Он круто повернулся и вышел в приемную. Хоук стоял, прислонившись спиной к стене. Глаза безразлично следили за Фелтоном. Тот прошел в холл, открыл входную дверь и вышел на улицу. Хоук последовал за ним.Я закрыл дверь.Сюзан подняла на меня глаза и вдруг заплакала, сначала лишь всхлипывая, а потом во весь голос, опустив голову на руки и вздрагивая всем телом. Я шагнул было к ней, но остановился, почувствовав, что сейчас этого делать не нужно. Сюзан продолжала рыдать, а я тихо стоял возле нее и молчал. Глава 27 Минут через десять Сюзан наконец успокоилась.— Прости за слезы, — шепнула она.— Не вини себя, — ответил я. — То, что тебе пришлось сделать, просто ужасно.— Он убил четверых женщин, — проговорила Сюзан. — Сомневаюсь, что он сможет заставить себя остановиться. Что для него эти четыре жертвы.— Хоук у него на хвосте, — сказал я.— А если Фелтон удерет?— Не удерет. Теперь Хоуку не надо прятаться. Не нужно следить, чтобы он его не заметил. Он может ходить с ним чуть не в обнимку. Нет, Хоук его не упустит.— Нельзя допустить, чтобы он еще кого-нибудь убил.— Знаю.Я снял трубку стоящего у нее на столе телефона и позвонил домой Квирку. Ответила жена. Через секунду трубку взял Квирк.— Это Фелтон, охранник из Чарлзтауна, — сообщил я.— Ты уверен?— Уверен. Не могу пока доказать, но знаю точно.— Где он сейчас? — спросил Квирк.— Только что вышел из кабинета Сюзан. Хоук у него на хвосте. Фелтон знает, что мы его вычислили. Сюзан отказала ему в лечении, так что он тут чуть не умер от горя.— Попробую разыскать Белсона, — решил Квирк. — Посмотрим, может, сможем зацепить его дома. Ты у Сюзан?— Да.— Никуда не уходи. Я перезвоню.— Буду на месте, — пообещал я и положил трубку.— Квирк и Белсон собираются вместе с Хоуком следить за Фелтоном, — сказал я Сюзан. — Так что у него на хвосте будут уже трое. Смогут менять друг друга.— До каких пор?— Пока мы не найдем способа доказать его вину. А потом Квирк сможет арестовать его и убрать подальше от людей.— А если мы не сможем доказать?— В любом случае его нужно изолировать от общества, — вздохнул я.— Ты имеешь в виду, что тогда ты или Хоук убьете его?— Или Квирк. Его нельзя оставлять на свободе.— Я знаю, ведь он убийца.— Да, — вздохнул я.— Но все же нужно придумать способ поймать его.— Ну что ж, я все равно не отойду от тебя ни на шаг, пока мы не покончим с ним. Что там у тебя с остальными пациентами?— На сегодня я отменила все приемы, — ответила Сюзан.— Хочешь позавтракать?— Да. А еще больше — выпить.Мы поднялись наверх и смешали две порции водки с капелькой вермута. Сюзан бросила в стакан три маслины, а я залил все это мартини. Сюзан подняла стакан, с секунду разглядывала его — и залпом проглотила чуть ли не треть содержимого.Холодильник стоял под стойкой. Я присел на корточки и поискал что-нибудь для завтрака. Возможности оказались весьма ограниченными.— Там где-то валяются куриные грудки без костей, — подсказала Сюзан.Я отыскал их на формочках для замораживания ледяных кубиков. Формочки оказались полными. Странно, обычно у Сюзан они всегда бывали пустыми. Я плеснул на сковородку немного оливкового масла, содрал с двух куриных грудок фольгу, уложил их на сковородку, полил вермутом и, накрыв крышкой, поставил на газовую плиту.Сюзан уже расправилась с двумя третями своего коктейля.Я порылся в буфете. Между коробкой рафинада и пачкой орехового масла отыскалась бутылочка шотландского. Я вытащил ее на свет божий и, выломав из формочек несколько ледяных кубиков, сделал себе скотч со льдом.