— А я? — спросил Шурик.— А вы, Шурик, вернётесь к себе. Большое спасибо за все, вы нам очень помогли. Теперь мы с Сергеем сами. Лицо Шурика исказилось.— Так надо, Шура, — продолжал Профессор. — Бог его знает, что там может случиться, лишний риск нам ни к чему.— Я хочу с вами, — прошептал Шурик.— Хочу, не хочу, — загремел Профессор, хотя Сергей видел, что этот тон давался ему через силу, — что это за детский лепет? Достаточно и того, что мы с Сергеем влезли во все это. Ещё вас, Шурик, не хватало приплести сюда. Будете сидеть дома, как я сказал, и носа не показывать. Пару дней, по крайней мере, пока все не кончится.— Я боюсь, — дрожащим голосом сказал Шурик. — Если милиция все проверяет, ищет наших, то они и до меня доберутся.Вот молодец, да? Сергей с удивлением посмотрел на Шурика. Ведь простая мысль, но он никак не ожидал, что такое придёт ему в голову.— Действительно, Профессор, — сказал Крутин. — Давайте возьмём его с собой. В конце концов, будет держаться в арьергарде, но хоть у нас на глазах. А то оставь его самого, мало ли что может случиться? Может, его тоже ищут, как и нас.Шурик благодарно посмотрел на него и пододвинулся ближе. Войцех Казимирович бросил на них сердитый взгляд, раскрыл рот, чтобы возразить, ничего не сказал и махнул рукой.Шурик счастливо заулыбался. Сергей хлопнул его по плечу.— Порядок, Шурман. Идёшь с нами. Но учти, — Крутин наклонился к нему и сделал страшные глаза, — только высунешь свой нос где не надо, я тебя сам задавлю.Шурик тихонько засмеялся, вздрагивая худыми плечами. Профессор взглянул на них, пытаясь сохранить суровый вид, но не выдержал и пропустил мимолётную улыбку, коснувшуюся кончиков его губ.— Ладно, — сказал он и взглянул на часы. — Пора. Они поднялись.— А можно мне это взять с собой? — спросил Шурик, с вожделением глядя на зеленую картонку.— Конечно, если она вам нравится, — ответил Войцех Казимирович.Шурик, не скрывая алчной радости, вынул картонку из-под стакана и опустил её в свой пакет.— Пойдёмте, — скомандовал Войцех Казимирович, подхватывая трость.Телевизор продолжал показывать новости. Юзек покинул свой пост и исчез за дверью. Наверняка передавал только что услышанное тем, кто был на кухне.Посетители снова принялись за еду.Они колонной прошли через зал к выходу, предводительствуемые Войцехом Казимировичем.— Сегодня во Второй городской больнице произошёл инцидент, — сказала в спину Сергею Леночка из телевизора. — Неизвестные лица устроили перестрелку прямо в здании лечебного корпуса. Участвовавшие в перестрелке успели скрыться до приезда правоохранительных органов. По предварительным данным, стрельба была затеяна представителями криминальных группировок города. Пострадавших в перестрелке нет. Ведётся следствие.Вот так вот. Пострадавших нет. Ни спасшего Сергея незнакомца, ни их преследователей. Три трупа бесследно растаяли в воздухе, а стрельбу списали на бандюков. Отлаженно работают, блин.Сергей вышел из зала.На улице Профессор повернулся к ним, осмотрел с ног до головы, выдал замечание, что Шурику надо бы поправить гардероб, чтобы не мозолить глаза прохожим. На что Сергей ответил, что они не на приём в посольство собираются, а сейчас по улицам большая часть людей ходит именно в таком виде, если не хуже.— Ладно, — согласился Войцех Казимирович. — Встречаемся через полтора часа во дворе вот за этим домом. Не задерживайтесь.— Не будем, — пообещал Сергей. — Пойдём, Шура.