Эти знания непрошеными вошли в ее сознание, и теперь Адоня с радостью избавилась бы от них. Знания предъявляли ей требования – она должна быть мужественной, готовой пожертвовать собой ради них. Адоня не чувствовала себя такой.Она вскочила и опрометью бросилась вон: ей показалось, что она задыхается, каменные стены сдавливали ее, грозили раздавить, задушить в каменных объятиях…Ей показалось, что она ударилась о выступ, потому что в глазах потемнело, и Адоня стала падать. Инстинктивно выбросив руки вперед, она уперлась ими в живое и теплое и еще ничего не видя, прильнула к единственно желанному ей.Слезы закипели под веками, когда она почувствовала, как большие руки охватывают ее плечи, горячая ладонь легла на затылок, прижала голову… И обожгло его неровное прерывистое дыхание… И горячечный шепот его… "Адоня… Адонюшка…"Они долго стояли так, прижавшись друг к другу, боясь разомкнуть объятия, будто в любое следующее мгновение могли снова потеряться, разлучиться. * * * – Выходит, ты – посвященная? – медленно проговорил Андрей после долгого молчания. Адоня не ответила.– Можно допустить, что знаниями этими владел кто-то из твоих предков. Не важно, как давно он жил, ДНК хранит и несет информацию сквозь поколения, вернее – энерго-информационное поле, как самая надежная, неуничтожимая ни огнем, ни водой, ни самой смертью запись. Неизвестно через сколько поколений твоих предков они прошли невостребованными. Но сейчас эта скрытая программа начала разворачиваться. Видимо, толчок дали мы, активизировали потенциальное, заставили его проявляться, работать. Это всего лишь одно из предположений. Но в его пользу говорят твои способности, которыми ты и раньше владела – помнишь, как предсказала мне ловушку в ратуше?– В этом не было ничего особенного, – пожала Адоня плечами. – Многие эритянки умеет предвидеть события. Это случается само собой и не всегда. Так ты думаешь – нет никакого другого мира, и я никуда не ухожу? Все происходит у меня в голове?– Не знаю. Близкое решение не значит самое правильное. А эти, новые способности, они и сейчас с тобой?Взгляд ее ушел в себя, она медленно подняла руку, и на пальцах разгорелось бледное сияние. Скоро над пультом повис легкий, мягко светящийся шарик.– Его можно потрогать? Он опасен?– Настолько же, насколько опасна я сама, это частичка меня, – сказала Адоня, и шарик качнулся, поплыл к руке Андрея, опустился на его палец, потом мягко скользнул в ладонь.– Странное ощущение. Как будто твоя ладонь в моей, – проговорил Андрей.Адоня задумчиво смотрела на шарик. Сгусток теплого света снялся пушинкой и поплыл к ней, повис перед лицом, вдруг начал вращаться, все быстрее, стремительнее, налился белизной, будто раскалился. Послышалось странное жужжание. Теперь в нем ничего не было от мягкого источника теплого света – казалось, он стал концентрацией грозной и разрушительной энергии.Адоня накрыла шарик рукой, и когда убрала руку – его больше не было.– Что это было? – осторожно спросил Андрей.– Ты спросил – опасен ли он? Мне это раньше в голову не приходило. И я попробовала сделать его опасным. Я поняла, что могла бы сделать из него молнию.– Адоня, а ведь сейчас, когда я бродил в твоей памяти, я не нашел и намека на твои экстра-способности.Она посмотрела удивленно.– Разве ТИСС… – и умолкла. Покачала головой, усмехнулась. – Выходит, этого я тебе не отдала? Кто заблокировал информацию? Я?Андрей провел по ее щеке пальцем, его глаза что-то искали в ее глазах.– Ты другая, – проговорил он.