Все это означало только одно. Манулов поверил в то, что история с Василисой была разыграна по «сценарию» Вредлинского. Либо после получения каких-то дополнительных сведений в субботу, либо вообще еще с пятничного вечера, несмотря на то, что тогда он вроде бы отказался от обвинений в адрес Эмиля Владиславовича.А что ему еще было делать? Убивать Вредлинского в своем «дворце»? Конечно, там можно было и труп надежно спрятать, и даже вовсе сжечь, но ведь Аля и дети знали: Вредлинский пошел к Манулову. Значит, нельзя исключить того, что перепуганная родня пропавшего без вести натравит на Манулова прокуратуру и милицию. Кто его знает, какие силы еще подключатся: ФСБ, ФСНП, ФАПСИ — и что все эти службы смогут накопать, даже если не найдут ни порошинки от исчезнувшего драматурга. Нет, в пятницу Манулов не мог позволить себе такой роскоши. Но и отпускать Вредлинского домой в неустойчивом состоянии было опасно. Во-первых, он мог сдуру покончить с собой, и Александра Матвеевна могла бы связать этот печальный финал с посещением Манулова. Во-вторых, Вредлинский мог очертя голову броситься в ФСБ и рассказать там что-нибудь лишнее. Наконец, если Вредлинский действительно был вовлечен в какую-то игру против Манулова, то мог сообщить своим боссам о том, что угодил под подозрение, и те приняли бы какие-нибудь экстренные меры против Павла Николаевича…Вот поэтому-то «мистер Пол» и решил сделать вид, будто поверил в чистоту и непорочность своего приятеля. Убедил в этом «Емелю», выиграл время на то, чтоб вовремя смыться. Во-первых, снял с Вредлинского, как с куста, восемь тысяч баксов безо всякой расписки и ведомости, во-вторых, заказал билет до Нью-Йорка, чтоб даже в случае провала операции против Вредлинского оказаться вне пределов досягаемости российского правосудия и бандитов, а в-третьих, нанял киллеров, которые должны были отправить бывшего однокашника на тот свет, когда тот, ничего не подозревая, пойдет на заседание братства…Итак, некий виртуальный «прокурор», сидевший в голове Вредлинского, огласил свое обвинительное заключение. Однако сразу же после этого слово взял, опять же виртуальный, «адвокат».Стержнем своей речи в защиту Манулова этот «адвокат» избрал предупреждение, которое Пашка сделал Вредлинскому в самом конце той самой острой беседы, которая происходила в пятницу. Привыкший к образному, драматургическому мышлению, Вредлинский даже нарисовал в своем воображении некую сценку, где роль «адвоката» почему-то играл его сын Вадим.«Господа присяжные заседатели! — звонко произнес „защитник“. — Я обращаю ваше внимание на одну фразу, произнесенную гражданином Мануловым в беседе с потерпевшим:»…Учти, возможно, что следующим ходом во всей этой игре может стать твое убийство…» Безусловно, уважаемому обвинителю хочется трактовать ее как некую угрозу в адрес Вредлинского. Однако спешу напомнить вам, что до этого мой подзащитный упрекал потерпевшего в том, что тот его, выражаясь на специфическом жаргоне, «подставил». Цитирую:«И все концы в воду, вот что славно! Василиса ничего не скажет, Евсеев ничего не скажет, и даже киллеры ничего не скажут, потому что их тоже убрали. Фотография-улика, естественно, уничтожается, господин Вредлинский остается чистым и честным, а вот господин Манулов, визитку которого находят рядом с трупом, попадает под колпак органов, и не МВД, а ФСБ, поскольку я американо-израильский гражданин — ЦРУ и МОС-САД в одном флаконе!»Я спрашиваю вас, а вы спросите себя, господа присяжные, разве мог быть мой подзащитный заинтересован в смерти потерпевшего? Нет, нет и еще раз нет! Ибо тогда действительно реализуется ситуация «все концы в воду», которая в самом легком случае полностью подрывает деловую репутацию моего подзащитного, а в худшем — ведет его на скамью подсудимых. Ведь Вредлинский в принципе единственный человек, кто мог бы отвести от Манулова подозрения в организации убийства Евсеева…»Насколько убедительно прозвучала эта речь для виртуальных присяжных, Вредлинский придумать не успел. Стас крепко сцапал его за плечо и вывел в жестокую реальность.— По-моему, они от нас еще не отвязались… ВТОРАЯ ПЕРЕСТРЕЛКА — Что? — испуганно прошипел Вредлинский.— Вон там, справа, видите?Сумерки уже совсем сгустились, и над дорожкой засветились желтые огни светильников. Сам асфальт просматривался неплохо, а вот то, что лежало в стороне от него, погрузилось во тьму. Из тени выступали лишь два-три ближних к дороге ряда деревьев и кустов, а все прочее тонуло в непроглядном мраке.