Профессор зашагал к автобусной остановке, а Крутин с Шуриком двинулись пешком. Магазин «Турист» был совсем рядом. Пройдя несколько шагов, они одновременно, как по команде, оглянулись назад.Профессор удалялся прочь медленной поступью, помахивая тяжёлой тростью.Солнце озаряло его фигуру в длинном чёрном пальто с поднятым воротником, создавая вокруг неё светящийся ореол, как на иконах старинных мастеров.Стоявший рядом с Сергеем Шурик тихонечко вздохнул.— Все будет хорошо, — сказал он. — Раз Профессор с нами, все будет хорошо. БОМЖ. РАНДЕВУ С МАМОНТОМ Бетховен играл на аккордеоне.Его короткие пальцы легко нажимали на клавиши, рождая удивительно чистые, невесомые звуки. Голова Бетховена склонилась влево, и полная щека с тонкими красными прожилками почти касалась движущихся мехов, а глаза были устремлены вверх, в небесную синь, на что-то невидимое, различимое лишь ему одному. В последнее время у него начал сильно сдавать слух и играть Бетховену становилось все труднее и труднее.— Добрый день, — поздоровался Войцех Казимирович, подходя ближе.— Здравствуй, Профессор, — ответил Бетховен, не прекращая игры и не отрывая взгляда от того, что виделось ему за проплывающими облаками.На асфальте перед Бетховеном лежал засмальцованный картуз с жидковатой мелочью. Редко кто. из прохожих останавливался, чтобы бросить монетку, и совсем уж никто не задерживался, чтобы послушать музыку.— Что это? — спросил поляк.— Вивальди, — ответил Бетховен, прикрывая глаза. — Концерт для скрипки с оркестром в си мажоре. Сочинение четыре, номер третий.— А вы «Мурку» не пробовали? — поинтересовался Профессор. — Или из современного что-нибудь?— А как же музыка? — тихо спросил Бетховен. Щека его дёрнулась. — Кто же им…Он качнул головой в сторону сновавших мимо них прохожих.— …будет играть музыку?— Нужна ли им эта музыка?— Нужна, — убеждённо заявил Бетховен. — Музыка всегда нужна. Даже если люди сами об этом не догадываются.Профессор пожал плечами. Наверное, так оно и есть. В конце концов, Бетховен был выдающимся музыкантом. По крайней мере, самым лучшим из всех, кого знал Войцех Казимирович.Звуки, сочинённые великим итальянцем, плыли над головами спешивших людей, взмывали над площадью и растворялись в прохладном весеннем воздухе.— Меня искали? — Профессор надеялся, что его вопросы не раздражали музыканта.— Мамонт, — коротко ответил Бетховен. И спросил:— Который час?Войцех Казимирович взглянул на свой «Кондор».— Две минуты седьмого.— Сейчас он должен быть у Вечного огня. На одной из скамеек.— Спасибо, — поблагодарил его Профессор, достал из кармана купюру и положил её в кассу среди белеющей мелочи.— Это за музыку, — сказал он.В нижнем углу площади были высажены несколько деревьев и чахлый кустарник.Всю эту поросль хотели назвать парком Победы, но потом решили, что насаждений для такого пышного названия недостаточно, а расширить их — площадь не позволяла, и оставили вообще без названия. Стела с Вечным огнём, разместившаяся в центре этой ботаники, так и осталась одинокой, без планировавшегося здесь мемориала с именами погибших.Мамонт сидел на ближайшей к стеле скамейке и держал в руках газету «Аргументы и факты». Развёрнута она была больше для виду и, вероятно, давно прочитана от корки до корки. Сам Коля посматривал из-за её верхнего края на проходивших вдалеке людей, неторопливо ощупывая их взглядом. Приближение Профессора он заметил сразу же, но виду не подал, а, наоборот, медленно осмотревшись, все ли спокойно, снова уткнулся в свою газету.— Здравствуйте, Коля, — сказал Войцех Казимирович, подходя и усаживаясь рядом с ним на скамейку.