https://wodolei.ru/catalog/uglovye_vanny/
Один из юношей придержал коня и, сняв с головы шапку, что-то извлек из-под ее подкладки.И тут Алан чуть не вскрикнул от радости — под шапкой у него не было волос! Это агрипеи! Только у них существовал обычай еще в детстве смазывать голову священным соком, от которого выпадали все волосы, у них даже женщины безволосы. Алан выскочил из своей засады и побежал навстречу всадникам, высоко подняв правую руку в знак приветствия и мира.Юноши встретили незнакомца настороженно. Они долго совещались о чем-то на непонятном языке, и наконец один соскочил с лошади и остался со стадом, а двое других жестом предложили Алану занять его место в седле. Провожатые, а может быть конвоиры Алана, словно проверяя его искусство езды, пустили лошадей галопом. Такая скачка была для мальчика непривычной. На крутых горных тропах лошади ходили только шагом, но он не хотел уронить своего достоинства и, стиснув зубы, погнал лошадь еще быстрее. Каждый толчок подбрасывал его в седле, и только высокие луки спасали от падения. Один из юношей усмехнулся и первый придержал лошадь. Алан заметил, что они все время держатся вблизи лесной опушки. Это радовало мальчика. Знакомые звуки и запахи, несущиеся из леса, ободряли его. Совершенно неожиданно лес надвинулся на них, по сторонам замелькали деревья и кусты.Алан не сразу понял, что они приехали. Только соскочив с лошади, он увидел, что находится в самом центре удивительного стойбища. Здесь не было ни хижин, ни землянок. Стволы деревьев, обернутые толстым войлоком, образовывали низкие круглые жилища. Вокруг прибывших собралась целая толпа агрипеев. Они разглядывали пришельца и вполголоса переговаривались. Курносые лица с тяжелыми нижними челюстями окружали Алана. Все эти люди были плешивы и казались бы весьма не привлекательными, если бы не глаза — удивительно открытые и добродушные.Так вот они какие, агрипеи — мудрый народ, разбирающий споры между всеми племенами. Алан ни у кого из взрослых мужчин не заметил оружия* note 4 Note4
Обряды и обычаи этого племени исторически достоверны.
и вдруг вспомнил, что агрипеи никогда не воюют и не держат у себя оружия. Юноши знаками позвали Алана за собой. Они вошли в просторное жилище. На небольшом возвышении сидел старец, рядом с ним стояла чаша с дымящейся жидкостью и лежал меч в ножнах — первое оружие, которое он здесь увидел. Алан почувствовал, что сейчас должна решиться его судьба. Он почтительно, по обычаям своего племени, прижал руки к груди и слегка наклонил голову в молчаливом строгом приветствии.Старец сидел не двигаясь, веки были полуопущены, он, казалось, не замечал Алана. Войлочный полог приподнялся, вошли еще семь человек и молча расселись у ног старца. Алан вспомнил рассказы Хонга о священном суде — эти семеро, видно, и есть толмачи-судьи, они знают языки различных племен.Юноши, сопровождавшие Алана, ушли, и он остался один со священным судом скифских племен. Один из толмачей кивнул головой и произнес на языке охотничьих племен:— Говори и не пытайся лгать, суд слушает тебя. Алан постарался изложить свою историю как можно короче. Он убил зверя, но шкура пропала, и племя изгнало его. В этом месте старей, похожий на изваяние, приподнял веки и равнодушным голосом произнес на родном языке Алана:— Это ложь. Племя не изгоняло тебя.Алан вздрогнул и испуганно поправился — он ушел сам, не дожидаясь изгнания.Старец совсем открыл глаза, и Алану показалось, что от них шло сковывающее, притягивающее тепло, вызывавшее почти физическое ощущение боли. Вдруг старец поднялся и, вытянув руку, заговорил громким надтреснутым голосом:— Этот человек покинул свое племя. Никаких других преступлений он не совершал. Он храбрый воин. Недобровольно покидающий родину…Алану хотелось крикнуть, что это неправда, что он не по доброй воле покинул родное племя, но язык точно окаменел…— Добровольно покидающий родину, — сурово повторил старей, — дорого поплатится за это. Не нам его судить. Высший суд уже вынес ему приговор. Жестокий приговор. Мы дадим ему право жить среди нас, но в племя он не войдет, как и все другие чужеземцы, получившие у нас приют… Ты, воин-Алан, можешь выпить Асхи.И старец кивнул на дымящуюся чашу.На тысячу дней пути во всей земле скифов и за ее пределами шла слава справедливого суда, и были известны его законы. Асхи — черный сок священного понтика* note 5 Note5
Понтик — растение семейства бобовых.
