И эти трещины, грозящие окон
чательно погубить род человеческий, продолжают расти и ветвиться, перес
екаясь все в большем количестве точек. Огромный кристалл, брильянт, имя к
оторому Человечество, стал предательски хрупок Ч на самой грани разруш
ения.
Что нужно делать, чтобы спасти его? Вот единственный вопрос, который долж
ен волновать всех здравомыслящих людей. Сделать свой шаг навстречу? Слиш
ком банальный и неконкретный ответ. Да и стоит ли идти навстречу, когда те
бе грозят ножом, когда в тебя стреляют? Если только шагнуть, сжимая в руке
точно такой же нож или винтовку? Но это значит убивать… Убивать, чтобы на с
вете не осталось людей с отличными от твоих взглядами, верой, нервной орг
анизацией и цветом кожи. Это ли выход? Ведь тогда на всей нашей огромной Зе
мле в конце концов уцелеет один-единственный человек, остаток жизни кот
орого обернется для него вечной карой.
Итак, что же нам делать?!”

20
ХАБАД (1)
Над головой опять рвануло. Оранжевые искры посыпались с небес. Казалось,
каждая из них была по меньшей мере или ракетой, или бомбой. Хабад распласт
ался на сидении “роллс-ройса”. В данный момент ему было наплевать, что под
умает водитель. Все равно тот уже НЕ БЫЛ.
Грохот, грохот, всюду грохот… Мамбуту, зачем ты не вразумил меня?!
Стоя на плоской крыше хибары, пулеметчик лупил от живота длинными очеред
ями куда-то во вспыхивающую темноту небес. Гильзы веерами разлетались в
о все стороны. Адъютант наконец-то появился из этого воющего и взрывающе
гося ада.
Ч Дорога свободна, соратник! Ч прокричал он сквозь грохот.
Ч Хо-ро-шо, Ч по слогам произнес Хабад Ч у него получалось только так.
Ч Но сна-ча-ла у-бе-ри э-то-го пси-ха. Ч И замолчал Ч выдохся напрочь.
Адъютант поозирался, не сразу поняв, чего от него хотят, потом судорожно п
олез рукой в кобуру, не обнаружил там пистолета Ч маузер был заткнут за п
ояс. Но вот наконец вскинул его и выстрелил пулеметчику в грудь. Тот упал н
е сразу Ч сначала подломились ноги, и он еще лупил в небеса, стоя на колен
ях. Наконец солдат вытянулся во весь рост. Новый разрыв осветил его лицо: з
убы оскалены, белки выпученных глаз сверкают.
Ч Е-дем! Ч прошелестел Хабад, и адъютант впрыгнул в открытую дверцу маш
ины. Водитель нажал на “газ”.
Справа у самой дороги вырос огненный столб. “Роллс-ройс” бросило на обоч
ину, Хабад ударился лбом о пуленепробиваемое стекло. Водитель сумел выве
рнуть руль, и они помчались дальше. Позади ярко вспыхнуло, с треском обруш
ились бамбуковые стены хибары. Вдруг кто-то возник перед бампером, широк
о раскинув руки. Водитель попытался было затормозить.
Ч Впе-ред! Ч скомандовал Хабад Ч голосовые связки по-прежнему не слуш
ались его.
Тело тяжело ударило в лобовое стекло и исчезло.
Ч Кажется, это был ко… командир когорты, Ч полуобморочно пробормотал а
дъютант. Неужели он мог разглядеть лицо в этом сером пятне? Хабад с ненави
стью посмотрел на него. Насколько проще, когда это всего лишь некое безым
янное тело! Вот кретин!..