— Привет, — буркнул Мамонт, как показалось Профессору, с видимым облегчением. — Я думал, сегодня уже ничего не получится.— Объявление попалось мне на глаза только полтора часа назад. Кстати, это вы хорошо придумали.Коля заёрзал на месте от удовольствия.— Что происходит, Профессор? — спросил он через секунду.— Хотел бы и я знать.— Что значит «хотел бы знать»? — удивился он. — Ты знаешь, что тебя ищут?— Догадываюсь.— Ничего себе! — Мамонт даже оторвался от газеты и взглянул на Войцеха Казимировича. — На вокзале все перевернули вверх дном. Забрали всех наших.Поиски идут по всему городу, и ты не знаешь, из-за чего? Только догадываешься?— В том-то и дело, Коля, — подтвердил Профессор. — Если бы знал, можно было решить, как нам действовать, а так приходится работать вслепую. На ощупь и наугад.— Не понимаю, — сказал Мамонт. — Такое происходит, запущена такая машина, и никто не знает из-за чего?— Кто-то знает. По крайней мере, тот, кто запустил эту машину. И думает, что это знаем мы…— Кто «мы»? — перебил Войцеха Казимировича Мамонт.— Со мной Шурик и ещё один человек. Мы случайно оказались вместе.— Что за человек? — спросил Мамонт. Профессор рассказал ему все, что знал о Сергее.— Оператор с телецентра? — задумчиво повторил Коля. — Ладно. Я попробую проверить. Так что же все-таки с вами произошло?Войцех Казимирович не торопясь и обстоятельно рассказал ему обо всех событиях, происходивших с ними за последние два дня. Когда Мамонт узнал, каким образом им пришлось добывать оружие при отсутствии денег, он крякнул, полез во внутренний карман и достал оттуда пачку купюр, перетянутую банковской лентой.— Вот, — он незаметно протянул её Профессору. — Король просил передать.— Спасибо, — сказал Войцех Казимирович, убирая тугой пресс в карман.Отнекиваться и говорить об отдаче долгов сейчас не имело смысла, не до деликатности.Старик продолжил свой рассказ. Закончил он его тем, как они услышали о введении санитарной юны, и выложил Мамонту их с Сергеем догадки по поводу вируса, ставшего причиной эпидемии, за которым охотятся люди, заварившие всю эту кашу.— Ну и ну, — покачал головой Мамонт и перевернул газетную страницу. — Прямо в голове не укладывается. Вирусы, секретное оружие, военные лаборатории, разведка… И это все у нас?— У нас, у нас, — подтвердил Профессор. — Просто раньше мы с этим не сталкивались. Это ведь совсем другое поле деятельности.— Да, попали вы в историю, — сказал Коля. — По самые брови. Ты уже что-нибудь придумал, как вы будете выбираться из этого?— Кое-что есть. Но сначала скажите, как у вас дела? Что с Королём?Мамонт снова скучающе оглянулся по сторонам.— Король в порядке. Пока. Как только все началось, мы перебрались в другое место. Есть тут один домик… Врачи возле него. Люди надёжные. Ну, уход там, медикаменты — все обеспечили. Пока продержимся. Хуже то, что операцию нужно делать уже вот сейчас, а в тех условиях… Сам понимаешь.— Вся эта заваруха долго не протянется. Счёт идёт даже не на дни. Либо мы найдём способ выскочить, либо нас прикончат. В любом случае все решится довольно скоро.— Чем мы можем помочь?— Попробуйте получить информацию. Это как раз то, чего нам сейчас больше всего не хватает. Пока то, что у нас есть, это только догадки, наверняка мы не знаем ничего. Нужно найти человека, который в курсе того, что сейчас происходит на нашей «химии».— На всех заводах и комбинатах?— Такого вы вряд ли найдёте. Хотя бы на самых главных. В первую очередь меня интересует «минералка», хим-волокно и завод полимеров.