Геннадий Геннадьевич закурил и, степенно вышагивая по узкой тропинке, вьющейся вдоль пологого берега, стал мысленно готовить начальственный разнос.
Однако не успел он выкурить и половины сигареты, как у сваи моста поднялся кучерявый столб красного дыма.
– Полундра… – удивленно произнес капитан третьего ранга и быстро глянул на часы. Прошло одиннадцать с половиной минут.
– Ну, сопляк, живым ты у меня не вернешься, – радостно пообещал командир и опрометью бросился назад, в учебный класс, поднимать тревогу и объявлять облаву на дерзкого ученика.
Полундра поджидал учителя в классе, высвобождаясь от тугого водолазного костюма.
– Ты… это… ты как сюда попал? – удивленно поинтересовался не на шутку обалдевший инструктор.
– Так, товарищ капитан третьего ранга, сами же приказали подорвать мост и вернуться живым, – ответил Павлов, сбросив на пол мокрый гидрокостюм, – вот я и вернулся.
Командир еще с минуту молча смотрел на телодвижения своего подчиненного и наконец, не выдержав, приказал:
– Давай, старлей, докладывай.
– Так я уже все доложил, Геннадий Геннадьевич, – удивленно пожал плечами Полундра, – поставленная задача выполнена. Мост подорван, я вернулся живым. О чем еще докладывать?
– Ты мне, Сережа, голову не морочь, – ласково начал капитан третьего ранга, – ты мне, старому водолазу, лучше расскажи, откуда узнал про задание и про дымовые шашки? Догадался, когда мост строили? А свой цвет дыма откуда узнал?
– Да ничего я не догадался и не узнавал, – удивленно пожал плечами боевой пловец, – вы задачу поставили, я – выполнил. Все.
– Вот что, Полундра, я бы тебе обязательно поверил, если бы это было возможно, – пристыдил подчиненного инструктор, – тем более за такой короткий промежуток времени. Так что давай, Сереженька, колись, как узнал про шашки и когда умудрился их поставить?
– Да это же просто, Геннадий Геннадьевич, – благодушно пожал плечами старший лейтенант, – старая военная хитрость.
– Ну-ну, просвети меня, юнца безусого, – недоверчиво произнес старый водолаз и, благодушно усмехнувшись, приготовился слушать.
– Так еще в Белоруссии, да и у нас в Великую Отечественную партизаны мосты подрывали…
– Давай-давай, рассказывай, – скептически подбодрил своего ученика наставник.
– Значит, так, – начал Полундра, – еще когда вы ставили задачу, было ясно, что противодиверсионную сеть не преодолеть. Да и ввязываться пусть и в учебный, но все-таки бой со своим собратом по воинской профессии – дело аховое. Значит, под водой проход закрыт. Сухопутный путь тоже отпадал. Оставался один вариант – над водой.
– Как это – над водой? – опешил капитан третьего ранга. – Перелететь, что ли?
– Зачем – перелететь? – Сергей удивленно пожал плечами. – Все гораздо проще, Геннадий Геннадьевич. Я сразу обратил внимание на «плавник» – речка мутная, мусора много… Погрузился, отломал несколько камышин, пустил по течению. По первой – засек время, по остальным – направление. По времени получалось, что до моста камыш подплывает за сто тридцать девять секунд, а по направлению сложностей в общем-то не было: река прямая, водоворотов нет, понимаете? – Малиновский внимательно смотрел на своего подчиненного. Тот продолжал:
– А дальше уже просто дело техники. Связал вместе несколько стеблей того же камыша, прикрепил на них «взрывчатку» из дымовой шашки, выставил таймер, пустил по течению и отправился восвояси, от греха подальше. А то вдруг у вас еще были какие-то неозвученные планы погони и прочесывания местности… – закончил свой бесхитростный рассказ Полундра.
– Молодец! – Капитан третьего ранга восхищенно хлопнул своего смышленого ученика по плечу. – Герой! Умница!
– Да это не я умница, – смущенно улыбнулся старший лейтенант, польщенный похвалой своего командира, – я же говорил – это еще наши партизаны так немецкие мосты взрывали.
– Ну, значит, они молодцы, что додумались, а ты молодец, что, как боевой пловец, знаешь и об этом способе. Я вот, честно признаюсь – даже и не догадывался, – бесхитростно констатировал Малиновский.
– На всякого мудреца, как говорится… – начал Полундра.
