— Мы до сих пор пытаемся разобраться в происшедшем.
— Думаю, к ночи вы напрочь забудете о какой-то там потасовке в аэропорту, — холодно процедил Болан. — Группа преступников из Нью-Йорка вызвала сюда целый батальон боевиков. Через несколько часов они уже заявятся в город.
Капитан и глазом не моргнул:
— Так что же вы не вышвырнете их куда подальше?
— К сожалению, я не та фигура, и к тому же слишком поздно. Я счел своим долгом предупредить вас...
— Это вы сделали великолепно. От всех жителей города Питтсфилда благодарю вас. Ну, а теперь — почему бы вам не убраться к черту, прихватив с собой весь причиненный вами беспорядок?
Болан снял очки, плюхнулся в кресло и непринужденно улыбнулся.
— Ты вычислил меня, когда я только вошел, да? — тихо спросил он.
Капитан никак не ответил на улыбку. Напротив, взгляд его стал жестким и напряженным.
— Считай, что так. У тебя железные нервы, парень. Но почему ты решил, что сможешь беспрепятственно выйти отсюда?
— Разве вход в участок запрещен?
— Вход — нет. А вот все остальное... Откуда у тебя такая уверенность?
— Пришлось рискнуть, Ал. Слишком большие дела затеваются, ты должен знать.
Уотерби презрительно хмыкнул:
— А кто к этому приложил руку, скажи на милость? Я и раньше тебя предупреждал, и теперь предупреждаю. Ты ввязался в грязную игру, победить в которой тебе просто не по зубам. И конец всей этой истории мне совершенно ясен. Запомни, мистер: уже сейчас ты — обычный кусок мяса, ожидающий похорон. И не рассчитывай на чудо. — Неожиданно взгляд капитана потеплел. — А вообще-то, старина, ты — самый лучший человек, какого я видел за свою жизнь. Даю тебе пять минут — это более чем достаточно. Ну, а потом пеняй на себя: так легко, как ты сюда вошел, ты отсюда уже не выйдешь.
— В таком случае четыре из них я проведу здесь, — невозмутимо отозвался Болан.
Наконец-то полицейский позволил себе улыбнуться:
— Вечная твоя манера давить!.. А что, удостоверение, которое ты мне предъявил, и впрямь настоящее?
Болан покачал головой и одними губами ответил «нет».
— Но время от времени оно помогает, — добавил он уже громче.
— Только не здесь, дружок. И запомни это на будущее. Итак, они направили против тебя целый батальон... А что это вообще такое — батальон?
— Несколько сотен человек. Вертолеты. Вездеходы. Возможно, какое-то экзотическое вооружение. Даже могут быть обученные собаки.
Уотерби задумчиво поковырял в носу:
— Короче, похоже на военизированное подразделение.
— Не похоже, а именно так и есть.
— Тогда тебе лучше сматываться.
— Я надеялся, что ты свяжешься с властями штата и графства и уговоришь их установить дорожные заслоны. Хорошо бы закрыть несколько аэродромов. Словом, нужны конкретные меры.
— Почему я должен этим заниматься? Я даже не знаю, что к нам скоро пожалуют гости.
— Теперь ты знаешь все, Ал, а мне и вправду пора уходить.
Капитан пристально взглянул на Палача.
— Значит, ты не передумал? — спросил он после тяжелой паузы.
Болан пожал плечами:
— У меня всякий раз возникает одна и та же проблема, капитан. Сейчас она выступает в образе вражеского батальона. Сомневаюсь, что кто-нибудь их остановит. Так что мне понадобится все то время, которое ты сможешь мне подарить.
Уотерби медленно покачал головой:
— Я понимаю: тебе неймется их достать. Вероятно, с этим ты управишься быстро. Но сколько же потребуется времени для твоего спасения, дружок? Ты об этом подумал? Неужели ты еще не выпил достаточно крови, чтобы омыть грехи всего мира?
— Ты говоришь так, будто я затеваю какой-то званый пир.
— Месть — всегда пир, разве нет?
Болан в свою очередь пристально поглядел на полицейского.
— Думай, как считаешь нужным. — Он поднялся. — Мои четыре минуты истекли.
— Поверь, это не праздный вопрос, — доверительно начал Уотерби. — Слышал бы ты, какие споры возникали у меня с моей женой, Алисой! В ее представлении ты чем-то похож на Джека Армстронга этого стопроцентного янки на все времена Я ей постоянно возражал, что в реальной жизни все получается по-другому. И если это не месть, то что же тогда? И почему даже такой крутой гусь, как Гарольд Броньола, каждый раз преисполняется отеческой любовью, когда ты спотыкаешься на своем пути? Что заставляет хороших, порядочных полицейских забывать о долге и чести мундира и с восторгом смотреть тебе вслед?
На секунду Болан задержался у двери и угрюмо пробормотал:
— Ладно, Ал, пустое. Что же касается заслонов на дорогах...
— Я попробую.
