На подобии острой иглы, обернутой шелковистой тканью. Дескать, использовал служебное положение в личных целях, скажи спасибо, если не подвергну тебя наказанию.В ответ — склоненная голова, покаянный вздох. Умению Баянова маскироваться можно позавидовать. Видел бы сейчас своего куратора Собков — бессонная ночь ему обеспечена. По причине зависти.— Пока ничего неизвестно, товарищ генерал.— А что с женой? Выздоровела?Сказал, будто воткнул в наболевшее сердце острую шпильку. Не замаскированную. С заусеницами. Не только воткнул — изобразив на полном лице этакое сочувствие, принялся поворачивать. Будто отыскивал наиболее болезненные места. Ведь знает, старый садист, о смерти Ларисы, обязательно доложили! Баянов — не та фигура в госбезопасности, о которой можно ничего не знать, тем более, когда это касается судьбы близких родственников.— Похоронил жену, — кратко ответил вдовец. И набожно перекрестился. Лицо не дрогнуло, не покрылась испариной, вгляд нацелен на «Наседку». — Отпели Ларису…— Примите наши соболезнования, — оторвал генерал толстый зад от полумягкого кресла, на секунду наклонил лобастую голову. Хохолок затрепетал и снова занял стоячее положение. — Примем все меры для покарания виновника, фактически — подлого убийцы. Юрий Львович займется.— Спасибо, товарищ генерал…— Меня зовут Серафим Всеволодович. Мы с вами не на плацу и не на параде… — Рогов внимательно выслушал очередную порцию благодарности, продолжил. — Даст Бог, вызволят вашего сына, хоть это послужит утешением… Не обижайся, Николай Семенович, служба у нас такая, нет времени для переживаний и слез. Поэтому давайте перейдем к делу…Капитан согласно наклонил голову. Действительно, служба контрразведчика не терпит душевных недомоганий, не рассчитана от "А" до "Я". Приходится забыть об умершей жене и похищенном сыне.— Слушаю, Серафим Всеволодович.— Записывать не надо, — предупредил полковник, отбирая у капитана служебную тетрадь. — Мало ли что случается.Опять же — не возразить. В прошлом месяце у майора Синятина исчезла такая же совсекретная тетрадь. Искали вначале всем отделом, потом подключилось все управление. Так и не нашли. Злые языки твердили: вынырнула злополучная тетрадка аж в Вашингтоне, за нее на кодированный банковский счет Синятина положена солидная сумма. Но слухи есть слухи, их к делу не подошьешь, приговора не огласишь. Работает пока майор, трудится. Правда, с понижением, в недрах пресслужбы. Охмуряет жерналистов. Бледный стал, жалуется на сердце.Случись такое с Баяновым — часа не проживет: либо инфаркт «пропишут», либо прободение. Госкиллеры строго засекреченны от всех, кроме генерала, полковника и куратора. Напоминают гранату с выдернутой чекой.— Группе, которую вы курируете, поручается сложнейшая операция. Руководство получило негласное… негласное, — повторил он, грозя неизвестно кому пальцем, — приказание ликвидировать одного человека. В подробности не стану вдаваться и вам не рекомендую это делать. Генерал-лейтенант, депутат Думы, видный политик, изрядно портяший нервы президентской команде. И не только ей. Поэтому все сделать нужно предельно аккуратно и… чисто. О задании знаем только мы трое. К сожалению придется довериться Собкову. Не обойтись. Но самый краешек, без подробностей и причин. Всем остальным боевикам — ни звука… Правильно излагаю, Юрий Львович?— Все точно, Серафим Всевлодович. Кратко и понятно.— Вот именно, — невесть чему порадовался генерал и снова повернулся к Баянову. — Теперь заключительный этап. Во избежания огласки, группа после удачного покушения прекращает свое существование. Исключение — супруги Виковы. Во первых, жалко прекрасную семью, во вторых, они у вас новички, им мало что доверено, наконец, в третьих, кто-то ведь должен остаться для того, чтобы… оплакать остальных… Надеюсь, вы меня понимаете?Еще бы не понять! Боевики попросту исчезнут. Вместе со знаменитым терминатором. Уберут друг друга. Будто пауки в банке. Оставшегося уберет «прекрасная семья». Последним «испарится»… куратор.До чего же толковое решение! Докопаются писаки — наивно распахнутые глаза Наседки, насмешливая гримаса Грызуна. О какой-такой преступной группе идет речь? Очередной жаренный фактик придумали, господа журналисты? Не получится! Служба безопасности России стояла, стоит и стоять будет на страже правового государства. Закон превыше всего. Копайтесь, ищите, все наши архивы — к вашим услугам, все равно ничего криминального не найдете!И не найдут дотошные журналисты ни одной записи, ни одного живого свидетеля. Ибо они, эти свидетели, к тому времени будут лежать в могилках под чужими фамилиями и именами. Возможно — под своими. Героическими. А в архивах — ни одной бумажки, ни одной фразы о безвременно почившей группе.