– …довольно простоты, – закончил его мысль инструктор. – Это точно. Ладно, молодец, чего уж тут говорить. Мне тут буквально час назад из штаба Балтийского флота звонили, – капитан третьего ранга без лишних предисловий перешел к другой теме, – в срочном порядке требуются два специалиста нашей профессии с боевым опытом и нестандартным мышлением. Меня утвердили, предложили искать напарника. Какие там будут поставлены задачи – я не знаю. Но поскольку твой конкурент и соратник старший лейтенант Нефедов до сих пор возится с противодиверсионной сетью, то я принял решение, что моим напарником будешь ты. Больше, Сережа, некому…

Глава 5

Почти в то же самое время, когда боевой пловец старший лейтенант Сергей Павлов, по прозвищу Полундра, и его командир-инструктор капитан третьего ранга Геннадий Малиновский вели задушевные и поучительные беседы, беззаботно наслаждаясь деревенским воздухом, в испуганном и притихшем Санкт-Петербурге кипели нешуточные страсти.
Как и во всяком крупном городе нашей необъятной страны, в городе на Неве существует множество имущественных сословий, и недавние события в той или иной мере коснулись всех. И если богатые и зажиточные люди могли себе позволить запросто съехать из ставшего опасным города на лазурные пляжи манящих солнцем туристических островов, то другие могли лишь увезти из города детей, а самим приходилось исправно ходить на работу, а по вечерам прятаться в свои квартиры да слушать невеселые новости местных средств массовой информации.
Но есть в Питере и такой класс людей, которым некуда ходить на работу и некуда возвращаться после нее. Горожане презрительно называли их «нищие», «оборванцы», «бомжи», «тунеядцы», власти предержащие – более демократично: «люди с доходом ниже черты бедности», сами себя они никак не называли. Просто жили, как получалось, как могли. И если светящиеся неоновыми огнями рекламы разного рода рестораны, боулинги, казино и супермаркеты за последние три дня из-за всеобщей паники сильно потеряли в доходах, то милые сердцу каждого истинного россиянина «рюмочные» и «котлетные» своей постоянной клиентуры не лишились. Отнюдь. Даже наоборот. Сюда стали заглядывать те, кому были интересны новости из уст людей, кровно связанных с жизнью города, а не та информационная жвачка, которую остервенело преподносили СМИ.
В одну из таких знаменитых рюмочных, что расположилась на Васильевском острове неподалеку от Смоленского кладбища, несмотря на террористические угрозы, набилось народу так, что, как говорится, яблоку негде было упасть.
Здесь собрались представители самых разных сословий. В основном, конечно, беднейшие люди города на Неве – «вшивая интеллигенция», «старорежимные старушки» с их непременным атрибутом – папиросой «Беломорканал», простые работяги, которые из последних сил цеплялись за мимолетные надежды на земной рай, были и представители класса, который называется – «питерское дно». Присутствовали, однако же, и те, кому полагалось посещать такие места по роду службы – забитый рутинной работой участковый милиционер, парочка стукачей, которые время от времени переходили от одного столика к другому, и еще один-два типа подозрительного вида.
Людям, собравшимся в этот вечер в рюмочной, бояться, однако, было нечего, терять, кроме своих кандалов – тоже, поэтому разговоры шли откровенные, в воздухе висели клубы табачного дыма и крепкие пролетарские словечки.
Рюмочная эта пользовалась успехом у местных обитателей дна еще и потому, что с некоторых пор над стойкой бара установили телевизор. А что может быть приятнее для простого человека, чем посидеть вечером с кружечкой пива среди таких же, как ты, людей, узнать от первых лиц и свидетелей о событиях, которые произошли за день, и посмеяться над чушью, которую журналисты с умным видом преподносят каждые полчаса?
– Слышишь! – не обращаясь ни к кому, орал мужчина с мозолистыми руками и лицом, в которое навсегда въелась серая чугунная пыль. – Чего они там про Парголово сказали-то?
– Дом сгорел. Каменный, – бросил кто-то.
– От взрыва, что ли?
– От жары. Или от искры. Я не расслышал, – откликнулся невидимый собеседник.
– Врут, поди, – пробормотал мужчина, отхлебывая из бокала. – Захапать хотят. Приватизаторы хреновы… Жильцов выселят, заплатят компенсацию – и домик тю-тю!
В переполненное заведение вошла еще довольно молодая женщина из «бомжовской» братии. Судя по возрасту, одежде и отсутствию характерного запаха, в эту категорию несчастных особа попала совсем недавно. Она неторопливо подошла к стойке бара, заказала пива с корюшкой и уставилась в экран телевизора.
«Как сообщил наш специальный корреспондент, сегодня утром в одном из зверопитомников в районе Тосны произошел массовый побег бобров, – декларировал вышколенный диктор, не отводя от публики гипнотического взгляда, – по словам директора этого учреждения, несколько десятков особей неизвестным образом смогли покинуть территорию зверопитомника.
Ни сотрудники предприятия, ни прибывшие на место сотрудники правоохранительных органов не смогли обнаружить никаких следов побега или умышленного похищения. Все попытки отловить беглых питомцев пока никаких результатов не дали. По факту исчезновения бобров местной прокуратурой возбуждено уголовное дело».