Брови ее болезненно надломились, она торопливо проговорила:– Нет! Нет… Я та же…– Ты сильнее меня.Она замотала головой.– Не говори так! – Она закрыла глаза и некоторое время молчала, как будто преодолевала что-то в себе. Ей удалось это, и она проговорила почти спокойно: – Я не знаю, что со мной происходит. Знаю только одно – ты нужен мне. Может быть, я сильнее тебя – я про себя теперь ничего не знаю. Но ты – это то, чем я живу. Дерево может быть сильным… Но выдерни его, оторви от земли, что его сила? Ты понимаешь?Он смотрел молча. Адоня вдруг стиснула виски ладонями.– Андрей, я не сильнее! Зачем ты заставил меня это сказать! Да что я перед тобой!? И не надо мне ничего этого, не мое оно! Мне навязали умение делать эти фокусы. Зачем? Кто? Что мне с этим делать?Андрей обнял ее, вздохнул.– Наверное, узнаем. Прошлое тебе дали, а в будущее надо прийти.– Не надо мне того будущего! – Руки, лежащие на его груди напряглись, и Андрей положил теплую ладонь на ее голову, мягко преодолевая сопротивление, прижал к себе.– Ты умница. Там ты сделала все очень хорошо. Я горжусь тобой.Адоня прижалась к нему, притихла. Ей стало стыдно за то, что она снова утратила контроль над эмоциями. Андрей ласково провел ладонью по ее волосам, как будто говорил: " Все хорошо. Все хорошо. Ты все делаешь так, как надо. А слова твои горькие… Так ведь они только слова".– О чем ты думаешь? – спросила она через некоторое время.Помедлив, Андрей ответил:– Есть во всем этом одна странность.– Только одна?– Она нелогична… Не укладывается в нашу версию. Мы предположили, что твое подсознание выключает сознание, чтобы высвободиться и ты начинаешь жить в мире его образов. То есть тобой полностью владеет наследственная информация. Так?– Ну… ничего другого мы пока не придумали.– И придумали, похоже, плохо. Если оживает память твоих предков, то все равно, происходить это должно на Планете. Иначе надо допустить, что они были космопроходцами.– А там что? Не Планета?– Лес. Он показался мне странным, но это как-то краем сознания мелькнуло. И вот сейчас только я понял…– Что? Лес, как лес. У меня никаких подобных ощущений не возникло.– Разумеется! Ты ведь его через чужое сознанием восприняла. Это кому-то другому он хорошо знаком, поэтому и ты приняла его сразу. А теперь вспомни деревья. Можешь ты по ним определить, где находишься? Тебе известны всего две планеты, так на которой из них?– Деревья? – задумалась Адоня и медленно перевела изумленный взгляд на Андрея. – Но там росли наши деревья, как на Планете и… ваши… земные… Как я сразу это не увидела?.. Но ведь это не опровергает твою догадку, наоборот… Значит, это действительно из моего подсознания идет, на самом-то деле такого леса не может быть.– Адоня, та флора не ограничивается двумя планетами.– Там было откуда-то еще?..– Да. С планет, которых ты не знаешь. Думаю, так же обстоит дело и со зверьем – я слышал некоторые голоса.Адоня откинулась затылком на спинку кресла, закрыла глаза.– В этом случае получается совсем другое и не слишком приятное: существует некая третья сила, которая манипулирует твоим подсознанием. Ох, как я хочу быть с тобой! Возьми меня с собой, Адоня.Она подняла голову, грустно улыбнулась, провела ладонью по его щеке, потом какая-то мысль изменила выражение ее лица. Она как будто вслушивалась во что-то.– Адоня?– Есть человек, который сможет…– Кто? Линда?И снова она помедлила, прислушиваясь к себе, словно хотела убедиться.– Лиента.– Ли… Почему он?– Я не знаю, не могу объяснить. Знаю, что он.– Что он сможет?