— А знаешь, ты все-таки был прав, — подала голос Сюзан.— Само собой, — кивнул я. — А насчет чего?Сюзан допила остатки коктейля и нетерпеливо помахала стаканом. Я на глазок смешал ей еще один. Получилось довольно много, по самый краешек. Но Сюзан, похоже, не обратила на это никакого внимания.— Ну, насчет того, что не разрешил мне встречаться с Фелтоном один на один, — сказала она.— Тут нельзя сказать прав или не прав, — ответил я. — Я просто не мог оставить тебя одну.— Как и сейчас.— Что?— Тоже не можешь.— Да.— Даже когда за Фелтоном следит Хоук.— Да.— Почему? — Сюзан бросила в стакан две маслины, отчего содержимое чуть не перелилось через край. Не поднимая стакана, она отхлебнула немного коктейля и бросила внутрь еще одну маслинку.— Когда-то я уже потерял тебя на несколько лет, — ответил я. — И обнаружил, что не могу жить без тебя. Но еще я обнаружил, что и не хочу.— Потому что?..— Потому что люблю тебя. Потому что ты в моей жизни как музыка в гнетущей тишине.— Чего музыка?— Ну, наверное, не совсем точно сказал. Я это вычитал в какой-то книжке.Я сделал глоток скотча. Сюзан сделала глоток коктейля. Куриные грудки зашипели. Я снова полез в холодильник, чтобы найти что-нибудь на гарнир. Но там оставалась лишь брокколи да одинокая морковка. В сетке под раковиной отыскалась последняя, забытая богом луковица. Я выложил свои находки на стойку и оглянулся в поисках ножа.— Могу сказать по-другому, — продолжал я. — Дело не в том, что я просто люблю тебя. Ты дополняешь каждый мой шаг, каждое движение.Сюзан улыбнулась и положила в рот маслину.— Но ты ведь уважаешь меня? — спросила она.— Уважаю. Уважаю, как дьявол. — Это была одна из тысячи «наших» фраз, запомнившаяся после какого-то старого фильма, который мы оба смотрели еще за несколько лет до того, как познакомились.Я нашел наконец нож и принялся чистить луковицу.— И я тоже дополняю тебя, — продолжал я. — И все наши сильные и слабые стороны так великолепно сочетаются, что вместе мы становимся чем-то намного большим, чем просто суммой двух личностей.Сюзан снова улыбнулась и съела еще одну маслину. Ее стакан уже почти опустел.— Смешай мне еще один коктейль, — попросила она.Я бросил на нее удивленный взгляд и повиновался.— Спасибо, — кивнула Сюзан.Я сделал глоток виски. Что ж, если на то пошло, нужно не отставать.— Вот она, ирония любви, — проговорила Сюзан. Голос у нее стал чистым, словно прошел сквозь какой-то особый фильтр. — Все общепринятые истины популярной культуры сходятся в том, что удачная любовь основывается на общих интересах. Все эти современные службы знакомств заносят в свои компьютеры увлечения, пристрастия, способы проведения свободного времени и все остальное, что может объединять двух людей.Я очистил лук и начал искать разделочную доску. Она оказалась за тостером, маленькая пластинка из стекловолокна, гладкая, как будто на ней ни разу не резали даже хлеба.— На самом же деле, — продолжала Сюзан, — любовь расцветает тогда, когда встречаются два противоречивых начала. Мужское и женское. Как там у китайцев: когда йинг встречает йанг.— Йинг и йанг?— Ладно, не обращай внимания. Просто всегда придерживайся своего йинга.Я покрошил лук, почистил и нарезал морковку и принялся обрабатывать брокколи.— Именно поэтому я и разрешила тебе остаться, — улыбнулась Сюзан.Она подперла подбородок ладонью и надкусила последнюю маслину.— Остаться с тобой и с Фелтоном?— Да. Потому что это было нужно больше тебе, чем мне.— Моя слабость, так скажем.— Угу.Она доела маслину и допила коктейль. Я долил себе еще виски. Сюзан плеснула себе чистого мартини.