— Балкон! — вдруг воскликнул один из полицейских, когда они достигли расширителя, они свернули и заторопились к разбитой стеклянной двери. Удар ноги — остатки двери со звоном отлетели в сторону, и Фрост с полицейским вывалился на балкон.
Придерживая раненого, он подошел к ограждению. Где-то внизу выли сирены, но ждать немедленной помощи не приходилось.
— Смотрите! — крикнул стоящий рядом полицейский, совсем молоденький паренек, показывая рукой на ветки растущих рядом высоких и развесистых деревьев. — До них недалеко. Надо попробовать перепрыгнуть туда.
Он без лишних слов перелез через перила, оттолкнулся от балкона и сиганул в гущу толстых веток.
В этот момент за спиной капитана ухнуло пламя и огонь стал подбираться к выходу на балкон. Отход был полностью отрезан, вся гостиница пылала, как факел.
— Капитан, передавайте мне его! — услышал он голос паренька, перепрыгнувшего на дерево. — Гарри, помоги ему!
С помощью второго полицейского Хэнк перебрался через балконное ограждение. Первый тем временем перебрался на самую ближнюю толстую ветку, расположенную футах в четырех от балкона и протягивал оттуда руку. Держась за перила, они уцепились за ремень раненого и вдвоем медленно отвели его от балкона.
— Все, держу! — крикнул первый, — теперь кто-нибудь прыгайте сюда и помогите мне!
Фрост прыгнул на нижнюю ветку и едва не сорвался, неправильно рассчитав расстояние. Но он судорожно вцепился в нее обеими руками, перехватился ногами и подполз к полицейскому, держащему своего раненого товарища.
— Держитесь, прыгаю! — донесся с балкона голос третьего и внизу раздался треск веток. — Я здесь, внизу, потихоньку спускайте его, я приму!
Они стали спускаться, передвигаясь с ветки на ветку, местами падая, и, когда увидели под собою того, кто готовился поймать раненого, осторожно отпустили его. Когда они убедились, что тот благополучно приземлился в руки своего товарища, сбив, правда, его с ног, то устало улыбнулись друг другу.
— Вообще-то я люблю лазить по деревьям… Капитан, может, вы пока отдохнете здесь и полюбуетесь видом горящей старинной гостиницы, а я быстренько спущусь и притащу вам какую-нибудь лестницу, а?
Хэнк рассмеялся, кивнул в ответ и закрыл глаз. Из него текли слезы, но не от едкого дыма, а из-за воспоминаний, которые он хотел бы забыть навсегда.
Глава восемнадцатая
— Все указывает на связь с Аргентиной. В ней вся отгадка, — устало произнес Тармонд.
Фрост кивнул, поглядывая на серое утро в окно кабинета инспектора. Оба они после трагедии в гостинице провели остаток ночи здесь. Все его вещи тоже находились здесь, и он только что принял душ в душевой спортзала полицейского управления.
— Так говоришь, что все вспомнил? Расскажи по порядку, — попросил его Тармонд.
Капитан закурил и глубоко затянулся.
— Вскоре после того, как Бесс ознакомилась с делом, о котором должна была писать репортаж, ей стало ясно, что наемных убийц использовали и для совершения политических преступлений. Причем настолько эффективно, что расследование всегда заходило в тупик. Но у нас не было никаких улик, мы ничего не могли доказать и оказались в безвыходной ситуации. Затем ей вдруг на глаза попался материал о том, что школьники в одном из городков на севере Англии пострадали от какого-то странного заболевания — сильного раздражения глаз. Помню, я сказал ей, что симптомы похожи на отравление слезоточивым газом. Мы как раз были в гостинице, все втроем, и Майк подтвердил мои слова. Тогда Бесс предложила немного отдохнуть от дела о наемных убийцах, раз мы зашли в тупик, съездить в тот городок на пару дней и расследовать, что же произошло со школьниками.
— И что было потом? — спросил инспектор.
— Потом, — кивнул Хэнк и улыбнулся, — Майк настоял, чтобы мы взяли напрокат машину побольше. Теперь я думаю, что ему была нужна просто машина с более объемистым бардачком, чтобы туда мог поместиться его “магнум”. Тармонд засмеялся.
— Бесс также сказала, что если наши мозги немного проветрятся, то, возможно, мы придумаем что-нибудь новое по делу об убийствах. Короче, мы так и сделали. Взяли в “Акме” форд, добрались до того городка, Бесс поговорила с ребятишками, а О’Хара отметил на карте то место, где они впервые почувствовали сильное раздражение глаз. Это все больше и больше походило на слезоточивый газ, у одного из школьников даже лопнули кровеносные сосуды в глазном яблоке. Впрочем, врач сказал, что с пареньком все будет нормально.
— А кто-нибудь пытался установить источник этого отравления?
— Майк предположил, что в тех местах проводились учения британских войск, и каким-то образом произошла утечка отравляющего газа. И что военные не стали делать это достоянием общественности.