…И зачем он только отправился на передовую? Впрочем, этот чудесный солне
чный день не сулил ничего плохого. Он ведь только хотел поздравить войск
а с Днем Революции и наградить отличившихся, что всегда поднимало боевой
дух. Теперь же этот дух выйдет весь. Не самый плохой каламбур…
Противник неожиданно перешел к активным действиям и эффект, против всех
ожиданий, оказался ошеломляющим. Значит, все-таки новый командующий… Но
вый…
Машину подбросило на ухабе, и Хабад снова ударился Ч теперь уже макушко
й о потолок салона. Зубы клацнули. Позади грохотало все сильнее, хотя “рол
лс-ройс” быстро удалялся от расположения боевых частей. Неужели огненны
й вал идет следом?!
Вал не дошел… Машина благополучно выбралась на шоссе и помчалась в тыл. С
ледуя великолепной интуиции водителя, “роллс-ройс” виртуозно огибал во
ронки от бомб и снарядов. Прекрасный малый, этот Пекар, Ч подумал Хабад о
водителе. Ч Жаль расставаться. Ч Но дело было решенное.
С утра Хабад объезжал на джипе выстроившиеся манипулы. Бойцы дружно крич
али: “Да здравствует свобода! Ура!” А он стоял, вцепившись левой рукой в ме
таллическую скобу, чтобы не покачнуться на колдобине, правую держал у ко
зырька. На сей раз он молчал. Поздравления выкрикивал командующий фронто
м, он же и вручал красно-черные значки “Соратника”. Хабад был не в настрое
нии. Уже часов с десяти он стал чувствовать, что не все в порядке Ч что-то п
роизойдет, не может не произойти. Он изо всех сил пытался подавить в себе э
то чувство, но праздничное настроение все равно было напрочь испорчено.

Торжественный обед для офицерского состава был организован в штабе гол
овной когорты. Ее командир, мощный негр, еще лет двадцать назад бежавший с
группой повстанцев из Джубы и многократно отличавшийся при создании ЩИ
ТА СВОБОДЫ, не пьянея, произносил тост за тостом. Он внимательно следил, чт
обы все присутствующие пили до дна. Только самому Хабаду не навязывал св
ою волю. Лидер Революции сидел, откинувшись на спинку кресла, мрачно смот
рел на празднество и лишь изредка пригубливал стакан с бренди.
Несмотря на полевые условия, стол ломился от угощений. Фирменным блюдом
были молочные поросята с маисом, однако у Хабада напрочь пропал аппетит.
Но и совсем уйти из-за стола он все ж таки не решался Ч среди военных пойд
ут нежелательные разговоры. Зачем наживать себе лишние проблемы?
Ему казалось, что командир когорты и без того недобро поглядывает на нег
о, продолжая на словах восторгаться полководческим талантом Лидера Рев
олюции. Хабад мучительно раздумывал о судьбе этого суданца. Пока что име
нно головная когорта победоносно наступала и достигла наибольших успе
хов. Именно она наголову разгромила Геор-гиадиса, и голова этого упрямог
о, но бездарного генерала теперь украшает столичную кунсткамеру ТАР нар
яду с головами личного представителя Генерального секретаря ООН, трех а
фриканских президентов и архиепископа Бардуслея. Каламбуры порой рожд
ались у Хабада, доставляя недолгое, недовольно сильное чувство удовольс
твия. Мало что радовало его в жизни. Даже отправляя к Мамбуту врагов и пред
ателей, он все чаще грустил, думая о преходящести, бренности всего сущего,
об относительности понятий дружбы, верности, единства…
Первый ракетный удар был Нанесен еще при свете дня. Склад боеприпасов вз
летел на воздух прямо у него на глазах. Рвущиеся снаряды сыпались градом,
моментально запалив близлежащие дома. Вскоре окраины поселка затянуло
едким дымом. Вонь собачьих шкур и кизяка была просто невыносимой.
…Навстречу “роллс-ройсу” попалась колонна из нескольких бронетранспо
ртеров. Хабад приказал водителю остановиться. Адъютанту пришлось стрел
ять в воздух, чтобы командир колонны понял, чего от него хотят.
