Так что пока они не нарываются...
— Полезная информация. И сколько еще комиссия будет работать?
— Не знаю, не сказали...
— Ну, это мы выясним, если надо будет. — Азад закурил и побарабанил пальцами по торпеде.
— Тебя что то беспокоит? — спросил Влад.
— Да нет... Это я так.
— Нет уж, мой закавказский друг, давай выкладывай...
— А, ерунда!
— И все же?
— То, что мы собираемся делать, как то связано с Президентом?
— Президентом чего? — не понял Рокотов.
— России. Он скоро приезжает. Вот потому и комиссии из Москвы ментов проверяют.
— Та ак... Я об этом впервые слышу. — Рокотов напряженно посмотрел на светофор. — Значит, Президент... Черт, и как я сразу не сообразил! Во я лох! Все правильно.
— Что правильно? — удивился Вестибюль оглы.
— Да, все правильно... — Рокотов сопоставил новую вводную с уже имеющимися данными. Занятый поисками боеголовки, он вычислял место закладки заряда, а нужно было искать персону и танцевать от нее. Однако сложностей это не убавляло. Непосредственно перед визитом город будет набит сотрудниками службы охраны и усиленными патрулями. — Блин, не везет так не везет! Президента тут еще не хватало! Когда он приезжает?
— Скоро, — Азад пожал плечами, — в июне.
— В начале или в конце?
— Не знаю... Просто сообщали, что приедет. А что ты так разволновался?
— Не обращай внимания... Нервы. Но наше дело с Президентом не связано. Правда, ажиотаж вокруг его приезда осложняет мои планы. То то я смотрю, что ментов больше стало, город стали убирать, дороги срочно ремонтируют. — «Мерседес» выехал на Садовую улицу. — А ты говоришь — ствол взять! Сейчас всех шмонать начнут. — Для Азада надо было выдумать какую нибудь правдоподобную историю. Влад закусил губу. — Ох, как не вовремя! Ладно, будем действовать с максимальной осторожностью...
— Так ты мне не объяснил... Лучшая ложь — это ложь, состоящая на девяносто процентов из чистой правды.
— Я ищу контейнер. — Рано или поздно Азада всё равно надо было вводить в курс дела. — С культурами редких вирусов. Как я о нем узнал, рассказывать долго. Узнал, и всё...
— В Югославии? — уточнил азербайджанец.
— В ней, родимой. Так вот — если этот контейнер открыть, то перемрет полгорода. Размер контейнера довольно большой — два метра в высоту и метр в основании. В кармане не спрячешь. И его привезли сюда... Фирма, куда мы с тобой едем, числится получателем груза.
Азад кивнул. Объяснение его устроило.
— А зачем открывать контейнер?
— Либо теракт, либо по глупости могут захотеть посмотреть, что внутри. В отношении себя можешь не бояться. У меня приготовлена вакцина, так что мы с тобой в безопасности.
Вестибюль оглы снова кивнул.
Рокотов не зря выдвинул версию о вирусе. От ядерного взрыва нет зашиты, а от болезни есть. Азад прекрасно знает, кто по профессии его сосед, и если тот сказал о вакцине, особенно волноваться не будет. К биологии и возможностям современной медицины маленький наркоторговец относился с уважением и верил в способности Влада.
А приезд Президента тоже можно как то использовать в своих целях.
Надо только всё хорошо обдумать...
Глава 6
ЧТО ТАКОЕ «КРАНТЫ»
«...Ну, предположим, состряпать письмо с угрозами можно. И что? — Владислав уперся взглядом в темноту за лобовым стеклом и поерзал на кожаном сиденье. Шел второй час ночи. — Для того чтобы на него обратили серьезное внимание, требуется аргументация и доказательства. Ни того, ни другого у меня нет. Даже подписи не поставить. Служба охраны Президента такие письма по десятку на дню получает. Шизофреников у нас до фига. Как новый закон о психиатрической помощи утвердили, так и началось... Две трети „острых» по улицам бродят. А уж история про ядерный заряд, проданный злыми албанцами не менее злым чеченцам, точно из серии навязчивого бреда. Нормальному человеку такое в голову не придет. Но! Для того чтобы достичь цели, террористам нужно знать минимум две вещи: график поездки Президента... если только мишень — он... и возможные пути проникновения на заданный объект. Кстати, при нынешних системах обнаружения спрятать даже обычную взрывчатку затруднительно. Хотя можно... А в случае с отнюдь не мирным атомом задача упрощается радиусом поражения. Внешний круг охраны построен стандартно — У американцев это восемьсот восемьдесят ярдов... У нас примерно столько же. Около километра. Дальше никакой снайпер не работает. Так что с удалением на полтора два километра от объекта охрана расслабляется и выполняет функции отсева нежелательных граждан. А это совсем не одно и то же, что персональная защита Первого Лица... Мощность заряда — не меньше пятидесяти килотонн. При наземном размещении в городских условиях гарантированное поражение — километра два три. С возвышенности — больше. Но возвышенностей у нас немного. Если б я планировал операцию, то подорвал бы заряд на Пулковских высотах в момент захода на посадку президентского самолета. Сей случай не лечится, однако имеет существенный минус — обязательное присутствие исполнителя. Да и самолет может сесть совсем не в Пулкове, а на Ржевке... Остается какой либо стационарный объект. Правительственные дачи на Каменном острове и Смольный отбрасываем. К ним близко не подберешься. Если только на катере. Но катер — это чересчур экзотично и опять же требует наличия камикадзе. А камикадзе нынче — товар штучный. Рядовой исполнитель способен в последний момент запаниковать. Не ет, так рисковать они не будут! Ребята ушлые, раз смогли купить и доставить сюда боеголовку, на мякине их не проведешь. План у них есть, и план четкий... Остается одно — ловить на мелочах. Контейнер сам по себе существовать и передвигаться не может. Ядерный заряд — вещь тяжелая, даже вдвоем втроем его не перекантуешь. Требуется техника. Кран, погрузчик, грузовик или на худой конец мощный пикап... Заложат заряд там, где присутствие техники не вызовет подозрений. Вот и по этой причине правительственные здания не подходят..."