— Да, иногда и у нас кое-что замалчивается, — согласился инспектор, — особенно, если это связано с армией.
— Как и в Америке, — усмехнулся капитан. — А Бесс сказала, что это могла быть утечка промышленного газа на аварии какого-нибудь предприятия. В общем, чтобы разобраться, мы выехали на то место, о котором говорили школьники. Оно было в лесу.
Когда мы подъезжали к нему, Бесс первой увидела непонятное движение за деревьями. Мы остановились, Майк достал пистолет, и они с Бесс первыми направились в лес, а я шел за ними. Я тогда впервые увидел, что мой друг захватил с собой в Англию свой “магнум” и это меня задело. Я шел сзади и кричал, как ненормальный, интересуясь, откуда у него взялось оружие, есть ли разрешение на его ношение в Англии и почему он ничего о нем не говорил все это время.
Вот тут-то я напоролся на ветку и поранил щеку. Бесс повернулась, достала носовой платок и стала вытирать кровь. И в этот момент я услышал, как О’Хара что-то кричит впереди. Мы побежали к нему и увидели, что он упал на колени, держится рукой за горло и его тошнит. Только тогда я обратил внимание, что вокруг него клубится что-то похожее на дымку или туман.
Я остановил Бесс, задержал дыхание и побежал в это облако, чтобы вытащить из него Майка. Мне еле удалось это сделать, потому что он едва шевелил ногами. Но я все-таки выволок его назад, туда, где стояла Бесс, схватил его пистолет и бросил в карман. Из глаза лились слезы, я едва мог видеть и сам еле сдерживал рвоту.
Вот тут-то и появились солдаты в противогазах, хотя, судя по форме и снаряжению, они более походили на коммандос. Они бежали к нам с винтовками наперевес и, кроме противогазов, на них больше не было никаких противохимических средств. Я подумал, что они сейчас окажут нам помощь и стал махать им, показывая, что моему товарищу плохо.
Они подбежали к нам, и один из них — наверное, офицер, так как винтовки у него не было — заорал через противогаз, что пристрелит нас всех. Он задергал из кобуры пистолет, а один из солдат направил винтовку на Бесс. Тогда я выхватил из кармана “магнум” Майка и выстрелил прямо в грудь этому солдату. Отдачей у меня чуть не вывихнуло кисть, и я выронил пистолет. На меня тут же набросились со всех сторон и скрутили руки. Офицер поднял “магнум” и прицелился из него мне прямо в лицо, но тут между нами вдруг возникла Бесс, выстрел — и она упала, как подкошенная…
— И что было потом? — спросил Тармонд, видя, что Фрост грустно замолчал.
— Не помню. Наверное, меня ударили прикладом по голове, так как я потерял сознание. Очнулся в какой-то камере. Рядом Бесс, раненная в плечо. Она была без сознания — потеряла много крови. О’Хара пытался остановить кровотечение. Он пришел в себя, но ничего не видел из-за потоков слез и его уже давно пустой желудок до сих пор выворачивало наизнанку. А Бесс ранило, насколько я помню, когда она встала между мною и солдатом, который стрелял в меня.
— Может, все еще не так плохо и она жива.
— Не знаю, — прошептал Хэнк. — Рана была серьезная. Бесс побелела, как полотно, и едва дышала. Затем в камеру вошли трое вооруженных военных и один гражданский — врач. Все англичане. Нас с Майком вывели и он попытался раскидать их, но получил кованым ботинком в пах. А я все еще находился в полубессознательном состоянии. Когда я окончательно пришел в себя, то увидел, что все мои вещи пропали — сигареты, зажигалка, часы, даже галстук и брючный ремень. Но я постарался запомнить, как выглядели нашивки на форме этих скотов.
— И как же? — встрепенулся инспектор.
— Точно не могу сказать, какие там были буквы и цифры, но когда увижу, то узнаю.
Тармонд сделал пометки в блокноте и снова взглянул на капитана.
— И что было после того, как вас с Майком вывели из комнаты?
Хэнк вздохнул и закрыл глаз.
— Мы шли, поддерживая друг друга. Нас привели за какой-то старый каменный фермерский дом. Там стояла группа военных и среди них один человек в дорогом гражданском костюме, как с иголочки. Но самое главное — на его лице была маска только с прорезями для глаз, а на руках — перчатки. Он отдавал какие-то приказы остальным, а те стояли и лишь молча слушали его. Когда этот человек увидел нас, то сказал, что мы увидели то, чего не должны были видеть и за это умрем.
Фрост затушил сигарету и подошел к окну.
— Он пообещал нам мучительную смерть, если мы не расскажем, что нам удалось увидеть. Ну, а Майк хоть едва и держался на ногах, но спокойно сказал этому ублюдку, чтобы тот связался с ФБР, которое вот уже семьдесят пять лет задницу подтирает такими, как он.