Эмиль Владиславович, направив свой близорукий взор вперед, как-то непроизвольно стал высматривать силуэт «Форд-Эскорта». Но никаких машин на дорожке не было. Только впереди, там, где дорожка выходила к «стеклянному» трубчатому переходу, переброшенному через шоссе, мелькали фары и габаритные огни мчавшихся сплошным потоком автомобилей.— Не туда смотрите! Я же сказал — справа! За деревом кто-то стоит…— с легкой досадой на своего шибко заумного босса Прошептал Стас.Пока Вредлинский шагал, так сказать, «на автопилоте», проводя внутри собственной башки некие судебные слушания по делу о покушении на свою жизнь, Стас продолжал исполнять служебные обязанности. Он не расслаблялся, потому что хорошо понимал: публика с «Форд-Эскорта» может пожаловать еще раз. То, что он говорил Вредлинскому насчет «припугнули», было лишь не очень удачной попыткой успокоить хозяина. И насчет того, что киллеры будто бы вели себя непрофессионально, он тоже сказал так, от балды. Просто Стас понимал, что ему, а значит, и Вредлинскому отчаянно повезло. Промедли Стас еще чуточку — и тот улыбающийся бугай подошел бы еще на пару шагов ближе. Тогда бы он успел спокойно выдернуть пистолет и в упор просверлить умную и интеллигентную голову Эмиля Владиславовича. А потом, уже приняв киллера «на борт» и разогнавшись, «Форд-Эскорт» долбанул бы Стаса бампером, обеспечив ему как минимум пару месяцев травматологии. Впрочем, и добить могли бы, чтоб никаких свидетелей не осталось.Стасу повезло потому, что он выхватил пистолет еще до того, как киллер достал свое оружие. Бугай заторопился, слишком резко дернул пистолет, и тот на несколько секунд застрял в кармане. Стас и впрямь мог бы положить налетчика наповал даже с десяти метров, но опасался, что Вредлинский в самый неподходящий момент рыпнется и угодит под пулю. Поэтому телохранитель не стал стрелять на опережение, а рискнул добежать до Вредлинского и оттолкнуть его в сторону примерно так, как рослый футбольный защитник берет «на корпус» не в меру прыткого и техничного нападающего. После этого последовал обмен выстрелами, от которого пострадала только дверца иномарки, киллер заскочил в тачку и был таков. По идее, надо было, добежав до мануловской дачи, срочно попросить охранников звякнуть в поселковое отделение милиции или даже в райотдел. Но он и не заикнулся об этом. Все пятерню с перстнем на пальце в окошко совал, придурок! Если б тогда позвонили и вызвали ментов, то второго налета вряд ли пришлось бы ожидать. По крайней мере, сегодня. Конечно, Вредлинский, возможно, считал, что менты обязаны приехать сами, едва услышав пару выстрелов. Если так, то он ужасно наивный человек! Менты себя так низко не ценят, чтоб срываться с места по поводу каждого громкого хлопка на территории поселка. Тем более что хлопки, один к одному похожие на пистолетные выстрелы, издают относительно безобидные китайские петарды, которые свободно продаются на рынках и в магазинах. Этих петард полным-полно в карманах у малолетних обитателей поселка, и они, особенно под Новый год, взрывают их десятками. Сейчас, правда, всего лишь начало октября, но кое-кто уже начал делать запасы для встречи 2000 года а заодно проверять, как работают эти хлопушки. Кроме того, у обитателей дач на руках немало оружия: и пневматического, и газового, и гладкоствольного, и нарезного. Кто и на какой даче решил пальнуть в воздух или по бутылке замучаешься искать, тем более что люди тут все важные, солидные и соваться к ним за забор — весьма стремно. Где постановление о производстве обыска? Вот бог, а вот — порог!Другое дело, если б Вредлинский позвонил и заверещал, что, мол, на меня напали. Тут менты бы стали рогом землю рыть, а бандюганам пришлось бы валить отсюда полным ходом. А он не позвонил. Еще понятно, если б Эмиль Владиславович был вором в законе или крутым авторитетом, которым западло ментов в свои разборки вмешивать. Но он ведь не блатной, а творческий человек, писатель! Известный и в России, и за кордоном. В театр, правда, Стас отродясь не ходил, поэтому ни одной постановки по пьесам Вредлинского не видал, но кинофильмы, снятые по его сценариям, смотреть доводилось. Сознание, что он работает у человека, который эти фильмы «придумал», сильно возвышало Стаса в собственных глазах. Надо же, ему доверили такого умного беречь!Поэтому в течение всего пути от мануловского дворца Стас крутил головой на 180 градусов. Хотя, конечно, понимал, что туго ему будет спасать хозяина в одиночку, да еще и с не самым лучшим оружием в руках. «Иж-71» — это даже не «макарон», хотя внешне похож один к одному. Калибр тот же, а патроны слабые. Словно бы нарочно кто-то хотел, чтоб у бандита, которому закон не писан, было преимущество перед охранником. Конечно, у Вредлинского «глок», но он же из него в корову не попадет! Да и вытащить не успеет… Нет, надо поменяться пушками с боссом, иначе хана!