— Вот это да! — тихонько присвистнул Болан. — Ты только что задал мне кучу вопросов, капитан. Позволь, со своей стороны я добавлю еще один. Как могло получиться, что такой опытный и закаленный полицейский, всегда ненавидевший перекладывать никчемные бумажки, вдруг вошел в сговор с преступником, которого разыскивают по всей стране? Подумай об этом на досуге.
Он вышел в коридор и возле двери столкнулся с другим полицейским — молодым здоровяком с наивным, почти детским лицом.
— Привет, Паппас, — отсалютовал ему Болан и направился прочь.
— Кто это был? — спросил сержант Паппас, появляясь в кабинете.
Уотерби вздохнул и, заложив руки за спину, медленно прошелся вдоль окна.
— К нам, — торжественно провозгласил он, — заглянул на огонек сам Джек Армстронг.
— А мне показалось, что он похож... Кто такой Джек Армстронг?
— Ты еще слишком юн, мой мальчик, чтобы лично знать его. Он — трепетный анахронизм, исчезающий символ американского образа жизни.
— Я и вправду не знаю, о чем ты говоришь, капитан. Но он назвал меня по имени. Откуда оно может быть ему известно?
— Этот парень, — произнес Уотерби, подмигивая сержанту, — все видит, все знает и, думаю, способен сделать абсолютно все. И кое-что, быть может, сверх того.
— Не понимаю...
— Только что, Джонни, ты напоролся на Мака Болана — собственной персоной. Мне кажется, в ближайшие минуты тебе стоило бы поднять тревогу. Полагаю, он уже успел скрыться.
Еще задолго до того, как взволнованный сержант Паппас поднял тревогу, трепетный анахронизм и в самом деле словно растворился в воздухе.
Он спешил покинуть город. Он хотел во что бы то ни стало убедиться, что Лео Таррин все-таки сумел удержать на плаву свою лодку, грозившую вот-вот пойти ко дну. И, кроме того, Болану очень хотелось тайком от всех переговорить с Дэвидом Эритрея...
Глава 16
Между Дэвидом и Лео состоялся секретный разговор, и потому в комнату к ним никого не пускали. Флавия сидел у окна, держа в руках газету, Тамиано и еще один охранник смотрели по телевизору какой-то старый фильм, почти полностью убрав звук. Коренастый маленький телохранитель Фресни напряженно сверлил взглядом Билли Джино.
Билли тоскливо прислушался. Нет, за дверью — полная тишина. Черт бы побрал этого Фресни! И пялится, и пялится... О чем он сейчас может думать, этот болван? О результатах переговоров? О том, что, случись хоть малейшая заминка, Джино немедленно откроет огонь, целясь прежде всего в его босса?
Он испытал огромное облегчение, когда радиопередатчик неожиданно тихонько пискнул. Рывком вытянув антенну, он ворчливо спросил:
— Ну, в чем дело?
— У нас посетитель, Билли, — отрапортовал дежурный по первому этажу. — Вам лучше бы спуститься.
Билли знаком велел Тамиано сменить его у двери и, послав Фресни лучезарную улыбку, вышел, чтобы встретить гостя.
Высокий человек в темных зеркальных очках и костюме, ценой не меньше чем в пятьсот долларов, стоял в лифте, окруженный тремя охранниками, и о чем-то непринужденно болтал с ними. При виде столь идиллической картины Билли Джино мигом разозлился, поскольку такое отношение охранников к своим обязанностям никуда не годилось. Но тут к нему подбежал дежурный и, понизив голос почти до шепота, сообщил:
— Это — Черный Туз, Билли. Он ищет Лео Таррина.
Этих слов оказалось вполне достаточно, чтобы у Билли мигом полегчало на душе.
Наисердечнейшая улыбка помимо воли заиграла у него на губах, и он легкой походкой приблизился к дверям лифта.
Пиковые Тузы, которых называли также еще и Черными Тузами, стояли в организации совершенно особняком. И если к любому простому Тузу Джино относился почти как к ровне, то перед Черными Тузами он благоговел. Да и как иначе?! Это была высшая элита, самые сливки ее! Мало кто мог похвастаться, что за всю свою жизнь видел хотя бы одного Черного Туза, а уж о том, чтобы вот так, запросто, общаться с ними, — и говорить не приходилось. Люди-призраки, люди-легенда... Все боевики, вместе взятые, были ничто по сравнению с этими таинственными и всевластными людьми. Конечно, к ним питали огромное уважение, к которому примешивалась и изрядная толика страха.
Теперь понятно, почему с таким почтением глядели в рот непрошеному гостю ребята из охраны. Прикажи он им сейчас — и они немедленно выстлали бы перед ним ковер из розовых лепестков. И ничего нет странного, что он легко и весело беседует с парнями. На то ведь он и Черный Туз, чтобы естественно и без натуги находить общий язык с любым, с кем посчитает нужным. Этому их учат. Обаяние и способность контактировать с аудиторией — своего рода визитная карточка Черных Тузов.
