Лео поклялся, что не выйдет из себя, но исполнить клятву было нелегко.
Черт бы побрал этих женщин! У всех до единой – даже у добрейшей старушки Мейвис – какая-то ненормальная, идиотская, перекрученная логика! Словно они думают не мозгами, а чем-то еще!
– И вы ничего больше мне не скажете? – взмолился он.
Все существо его протестовало против того, чтобы признать свое поражение.
Мейвис обернулась в дверях и, склонив голову набок, произнесла задумчиво:
– На вашем месте я не стала бы так беспокоиться о каком-то клочке бумаги. Ведь у документа нет души.
– Души?! – оторопело повторил Лео.
Теперь он понимал одно: что ничего больше не понимает.
– Да, души, – ответила Мейвис и, многозначительно кивнув ему, скрываясь за дверью.
Бежать за ней смысла не было. Мейвис сказала свое слово. Лео рухнул в кресло и обхватил голову руками.
Значит, так. Пункт первый: знакомство с родителями. С обеих сторон. Пункт второй: повторить предложение, когда выдастся подходящий момент. Похоже, это случится не раньше родов.
Да, и не забыть спросить, какую свадьбу она предпочитает!
Может быть, выполнив всю программу, он поймет, наконец, что такое эта самая душа.
Глава восемнадцатая
Скрывать беременность от родителей и дальше было нельзя. Отговорки, которыми Тери отделывалась от визитов к родным в последние два месяца, подошли к концу. Известие, что с ребенком все в порядке и выкидыш маловероятен, придало Тери решимости: теперь она готова вынести семейный допрос, что неминуемо последует за объявлением новости.
И, тем не менее, Тери снова и снова откладывала поездку к родителям. По одной-единственной причине: не знала, стоит ли впутывать в это дело Лео. Каково же было ее изумление, когда однажды после обеда Лео сам поднял эту тему!
– Сегодня я звонил папе, – сообщил он, озаряя ее белозубой улыбкой. – Рассказал, что он скоро станет дедушкой. Он хочет с тобой познакомиться, Тери. Он с женой и двумя детьми живет на Южном побережье, в Кайаме. Если ты не против, мы можем съездить к ним в это воскресенье.
В первый раз Тери услышала что-то о его семье! Если не считать того, что у Лео нет сестер, что мать его умерла, когда он был еще ребенком, а отец женат вторично. Да, и еще, что учился Лео в школе-интернате для мальчиков.
– Обычно я навещаю их на Пасху и на Рождество, – объяснил Лео. – Мои братья еще совсем мальчишки: как они радуются подаркам – не описать!
Он лукаво приподнял шелковистые брови.
– Не возражаешь, если я расскажу им о нашем малыше?
– Нет, что ты! Мне будет очень приятно с ними всеми познакомиться! – вполне искренне ответила Терн. – И как хорошо, что ты с ними ладишь! Я имею в виду – со второй семьей отца.
– Тери, а как насчет твоей семьи? – Он нахмурился. – Не знаю, что ты им рассказала, а что нет, но хотелось бы уверить их, что я позабочусь о тебе и о ребенке.
Терн с облегчением вздохнула. – Слава богу!
– Чему ты радуешься? – удивился он.
Она поморщилась.
– Они живут на Центральном побережье и… и пока ничего не знают. Я боялась им рассказывать. Понимала, что они начнут расспрашивать о тебе, и не знала, как ты…
Перегнувшись через стол, он накрыл ее руку своей. Тери мгновенно забыла, что хотела сказать: ход ее мыслей застопорился, лишь только она попала в магнетическое поле Лео. Сердце бешено забилось, кожа под его ласковыми пальцами вспыхнула огнем.
– Тери, я всегда буду на твоей стороне, – заговорил он, лаская ее серьезным и нежным взором сияющих глаз. – Просто выбери день для поездки. На меня ты всегда можешь рассчитывать.
– О-о!..
Она не знала, что ответить. Слезы щипали ей глаза. Сердце билось так, словно хотело вырваться из груди. Да, она действительно ему небезразлична: он готов сопровождать ее в поездке к родителям, а если потребуется, оберегать и защищать от их критики. Что это, если не доказательство любви? Тери сглотнула, стараясь восстановить самообладание.
– Мои родители… видишь ли, они довольно старомодны, – предупредила она. – У обоих моих братьев крепкие семьи. Никто из них так и не смог понять, почему я рассталась с Уэйном. Лео, нам будет нелегко.
Ни в лице его, ни в голосе ничто не дрогнуло.
– Тери, мы справимся. – Он сжал ее руку. – Чем скорее они увидят, как хорошо нам вместе, тем лучше.
– Но ты действительно не возражаешь? – пробормотала она, почти не в силах поверить, что Лео готов так далеко зайти ради ее благополучия. Имей в виду, они устроят тебе настоящий допрос. Особенно отец: тактичностью он не отличается.
– Не волнуйся, Тери. Как-нибудь переживу. Не повернутся же они спиной к нашему ребенку!
