кинул какому-то мослу штуку баксов и тот ему нарисовал освобождение по чистой. Я понимаю, ты не хотел делать ходки в зону за тот скачок, но разве сейчас оказался не в зоне, где вокруг колючка, баланда и пайка по звонку?»
— Что такое «мосол»? — спросил Зотов.
— В данном случае офицер военкомата, — пояснил Кулаков.
— Собаки! — сказал Зотов со злостью. — Взяточники один на другом сидят.
— Не надо, командир, — Кулаков опустошенно вздохнул. — Я иной раз даже завидую тем, кому дают на лапу. Главное — чтобы не прихватили.
— Откровенно, дальше некуда.
— Ты читай. Чужие проблемы пусть тебя не беспокоят.
«У нас здесь житуха бурно кипит. Люська Бару скурвилась начисто. Недавно моталась в Новосибирск. Там её братва барала колхозом. Она схватила награду и притаранила домой крутой сифон. Картоха её отхарил и тут же с конца закапало. Хотел суку кончить, но та умотала в отрыв».
Зотов поднял глаза.
— Читаю, буквы вроде русские, а сам себя чувствую как мужик, который догадывался, что одна вторая и ноль целых пять десятых, если их сложить — это литр, а как доказать — не знал.
Кулаков усмехнулся.
— Переводить не буду. Это не существенно, хотя сильно нецензурно.
«Твоя гусыня сменила туза. Теперь это мэн, ломом подпоясанный. Но ты не пыхти. Гусыня так состарилась, что тебе от неё самому пришлось бы рвать когти. Сеня мотался в столицу. Присмотрел клевую ювелирку. Вызвал туда весь свой швай. Амуницию захватили по норме — утюги, цимбалы. Семидневку кнацали шоп. Там же нашли маркитанщика, чтобы с собой слам не вывозить. Резко двинулись. Цифры взяли большие. Сармак густой. Вернулись на хазу, стали в усёр керосинить. Я был у них на гужовке. Ханку черпали прямо из ванны. Потом прикондехали две жучки. Все уже были упитые, а я — ничего. Потому они меня утрахали в усмерть. Упарился так, аж лытки дрожали. Был бы ты, Максюта, с нами, уже давно ходил бы в голде, рубал с фарфора, а ховры крутили бы тебе болта, брали вафлю на зуб. Эх, жаль…
Мы все ещё горюем — Муня раскрутился на новый срок. Собирался в Израиль, но менты ему маршрут изменили. Он залепил скок на железнодорожный склад. Затарился крепко, но круто сыпанулся. Взяли его по свежаку и намотали дело. Теперь ушел на дальняк. Короче, сам не остерегся, теперь кукует…»
— Ладно, комиссар, в эту криминальную поэму я вникать не буду. Скорее всего, ты прав — Чикин уголовник.
— А вот по сведениям, которые дал военкомат, он чист как стеклышко. Только откровения, которые ему отписывают дружки, наводят на подозрения. Делиться подробностями налета на ювелирный магазин в Москве с посторонним человеком никто не стал бы. Ко всему такая фраза: «Я понимаю, ты не хотел делать ходки в зону…»
Зотов в сердцах шлепнул ладонью по столу.
— Шит! Какого же хрена к нему в тумбочку не заглянули раньше?
— А что насчет прав человека? Тем более соглядатайство — не моя функция.
— Оставь, Кулаков! Не надо демагогии. Когда дело касается государственных интересов, мы можем прибегать к крайним средствам. О каких правах человека можно говорить, если речь идет о предотвращении преступления?
— Слушай, командир, оставим высокие суждения дуракам и умным лицемерам. Права человека либо есть, либо их нет. Потом, если честно, мне наплевать на те интересы, которые сегодня называют государственными. Думаю, употребляя это слово, ты поддался инерции. А если сделал это сознательно, мне тебя жаль.
— Пошел ты! — Зотов уже перешел на новый лексикон в отношениях с Кулаковым потому что мысленно уравнял его в положении с самим собой. Бросив на командирский стол рапорт, Кулаков показал, что перешел в новое качество и совершил поступок, к которому Зотов на всякий случай давно готовил себя самого, но пойти на него все ещё не мог. И это уравнивало положение командира и его помощника. — Не заносись. Ты не хочешь служить и для тебя государственный интерес — красивая фраза. Я остаюсь, значит для меня в ней скрыт определенный смысл.
— Смысл то есть, а вот за ним — ничего. Это как два ореха из которых один с ядром, второй без него. Если заранее знаешь, какой пустой, его грызть не станешь. Для меня сегодня служба — именно такой пустой орех. Оболочка без содержания…
— Все, поболтали. Теперь, пока тебя не уволили по приказу, давай принимать меры. Собирай офицеров, решим что делать.
***
Факсограмма
Начальнику областного управления внутренних дел.
