Видимо, блеск (во всех смыслах) незнакомки сыграл свою роль.
— Мадам… здесь… — четко выговаривая слова, ответила женщина и улыбнулась.
Генка позволил себе приоткрыть один глаз. В поле зрения попала огненная шевелюра гостьи. Он поспешно захлопнул глаз снова, но, собравшись с духом, тут же раскрыл оба. Женщина продолжала сиять.
«Похоже на сон, но слишком уж ярко для сна…» — проанализировал ситуацию мозг. А вслух Генка сказал:
— Простите, вы говорите по-русски?
Женщина, продолжая улыбаться (одного блеска этой улыбки хватило бы на то, чтобы ослепнуть!), перевела взгляд прекрасных карих глаз на него. Трогательно пожала плечами и развела руками:
— Мадам… говорите…
— Ясно, не понимает… — вздохнул Генка.
— Не понимает… — эхом откликнулась женщина.
— Юль, что будем делать? — шепнул Генка.
— Переводчика искать.
— С какого языка?
— С марсианского! — съязвила Юлька. — Таких разукрашенных красоток я только по телевизору видела — в фантастических фильмах.
Во время этого короткого диалога женщина поочередно переводила взгляд с брата на сестру, внимательно вслушиваясь. Даже улыбаться перестала.
— Ладно, давайте попробуем познакомиться, что ли! — решил хоть что-то предпринять Генка. — Я — Гена… — Ткнул себя пальцем в грудь. — Она — Юля… А вы?
Он ободряюще улыбнулся незнакомке. Та улыбнулась в ответ и сказала:
— Марронодарра.
— Ого! — не удержалась Юлька. — Сечет быстро, на лету прям схватывает! Если не прикалывается над нами, конечно. Но, судя по прикиду, не должна.
— Юля, что за выражения! — не выдержал Генка, слегка покраснев.
— Нормальные выражения! — огрызнулась та. — Нашел время нравоучениями заниматься! Вон ее поучи! Лексикончик-то бедноват у Мандарины твоей!
— Почему у моей? — вспыхнул и окончательно запунцовел Генка, подыскивая слова и аргументы, чтобы образумить сестру. Но тут заговорила гостья:
— Я не Мандарина. Я — Марронодарра. Лексикончик бедноват… Поучи!
Она выжидательно уставилась на Генку.
— Ничего себе! — ахнула Юлька. — Не попугаем повторяет, а по делу! Вот это талант! Мне бы так с английским! Америкосов каких-нибудь послушать пять минут — и будьте-нате, вери гуд!
Генка начал злиться:
— Юля, очень тебя прошу, говори при Ман… при нашей гостье нормально! Ведь нахватается сейчас от тебя разных глупостей…
— Зато от тебя большо-о-го ума наберется! — обиделась Юлька. — Ты даже имя ее не смог запомнить!
— Да, не смог! Оно действительно сложное и непривычное для нас.
— Сложное! Непривычное! — передразнила Юлька. — Значит, надо упростить! Иностранные имена очень часто переиначивают для удобства. Как, вы говорите, вас зовут? — повернулась она к женщине.
— Марронодарра, — понимающе улыбнулась женщина. — Надо упростить.
— О! Видишь! — оживилась Юлька. — Она все уже понимает! Как мы ее назовем? — Юлька задумчиво пожевала губами: — Марода… Марона…
— Да просто Марина! — нашелся Генка. — И все!
— Тогда уж — просто Мария, — хмыкнула Юлька.
— Нет! Марина! — запротестовал Генка.
— Ну, Марина — так Марина! — на удивление быстро согласилась Юлька. — Как тебе имечко? — спросила она гостью. — В кайф?
— Марина! — нараспев повторила женщина. — В кайф!
— О-о-ох! — только и смог выдавить Генка, укоризненно глядя на сестру.
— А что мы, кстати, стоим? — спохватилась та. — Давайте хоть сядем, чайку попьем! Раз уж с картошкой такая лажа… простите, фигня вышла! У нас и варенье где-то было… Ты хлеб-то хоть купил, умник? — исподлобья глянула она на брата.
— Хлеб? — опешил Генка. — Я за лампочкой ходил!
— Ага, а хлебный магазин — в другом городе! Туда специально ехать надо, билеты бронировать… Ну, Геносса, ты и бестолочь!
— Но-но! — погрозил Генка. — Если б не гостья… Ладно, я сейчас! — крикнул он уже на ходу.
— Купи тогда еще конфет грамм триста! — крикнула вдогонку Юлька.
ГЛАВА 3
Вернувшись из магазина, Генка застал на кухне идиллическую картину: Марина и Юлька сидели, обнявшись, и весело щебетали. Оставаясь незамеченным, Генка прислонился к косяку и прислушался.