Отказаться? Очередная и, наверняка, последняя глупость немолодого капитана! Отказом Николай Семенович просто ускорит свой конец. Машина запущена, крутятся шестеренки, проворачиваются валы — не остановить. В фарш превратят, в соки. Надо срочно искать другие пути — бесследно исчезнуть, раствориться. Вместе с Петькой.Интересно, как отреагирует на новое задание Собков? Вот у него не заржавеет — откажется. Нет, не должен. Киллер сидит на крепком поводке. К помилованной жене присоединилась приемная дочь… Глава 23 Кузнец начисто лишен наивности, свойственной мягкотелым интеллигентам. Зато жестокость и подозрительность заменяет ему все другие чувства. Освободив похищенного сына фээсбэшника и провозгласив вечный мир, он ни на минуту не сомневался в том, что мира не будет. Страшный киллер ни за что не успокоится до тех пор, пока не отправит знающего его авторитета на тот свет. Вслед за бывшим его боссом Глобусом. И Рембо.Значит, горбоносого нужно опередить. Собрать всех своих пехотинцев и напасть на жилой дом в Куликово? Не годится. Судя по всему, терминатор повязан с ментами и госбезопасниками, разборка с ним означает схватку с правоохранительными органами, исход которой предрешен.Убрать ментовскую подстилку нужно осторожно и по возможности случайно. Типа неудавшегося покушения на берегу озера, только с другим исходом. Придется снова прибегнуть к помощи Сусанны. Она — единственная ниточка между авторитетом и Собковыи. Скажем, снова, но уже более настойчиво, пригласит горбоносого красавца в гости. Не слушая отговорок, пропуская мимо ушей ссылки на занятость и прочую дребедень. Женщина же она, в конце концов! День рождения, именины, годовщина со дня окончания института, получение премии за научные достижения — все годится.Нет, нет, в квартире кандидата наук «гостя» не тронут. Опасно. А вот когда он в подпитии, расслабленный женскими ласками, отправится на покой— подстеречь и приколоть…И вдруг Кузнец вспомнил — Сусанна вот уже две недели не появляется ни в его офисе, ни на квартире. И не звонит. Странно.— Сова! — заорал авторитет в сторону открытого окна. — Опять спишь, падла?Черт его дернул заночевать у телки. Надо бы вызвать ее в офис и там насладиться. В кресле или на диване. Алкоголь затуманил мозги. Забыл острый, режущий взгляд Собкова, его руки, сжатые в кулаки. В офисе — охрана, телекамеры, колючка. А здесь — один сонный Сова. Господи, сделай так, чтобы обошлось!Вика зашевелилась, не открывая глаз, замяукала.— Ну, что ты раскричался, милый? Ночь ведь, все спят…— Молчи, сучонка, пока не сыграл на твоих фуфелях реквием!Спать малолетка любила. Ни храпа, ни успокоительного ровного дыхания. Впечатление — рядом лежит не живая телка — мертвяк. Кузнец давно бы сменил ее на более фигуристую и сдобную деваху, но ему по душе поведение телки во время секса. Она визжала, царапалась, с такой энергией прыгала под любовником — простыни сползали на пол.Стареющему мужику это нравилось. Чувствовал — сопостельница получает наслаждение, значит, в нем еще бурлят мужские силы. Но любую бабу нужно держать в покорности. Поэтому и накричал, и пригрозил. Пусть знает свое место.Но особо накалять атмосферу не стоит. Поэтому Кузнец поощрительно похлопал телку по обнаженной упругой попке. Спи, дескать, пока я добрый. Заорал еще громче.— Сова!Наконец, сонный телохранитель прибежал со двора, где сторожил «мерс». Втиснул набитый дерьмом живот в приоткрытую дверь. Подобострастно доложил.— Я здесь, хозяин. Что нужно?— Немедля пошли пехотинца к Сусанне. Пусть притащит ее, хоть заволосы, хоть за титьки, в офис. Поутрянке побазарю. Сам не отходи отмашины. Усек? Или повторить другими словами?— Усек, хозяин. Сделаю.Когда телохранитель, неслышно притворив дверь, скрылся, Вика окончательно проснулась. Не набросив на обнаженное тело халатик, не обмотавшись простыней, прошлась по спальне. Лукаво скосила китайского разреза глазенки на лежащего навзничь хозяина. Как реагирует он на ее наготу? Способен ли на повторную «игру» либо окончательно скис? Семиклассница уверена в своей привлекательности. Не получая сладости от пожилого хозяина, она компенсирует дефицит под его охранниками.Но отталкивать головастика — невыгодно. Все же приносит дорогостоящие подарки. Холодильник вот-вот лопнет от деликатесов. В баре — множество бутылок. Шкаф заполнен нарядами. Обозлится — можно запросто лишиться этих благ.— Зачем тебе понадобилась черномазая? — кокетливо промурлыкала она, поворачиваясь к кровати то грудью, то спиной. — Или меня мало?