Вчера ночью из воинской части 4483 (объект, известный вам как «предприятие „Луч“) дезертировал солдат срочной службы Чикин Максим Андреевич 1980 года рождения. Находясь в карауле, он ограбил полковую кассу, автоматной очередью расстрелял дежурного по полку капитана Буркова и его помощника прапорщика Щербо. Им же штык-ножом ранен водитель дежурной машины ефрейтор Гильмутдинов, который в тяжелом состоянии находится в медсанчасти предприятия „Луч“.
Дезертир вооружен автоматом Калашникова АК-74 и двумя сняраженными магазинами с 55 патронами (пять патронов расстреляны при совершении убийства).
По нашим предположениям дезертир будет пытаться прорваться в направлении железной дороги и автомобильной магистрали Восток-Центр на юг от предприятия «Луч».
Учитывая совершенные Чикиным убийства, он находится в состоянии крайней агрессивности, которое делает его крайне опасным.
На поиск и поимку дезертира мною выделено пять мобильных вооруженных групп по пять человек из состава караульных рот во главе с офицерами. Просим вас предупредить население поселков, примыкающих к автомобильной магистрали Восток-Центр и разъездов на железной дороге, а также всех, кто может находиться в лесу — грибников, туристов, лесорубов об опасности встречи с вооруженным одиноким солдатом.
На мой взгляд, следует перекрыть дезертиру выходы из леса в населенные районы области. Автодорога (бетонка) предприятие «Луч» — поселок Кварцевый нами перекрыта в трех местах, в том числе у моста через реку Змиевка.
Просим учесть, что взять дезертира предпочтительно живым, поскольку он унес с собой 200 тысяч рублей из кассы полка в знаках образца 1997 года. Деньги в стандартных банковских упаковках. Реквизиты купюр известны. Банкноты по 100 рублей с номерами вг (буквы маленькие) 6149065 по 6149564, гб (буквы маленькие) 1905925 по 1906505 и по 50 рублей с номерами еа (буквы маленькие) 5767127 по 5767526.
Установочные данные на Чикина Максима Андреевича. Место рождения — поселок городского типа Красноборск. Родился 2 апреля 1980 г. Образование — среднее. Окончил ПТУ № 86 по специальности слесарь инструментальщик. Не судился. Родители: отец Чикин Андрей Борисович 1940 г. рождения, умер в 1982 г. Мать — Пелагея Ивановна 1942 г. рождения, пенсионерка, проживает в пгт Красноборске.
В случае обнаружения или задержания Чикина М. А., а также обо всем, что связано с его противоправными действиями, прошу срочно ставить в известность командира войсковой части 4483, передавая информацию оперативному дежурному по предприятию «Луч».
Для облегчения установления возможного места появления Чикина, сообщаем адреса лиц, присылавших ему письма на адрес места службы.
Краснобрск. Ул. Чуркина. Д. 2. Кв. 14. Смоляков С. П. ст. Кирпичная. Путевой проезд. Д. 1. кв. 3. Кочкин. И.
Новосибирск. Красный проспект. Пряхин Т. М. (точный адрес не известен).
Красноборск. Сибирский тракт. Д. 21. кв. 8. Лысов К. К.
О ходе поисков дезертира и других сведениях, связанных с ним, мы будем оперативно информировать по телефону дежурного по УВД области.
Командир части полковник Зотов.
***
Начальник областного управления внутренних дел полковник Шумилов подумал и подчеркнул в тексте фразы «мать проживает в пгт Красноборск» и «не судился» красной жирной чертой. Потянулся к переговорнику, который связывал его с начальниками отделов.
— Дуванов, Андрюшин, зайдите ко мне.
Шумилов вызвал к себе тех, кому в сложившейся ситуации можно было довериться в полной мере. Он знал, что происшествие вызовет шум не только в высших служебных инстанциях, но станет достоянием средств массовой информации, породит слухи и брожение умов у населения. В этих условиях требовалось принимать быстрые и эффективные меры, которые можно поручить только людям проверенным. А таких в подчинении Шумилова как это недавно выяснилось, служило не так ж много.
Ровно два месяца назад по приказу Шумилова в управление нагрянули врачи из военного госпиталя. У всех руководящих сотрудников управления взяли мочу на анализ. Объяснялось это обычной заботой об их здоровье. Результаты анализов поразили Шумилова. Из сорока четырех проверенных офицеров у шестнадцати в моче оказались следы наркотиков.
Шумилов засекретил ставшие известными ему сведения. А как он мог поступить иначе, если даже у его верного заместителя, инициативного и старательного майора моча дала положительный результат на наркотический тест? Сильнее всего облажались офицеры спецназа и отдела борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Сапожники к удивлению не оказались без сапог. Что же делать? Выгнать их всех? А кто будет заниматься делом? И потом какой звон пойдет по министерству? Удастся ли после такого самому усидеть в кресле, бабуля сказала надвое.
Шумилов предпочел не рисковать, хотя в равной мере всем доверять перестал.