– Я смогу ввести туда Лиенту, если он захочет.– И в том мире вы будете вдвоем?– Мы будем вдвоем против того мира.– Что ж, о лучшем защитнике для тебя нельзя и мечтать. Что нужно сделать?– Его надо привезти сюда. И как можно быстрее. Пока… я здесь.Андрей надел сканер-блок, положил пальцы на клавиатуру. Когда он закончил сеанс связи, Адоня неожиданно спросила:– У тебя есть допуск в Центральный Информаторий?– Разумеется.– А к закрытому фонду?– Есть. Какая информация тебя интересует?– Тайные мистические знания землян.– Зачем тебе, Адоня?Адоня заговорила медленно, как будто размышляла вслух.– Я сейчас, когда про Лиенту говорила, сказала, что мы будем против того мира. А я ведь не думала, что он враждебный, пока не сказала. Но там и вправду есть что-то недоброе. Вроде бы ничего конкретного… но сама ситуация – я прячусь в пещерах, кто-то меня преследует… В том мире есть что-то враждебное мне. Но чем мне вооружиться против этой враждебности, о которой я ничего не знаю? Одновременно там мне даны странные знания, в которых я никакой потребности не ощущала, и, может быть, это тоже неспроста? Знания, это всегда сила.– Я должен запросить конкретную информацию.– Все, что есть.– Это колоссальный объем!– Введи "Диалог". Я попробую разобраться сама. * * * Уже который час Адоня работала с машиной. Андрей все с большим беспокойством посматривал на нее. Она была бледна, лицо осунулось. Когда на исходе третьего часа он не выдержал и подключился – не поверил в происходящее: информация шла сплошным потоком и с большой скоростью, будто просто перегружалась с одной машинной памяти в другую. Андрею стало страшно, и он остановил, прервал этот поток.– Не смей! – услышал он, и это поразило его не меньше – властный, гневный голос не мог принадлежать Адоне.Она поспешно сдернула блок, лицо ее было виновато, она смотрела с отчаянием.– Прости…– Адоня, милая, это нельзя. Мозг – не компьютер.Она продолжала смотреть молча.– Мне страшно за тебя.– Андрей, я должна… Не надо за меня бояться… Не мешай… Мне жаль, что я вынуждена так говорить… Прости меня…Минуты и часы тянулись мучительно. Андрей не мог работать, не мог чем-нибудь занять себя. То, что происходило, – оно было нереальным. Каким бы инопланетным не был мозг Адони, он не мог так разительно отличаться от человеческого. Что с ней происходило? Тревога Андрея достигла крайней степени. К тому времени ночь почти прошла. Несколько раз он делал импульсивные посылы энергетики, чтобы поддержать ее, но Адоня, кажется, даже не замечала этого. Наконец, он решительно отключил ее блок.– Это безумие. Прекрати.Секунду, другую она была неподвижна. Потом напряжение ушло из закаменевших мышц, она расслабилась, как бы осела в кресле. Андрей снял с нее бикуляры, сканер-блок. Глаза Адони были закрыты, вокруг них темнели круги. Андрей опустился на колени, взял ее безвольные руки.– Что ты делаешь. Нельзя так… Ты просто не выдержишь.Она открыла глаза, смотрела молча. У Андрея появилось ощущение, что она смотрит из какого-то бесконечного далека и медленно возвращается к нему. Наконец, она тихо проговорила:– Когда вы дрались в джайве… Разве ты думал, что пора пойти передохнуть?Андрей сглотнул. Как проникнуть в то, перед чем бессилен даже ТИСС?Он отчаянно верил, что вход есть, но наглухо закрыт от него темнотой его незнания, и у него нет оружия против этой тьмы.– Это твой бой? – осторожно спросил он.– Я ничего не знаю наверняка. Только ощущения… Но вот что странно… Там их не было. Ощущение опасности… да, боя, оно здесь появилось. – Она поморщилась. – Странно.