В это время к нему подошел врач и что-то сказал. Этот, в маске, крикнул нам, что Бесс уже на том свете. В голове моей помутилось, я что-то заорал, бросился на солдата, который стоял рядом со мной и заехал ему локтем в зубы. А Майк прыгнул на второго, вырвал его винтовку и вогнал штык между ребер. Мы тут же со всех ног бросились в лес, нам вслед стали стрелять, ранили Майка в руку, но мы бежали, что было сил.
— И тебе удалось уйти от них? — сочувственно спросил инспектор.
— Нет, — покачал головой капитан. — Я не мог оставить Бесс. Майк предложил разделиться и выбираться из леса поодиночке, чтобы не попасться вместе, а потом найти полицию. Он думал, что это какие-то незаконные наемники или террористы. Он все говорил правильно, но я хотел отомстить этим гадам за Бесс. Короче, мы разделились, как и предлагал О’Хара, и разбежались в разные стороны. Больше я Майка не видел… Все говорит о том, что его догнали и убили, иначе полиция бы уже обо всем знала.
Тармонд только кивнул.
— Меня тоже поймали — загнали на какой-то скалистый обрыв. Впереди солдат был тот офицер, который ранил Бесс, и человек в маске. Он заорал: “Застрели его! Чего ты ждешь?” Я был уже на самом краю, когда офицер поднял пистолет. Он выстрелил, а я в этот момент прыгнул. На что надеялся — не знаю. Пуля оказалась быстрее, она попала в голову и я почувствовал, будто с нее содрали кожу. Я полетел вниз, мимо мелькали камни, потом — удар, вода…
И Фрост замолчал.
— Ну а потом, что было потом? — подстегнул его инспектор.
— Почти ничего не помню. Какие-то лица, руки, вытаскивающие меня из воды. Меня куда-то везли на грузовике… Я пришел в себя только ночью в лондонском переулке.
— В грузовике, говоришь, — задумчиво протянул Тармонд. — Как бы нам найти водителя этого грузовика или тех, кто вытащил тебя из воды? Нужно, наверное, поместить твою фотографию в газетах, может, кто узнает… Но это все долго, очень долго. Что же делать? А не попробовать ли по твоим описаниям найти то место и фермерский дом, в котором вас держали? Сейчас узнаю, может ли начальство предоставить нам вертолет.
Он поднял телефонную трубку, но перед тем, как набирать номер, заговорщически прошептал Фросту:
— Если органы правосудия не найдут тех, которые убили мисс Столмен и агента О’Хару, я отдам тебе пистолет и не буду мешать самому разобраться с ними. Все-таки в мире еще осталось такое понятие, как честь.
Глава девятнадцатая
Облет предполагаемого места в лесу ничего не дал, но Тармонд тем не менее снарядил для его прочесывания большую группу полицейских. С воздуха обнаружить фермерский дом не удалось. Инспектор также распорядился опросить окрестных жителей, не видели ли они солдат, не слышали ли выстрелов, не обратили ли внимание на какие-нибудь странные события в последние несколько дней.
Они вернулись на вертолете в часть королевских военно-воздушных сил, которая оказала им помощь в облете местности и теперь находились в штабе вместе с другими офицерами эскадрильи.
Фросту показали множество воинских нашивок, но ни одна из них и отдаленно не напоминала те, которые он видел на черной форме убийц в лесу.
— А почему бы тебе не взять карандаш и не попробовать самому нарисовать эти проклятые нашивки, — подал, наконец, один из офицеров, майор Блотт, разумную мысль.
Хэнк взял ручку, листок бумаги, уединился за самым дальним столиком и стал мучительно вспоминать.
Он закрыл глаз и мысленно представил перед собой нашивку. Что на ней было изображено? Череп! И еще что-то…
Через пятнадцать минут он, явно не обладая способностями к рисованию, кое-как намалевал на листке бумаги то, что смог вспомнить: уродливый череп и на его фоне перекрещенные винтовка и кинжал.
— Там внизу еще что-то было написано, — прошептал он, вглядываясь в зловещий рисунок, — по-моему, по-латыни. “Легио Интерити”, что ли… Может, окончания другие, но слова вроде бы эти.
Он поднялся и подошел к Тармонду, который разговаривал с майором.
— Вот, — протянул он им бумажку. — Нашивки у этих коммандос были примерно такие. Эта надпись означает “Легион смерти”…
Майор пригласил их перейти в свой кабинет, чтобы побеседовать наедине и помочь, по возможности, выработать план дальнейших действий, да заодно угостить и кофе.
— До этого я только один-единственный раз видел такую нашивку, — рассказывал Фрост, отпивая горячий напиток из фарфоровой чашки. — Было это очень давно, я тогда служил в Африке, в Родезии, и пришлось мне встретиться с одним старым наемником-сержантом, бывалым воякой. Звали его Вине, фамилию уже не помню. И вот мы как-то раз во время отдыха здорово надрались в баре, Вине вытащил из бумажника такую нашивку и показал мне. Он сказал, что одно время служил в этом легионе, но потом почему-то сбежал, взял другое имя, переменил, как мог, внешность, чтобы эти ребята его не достали…
— Веселенькая история вырисовывается, — пробормотал майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13