Когда в кустах по правую сторону дороги на секунду мелькнула какая-то подозрительная тень. Стас напрягся. После того как он сообщил Вредлинскому о своих наблюдениях и увидел, что босс явно струхнул, то еще больше укрепился во мнении насчет обмена оружием.— Эмиль Владиславович, — шепотом попросил Стас, — передайте мне по-тихому ваш ствол. Иначе, боюсь, не отмашемся…Он только что заметил, что сзади, теперь уже по левой стороне дороги, тоже шевельнулись кусты. Значит, их пасут минимум двое. То есть напасть могут и справа, и слева, и спереди, и сзади. Нет, пожалуй, лучше обе пушки иметь при себе!Вредлинский упираться не стал и неловко достал «глок-17». Стас забрал оружие, но свой «ижик» Вредлинскому не отдал. Эмиль Владиславович не возражал. Он понимал, что куда лучше будет, если вся «огневая мощь» сосредоточится в руках профессионала.— Если что, — наскоро инструктировал телохранитель, — сразу отскакивайте с дороги вправо, падайте наземь и ползите в кусты! Метров десять проползете от дороги, потом вскакивайте — и бегом к шоссе. В лесу темно, прицельно стрелять неудобно. А если выскочите на большую дорогу, они там навряд ли начнут стрелять…Прошли еще несколько шагов. Стас окончательно засек место, где укрылся тот, что был впереди справа. Он стоял за толстым стволом старого дерева, в трех метрах от бордюра дорожки. Хорошо встал, гад! Учел расположение фонаря, куда ложится тень от этого ствола, и теперь прятался в этой тени. Нет! Дальше идти опасно. С двадцати метров этот тип, если он хорошо стреляет, может достать.— Вправо! — Стас левой рукой сцапал Вредлинского за локоть и буквально вбросил в кусты. Ошалелый драматург не удержал равновесия, зацепился ногой за корень и, больно ушибив коленку, растянулся на покрытой мокрыми листьями траве. Но зато расчет оказался верен — Вредлинский разом выпал из поля зрения потенциальных стрелков. Стас тоже постарался не маячить на виду — с треском, будто лось-сохатый, проломился сквозь куст и упал рядом с толстенным пнем, должно быть, оставшимся от дерева, поваленного прошлогодним ураганом.Эти внезапные действия Стаса явно обескуражили засаду. Похоже, они еще за секунду до этого полагали, будто остаются незамеченными, и готовились подпустить свои «объекты» поближе, чтоб открыть огонь в упор и наверняка. ан нет, оказалось, что «объекты» их заметили, ушли с открытого места, и теперь играть надо на равных, то есть выцеливать противника на темном фоне деревьев, кустов и травы, с которой первый снег к вечеру совсем стаял. А тут уж кому повезет…Вредлинский, конечно, ползать по-пластунски не умел. Он даже в детстве не играл в войну, потому что во дворе, как считала мама, для него не было подходящей компании — одна шпана. Но даже если б умел, то проползти десять метров по мокрым и грязным листьям было выше его сил — по причине врожденной брезгливости. В результате он прополз всего пару метров на четвереньках, постанывая от боли в ушибленном колене, а потом поднялся на ноги и, охая, скорее заковылял, чем побежал в лес.Стас приглушенно матернулся, но не стал ничего орать вслед — не захотел обозначать свое место. Тем более что Вредлинский и так ужас как громко шуршал кустами и трещал ветками.Однако именно этот шум, как ни странно, сыграл положительную роль.Тот тип, что находился позади, на другой стороне дороги, возможно, подумал, что оба «клиента» рванули в лес, бегом и без оглядки. А потому, чтоб не остаться вне игры, решил по-быстрому перебежать дорогу. Топ-топ-топ!Стас, наблюдавший за деревом, где метрах в двадцати от него скрывался еще один молодчик, резко обернулся и увидел, как хорошо освещенную дорожку быстро перебегает детина с пистолетом.Реакция у спецназовца была еще та — мастерство не пропьешь! Стас мигом сообразил, что если не успеет завалить этого бегуна, то окажется между двух огней — тогда пень не поможет и хана наступит неизбежно. Ствол «глока» в доли секунды переместился на движущуюся мишень с нужным упреждением. Двойное нажатие на крючок… Шарах!— Ы! — коротко вскрикнул детина. Он буквально набежал на свою пулю. Стас рассчитывал угодить в бедро, но немного не рассчитал. Отдача у «глока» была помощнее, чем у хорошо пристрелянного Стасом «Иж-71», и ствол при выстреле чуточку задрало вверх. Поэтому пуля ударила «бегуну» в левый бок и, пробив ребра, вонзилась в сердце. Удар ее был настолько силен, что незадачливого киллера отшвырнуло метра на два, бросило на мокрый асфальт правым боком, а потом по инерции откинуло навзничь. Как лег, так и застыл с подвернутой под себя левой ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64