– Может быть, просто осознание отстоит во времени?– Может быть и так. – Она снова поморщилась. – Одни вопросы.– И все же так работать нельзя. Что ты делаешь со своим мозгом? Ты ведь себя убиваешь.– Я не знаю, есть ли у меня время работать по-другому.– А от такой работы прок есть?– Да. Это уже мое, я все помню. Вернее, вспомню, когда потребуется.– Передохни хоть немного. – Андрей взглянул на часы. – Ночью было сообщение, Лиента и Линда уже летят. Корабль пойдет в форсированном режиме, и Лиенте придется нелегко. Но зато полет займет всего восемь часов.– Вот это хорошая новость. Сколько осталось ждать?– Часа три. А на прямую связь можно выйти, – Андрей снова взглянул на часы, – минут через сорок.– Хорошо, я подожду сеанса.– Прими душ, а я пока приготовлю поесть.К тому времени, когда приближающиеся Линда и лугарин оказались в зоне работы ТИССа, Адоня выглядела гораздо лучше: тонизирующий душ, завтрак и сеансотерапевтический сеанс сделали свое дело.Андрей включил ТИСС.– "Линда".– "О, Андрей! – немедленно пришел радостный отзыв. – А мы минуты считаем, чтобы вас вызвать. Как Адоня? У вас все в порядке?"Включились Адоня и Лиента.– "Да, все в порядке, с нетерпением ждем вас".– "Мы уже близко".– "Лиента, как ты?"– "Очень интересно".– "Твой первый полет должен бы быть другим, без неприятных моментов".– "Это не важно".– "Линда что-то объяснила тебе?"– "Я понял, что нужен вам".– "Да, ты очень нужен Адоне и мне".– "Наверно, сейчас нельзя радоваться, но я рад, что нужен вам и ничего не могу с этим поделать. Мне кажется, мы слишком долго идем к вам. Послал бы ты за нами своего духа, Дар, того, что носится с быстротой мысли".– "Я рад, что после "молотилки" ты способен шутить", – засмеялся Андрей.– Я уж сказал: это совсем не важно.– "Да, я понимаю тебя. Ждем вас". * * * Вслед за Андреем отключилась и Адоня. Посидела молча, потом встала, подошла к большому окну, за которым во всю ширь распахнулась аквамариновая утренняя синь океана. Андрей подошел сзади, обнял, прислонился щекой к теплым волосам.– Что-то не так?Она откинула голову назад, как котенок потерлась затылком о его подбородок. Но Андрей чувствовал в ней какое-то напряжение.– Что, Адоня? Потому что это – Лиента? Из-за прошлого?Она помотала головой.– Это неважно, он хорошо сказал. Совсем неважно. Может, даже наоборот, между нами сейчас больше, чем с любым из моего народа, и поэтому он летит сюда помочь мне.– Тогда что тебя беспокоит?– Я сама задаю себе этот вопрос…– У них все в порядке, не о чем тревожиться. Ты переутомилась.– Да, возможно это пустое. – Она обернулась, посмотрела просительно. – Я поработаю еще? Я отдохнула, правда. Не сердись?– Когда я на тебя сердился, глупенькая? – Андрей прикоснулся губами к ее ладошке, вздохнул. – Мне страшно досадна собственная никчемность.– Ты не прав. – Адоня потянулась к нему, положила руки ему на плечи. – Ты знаешь, что ты не прав. Оно сломало бы меня. Ты даешь мне силу, муж мой. – Она улыбнулась. – Я – твоя жена, командор Граф, я просто не могу быть слабой.Андрей обнял ее, прижал к себе.– А я? Как я без тебя?Лицо Адони стало серьезным, помедлив, она сказала:– Ты – по-настоящему сильный. Ты был таким и до меня.Адоня резко сняла, почти сорвала бикуляры.– Не могу больше.– Я давно уже жду, что ты это скажешь.– Да нет, – поморщилась Адоня, – это не усталость. Нет состояния… Мне неспокойно.– Из-за Линды и Лиенты?– Кажется, я делаю что-то не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21