— мог выпить только невиновный, оправданный человек, вступивший отныне под защиту великого суда, приговоры которого являлись законом для всех скифских племен.Так началась жизнь Алана у гостеприимных агрипеев. Много мудрости знал этот народ, ведущий спокойную жизнь и не ведающий военных потрясений. Алан научился говорить на языке агрипеев, пасти стада и собирать плоды деревьев, но словно предчувствуя бури, ждущие его впереди, он не забывал и благородного искусства воина. Трое юношей, первыми встретившими Алана, вскоре стали его друзьями. Ускакав в степь, прочь от людских глаз, упражнялись они в запрещенных у агрипеев военных играх. Тело Алана становилось сильным и мускулистым, с каждым днем он все лучше учился владеть собой. Часами скакали юные всадники по степям, нанося и отражая удары прочными короткими палками. Ловкость Алана нередко восхищала его новых друзей. Постепенно он постигал сложное искусство скачки, достигая того совершенства, когда всадник и конь сливаются в одно целое, связанное единой волей и движением. У молодежи было много свободного времени — стада и плоды давали племени все блага, не требуя от людей тяжелого, полного опасностей труда, который выпал на долю лесных племен. Но неясная, зовущая куда-то тоска все чаше охватывала Алана. Он вспоминал то серые вершины родных гор, то погружался в мечты о сказочной, манящей Бактриане…Часто, утомленные бесконечными упражнениями, друзья, стреножив коней, падали в душистую, усыпанную цветами траву и подолгу говорили об этом волшебном царстве. Рассказывал обычно Килоксай, он был старше остальных и не раз встречался с бактрийцами, земли которых там, далеко на юге, в сорока днях пути, граничили с землями агрипеев и других скифских племен.Грифоны, крылатые существа с львиным телом, стерегли золото в далеких городах Бактрианы. Люди там были прекрасны, и еще более прекрасные боги жили вместе с ними в удивительных хижинах, таких громадных, что и три дерева, поставленные друг на друга, не достанут до их вершины.— А что такое город? — спрашивал Алан.— Город… Ну, как тебе объяснить? Это когда много племен собираются вместе, сообща строят большие жилища. А чтобы защищаться от врагов, окружают их высокой стеной. У скифов тоже есть свои города, только они далеко, там, где садится солнце. Самый главный город, где живет великий царь Скилур, зовется Неаполем*. note 6 Note6
Неаполь — скифский город, остатки которого найдены вблизи Симферополя.
С каждым разом друзья все дальше забирались в степь, уезжая иногда на несколько дней.Шли годы. Алан незаметно превратился из мальчика в стройного юношу. Он все больше сближался с Мипоксаем и радовался, что нашел друга; с ним он не так остро переносил тоску. Мипоксай, очень спокойный, не по годам рассудительный, славился своей силой. Он не раз выходил победителем в весенних состязаниях, обычно устраиваемых племенем агрипеев. Алан не мог участвовать в этих играх. Он не принадлежал к племени.В день праздника Алан стоял, как всегда, в стороне, грустными глазами провожая участников скачек. Подошел Мипоксай, увенчанный венком полевых цветов.— В вашем племени тоже устраивают такие игры?— Нет. У нас для этого нет времени. Лаже мальчишки должны заниматься охотой с самого раннего возраста.— Хочешь, я попрошу старейшин разрешить тебе участвовать в играх?— А ты не боишься потерять свой венок?— Пусть он достанется самому сильному.— Я пошутил. Не нужно, Мипоксай. Если я проиграю состязание, то уроню в ваших глазах достоинство родного племени. Если выиграю, будет обидно вашему племени: венок сильнейшего не должен доставаться чужеземцу.— Порой ты удивляешь меня, и я невольно начинаю искать на твоем лице бороду старейшины.— Возможно, она когда-нибудь и вырастет. Я не теряю надежды.Под вечер, когда закончились игры, друзья решили, как обычно, отправиться на несколько дней в степь.Солнце садилось, и тени лошадей смешно переставляли длинные, как деревья, ноги. Далеко позади осталось стойбище. Почему-то все четверо молчали. Не было обычного смеха, веселых скачек. Может быть, причиной была усталость после шумных состязаний? Или странно кровавый, зловещий закат? Непонятная тревога овладела Аланом… ГЛАВА III Два дня скакали молодые всадники, удаляясь все дальше на юг, словно хотели на этот раз добраться до самой Бактрианы. Движение веселило, отгоняло тревожные мысли. Никто и не думал об опасностях, что таятся в притихшей и ровной, совсем неподвижной степи.Утром третьего дня Алан взобрался на крутой холм. С высоты еще шире открылись бесконечные пространства Степей; юноша не сразу заметил движение у подножия холма. Внизу, в двух полетах стрелы, большой вооруженный отряд тяжело скакал навстречу четырем юным скифам. Странная одежда всадников ослепительно сверкала на солнце… В руках у них поблескивали длинные копья, сбоку висели маленькие круглые шиты. Едва Алан успел рассмотреть все эти подробности, как к нему подъехал Мипоксай и, увидев всадников, отшатнулся, будто от удара.