— И тут — ба бах! — вскричал Азад. Рокотов от неожиданности вздрогнул. Оказывается, его азербайджанский друг вот уже четверть часа живописал свой выезд на Голубые озера вместе с приятелями браконьерами.
— Чуть лодку не перевернуло! Представляешь? Кило тротила практически нам под днище ушло, да? Ребята с берега орут, я схватил бредень, рыбу сгребаю... Василий вычерпывает, Мишку взрывом оглушило, Жора подгребает к камышам. Но улов! — Вестибюль оглы рубанул ребром ладони по своему заросшему курчавой шерстью предплечью. — Вот такие лещи! Как моя рука!
— Врешь ты все, — цинично заявил Влад.
— Это почему? — возмутился смуглолицый браконьер.
— Таких волосатых рыб не бывает! — Азад обиженно засопел... Без пяти минут два по переулочку проехала милицейская машина с включенной мигалкой, бросавшей на стены домов синие всполохи. «Мусоровоз» притормозил почти напротив арки, за которой во дворике стоял «мерседес» Владислава, хлопнула дверца, и наружу вылез пузатый прапорщик, прижимающий к груди огромный белый пакет. Судя по очертаниям свертка, в нем находились продолговатые предметы круглого сечения, сильно напоминающие бутылки со спиртным.
Прапорщик что то весело сказал оставшимся в машине и зашел в дом.
Бело синий УАЗ рыкнул двигателем и укатил.
— Пора, — шепнул Рокотов.
— Мент назад не выйдет? — озабоченно спросил Вестибюль оглы.
— Нет. Он явно домой вернулся.
— Тогда пошли...
Вооруженные титановыми гвоздодерами, Влад с Азадом пересекли двор, шмыгнули через неширокую улочку и очутились под невысокой аркой, в стене которой и находилась дверь, ведущая в помещения «Авангарда».
Ибрагимов пощупал замок, заглянул под деревянный косяк, сбегал до угла и осмотрел окна.
— Нормально... Там занавески висят. Так что свет фонарика с улицы не увидишь,
— Всё равно светим только в пол.
— Бэз базара, — Азад примерился к замку. — Дай ка я...
— Только не грохочи.
— Нэ бойся, — когда Вестибюль оглы начинал волноваться, у него усиливался почти незаметный акцент, — нэ пэрвый раз...
Ловкое движение гвоздодером, легкий треск — и сломанный замок упал в заранее подставленную ладонь. Азербайджанец распахнул створку двери и провел лучом фонарика по деревянным панелям.
— Чисто...
Взломщики проникли внутрь и заблокировали за собой дверь, всунув один из гвоздодеров в скобы ручек.
Из небольшого тамбура вел коридорчик, куда с каждой стороны выходили по две двери. Метров через семь коридор поворачивал направо.
— Что ищем? — тихо спросил Азад.
— Две вещи — ящик размером два метра на метр или больше и документы. Бумаги берем все подчистую. Даже из мусорной корзины.
— Ясно. Давай я слева, ты справа...
— Годится, — Рокотов включил свой фонарик и развернул складную сумку.
Обыск продлился около часа.
Контейнера обнаружить не удалось. В двух комнатах, приспособленных под склад, стояли лишь штабеля ящиков с дешевыми винами и упаковки консервов. Бумаг тоже было немного — пачка каких то расчетов на столе в замусоренном кабинете и несколько записных книжек в выдвижном ящике.
Влад сгреб все бумаги в сумку и уставился на небольшой сейф.
Азад обошел железный параллелепипед со всех сторон и постучал ногтем по серой крашеной поверхности.
— Килограмм сорок пятьдесят. Берем?
— А что делать? — Рокотов наклонил сейф на себя. — Хватайся и понесли...
Загрузив добычу в «мерседес», приятели вернулись обратно.
