреда, не дрейфь. Зачем им это? Здесь всё-таки не разбойничий притон, а дом престарелых. Если её и поймают, то устроят разнос и выгонят отсюда. Может, ей это только на пользу пойдет. Надо признать, она довольно настырная.
– Откуда она знает, как пользоваться косметикой, да так умело? Если бы я не была с ней знакома…
– Дульси, она девочка. А девочки, едва появившись на свет, уже тянут ручонки к помаде. У девочек это возникает совершенно естественно, и кому, как не тебе, знать это. Ты бы на себя посмотрела, когда таскала домой вожделенные ночнушки. Видела бы ты подружек Клайда, которые оставались у него на ночь. Помада и всякое барахло – весь комод завален был. Клайд просто зверел, когда они оккупировали весь подзеркальник в ванной.
– Но ей же только двенадцать! Она…
– Подумаешь, двенадцать. А ты вспомни девочек-моделей, про которых ты читала. Им по одиннадцать лет, а выглядят так, будто хоть сейчас готовы заказать двойной мартини.
Он выскользнул из-под дивана, вернулся к стеклянной двери и уставился на птиц,
– Я бы ещё подкрепился, мне кажется, я не наелся. Давай, мы можем…
В этот момент в коридоре послышались шаги и резкий голос, и Джо снова нырнул под диван.
Из-за угла быстро вышла рассерженная медсестра. Она волочила за руку Дилон и распекала её на все лады.
На этот раз Дилон была без тележки. Медицинская шапочка слетела, аккуратная стрижка разлохматилась, форма перекосилась, и даже шнурок на одном ботинке был развязан. Несмотря на нотации медсестры, которая толкала девочку к выходу, вид у Дилон был отнюдь не покаянный. Она раскраснелась, выглядела хмурой и сердитой.
Медсестра сделала шаг в сторону, открывая дверь.
– Если, милочка, я тебя тут хоть раз ещё увижу, если ты хоть чем-то снова нас побеспокоишь и если я из-за этого потеряю работу, тебе, детка, придётся об этом сильно пожалеть.
С этими словами женщина вытолкнула её на крыльцо. Дульси было приготовилась выскочить следом, но Джо схватил её зубами за ногу. Дульси недоуменно взглянула на него и сникла.
Медсестра захлопнула дверь и вернулась к себе.
– Ты что собиралась делать? – прошептал Джо. – Кинуться за ней и сказать, что сочувствуешь ей? – Он лизнул Дульси в ухо. – С ней всё будет в порядке, поплачет и пойдет домой, – добавил он.
Он вылизывал Дульси мордочку и ушки, пока та окончательно не успокоилась. Затем занялся и собственными усами. Но тут кошки услышали, как негромко хлопнула дверца машины, простучали каблучки по дорожке, а затем щелкнула дверная ручка.
Аделина вошла быстрым шагом. Вид у неё был озабоченный, однако расстроенной она не выглядела и, похоже, не заметила ухода Дилон – девочка, очевидно, поспешила смыться. Аделина была в чёрном костюме, но уже в другом; из-под низкого выреза жакета виднелась пена белого кружева. На ногах у неё были кожаные туфли на шпильках и чёрные прозрачные чулки. Пока дверь закрывалась, Джо и Дульси заметили на дорожке перламутрово-красный «Бентли».
Она хлопнула двойной дверью и, шурша юбкой, прошла к себе в кабинет. Звякнули ключи, послышался звук отпираемого замка. Аделина исчезла в кабинете, оставив дверь приоткрытой.
Дульси напряглась, не сводя глаз с двери. А в следующее мгновение, не дожидаясь Джо, она сорвалась с места. Даже не интересовавшись, последует ли он за ней, кошка скрылась логове Аделины Прайор. Кабинет озарился голубоватым светом, и Джо услышал щёлканье клавиш компьютера. Он подождал, не вышвырнут ли оттуда Дульси.
Не дождавшись ничего, кот, подавляя желание дать деру, крадучись последовал за отчаянной подругой.
Справа за дверью кабинета стоял комплект мягкой мебели: пунцовый кожаный диванчик-козетка, такое же кресло и угловой столик из темного полированного дерева. Джо юркнул под козетку, распластавшись по белому ковру. Диванчик был таким низким, что ему пришлось ползти по-пластунски. Извиваясь как змея, он пролез вдоль всего темного поддиванного пространства и понял, что он один, что Дульси здесь нет. Единственным обитателем тесного лаза был паук прямо у него над ухом, припавший к толстой короткой ножке из красного дерева. Марш-броски ползком под мебелью уже порядком надоели Джо. Ему казалось, что он всю свою жизнь провёл под столами, диванами и кроватями, словно какой-то диковинный кото-крот, обитающий исключительно в узких норах под тяжёлой мебелью. Зачем он это делает? Он же кот, а не земляной червяк, кот – свободолюбивый, рожденный для продуваемых ветром открытых пространств.
С такой позиции он мог видеть только высокие каблуки и точеные лодыжки Аделины, ножки письменного стола и пятиконечное основание рабочего кресла на колесиках.