Чистенький, отутюженный офицерик Ч видно, только что из училища Ч стро
евым шагом подошел к вылезшему из машины Лидеру Революции, по всем прави
лам отдал честь и представился. Хабад не ответил (да ой и не слышал вовсе с
лов этого сопляка), подхватил его этак доверительно под локоток и увлек н
а обочину, отгородившись “роллс-ройсом” от остального мира. Из открытых
люков БТР стали высовываться головы бойцов.
Ч Послушай, мальчик…Ч тихо проговорил Хабад, Ч Там, на передовой, от те
бя пользы не будет. Сопроводи-ка меня до столицы.
Ч Но мой приказ!.. Там же идет бой!.. Ч скорее всхлипнул, чем выкрикнул офиц
ерик.
Ч Им уже не поможешь, Ч окончательно овладев собой, теперь уже совершен
но спокойным голосом ответил генерал. Ч Будем создавать новую линию об
ороны по реке Кибали.
Ч Так далеко?
Это действительно почти полностью перечеркивало результаты двух после
дних месяцев войны.
Ч Тебе никогда не приходилось отступать? Ч Хабад притянул офицерика к
себе и пристально посмотрел ему в глаза.
Ч Нет, соратник!
Ч Этому тоже следует научиться…
Колонна развернулась и разделилась на две части, пропустив “роллс-ройс”
в центр. Командир бронецентурии теперь сидел в легковой машине вместе с
Хабадом. Тот почему-то не захотел отпустить офицерика в головной БТР сог
ласно боевому расписанию и всю дорогу что-то втолковывал ему, учил уму-ра
зуму:
Ч Ты пойми: победным маршем мы никогда не дойдем до Нью-Йорка. Предстоит
трудная борьба: позор поражений порой сменит блеск побед. Надо быть гото
выми к этому Ч не паниковать, не думать о капитуляции, а твердо верить в н
ашу цель и идти до конца. Если не мы, так наши дети обязательно победят, вод
рузив черно-красное знамя над Капитолием. Великий Махди и тот не дожил до
победы, а ведь он был выше всех?..
В колонне слишком поздно заметили этот самолет. Он летел со стороны стол
ицы, и потому сначала решили, что свой. Потом, разглядев голубые эмблемы ОО
Н на крыльях и фюзеляже, понадеялись, что он уже отстрелялся-отбомбился, н
о, видно, “закрома” его еще не совсем опустели.
Впрочем, все равно негде было укрыться Ч кругом незасеянные, разбухшие
от влаги поля. Автоматическая пушка штурмовика сделала всего двенадцат
ь выстрелов, но и этого оказалось вполне достаточно…
Хабад выбрался из горящей машины и едва не упал, наткнувшись на откативш
ееся колесо БТРа. Сзади копошился этот сопляк, командир центурии. В борту
ближайшей бронемашины зияла здоровенная дыра. Из нее раздавалось какое-
то странное шипение. Хабад не сразу понял, что такие звуки может издавать
человек. А все потому, что у генерала заложило уши.
Две головные машины скатились в кювет, они остались целы, хоть и опрокину
лись набок Ч теперь их надо поставить на колеса. В хвостовой взорвались
боеприпасы, и долетевший при порыве ветра запах жареного мяса тут же выв
ернул желудок Хабада. Еще три БТРа получили пробоины, и лишь один из них не
потерял ход.
Самолет уже было не видать. И ведь все случилось в один миг Ч даже трудно
поверить, что еще минуту назад колонна стремительно неслась по стратеги
ческому шоссе номер два.
Ч Командуйте, лейтенант! Ч прокричал Хабад в ухо офицеру. Ч Чтоб через
пять минут все три машины были в порядке! Ч Тот отшатнулся Ч так ведь не
долго и перепонкам лопнуть.
Генерал уселся в придорожную пыль. Поглядел на свой “роллс-ройс”. Развор
оченный бампер и багажник, смятая крыша, на переднем сиденье выгнутые те
ла водителя и адъютанта. Хоть одна проблема снята сама собой.