— Мой брат очень хороший! — проговорила Юлька.
— Твой брат очень хороший, — повторила Марина.
— Он добрый, заботится обо мне. Только немножечко нудный!
— Нудный — звучит плохо… Что значит? — насторожилась Марина.
— Ну, правильный весь такой, все время учит меня…
— Учит — это хорошо! Правильный — это хорошо! Почему нудный — плохо?
— Да это я так, не бери в голову! Лучше о себе расскажи. Кто ты, откуда? Генка говорит, — Юлька прыснула, — что ты — из лампочки!
— Лампочка — это? — Гостья ткнула в светильник под потолком.
— Ага!
— Да, я из лампочки!
— Круто! Что, и правда джинниня?
— Джинниня — что значит?
— Не, это мне не объяснить, — вздохнула Юлька. — Тут Генка нужен… А вот, кстати, и он! — заметила она брата. — Стоит тут, подслушивает!
— Да я только зашел, — опять покраснел Генка. — Вот хлеб… — Он протянул пакет сестре.
— А конфеты?
— И конфеты, и печенье, и даже торт вафельный!
— Ты у меня просто умничка, братик! — оттаяла Юлька.
Чаепитие проходило в торжественном молчании. Только изредка мурлыкала от удовольствия Юлька. Наконец Генка не выдержал:
— Ну, чему вы тут без меня научились?
— Ой, Ген, Марина уже так хорошо говорит! — расцвела Юлька.
— Да, я клево все просекаю! — кивнула Марина и надкусила кусочек торта.
Генка чуть не подавился. Кинув обжигающий взгляд на сестру, он аккуратно поправил гостью:
— Марина, это неблагозвучные слова. Нужно говорить так: «Да, я хорошо все понимаю».
— Юля не умеет хорошо говорить? — удивилась Марина.
— Все она умеет… Просто…
То, что хотелось сказать в адрес сестры, при Марине говорить было непедагогично.
— Просто мне так удобней! — закончила за него Юлька. — Все так говорят!
— Я так не говорю! — поднял палец Генка.
— Потому что ты — несовременный!
— Ладно, хватит! — легонько стукнул кулаком по столу Генка. — Мы сейчас совсем запутаем Марину. Ей надо побольше послушать грамотной, правильной и желательно культурной, — бросил он взгляд в Юлькину сторону, — речи. Что нам может помочь? Я думаю — книги! Давай почитаем Марине Достоевского, Чехова…
— Ага! «Войну и мир» Толстого! — подхватила Юлька. — Да Марина уснет через две страницы! Зачем что-то читать, если есть телевизор!
— Это еще хуже, чем ты! — испугался Генка, но Марина неожиданно заинтересовалась:
— Телевизор? Ты уже говорила — телевизор! Ты видела там — как я.
Юлька зарделась, вспомнив свои слова про «разукрашенных красоток».
— Ну, это я так… образно… — покрутила она рукой в воздухе, но тут же нашлась: — Пойдем, я покажу тебе ящик! В смысле — телик! Телевизор то есть…
Схватив Марину за руку, Юлька потащила ее в комнату, бросив на ходу брату:
— А ты приберись тут пока, Достоевский!..
Прибрав со стола и вымыв посуду, Генка вспомнил, что они так и остались без лампочки. Отсутствие света в туалете при наличии гостьи показалось ему крайне неудобным — даже неприличным — обстоятельством. Поэтому, крикнув в приоткрытые двери комнаты: «Я сейчас!», он выскочил из квартиры.
На сей раз Генка отправился в другой хозяйственный магазин, проехав четыре остановки на маршрутке. К счастью, там никаких терактов и ограблений за последние сутки не произошло. Купив на всякий случай сразу три лампочки, минут через сорок Генка вернулся домой.
На стук двери в прихожую высунулась Юлька:
— Ты только послушай, Геносса, как мы уже говорим! Она схватила его за руку и потащила за собой.
Сидевшая на диване по-домашнему, то есть с ногами, Марина глянула на Генку, расплылась в ослепительной улыбке и сказала:
— О, Гена! Ты уже вернулся из магазина? Твоя сестра Юля и я истосковались по тебе! Мы думали, ты покинул нас, бросил, как Альберто Ангелию…
— Что-что-что?! — захлопал глазами Генка. — Вы что смотрели?!
— Сериал бразильский, — невинным голосочком отозвалась Юлька. — Там все очень культурно и прилично!
— Но это же полная безвкусица!
— Зато правильно — как ты любишь!
— Я не люблю! Пусть бразильцы сами это смотрят и слушают!