— Это греки! Разбойничий отряд. Они идут к нам за добычей и рабами!Алан не знал слова «раб», зато он хорошо понял, что идут враги. Отряд растянулся полумесяцем, стараясь охватить холм, на котором стояли скифы, и отрезать им пути к отступлению. Алан вновь ощутил то чувство, которое впервые появилось у него во время схватки с барсом. Гневное чувство ярости и радости борьбы. Черты юноши посуровели, и когда он заговорил, почему-то никто из друзей не удивился, что именно он взял на себя ответственность и право отдавать распоряжения.— Ты, Килоксай, возвращайся к племени, предупреди, пусть все уходят в леса и угоняют с собой скот. В лесах эти тяжелые всадники будут бессильны.— Арпоксай*, note 7 Note7
Мипоксай, Килоксай, Арпоксай — легендарные имена. Согласно преданиям, их носили трое первых юношей-скифов, выросших из-под земли.
ты говорил о воинственном племени ваших друзей — саках. Скачи к ним и попроси устроить засаду в верховьях сухого русла. Греки, вероятно, не знают дорог, они все время держатся русла сухой реки. Мы с Мипоксаем задержим их здесь как можно дольше. Торопитесь, друзья, и не теряйте времени. Все зависит теперь от быстроты ваших коней.Дальнейшее произошло совершенно неожиданно для греческих всадников. Из четырех скифов, которых они уже считали своей добычей, двое, до этого четко выделявшиеся на вершине холма, внезапно исчезли, а двое других, словно обезумев от страха, понеслись им навстречу.Алан и Мипоксай скакали по двум расходящимся линиям, наперерез сильно вытянутым рогам вражеского полумесяца. В клубах пыли, поднятой конями греков, они уже не видели друг друга.Алан мчался на переднего воина. Схватка на всем скаку произошла почти мгновенно. Алан даже не успел рассмотреть лица врага. Тяжелая палка, знавшая немало поединков с друзьями, превратилась в грозное оружие. Легким, скользящим движением отстранила она вражеское копье и обрушилась на шею грека, не прикрытую шлемом. Нанеся удар, Алан успел на всем скаку подхватить выроненный противником меч. Вокруг замелькали оскаленные, орущие лица. Скорость и неожиданность столкновения спасли Алана. В плотном облаке пыли, поднятой сбившимися лошадьми, удары попадали не тому, кому предназначались. Когда рассеялась пыль и ошеломленные дерзостью нападения греки пришли в себя, они увидели трупы своих товарищей, валявшиеся под копытами лошадей, и удалявшуюся фигуру наглого скифа. Весь отряд греков повернул коней и, не слушая команды, бросился за ним.Алан все время придерживал коня на расстоянии полета стрелы от греков, маня их за собой. Неожиданно из обшей массы отделился один всадник. Это был, судя по богатой одежде и прекрасной лошади, предводитель греков. Алан сразу оценил достоинства могучей фигуры врага и резвость его белого коня. Пришлось отпустить поводья. Оба всадника вырвались далеко вперед, и ни один из них не мог ни сократить, ни увеличить расстояния. Однако оно оказалось слишком опасным для скифа… Алан понял это, когда длинная стрела оцарапала ему плечо и ткнулась в землю. Алан резко повернул коня, и в это мгновение вторая стрела вонзилась в шею его лошади. Животное дернулось и повалилось на бок. Алан медленно поднялся с земли, ожидая удара врага. Но тот придержал коня и, словно не желая пользоваться преимуществом перед пешим противником, не спеша забросил поводья и соскочил с лошади. Алан ждал, не двигаясь, и только глаза, беспокойно измеряющие расстояние до приближающегося отряда, выдавали его волнение. А предводитель греков, все так же не спеша, отстегнул тяжелый бронзовый щит, прикрывающий его левое плечо, и, обнажив меч, шагнул навстречу. Тут только Алан заметил, что греческие мечи сделаны из драгоценного сероватого металла, который назывался железом и ценился много дороже золота. Пластины такого же металла покрывали грудь и спину его врага. Опьянение схватки прошло, к Алану вернулось холодное, расчетливое спокойствие, и все же он испытывал невольный страх перед надвигающимся на него гигантом с рассеченным шрамом лицом. Силу удара грека Алан почувствовал сразу. От скрестившихся мечей полетели искры. Однако эта сила едва не погубила грека при втором ударе.Алана воспитало лесное племя… Это племя славилось своим военным искусством, его воины в совершенстве владели тайными приемами рукопашной схватки. Пригодились Алану и упражнения с друзьями-агрипеями.Когда меч врага, со свистом приближавшийся к его голове, коснулся его меча, Алан рванулся в сторону, стремительно наклонив лезвие. Увлекаемый силой удара, его противник качнулся и открыл левый бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Обряды и обычаи этого племени исторически достоверны.