— Ты понимаешь, что такой человек будет обязательно из ФСБ?— Не совсем. У них есть свои службы охраны, которые формально подчиняются СБ, но на деле являются вполне самостоятельными структурами. Кроме того, если какие-то из лабораторий находятся под шапкой Министерства обороны, их курирует военная контрразведка.— Чудненько, Профессор. Ну и задачу ты ставишь! Получается, мы должны выйти или на нашу ФСБ, или на армию?— Да. Но только на кого-нибудь из среднего звена и крайне осторожно.Мамонт вздохнул:— Ладно, попробуем. Я передам Королю. Может, и получится. Ещё что-нибудь?— Пока нет. Если найдёте человека, тогда будем что-то решать. Сейчас ничего другого мы сделать не можем.— А вы? Заляжете на время? Могу подыскать вам место.— Да нет, Коля, спасибо. Место я и сам найду. Но у нас на сегодня ещё запланирована одна экскурсия. Под землю. Хотим взглянуть поближе на то, что там происходит.Мамонт поёжился.— Вы только не сильно там… углубляйтесь. Сам знаешь, что под землёй бывает.— Не будем, — пообещал Войцех Казимирович и спросил:— Когда встречаемся?— Думаю, завтра к утру уже будет результат. Давай в восемь. Если не получится, тогда, как и сегодня, через каждые два часа. Только место нужно сменить.— Сквер у «Юбилейного» подходит?— Давай. С той стороны, что дальше от остановки. У колхозницы. Там меньше народу ходит.— Хорошо.Мамонт сложил газету и сунул её в карман, но подниматься со скамейки не спешил.— Тут ещё Король просил узнать, — сказал он, глядя в сторону, — насчёт вашего с ним разговора. В общем, он сказал, ты должен будешь передать…Коля замялся. Профессору показалось, он уловил в его голосе нотки то ли робости, то ли стеснительности. И то и другое было непривычным и никак не увязывалось с характером и обликом Мамонта.— Я понял, — остановил Войцех Казимирович его колебания.Хотя решение уже было принято, Профессору пришлось преодолеть какую-то невидимую преграду, чтобы наконец произнести:— Передай ему, что я сказал «да».Мамонт медленно повернулся к нему. Губы его дрогнули в улыбке и поползли, поползли куда-то к ушам. Хотя видно было, как он изо всех сил старается их удержать и вернуть лицу обычное невозмутимое выражение.— Правда? — переспросил он и откашлялся, прочищая горло, как будто там что-то застряло, мешая нормально говорить.— Правда, — подтвердил Войцех Казимирович и сделал вид, что не замечает ничего необычного.— Хорошо, — сказал Мамонт, щелчком сбросил невидимую пылинку с брюк и повторил:— Это хорошо. Он ещё раз откашлялся.— Давай будем расходиться, Профессор. Время, как говорится, деньги. А в нашем случае, пожалуй, дороже денег. Завтра я вам возьму «трубку», чтобы мы могли свободно связываться. Ну и, надеюсь, получим результат по твоей просьбе.— Спасибо, Коля. Привет Королю.Войцех Казимирович встал первым, опираясь на трость.— До свидания, Профессор, — сказал Мамонт, тоже поднимаясь со скамейки, и добавил:— Береги себя. Пожалуйста.Они разошлись в разные стороны без кивков и пожатия рук, как абсолютно незнакомые друг другу люди. ШУРИК. МЫ ГОТОВИМСЯ СПУСКАТЬСЯ Шурику очень понравилось то, что они делали. Серёжа повёл его по магазинам, и они покупали много разных вещей. Шурик любил покупать, только для этого нужны были деньги, поэтому он покупал редко и мало. А сейчас они покупали много и такого интересного!Больше всего ему понравились фонарики. Серёжа купил их три штуки и сказал, что каждый возьмёт по одному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51