— И тебя не беспокоила мысль, что ты можешь не справиться с ним в одиночку?— Нет, — пожала плечами Сюзан. — Потому что так оно и было бы. Я бы наверняка не справилась, если бы он вдруг попытался связать и убить меня.— Но у тебя был пистолет, — напомнил я.— Если бы в этот момент я о нем еще вспомнила.Я вдруг улыбнулся, сам не зная почему.— Так что же, черт возьми, получается? Значит, ты и сама хотела, чтобы я был с тобой?— Частично.— Хотела, чтобы я настоял на своем. Чтобы выиграл этот спор.— Хотела — это слишком просто. — Сюзан оторвала взгляд от стакана и выглянула в окно. — Я и хотела, и не хотела. Мне нужна была и собственная самостоятельность, и твоя защита. А когда я так себя повела, то получила и то, и другое.Я снял крышку со сковородки и ткнул в куриную грудку ножом. Вроде, мягкая. Я взял доску и высыпал на сковородку нарезанные овощи. Потом добавил зубок чеснока, сушеный эстрагон и закрыл крышку.Сюзан покончила с мартини, поставила стакан на стойку, соскользнула с табурета и, подойдя ко мне, обняла меня за талию. Я взял ее за руки. Так мы стояли, не шевелясь, словно в застывшем танце. Наконец, Сюзан подняла голову, и я коснулся губами ее губ. Она обняла меня сильнее, и мы слились в долгом поцелуе. Ее тело вдруг обмякло, она запрокинула голову и взглянула мне в лицо. От выпитого ее зрачки расширились до совершенно невероятных размеров.— В постель, — прошептала она.Я выключил газ и поднял ее на руки. Сюзан прижалась щекой к моему плечу и обняла меня за шею. Я пронес ее через гостиную и спустился вниз, в спальню. Это оказалось совсем не так легко, как я думал, когда смотрел «Унесенные ветром».Плетеная кровать Сюзан была накрыта коричневым покрывалом, из-под которого выглядывала голубая как небо простынь. У изголовья лежало штук восемь огромных подушек, одетых в такие же, как и покрывало, коричневые наволочки. Я опустил Сюзан на кровать. Словно обессилев, она тут же упала на спину, раскинула руки и взглянула на меня широко раскрытыми, бездонными глазами. Я вынул из кобуры пистолет, положил его на плетеный прикроватный столик и начал раздеваться. Сюзан лежала не шевелясь. Двигались лишь глаза, следя за каждым моим движением. Тело же было совершенно расслаблено. Она будто слилась с кроватью, образовав единое целое.Наконец, вся моя одежда легла на пол.— Раздень меня, — попросила Сюзан. Голос был тихим, но таким же чистым.Я кивнул, немного смутившись, как всегда, когда я был голый, а партнерша нет. Я снял с Сюзан туфли, синие, на низком каблуке, и аккуратно поставил под кровать, чтобы не мешали. Бережно снял пиджак. Сюзан лежала, молча наблюдая за моими действиями и не делая никаких попыток ни помочь, ни помешать мне. Свитер снимался через голову, и тут я не смог бы справиться без ее помощи. Я обнял ее за плечи и попытался приподнять.— Оставь свитер, — шепнула Сюзан.— Конечно, — ответил я почему-то вдруг осипшим голосом.— Сними юбку.— Конечно, — мой голос осип еще больше.Но руки делали свое дело и очень скоро на Сюзан не осталось ничего, кроме свитера. В нем она казалась мягкой и податливой, как плюшевый мишка с огромными глазами. Я лег рядом, повернулся к ней и чуть приподнялся на локте.— Что теперь? — спросил я.Сюзан положила голову на подушку. Бездонные глаза смотрели сквозь меня в никуда.