и вдруг вспомнил, что агрипеи никогда не воюют и не держат у себя оружия. Юноши знаками позвали Алана за собой. Они вошли в просторное жилище. На небольшом возвышении сидел старец, рядом с ним стояла чаша с дымящейся жидкостью и лежал меч в ножнах — первое оружие, которое он здесь увидел. Алан почувствовал, что сейчас должна решиться его судьба. Он почтительно, по обычаям своего племени, прижал руки к груди и слегка наклонил голову в молчаливом строгом приветствии.Старец сидел не двигаясь, веки были полуопущены, он, казалось, не замечал Алана. Войлочный полог приподнялся, вошли еще семь человек и молча расселись у ног старца. Алан вспомнил рассказы Хонга о священном суде — эти семеро, видно, и есть толмачи-судьи, они знают языки различных племен.Юноши, сопровождавшие Алана, ушли, и он остался один со священным судом скифских племен. Один из толмачей кивнул головой и произнес на языке охотничьих племен:— Говори и не пытайся лгать, суд слушает тебя. Алан постарался изложить свою историю как можно короче. Он убил зверя, но шкура пропала, и племя изгнало его. В этом месте старей, похожий на изваяние, приподнял веки и равнодушным голосом произнес на родном языке Алана:— Это ложь. Племя не изгоняло тебя.Алан вздрогнул и испуганно поправился — он ушел сам, не дожидаясь изгнания.Старец совсем открыл глаза, и Алану показалось, что от них шло сковывающее, притягивающее тепло, вызывавшее почти физическое ощущение боли. Вдруг старец поднялся и, вытянув руку, заговорил громким надтреснутым голосом:— Этот человек покинул свое племя. Никаких других преступлений он не совершал. Он храбрый воин. Недобровольно покидающий родину…Алану хотелось крикнуть, что это неправда, что он не по доброй воле покинул родное племя, но язык точно окаменел…— Добровольно покидающий родину, — сурово повторил старей, — дорого поплатится за это. Не нам его судить. Высший суд уже вынес ему приговор. Жестокий приговор. Мы дадим ему право жить среди нас, но в племя он не войдет, как и все другие чужеземцы, получившие у нас приют… Ты, воин-Алан, можешь выпить Асхи.И старец кивнул на дымящуюся чашу.На тысячу дней пути во всей земле скифов и за ее пределами шла слава справедливого суда, и были известны его законы. Асхи — черный сок священного понтика* note 5 Note5
Понтик — растение семейства бобовых.