Надо будет дать им обоим Героя Революции посмертно, Ч вдруг решил Хабад,
Ч ведь они погибли вместо меня…

21
Специальный корреспондент газеты “Вашингтон Пост”, аккредитованный пр
и Штаб-квартире ООН, сообщает из Нью-Йорка:
“Согласно неофициальному заявлению постоянного представителя Велико
британии при ООН Джилберта Фицроя, Генеральная Ассамблея постоянно при
нимает решения, идущие в разрез с линией Совета Безопасности, критикует
его деятельность, требует изменения Устава ООН. Тон в этой агрессивной к
ампании задают страны Юга, имеющие подавляющее преимущество в голосах. З
аконных путей преодолеть сопротивление государств Ч постоянных члено
в СБ для них не существует. Поэтому все чаще с трибуны Генеральной Ассамб
леи звучат угрозы развалить Организацию путем одновременного выхода и
з нее более ста членов.
Позиция Генерального секретаря ООН Равандрана остается неясной. Он про
должает лавировать между противоборствующими в конфликте сторонами, п
редлагает никого не устраивающие компромиссы. Нередко из его уст можно у
слышать заявления о моральной поддержке развивающихся стран. Не будем з
абывать, сам Равандран Ч выходец с Юга, бывший министр иностранных дел Ф
иджи. Однако в наиболее животрепещущих, принципиальных вопросах Генсек
пока что руководствуется решениями Совета Безопасности”.

Глава пятая
24 СЕНТЯБРЯ

22
РЕПНИН (3)
Престарелая “нива”, купленная еще Валериным отцом, терпеливо подскакив
ала на ухабах. Капитан Репнин вез семью на дачу. Доктор посоветовал уехат
ь из шумной, суетливой Москвы хотя бы на пару недель. Главное для ребенка с
ейчас Ч покой, главное Ч не показывать вида, что он болен: пусть делает ч
то хочет, пусть играет в свои странные игры. Постепенно все пройдет само с
обой.
Это произошло два дня назад. Капитан уже знал немного о том, что творится с
детьми в городе. Два его сослуживца все-таки проговорились, с горя распив
бутылочку по окончании ночного дежурства. Были уже и статьи в газетах. Ка
к всегда, наиболее скандальную поместило “Доброе утро”: “Дети Ч шпионы?
Нет, шпионы Ч родители!” Или что-то в таком роде.
Катя позвонила ему на работу примерно в полдесятого, потом с небольшим п
ерерывом еще раз и еще. Репнин в это время был в штаб-квартире “шерстяных
детей”, и когда он приехал в префектуру, дежурный сообщил ему на самом пор
оге:
Ч Вам тут жена названивала. С сыном что-то случилось. Майор Байков в курс
е Ч сказал, чтоб ехали домой.
Ч Я все-таки доложусь, Ч неуверенно произнес Репнин, сам не понимая, что
говорит. У него стиснуло сердце.
Ч Езжайте, вам говорят!
И капитан помчался домой на служебном “вольво”.
Ранним утром, когда Валерий завтракал, поглощая кашу, закутанную с вечер
а в одеяло, бутерброды с сыром и крепкий кофе (по утрам он отнюдь не страда
л отсутствием аппетита), все, вроде, было в порядке. По крайней мере, когда К
атя проснулась и продефилировала в туалет, она сказала только две фразы:
“С добрым утром” и “Я еще посплю”…
Ч Ну как там наш Трутутушкин? Ч с фальшивой бодростью воскликнул Репни
н в дверях. В груди у него захолонуло.
Жена зажимала себе рот рукой, пытаясь не расплакаться. Витек подбежал к о
тцу, тот привычным движением подбросил его в воздух и подхватил на руки. С
ын захохотал довольно, а потом начал лепетать что-то непонятное и очень о
горчался, что любимый папочка никак не реагирует на его рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38