Подобравшись к краю диванчика для расширения обзора, он увидел гладкий черный стол и компьютер, за которым сидела Аделина. Зелёный свет омывал её профиль, чёрные волосы, блестящей волной уложенные в элегантный валик, бриллиантовые серьги, покачивающиеся в такт ударам по клавишам и подмигивающие зелёными искрами. Дульси видно не было – ни под столом, ни под мягким креслом. Продолжая высматривать подругу, он высунулся ещё немного, стараясь не попасться на глаза Аделине. Он оглядел комнату и остался равнодушен к пурпурно-чёрным украшениям на бледно-лиловых стенах. Да и кто бы захотел повесить у себя картины, изображавшие распростертых пунцовых голых людей, которые казались нарисованными по трафарету? Эти работы были начисто лишены чувства и напоминали аппликацию, словно художник просто залил краской очертания, как на дорожных знаках.
Аделина перестала печатать, достала из верхнего ящика стола бумажную салфетку и негромко высморкалась, после чего пригладила свою замысловатую укладку и продолжила работу. Экран компьютера, повернутый под углом к окну, Джо видеть не мог. Под приоткрытым окном стояла кушетка с грудой декоративных подушек. Не совладав со своими нервами Дульси могла выскользнуть через окно – узорчатая решётка была не помехой, а ставней на окне не было. Сбежать, бросив его на произвол судьбы.
Что ж, если она действительно кинула его и слиняла, она никогда не узнает окончания истории. Джо присмотрелся к кушетке и прикинул расстояние, готовясь последовать за беглянкой. Один прыжок на подушки – и только его и видели. Аделина не успеет схватить его. Подушки были украшены таким причудливым пёстрым орнаментом, что от пристального взгляда на них у Джо закружилась голова. Великолепные узорчатые гобелены наверняка стоили уйму денег. Внезапно среди хаоса цвета и текстуры он заметил два зелёных глаза, в упор смотревших на него.
Проглотив смешок, он подмигнул и заполз обратно под диван. Среди этих подушек Дульси и сама выглядела расшитой полосатой «думкой».
Она взглянула на него и снова прикрыла глаза, мгновенно став невидимой, – маленький спецназовец в пёстром камуфляже.
Дульси расположилась прямо за спиной у Аделины, откуда ей отлично был виден экран компьютера. Снова открыв глаза, она бросила взгляд на Джо, а затем уставилась на экран. Казалось, увиденное взволновало её; Джо заметил, как рассерженно дергается кончик её хвоста среди подушек.
Ему было любопытно: может, Аделина работает сейчас как раз с теми файлами, которые они безуспешно искали всю ночь?
А если так, то какую бы информацию ни скрывали эти документы, Дульси явно была недовольна.
Вскоре Аделина включила принтер, и современный агрегат с пулемётной скоростью выплюнул пять страниц. Затем она несколько раз щёлкнула по клавишам, выключила машину, отперла ящик стола и вытащила оттуда несколько тонких папок.
Дульси вылезла из подушек и, привстав на задние лапы, стала наблюдать у неё из-за плеча, словно не в меру любопытное привидение. Аделина вытащила из верхней папки разнокалиберные листки, взяла лист чистой писчей бумаги, золотую ручку и начала писать. У неё за спиной Дульси поднялась во весь рост и тянула шею, покачиваясь на задних лапах; передние были сложены на животе, а хвост помогал удерживать равновесие. Джо подумал, что сейчас они, вероятно, размышляют об одном и том же: почему Аделина выключила компьютер и пишет письмо от руки?
Переглянувшись, кошки продолжали наблюдать за её действиями. Она закончила письмо, надписала конверт, запечатала его и опустила в сумку. Открыв другую папку, она вытащила оттуда большой линованный блокнот, какими дети иногда пользуются в школе, и начала писать второе письмо, но уже не ручкой, а графитным карандашом. Аделина исписала две страницы, когда шаги в коридоре заставили Дульси нырнуть в подушки, а Джо – заползти поглубже под козетку.
Ноги в туфлях на плоской рифленой подошве принадлежали Рене. Джо уловил её запах, а когда она обходила стол, он увидел её целиком: светлые волосы беспорядочно падают на уши, хлопчатобумажные юбка и блузка помяты и сидят мешком. Никаких следов косметики, а над этим невыразительным лицом стоило бы поработать. Она бросила на стол большой коричневый конверт.
– Готово. Хорошо вышло, хочу сказать. Сделала в прошлые выходные, а сегодня утром отпечатала, чтобы убедиться.
Она уселась на козетку, и её, пусть и небольшой, вес едва не расплющил Джо. В этом диванчике не помешало бы сменить пружины. Будь Рене чуть потяжелее, он превратился бы в двадцатицентовую котлету. На брюхе он отполз под другой конец диванчика, а затем перебрался в щель между козеткой и стеной.
Отсюда он увидел, как Аделина вытряхнула из конверта стопку фотографий, разложила на столе и принялась внимательно их разглядывать.
– Да, очень недурно. И сколько времени это занимает?
– Для верности – час. Надеюсь, эта Мэй Роз больше не шпионит.
Аделина подняла на Рене тёмные непроницаемые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36