— мог выпить только невиновный, оправданный человек, вступивший отныне под защиту великого суда, приговоры которого являлись законом для всех скифских племен.Так началась жизнь Алана у гостеприимных агрипеев. Много мудрости знал этот народ, ведущий спокойную жизнь и не ведающий военных потрясений. Алан научился говорить на языке агрипеев, пасти стада и собирать плоды деревьев, но словно предчувствуя бури, ждущие его впереди, он не забывал и благородного искусства воина. Трое юношей, первыми встретившими Алана, вскоре стали его друзьями. Ускакав в степь, прочь от людских глаз, упражнялись они в запрещенных у агрипеев военных играх. Тело Алана становилось сильным и мускулистым, с каждым днем он все лучше учился владеть собой. Часами скакали юные всадники по степям, нанося и отражая удары прочными короткими палками. Ловкость Алана нередко восхищала его новых друзей. Постепенно он постигал сложное искусство скачки, достигая того совершенства, когда всадник и конь сливаются в одно целое, связанное единой волей и движением. У молодежи было много свободного времени — стада и плоды давали племени все блага, не требуя от людей тяжелого, полного опасностей труда, который выпал на долю лесных племен. Но неясная, зовущая куда-то тоска все чаше охватывала Алана. Он вспоминал то серые вершины родных гор, то погружался в мечты о сказочной, манящей Бактриане…Часто, утомленные бесконечными упражнениями, друзья, стреножив коней, падали в душистую, усыпанную цветами траву и подолгу говорили об этом волшебном царстве. Рассказывал обычно Килоксай, он был старше остальных и не раз встречался с бактрийцами, земли которых там, далеко на юге, в сорока днях пути, граничили с землями агрипеев и других скифских племен.Грифоны, крылатые существа с львиным телом, стерегли золото в далеких городах Бактрианы. Люди там были прекрасны, и еще более прекрасные боги жили вместе с ними в удивительных хижинах, таких громадных, что и три дерева, поставленные друг на друга, не достанут до их вершины.— А что такое город? — спрашивал Алан.— Город… Ну, как тебе объяснить? Это когда много племен собираются вместе, сообща строят большие жилища. А чтобы защищаться от врагов, окружают их высокой стеной. У скифов тоже есть свои города, только они далеко, там, где садится солнце. Самый главный город, где живет великий царь Скилур, зовется Неаполем*. note 6 Note6
Неаполь — скифский город, остатки которого найдены вблизи Симферополя.
С каждым разом друзья все дальше забирались в степь, уезжая иногда на несколько дней.Шли годы. Алан незаметно превратился из мальчика в стройного юношу. Он все больше сближался с Мипоксаем и радовался, что нашел друга; с ним он не так остро переносил тоску. Мипоксай, очень спокойный, не по годам рассудительный, славился своей силой. Он не раз выходил победителем в весенних состязаниях, обычно устраиваемых племенем агрипеев. Алан не мог участвовать в этих играх. Он не принадлежал к племени.В день праздника Алан стоял, как всегда, в стороне, грустными глазами провожая участников скачек. Подошел Мипоксай, увенчанный венком полевых цветов.— В вашем племени тоже устраивают такие игры?— Нет. У нас для этого нет времени. Лаже мальчишки должны заниматься охотой с самого раннего возраста.— Хочешь, я попрошу старейшин разрешить тебе участвовать в играх?— А ты не боишься потерять свой венок?— Пусть он достанется самому сильному.— Я пошутил. Не нужно, Мипоксай. Если я проиграю состязание, то уроню в ваших глазах достоинство родного племени. Если выиграю, будет обидно вашему племени: венок сильнейшего не должен доставаться чужеземцу.— Порой ты удивляешь меня, и я невольно начинаю искать на твоем лице бороду старейшины.— Возможно, она когда-нибудь и вырастет. Я не теряю надежды.Под вечер, когда закончились игры, друзья решили, как обычно, отправиться на несколько дней в степь.Солнце садилось, и тени лошадей смешно переставляли длинные, как деревья, ноги. Далеко позади осталось стойбище. Почему-то все четверо молчали. Не было обычного смеха, веселых скачек. Может быть, причиной была усталость после шумных состязаний? Или странно кровавый, зловещий закат? Непонятная тревога овладела Аланом… ГЛАВА III Два дня скакали молодые всадники, удаляясь все дальше на юг, словно хотели на этот раз добраться до самой Бактрианы. Движение веселило, отгоняло тревожные мысли. Никто и не думал об опасностях, что таятся в притихшей и ровной, совсем неподвижной степи.Утром третьего дня Алан взобрался на крутой холм. С высоты еще шире открылись бесконечные пространства Степей; юноша не сразу заметил движение у подножия холма. Внизу, в двух полетах стрелы, большой вооруженный отряд тяжело скакал навстречу четырем юным скифам. Странная одежда всадников ослепительно сверкала на солнце… В руках у них поблескивали длинные копья, сбоку висели маленькие круглые шиты. Едва Алан успел рассмотреть все эти подробности, как к нему подъехал Мипоксай и, увидев всадников, отшатнулся, будто от удара.— Это греки! Разбойничий отряд. Они идут к нам за добычей и рабами!Алан не знал слова «раб», зато он хорошо понял, что идут враги. Отряд растянулся полумесяцем, стараясь охватить холм, на котором стояли скифы, и отрезать им пути к отступлению. Алан вновь ощутил то чувство, которое впервые появилось у него во время схватки с барсом. Гневное чувство ярости и радости борьбы. Черты юноши посуровели, и когда он заговорил, почему-то никто из друзей не удивился, что именно он взял на себя ответственность и право отдавать распоряжения.— Ты, Килоксай, возвращайся к племени, предупреди, пусть все уходят в леса и угоняют с собой скот. В лесах эти тяжелые всадники будут бессильны.— Арпоксай*, note 7 Note7
Мипоксай, Килоксай, Арпоксай — легендарные имена. Согласно преданиям, их носили трое первых юношей-скифов, выросших из-под земли.