Когда вызванные офицеры вошли в кабинет и притворили за собой двери, Шумилов оглядел их строгим взглядом. Ухмыльнулся ехидно, посмотрев на майора Андрюшина, который держал руку в кармане брюк.
— А ты, Петр Валерьянович, не гусар.
— Не понял, товарищ полковник.
— Гусару разрешалось держать руки в карманах только в случаях, когда прохудилась мошонка… Чтобы предохранять имущество от падения.
— Виноват, товарищ полковник.
Андрюшин выдернул из карманов руки так, словно его ударило током, и принял подобающую офицеру стойку.
Шумилов протянул факсограмму начальнику уголовного розыска майору Дуванову.
— Рудольф Акимович, это тебе. Познакомься и срочно задействуй Красноборск. Пусть найдут мать и побеседуют. Надо выяснить, куда может податься этот подонок. Дальние родственники, знакомые, девки — все взять под наблюдение. Что касается «не судился» надо немедленно запросить оперативно-справочный отдел. Пусть пощупают у себя, есть ли у них что-то на этого Чикина. Я уверен — найдут. Плохо верится, что он ангел небесный. А если не ангел, то мимо нас не прошел. Теперь о перехвате. Надо объявлять операцию «Невод». Подойдем к карте.
Топографическая карта области масштабом 1: 100000 аккуратно склеенная из отдельных листов и укрепленная на картонной основе, занимала в кабинете Шумилова целую стену. При этом северная часть области располагалась под самым потолком и чтобы разглядеть её необходимо было встать на стремянку. Однако последняя требовалась редко — на север от железной дороги до самого полярного круга, где начиналась тундра, тянулись непроходимые леса, в которых меньше всего требовалось присутствие милиции.
Единственным крупным населенным пунктом, лежавшим в тайге в ста двадцати километрах от железки был закрытый город, долгое время носивший условное название «Сибирск-60». Позже, когда отпала необходимость делать вид, будто о секретных российских городах супостат ничего не знает, населенный пункт получил имя Синегорска. По периметру город обнесен тремя рядами ключей изгороди и охранялся силами специальной бригады внутренних войск, которая официально именовалась войсковой частью 4483.
Внутри города имелась вторая охраняемая зона — промышленно-техническая. Внутри её располагалось предприятие атомной промышленности — завод «Радон». Долгое время город процветал, а воинская часть считалась лучшей во внутренних войсках МВД. Большинство офицеров в порядке ротации побывало в Чечне, приобрело боевой опыт.
Общие, довольно типичные для российской армии явления — унижение молодых солдат старослужащими, ухудшение качества питания личного состава, комплектация подразделений слабо способными к несению трудной службы солдатами, дезертирства, самоубийства и членовредительство — казалось обходили бригаду, которой командовал полковник Зотов. И вот…
Двое убитых, один тяжело раненый, похищенная касса, вооруженный автоматом и пистолетом бандит, вырвавшийся на оперативный простор, ко всему с запасом боеприпасов спокойной жизни не предвещали.
— А с тобой, Петр Валерьянович, давай решать, где удобнее ждать гостя? Как думаешь, куда из «Радона» лучше всего двинуться дезертиру?
Шумилов стоял возле карты и держал длинную указку у ноги, как знаменщик древко знамени. Андрюшин подумал.
— У него есть харчи?
— Об этом не сообщили. Скорее всего, если есть, то совсем немного. Большой запас и деньги с собой сразу не утащишь.
— Деньги он может припрятать.
— Не рискнет. Он должен понимать, что в те места ему вернуться не дадут.
— В таких условиях я бы двинул на север. — Андрюшин высказал это предположение с полной определенностью. — Даже думать не стал бы.
— Куда бы ты двинул? В тундру?
— Зачем? От Синегорска в двухстах километрах на севере течет Аркун. На берегах поселки и дебаркадеры. Личный маломерный флот. Украсть моторку или, в крайнем случае, снять её за солидные бабки совсем нетрудно.
— И сколько бы ты брел до Аркуна?
— От четырех до пяти дней.
Шумилов подумал. Возразил с убежденностью:
— Он так не двинет. Вероятней всего будет прорываться на юг. Конечно, не по бетонке, однако далеко от неё удаляться не станет.
— Что он будет прорываться на юг, это точно. Но по реке. Поэтому идти за ним по пятам не надо. Заблокируем только вот эти узлы…
Андрюшин ткнул в карту в нескольких местах.
— Мимо ему не пройти.
— Он может укрыться и какое-то время переждать в глухих поселках.
— Может, но об этом нам быстро станет известно. В любом поселке все на виду.
— Хорошо, собирай ребят из группы быстрого реагирования.
— Собираю.
— И вот что, Андрюшин. Постарайся не подставляться. Мужик ты горячий, мне это известно, но если с тобой что-то случится, в управление лучше не возвращайся.
Андрюшин понимающе хмыкнул.
— Есть берегти себя со всех сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22