К нашему ребенку…
Словно холодный душ, пролились эти слова на ее пламенные надежды. Нет, Лео ее не любит. Он старается облегчить ей жизнь – но лишь ради ребенка. Кроме этого, их связывает только постель. Так было и, наверно, всегда будет.
Если рассудить здраво, ей не на что жаловаться.
Лео ведет себя безукоризненно. Он так добр, так великодушен и щедр, что стыдно требовать чего-то большего. Но как больно сознавать, что он ее не любит и что она ничего не может с этим поделать!
В следующее воскресенье они отправились в Кайаму. Лео убедил Тери, что там ее ждет теплый прием. Так и оказалось. Джим Кингстон – копия Лео, только на тридцать лет старше, – принял ее с распростертыми объятиями; благодаря ему Тери сразу почувствовала себя среди друзей. Его жена Донна, симпатичная рыжеволосая толстушка, смотрела на импозантного седеющего мужа влюбленными глазами и болтала без умолку, избавляя Тери от необходимости говорить о себе. Оба они, казалось, испытывали большое облегчение оттого, что Тери не имеет ничего общего с Сиреной.
– Холодная, расчетливая стерва, – так отозвалась о ней Донна. – Сразу видно, с вами Лео гораздо счастливее, чем с ней! И как приятно слышать, что скоро у вас будет маленький!
От страха перед тенью Сирены помог избавиться и дом Кингстонов – просторный, деревянный, он стоял на самом берегу моря. Теплый и уютный дом, напрочь лишенный претенциозности. Братья Лео по отцу, крепкие, румяные и, очевидно, вполне счастливые мальчуганы, с визгом носились по дому и приставали к старшему брату, уговаривая с ними поиграть, что Лео, в конце концов, и сделал.
– Из него получится хороший отец, – заметил Джим Кингстон.
– Я рад, что в его жизни появились вы и ребенок. В последние годы Лео слишком зациклился на своей работе. Ему нужно сбавить темп. Понять, что деньги и все, что можно купить на деньги, – не главное в жизни. Эта его первая жена… – Он скорчил гримасу и похлопал Тери по руке. – Дорогая моя, я очень рад с вами познакомиться. По-настоящему рад.
Я бы не сказала, что Лео сбавил темп, подумалось Тери. По крайней мере, пока. Может быть, после рождения ребенка все изменится.
Если ребенок родится живым и здоровым… Визит к отцу Лео пошел Тери на пользу: она не только получила одобрение Джима и Донны, но и перестала волноваться о том, как воспримет Лео ее собственную семью, Слава богу, он происходил не из семейства снобов. Что же до реакции отца и братьев – оставалось надеяться, что обаяние Лео смягчит их сердца.
Уверившись, что Лео на ее стороне, Тери наконец нашла в себе силы все рассказать матери. Правда, по телефону. Такие новости, решила она, лучше не сообщать лицом к лицу – пусть расстояние смягчит удар.
Разумеется, не обошлось без слез и упреков.
Немного успокоившись, мать завела разговор о «благе ребенка». «Благо», разумеется, означало женитьбу.
В конце концов, потеряв терпение, Тери завопила, что не верит в скоропалительные браки, что выйти замуж ее сам Лео не заставил, а мать не заставит и подавно, что она не хочет чувствовать себя виноватой и уж тем более не собирается судиться из-за ребенка; затем бросила трубку и сама разразилась слезами.
В тот вечер она объявила Лео, что о знакомстве с родителями можно забыть, и рыдала, пока не уснула. Однако на следующее утро Лео сообщил, что сам поговорил с ее родителями и пригласил их в следующее воскресенье отобедать «у нас в Вуллагре».
– Если хочешь, – добавил он, – можешь сама позвонить матери и проверить.
Тери немедленно насторожилась.
– Лео, если ты им сказал, что на мне женишься…
– Тери, милая, – воззвал к ее разуму Лео, – ты прекрасно знаешь, что без твоего согласия я на тебе жениться не могу. Я просто сказал, что ты очень расстроена, что при беременности стресс опасен и, если им небезразлично твое здоровье и судьба их внука, они должны служить тебе поддержкой, а не источником огорчений.
Ну разумеется! Опять ребенок! Что она чувствует – ему плевать; главное, чтобы не пострадал ребенок!
В эту минуту Тери его почти ненавидела. Однако, когда мать по телефону извинилась за свое вчерашнее поведение и постаралась загладить ссору, Тери вынуждена была признать, что, несмотря на жгучую ревность к собственному ребенку, благодарна Лео за вмешательство. Она любила своих родителей и очень не хотела портить с ними отношения.
В воскресенье, как и обещали, старшие Адамсы приехали на обед. И сам Лео, и его дом, и обстановка, и даже стол с пантерами – словом, все произвело на них самое благоприятное впечатление. Они уверились, что их дочь в надежных руках. Так оно и было: Тери охотно с ними согласилась, хоть горло ей и сдавили слезы.
Это ребенок в надежных руках! Ребенок, а не она!