ты говорил о воинственном племени ваших друзей — саках. Скачи к ним и попроси устроить засаду в верховьях сухого русла. Греки, вероятно, не знают дорог, они все время держатся русла сухой реки. Мы с Мипоксаем задержим их здесь как можно дольше. Торопитесь, друзья, и не теряйте времени. Все зависит теперь от быстроты ваших коней.Дальнейшее произошло совершенно неожиданно для греческих всадников. Из четырех скифов, которых они уже считали своей добычей, двое, до этого четко выделявшиеся на вершине холма, внезапно исчезли, а двое других, словно обезумев от страха, понеслись им навстречу.Алан и Мипоксай скакали по двум расходящимся линиям, наперерез сильно вытянутым рогам вражеского полумесяца. В клубах пыли, поднятой конями греков, они уже не видели друг друга.Алан мчался на переднего воина. Схватка на всем скаку произошла почти мгновенно. Алан даже не успел рассмотреть лица врага. Тяжелая палка, знавшая немало поединков с друзьями, превратилась в грозное оружие. Легким, скользящим движением отстранила она вражеское копье и обрушилась на шею грека, не прикрытую шлемом. Нанеся удар, Алан успел на всем скаку подхватить выроненный противником меч. Вокруг замелькали оскаленные, орущие лица. Скорость и неожиданность столкновения спасли Алана. В плотном облаке пыли, поднятой сбившимися лошадьми, удары попадали не тому, кому предназначались. Когда рассеялась пыль и ошеломленные дерзостью нападения греки пришли в себя, они увидели трупы своих товарищей, валявшиеся под копытами лошадей, и удалявшуюся фигуру наглого скифа. Весь отряд греков повернул коней и, не слушая команды, бросился за ним.Алан все время придерживал коня на расстоянии полета стрелы от греков, маня их за собой. Неожиданно из обшей массы отделился один всадник. Это был, судя по богатой одежде и прекрасной лошади, предводитель греков. Алан сразу оценил достоинства могучей фигуры врага и резвость его белого коня. Пришлось отпустить поводья. Оба всадника вырвались далеко вперед, и ни один из них не мог ни сократить, ни увеличить расстояния. Однако оно оказалось слишком опасным для скифа… Алан понял это, когда длинная стрела оцарапала ему плечо и ткнулась в землю. Алан резко повернул коня, и в это мгновение вторая стрела вонзилась в шею его лошади. Животное дернулось и повалилось на бок. Алан медленно поднялся с земли, ожидая удара врага. Но тот придержал коня и, словно не желая пользоваться преимуществом перед пешим противником, не спеша забросил поводья и соскочил с лошади. Алан ждал, не двигаясь, и только глаза, беспокойно измеряющие расстояние до приближающегося отряда, выдавали его волнение. А предводитель греков, все так же не спеша, отстегнул тяжелый бронзовый щит, прикрывающий его левое плечо, и, обнажив меч, шагнул навстречу. Тут только Алан заметил, что греческие мечи сделаны из драгоценного сероватого металла, который назывался железом и ценился много дороже золота. Пластины такого же металла покрывали грудь и спину его врага. Опьянение схватки прошло, к Алану вернулось холодное, расчетливое спокойствие, и все же он испытывал невольный страх перед надвигающимся на него гигантом с рассеченным шрамом лицом. Силу удара грека Алан почувствовал сразу. От скрестившихся мечей полетели искры. Однако эта сила едва не погубила грека при втором ударе.Алана воспитало лесное племя… Это племя славилось своим военным искусством, его воины в совершенстве владели тайными приемами рукопашной схватки. Пригодились Алану и упражнения с друзьями-агрипеями.Когда меч врага, со свистом приближавшийся к его голове, коснулся его меча, Алан рванулся в сторону, стремительно наклонив лезвие. Увлекаемый силой удара, его противник качнулся и открыл левый бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23