— Так... Теперь надо сымитировать ограбление.
— Это можно, — Вестибюль оглы ловко вскрыл картонную коробку с бутылками и вытащил из нее пару емкостей с портвейном. — Перетащи насколько ящиков с бухаловым поближе к выходу, открой и жди мэня в машине...
— Смотри не попадись...
— Нэ волнуйся, Владик джан. Что дэлать, я знаю.
Азербайджанец скрылся в ночи.
Биолог за три минуты выволок в коридор с десяток позвякивающих коробок, взрезал перочинным ножом широкую липкую ленту и даже выставил пять восьмисотграммовых «бомб» у входной двери. Вышел на улицу, огляделся, стянул резиновые перчатки и неспешно направился через улицу к машине.
Азад появился минут через двадцать и деловито устроился на пассажирском месте.
— Сейчас будут.
— Кто?
— Бомжи с вокзала. Я им шепнул, что есть халявное бухло.
— Грамотно, — улыбнулся Влад. — А они не попадутся?
— Нэ должны... Я предупредил, что у них времени немного. Наберут команду и прибегут.
— Большая команда?
— Сколько собрать успеют... Да вон они!
По переулку гуськом просеменили несколько согбенных фигур. За первой группой метнулась вторая.
— Пошло веселье! — осклабился Вестибюль оглы. — Всё подчистую вынесут. И бухалово, и хавку.
— Можно сказать, что мы внесли посильный вклад в социальное обеспечение бездомных, — значительно произнес Рокотов. — Как два мецената... И дело сделали, и людям помогли.
— Ага, — азербайджанец напряженно наблюдал за переулком. — Первые пошли...
Из под арки быстро выскочили темные фигуры с коробками на плечах и побежали в направлении Литовского проспекта.
— А их менты на вокзале не прихватят?
— Нэт, — Азад нашарил сигареты и закурил, опустив руку вниз, чтобы огонек не был виден через стекло, — у них там все схвачено. Я же раньше тут работал... Половину бомжей знаю. Ментам несколько коробок отдадут, и все дела. А где спрятать халявную жрачку, они найдут. Пустых вагонов много. Искать бесполезно.
— К тому же искать будут те же менты, что схавают свой процент...
— А то! Система четкая... Если платить вовремя и не устраивать беспредела, на вокзале можно хоть десять лет жить.
— Ты тоже платил?
— Канэшно.
— И сколько, если не секрет?
— Процентов сорок... Потом, когда ушел, они меня подставить пытались.
— Зачем?
— Привыкли, козлы, дэньги получать, вот и обиделись...
— Да а... — Влад опустил спинку кресла назад. — Судя по всему, менты везде одинаковы... Сейчас тоже платишь?
— Нэт. Завязал я с этим — хватит.
— Не боишься, что рано или поздно возьмут?
— Ха! — Вестибюль оглы сжал кулак. — Пусть попробуют. Я страховку сделал. Если полезут, наш районный прокурор лично им задницы порвет...
— Серьезно?
— Ну... Я один раз Терпигорева на та аком деле подловил! Пэрсик! И документы у меня есть. Оригиналы. И он это знает. Так что всё путем.
Приема у заместителя начальника питерского ГУВД Вознесенский добивался почти месяц. Генерал, курировавший милицейское следствие, был хронически занят и недоступен для посетителей, хотя самолично объявлял о том, что в каждом случае волокиты будет разбираться персонально и любой сотрудник, допустивший нарушение прав гражданина, будет примерно наказан. Вне зависимости от занимаемой должности и прошлых заслуг.
Но одно дело слова и совсем другое — реальность.
Чтобы пробиться на прием к золотопогонному стражу закона, пришлось восемь раз отстаивать огромные очереди к его кабинету, где посетители, подобно охотникам за дефицитом из давно ушедших времен плановой экономики, записывали номера химическим карандашом на ладонях и обменивались рассказами о своих злоключениях.
В отличие от многих других, кто срывался, громко материл милицейскую бюрократию и хлопал дверью, Иван выдержал до конца.
Вожделенный миг наконец настал.
Вознесенский переступил порог генеральского кабинета, прошел по ковровой дорожке до огромного стола и примостился на стуле с краю.
Толстый человек в штатском костюме вяло махнул рукой. Начинайте излагать, мол.
Иван молча подал генералу два листка, на которых сжато и конкретно была изложена суть дела — как его били у консульства, кто именно и что ныне происходит с уголовным делом.
Толстяк засопел.
— Сроки следствия еще не вышли...
— Вы считаете, что мне следует подождать прекращения дела? За два месяца не допрошен ни один свидетель. И вряд ли стоит надеяться на лучшее.
— Вот вы тут пишете, — генерал отчеркнул ногтем абзац, — что изначально на вас напали неустановленные граждане. А уже потом — сотрудники консульства. И вы потеряли сознание...
— Да, это так.
— В бессознательном состоянии трудно кого либо опознать.
— Я прекрасно помню то, что происходило до этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33