Женщина внимательно выслушала телесообщение, подхватила недопитое пиво, рыбешку и двинулась к угловому столику, за которым виднелись свободные места.
– Ты видала этот цирк? – обратился к бомжихе пожилой мужчина еще более запущенного вида, едва женщина пристроилась на жестком сиденье. – Бобров они ищут. Тут такое творится, а они вместо диверсантов сейчас по всей области бобров искать будут! Нонсенс!
– Держи, – женщина бескорыстно протянула собрату по несчастью небольшую рыбку. Тот принял и в благодарность за добрый жест счел нужным поведать пропущенные женщиной новости:
– Я тут уже минут двадцать сижу, смотрю новости. – Он ловко стал обсасывать рыбку. – Рассказали про театральные премьеры, про юбилей какого-то ученого, даже про гигантских размеров скульптуру Петра I.
– Где-то устанавливают, что ли? – вяло поинтересовалась женщина. – От Церетели?
– Да нет, какие-то наши скульпторы на пляже из песка изваяли. Где-то под городом.
– Зачем?
– Ну ты, мать, и вопросы задаешь, – пожал плечами мужчина, доедая небольшую рыбку, – спроси у дураков. Жизнь – она такая, пока одни по помойкам пропитание добывают, другие из песка скульптуры ваяют. Одна голова, говорят, метров двадцать пять в диаметре. Церетели тут и не валялся.
Женщина, между тем, достала из небольшой сумочки обшарпанный мобильный телефон, чем вызвала нескрываемый восторг своего соседа по столику, и несколькими нажатиями активировала функцию «Bluetooth» – поиск устройств. На экранчике высветилось несколько идентификаторов мобильников из числа присутствующих в рюмочной.
– Отвали, – бомжиха довольно грубо отшила приставания своего соседа, который пытался ухаживать, вспомнив несколько словосочетаний из глупой молодости, вроде: «Можно ли узнать номер вашего телефона?» и тому подобных.
Женщина нашла то, что искала, сбросила невидимому абоненту звуковой рингтон и стала ждать. Ответ пришел спустя всего минуту: «Через пятнадцать минут. Третья урна слева от входа на кладбище».
– Держи. – Женщина сунула своему неудачливому ухажеру остаток корюшки, кинула мобильник в сумочку и спокойно направилась к выходу.
Отойдя от рюмочной метров на пятьдесят, она остановилась, закурила папиросу и внимательно огляделась. Докурив и не заметив ничего подозрительного, двинулась в сторону входа на Смоленское кладбище.
Подойдя к указанной в сообщении урне, бомжиха, ни у кого не вызывая подозрения, спокойно, профессионально и деловито обшарила ее содержимое, что-то отбросила, а небольшой сверток положила в сумочку и, сунув в полиэтиленовый пакет несколько бутылок, двинулась в сторону Смоленки.
Никто, кроме женщины, не обратил внимания на припаркованную невдалеке скромную «Тойоту». Едва женщина сунула сверток в сумку, машина как бы невзначай просигналила габаритами и умчалась.
Бомжиха же снова закурила, остановившись у обочины дороги, еще раз внимательно осмотрела местность, раскрыла сумочку и надорвала пакет. Вид нескольких пачек стодолларовых купюр ее, очевидно, успокоил. Женщина закрыла сумочку, резким взмахом руки остановила проезжавшее мимо такси, проворно села, настороженно поглядывая в заднее стекло, назвала адрес, и спустя несколько секунд желтая машина влилась в густую ленту городского транспорта.

Глава 6

К неожиданным и срочным вызовам начальства Полундра, как и его наставник, привык. Поэтому спустя двадцать минут после разговора с Геннадием Геннадьевичем старший лейтенант Сергей Павлов постучал в дверь комнаты, которую занимал его командир, и, получив разрешение войти, доложил:
– Товарищ капитан третьего ранга…
– Готов, да? – перебил его Малиновский. – Ну, тогда поехали, Сережа. Дело, по всему видно, нешуточное. – И он кивнул головой на поджидающий их автомобиль. Если судить по номерным знакам, принадлежал он не кому-нибудь, а начальнику разведуправления Балтийского флота капитану первого ранга Васюте. Значит, это вызов не просто потому, что где-то произошла внештатная ситуация и требуется помощь опытных водолазов. Тут замес покруче…
Всю дорогу до Санкт-Петербурга офицеры проехали молча. Молча же прошли по коридорам здания штаба Балтийского флота и вошли в кабинет Васюты.
– Здравствуйте, Геннадий Геннадьевич, – тепло поприветствовал Малиновского главный морской разведчик.
1 2 3 4 5