— Мало! — прохрипел любовник, наливая коньяк из хрустального графинав такой же хрустальный фужер. — У черномазой фуфеля потолще, есть за чтоподержаться. Да и скачет не так, как ты — того и гляди свалишься на пол.— Сказал бы раньше, — обиженно поджала пухлые губешки школьница. -Кому что нравится: одному — резвая кобылка, другому — полумертвая ишачиха.Пожалуй, придется менять подстилку, лениво подумал Кузнец, равнодушно глядя на женские прелести подруги. Приелась, что ли? Кажется, приелась. Угасающее мужское желание требует разнообразия. Вместо свежеиспеченного белого хлеба — черствой черняшки. Разве попробовать Сусанну? Нет, не стоит. Вике — пятнадцать лет, Сусанне — тридцать восемь, обмен явно убыточный!— Ладно, пошутил. Иди ко мне, подстилочка, прижмись, помпончик.— У нас нынче — рынок, — отойдя на безопасное расстояние, девчонка продолжила игру с заранее известным завершением. — Вечернюю «дойку» ты оплатил, до утренней — далеко…— Говорю, ложись, лярва! — раздраженно заорал бывший культорганизатор.— Я расплатился за все «дойки» до конца столетия! Кому сказано, курва?Испуганная Вика с разбега прыгнула в кровать. Так удачно — оказалась на любовнике. Привычно завертелась на нем, завизжала, зацарапалась…Сова разбудил их в пятом часу утра. Вернее, разбудил одного Кузнеца — девица не пошевельнулась.— Такое дело, хозяин… Нету Сусаннки…— Как это нету? — не понял головастик. — На работе, что ли?— В ее квартире живут другие. Дверь не открыли, трекнули: квартиру сдала, сама уехала. То ли — на Урал, то ли — в Сибирь…— Где пехотинец?— На лестничной площадке. Спит стоя.— Машину без охраны оставили, падлы? Кишки на кулак намотаю!Перепуганный Сова мигом исчез.Вот это новость! Кузнец не верит ни в Бога, ни в Сатану, предсказания ясновидящих и цыганок вызывают пренебрежительную улыбку, переходящую в густой мат. Но сейчас непонятное исчезновение испытанной шестерки, которой, неизвестно по какой причине, он безоглядно доверял, что-то сдвинуло в его сознании. Сменяя в бешенном темпе друг друга, в голове замелькали страшные черно-белые картинки ареста, зоны, дощатых нар с тощими тюфяками, измазанными густой черной краской… Кровью?Все эти страшные изображения будто высыпаются из-под подола, изо рта, из растопыренных рук черномазой красавицы.А вдруг «пропажу» организовал Пуля? Тогда не будет ни нар, ни баланды — дырка в горле, из которой вытечет вместе с кровью жизнь…Нет, к исчезновению бабы горбоносый непричастен, это не его стиль.На ликвидация женщины наемный убийца не пойдет. Подумать только, киллер-интеллигент. Учитель изящной слолвесности. Моралист дерьмовый.Скорей всего, Сусванна слиняла. Почуяла запах харенного.Бегство не раз проверенной и перепроверенной бабы — сигнал тревоги. Панический набат. Женщины более проницательны и хитры, нежели мужики, они заранее распознают опасность.Кузнец невольно разгадал истинную причину непонятного, на первый взгляд, исчезновения надежной шестерки…Серафима Яковлевна, действительно, почуяла назревающую опасность. Прежние задания головастика — необременительны и примитивны: расколоть конкурента, выдавить из таинственного предпринимателя все его секреты, узнать у офицера-сыскаря планы уголовки.Поначалу сближение с горбоносым красавцем происходило по знакомому, опробованному сценарию. Заинтересовать интеллигентной беседой, потом — прозрачно намекнуть на возможную близость, потом — заманить домой…Правда, предполагаемое «сближение» в постели казалось кандидату наук мерзким. Потом она с"умела сама себя уговорить: ничего постыдного — нестандартное исполнение обязанностей. Конечно, не бесплатное, за «особый гонорар».Симу насторожила непонятная паническая боязнь Кузнеца. При одном упоминании кликухи горбоносого он вздрагивал и оглядывался. Голова дрожала на тонкой шее. Такие же тонкие ножки подгибались.Задание организовать покушение еще больше убедило женщину в грозящей ей опасности. Если даже горбоносого замочат. Сыскари раскопают убийство. Непременно раскопают. Тогда босс сдаст свою шестерку. Соответственно выгородит себя. И не поморщится.Единственный выход — бежать, затеряться.Она уволилась по собственному желанию. Ничего ужасного, все равно денег не платят, перспектив — никаких.В принципе, можно пока не торопиться покидать поселок. Просто подготовиться. Собрать чемоданы, распродать ненужное. И выжидать. Главная причина этого выжидания — обещанный гонорар.Утром всезнающая соседка поведала об найденном возле озера трупе.Круг замкнулся. Схватив заранее упакованный чемодан и сумочку с пачками долларов, женщина первым же автобусом уехала в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71