Жизнь ее превратилась в бесконечную борьбу с собственными чувствами: все силы уходили на то, чтобы оставаться спокойной и веселой, не дать понять Лео, что она переживает. Он был добр и нежен. Теперь, когда живот ее рос день ото дня, они уже не занимались любовью, но Лео никогда не отказывался сделать ей массаж, размять ноющую спину или втереть, в зудящую от растяжения кожу, специальный лосьон. Вместе с ней он вызвался идти за покупками для малыша, и Тери согласилась, ибо понимала, что смертельно обидит его отказом.
Однако мебель для детской, коляску и белье она выбирала сама. А в сердце билась одна отчаянная мысль: «Господи, только бы ничего не случилось с ребенком! Только бы все прошло нормально! Пожалуйста, господи!»
Остальное взял на себя Лео. С первого взгляда, влюбившись в глянцевого Винни Пуха, он приобрел целую стопку настенных плакатов с героями любимой детской книжки. Из секции мягких игрушек его пришлось вытаскивать силой – он скупил едва ли не половину отдела. А потом надолго застрял у прилавка с многоцветными расписными автомобильчиками.
Тери казалось, что они искушают судьбу. С каждой новой покупкой ей делалось все больше не по себе, но она не останавливала Лео – не хотела портить ему удовольствие.
Было у нее и еще одно тайное желание – острое до боли, неотступное до тошноты. Почему Лео ничего не купит для нее? Хотя бы за то, что она мать его ребенка… Но Лео ничего ей не подарил, и Тери сказала себе, что не вправе жаловаться. В конце концов, сама она не делает ему подарков за то, что он скоро станет отцом.
Приближались роды, и страхи Тери понемногу уменьшались. Она расцвела – это замечали все. Ребенок развивался совершенно нормально, активно двигался – Тери даже прозвала его «спортсменом». Что за удивительное чувство она испытывала, когда ощущала шевеление малыша! О Лео и говорить нечего – едва ли мир видел другого такого гордого и счастливого отца.
Мать звонила Тери каждую неделю, расспрашивала о самочувствии, давала советы и предлагала помощь. Лео познакомился с семьей Адамсов. Несмотря на многолетнюю дружбу с Уэйном, братья Тери сразу признали ее нового друга «своим парнем». Он мог часами обсуждать последние спортивные новости и не скрывал, что превыше всего на свете заботится о благополучии Тери и ребенка.
А роды приближались. Лео уже забронировал в больнице отдельную палату. Он начал водить Тери на дородовые курсы: уроки правильного дыхания ей понравились, а вот документальный фильм о родах так напугал, что она едва не бросила занятия. От фильма о кесаревом сечении она отказалась наотрез.
Этот фильм Лео смотрел один. Он должен знать, что ждет их ребенка. Должен быть готов к любой возможности, самой неприятной и даже страшной.
Наконец настала ожидаемая дата родов… И прошла. Без происшествий.
Потекли тоскливые дни ожидания. Тери перестала ходить в ресторан – невмоготу было слышать бесконечные расспросы и утешения. Каждый божий день Лео спрашивал, не чувствует ли она, как отходят воды, и Тери едва сдерживалась, чтобы не послать его ко всем чертям.
Доктор уверял, что с ребенком все в порядке и роды могут начаться в любой момент, однако дни шли, и ничего не происходило. Тери стала огромной, как кит. Она уже не видела собственных ног. Лео сходил с ума от беспокойства: ни о чем, кроме предстоящих родов, он и думать не мог. Врач пообещал, что, если задержка достигнет пяти дней, роды ускорят медицинским путем.
На пятый день, в восемь часов вечера, Тери положили в больницу. Чтобы ускорить процесс, применили специальные процедуры. Тери, как ей было сказано, пару часов пролежала неподвижно, ожидая, когда лечение окажет свое действие, однако, к глубокому своему разочарованию, ничего не чувствовала.
Лео сидел рядом с ней и смотрел по телевизору футбольный матч. Тери пыталась следить за игрой, чтобы скоротать время, но, занятая своими тревогами, так и не поняла, кто выиграл. Когда матч закончился, Лео выключил телевизор и с надеждой взглянул на нее.
– Ничего! – уныло заметила Тери. – Мне кажется, наш малыш не хочет появляться на свет.
– Тери, это вопрос времени, – успокоил он ее. Ты в родовом отделении, за тобой присматривают. Все будет хорошо, надо только подождать.
В палату заглянула акушерка, которую Лео и Тери знали по дородовым курсам.
– Ну как?
– Никак, – мрачно ответила Тери.
– Что ж, устраивайтесь поудобнее и постарайтесь поспать. Обычно роды до утра не начинаются. Думаю, ваш малыш появится на свет во второй половине дня.
Рожать целый день?! Тери содрогнулась от этой мысли.
Акушерка повернулась к Лео:
– А вы отправляйтесь домой, в постель, и тоже постарайтесь отдохнуть. Сейчас вы ничем не поможете своей подруге.
Лео нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16