— Все, что хочешь, — шепнула она. * * * В зеркале застыл темный, немигающий глаз ствола. Он сунул пистолет за пояс и тут же быстро выхватил его снова, сразу же наведя на воображаемую цель. Еще раз. Еще. Еще. Правой рукой. Левой. Двумя. Навскидку. С локтя. С разворота. — Ну что, козел вонючий, — прошипел он в зеркало. — Не так уж ты и крут, как я погляжу. Он снова сунул пистолет за пояс и снова выхватил его, чуть согнув колени. «За время всего разговора у нее в кабинете ее дружок так и не сказал ни слова. Просто стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Козел. Отрастил ручищи, как у Кинг-Конга». Он встал спиной к зеркалу, выхватил пистолет и резко развернулся, выбросив вперед правую руку. Колени напряжены, левый глаз прищурен. «Неплохо. Непохоже, чтобы этот ее дружок очень уж нервничал. Выглядел так, черт, как же он выглядел?» — Как будто был уверен, что сможет взять меня. Он сунул пистолет за пояс и медленно вытащил снова. На лице застыла кривая улыбка. — Так что, думаешь, сможешь взять меня, козел вонючий? Живот, казалось, вот-вот разорвется на части. Это началось, когда Она вышвырнула его вон. И вот теперь они вместе, а он здесь. И этот черномазый где-то рядом. О Боже, да он еще здоровее, чем этот ее дружок. Он посмотрел на спортивную сумку, раскрыл и заглянул внутрь. Моток веревки. Рулон пластыря. Он положил пистолет на ночной столик, разделся, залепил себе рот пластырем и, как мог, связал руки. Лег на кровать и представил Ее, с врезавшейся в ноги веревкой. — Я достану тебя, слышишь, ты, сука, все равно достану, рано или поздно, — выкрикнул он что было сил, но из-под пластыря вместо слов вырвались лишь приглушенные стоны. — Вот так и ты будешь стонать, сука. Он высвободил одну руку и принялся яростно онанировать, представляя, как она будет стонать с залепленным пластырем ртом. — Я все равно достану тебя, сука, все равно достану. Глава 28 Это был удивительный праздник, долгий и свободный, словно полет птицы. Наконец, Сюзан заснула как была, в своем белом пушистом свитере. Я встал с кровати, взял пистолет и, поднявшись на кухню, проверил состояние куриных грудок. Похоже, от долгого лежания в таком своеобразном маринаде они стали даже еще лучше. Я оставил их как есть, отправился в ванную и, положив пистолет на полочку, встал под душ. Ополоснувшись и вымыв голову французским ореховым шампунем, который стоял тут же, на полочке, я облачился в зеленый махровый халат, нашел под умывальником бутылочку содовой, подхватил пистолет и, вернувшись на кухню, приготовил себе виски с содовой и встал у окна. Пистолет лежал сзади на журнальном столике. На деревьях вдоль Линнейн-стрит начали распускаться почки. На другой стороне улицы перед кирпичным многоквартирным домом стояла женщина в длинной куртке поверх ситцевого платья и ритмично раскачивала детскую коляску. Из квартиры Сюзан не доносилось ни звука. Мною вновь овладело чувство спокойствия и умиротворенности, какое всегда наступало после того, как мы занимались любовью с Сюзан. У соседнего дома остановился фургон «Фидерал Экспресс». Из кабины выскочила девушка в фирменном комбинезоне и, сжимая в руках какой-то срочный пакет, отправилась к двери. Прямо напротив меня, на карниз второго этажа многоквартирного дома, опустились четыре голубя. Я снова окинул взглядом улицу. Никто не крался по ней с пистолетом и мотком веревки.— Черт побери, — громко проговорил я."Если только он попробует забраться сюда, я просто убью его и покончу с этим делом раз и навсегда. Конечно, Хоук или Квирк вряд ли выпустят его из виду. Но всякое бывает. Очень трудно удержать в поле зрения того, кто знает, что за ним следят, и хочет избавиться от хвоста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18