Когда Билли Джино приблизился к ним, нежданный гость как раз заканчивал какую-то смешную историю:
— ... выпрыгивает из окошка третьего этажа, а брюки завязаны вокруг шеи. Так я в последний раз видел Томми Доменчио, и дама тоже никогда больше не встретилась с ним...
Охранники загоготали, даже не обратив внимания на своего босса. Но Черный Туз сразу же заметил его и, как старому знакомому, протянул руку:
— Привет, Билли! Чем занимаешься так далеко от дома?
Билли Джино пожал руку Туза.
— Мы... Нам когда-нибудь уже доводилось встречаться? — осторожно поинтересовался он.
— Да, Билли, в самых разных местах, — небрежно отозвался гость. — Тебя вряд ли информировали об этом, но я хорошо помню все наши встречи.
У Билли Джино не было оснований не верить ему. Подобные ребята всегда напоминали сказочных невидимок, которые, находясь поблизости, оставались незаметными для окружающих. И потому сам факт встречи с Черным Тузом, а тем более беседы с ним, считался редкостным везением. Поговаривали, будто эти люди знали всю подноготную о каждом члене организации, вплоть до того, каких женщин тот любил и какие позы предпочитал в постели. Конечно, тут не обходилось без преувеличения, однако такие слухи лишь подчеркивали то благоговение, с которым смотрели на Черных Тузов обыкновенные уличные боевики.
Шутка ли, ведь человек, случайно встреченный тобой, — на первый взгляд, один из многих, — мог оказаться избранным, могущественным и неуязвимым! Своего рода воплощенная мечта любого мафиози. Было от чего испытывать невольный трепет!
Вот и Билли Джино — хоть и относился с неким скепсисом к подобным сказкам, все же признавал неоспоримое, значительное превосходство этих удивительных людей над остальными. В том числе и над собой. И гость, конечно, не был исключением. За дымчатыми стеклами едва можно было разглядеть глаза, но Билли Джино всем своим существом ощущал, как они пронзают его, ощупывают и оценивают — раз и навсегда.
Обменявшись с охранником рукопожатиями, Черный Туз неторопливо вытащил бумажник с удостоверением личности.
— Зовите меня Омега, — отрекомендовал он. — Мне нужен Лео Таррин. Дело очень срочное. Передайте Дэвиду мое почтение и немедленно пришлите Лео.
Джино лишь скользнул взглядом по глянцевой отделанной особым образом пластиковой карточке в бумажнике. С нее смотрел Пиковый Туз, а карточка была единственным документом, который мог предъявить этот человек. Но иного от него никто бы и не посмел потребовать.
— Проходите, сэр, — любезно пригласил Билли. — Без сомнения, господин Эритрея был бы очень рад поприветствовать вас лично. Однако сейчас он как раз проводит конфиденциальную встречу с Лео Таррином. Впрочем, я уверен...
Черный Туз дружески положил руку ему на плечо, давая тем самым понять, что дальнейшие объяснения излишни. Выйдя из лифта, они направились к комнате переговоров, и Билли все никак не мог понять, кто же из них первым начал движение в нужную сторону. Между тем Пиковый Туз проникновенным тоном сообщил:
— Увы, Билли, настали плохие времена, и я не позволил бы себе без нужды отрываться от дел. У меня очень печальные новости для Лео, и сообщить их надо немедленно.
— О, разумеется, никто не будет возражать, — заверил Джино.
Он ничего не мог противопоставить напору нежданного визитера и где-то в глубине души даже презирал себя за это. Но, черт подери, как он должен был вести себя в подобной ситуации? К тому же по дому уже разнеслась весть о высоком госте. Доходило до того, что некоторые, приоткрыв двери, полуодетые, неприбранные, выглядывали наружу, лишь бы хоть мельком увидеть пришедшего. Такая бесцеремонность еще более раздосадовала Билли Джино. Он чувствовал, что следовало бы извиниться за всех этих людей, словно явившихся поглазеть в зоопарк, но не знал, в какие слова облечь свое возмущение, не рискуя выставить себя перед гостем круглым дураком.
— У нас тут заселен целый этаж, — наконец пробормотал он. — Поэтому двери остаются открытыми и ребята могут разгуливать по дому. Если сидеть все время в четырех стенах, можно запросто свихнуться. А так... Ну, вы меня понимаете...
Туз лишь усмехнулся в ответ и дружески потрепал Джино по плечу. Конечно же, он все-все понимал! И потому, чтобы снять напряжение, он время от времени обращался к глазевшим на него людям:
— Будь осторожен со шведками, Джерри! Как дела на Лексингтон-авеню, Эдди? Ох, и здоров же ты стал, Фредди.
— Очень скоро появление этого человека превратилось в настоящее событие, и Билли Джино поневоле делался свидетелем того, как на земле рождаются легенды. Естественно, воображение всех этих парней с улицы не мог не поразить тот факт, что они внезапно повстречались с одним из лучших боевиков мафии, который так тепло приветствует их, демонстрируя при этом удивительные знания о личной жизни каждого. Подобное не забывается потом до самой смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20