Марина с недоумением смотрела то на сестру, то на брата, а потом вдруг выдала отрывисто и громко:
— Бразилия — чемпион!
— А это откуда?! — охнул Генка.
— Ну, мы еще футбольное обозрение чуть-чуть захватили… — Юлька ковырнула пальчиком обивку дивана. — А что, нельзя?
— Что еще успели захватить? — Генкин голос дрожал. — Какая же ты… легкомысленная!
— Свежее дыхание — облегчает понимание! — радостно откликнулась Марина.
— О-о-о! — схватился за голову Генка. — Все! Больше никакого телевизора!!!
Юлька обиженно фыркнула:
— Может, в театр ее сводим?
— А вот это идея! — обрадовался Генка, не заметив, как вздрогнула гостья.
— Я же пошутила…
— Нет-нет! Действительно хорошая идея! Я слышал, к нам приехал какой-то театр — то ли из Москвы, то ли из Питера… Не важно! Собирайтесь быстро и пойдем. Приобщимся к прекрасному!
Марина испуганно замерла, собираясь что-то сказать, но ее опередила Юлька.
— Я не пойду! — запротестовала она. — Я сегодня к Машке собралась! Я ей обещала, что приду! — быстро добавила она, зная, как щепетилен брат в отношении обещаний.
— Ты каждый день проводишь со своими подругами! — насупился Генка. — Твой лексикон — прямой результат этого общения! Один вечер можешь прожить и без них! Для своей же пользы!
— До чего же ты нуден, Геносса! — покачала головой сестра. — Бедная твоя жена!
— К-к-какая жена? — испугался Генка.
— Будущая, братец, будущая! Если найдется такая дура… — начала было Юлька и осеклась. — Кстати, пойдем-ка, выйдем.
Генка последовал за ней в прихожую, бросив извиняющийся взгляд на гостью. Та уже увлеченно разглядывала какую-то книгу — скорее всего, Юлькин учебник, потому что других книг в комнате сестры не водилось.
Юлька потащила Генку в его комнату, плотно закрыла дверь и оперлась о нее спиной. Генка потоптался немного и сел на диван.
— Ну, что ты хотела сообщить?
— А то! Смотри не втрескайся в Марину!
— Чего ты болтаешь?! — подскочил Генка.
— Сиди и не перебивай! — осадила его сестра. — Я же вижу, как ты на нее пялишься! А у нее, между прочим, жених дома есть! Имя у него смешное: Мишаня или Масяня — я не расслышала…
— Откуда ты знаешь? — пролепетал Генка, чувствуя, что стремительно краснеет.
— От верблюда! Она сама мне сказала, когда мы сериал смотрели. Он у нее шишка какая-то! Типа принц… или даже целый король!
Генка нервно засмеялся:
— Может, и она — принцесса?
— А что? Может! Посмотри, как она одета! И нерусская… Кстати, она сказала, что и правда из лампочки. Ничего не понимаю… Но почему-то верю ей. И даже… совсем не боюсь! А ты понимаешь, что происходит? — Юлька с надеждой посмотрела на брата.
Юлька не произнесла ни одного сленгового словечка!.. Генка понял, что сестра все-таки трусит, хоть и корчит из себя мисс Невозмутимость. Да что там она — у него самого голова шла уже кругом!
— Видишь ли, Юля, — Генка постарался говорить спокойно. — По-моему, мы стали свидетелями чего-то странного. Причин для страха я не вижу. Марина мне тоже внушает доверие. Но пока сама не расскажет, кто она и откуда…
— Ген, разве люди могут так быстро выучить чужой язык? — перебила Юлька брата. — Может, она — не человек?!
— А кто же?
— Не знаю… Пришелец… — сказала и поежилась Юлька. — Или и правда — джинниня… Слушай! — обрадовалась она. — Если Марина — джинниня, давай загадаем ей желание!
— Какое? — насупился Генка, догадываясь, что скажет сейчас сестра.
— Ну, чтобы мама и папа… — прошептала Юлька, опустив голову.
— Ох, сестренка-сестренка! — Генка подошел к девушке и бережно прижал ее к груди. Хотел сказать что-то еще, но в горле запершило, и он тихонечко кашлянул.
— А что? — Юлька подняла на него влажные глаза. Они оказались так близко, что Генка увидел в расширенных зрачках свое отражение. — А вдруг?! Ну давай попробуем, а?
— Хорошо, попробуем… — сдался Генка и погладил Юлькины рыжие кудряшки, что делал исключительно редко. — Только сначала нам нужно научить Марину как можно лучше говорить по-русски. И ты должна помочь мне.
— Разве я не помогаю? — удивилась Юлька.
— Помогаешь… — вздохнул Генка. — Теперь переучивать придется!
— А зачем? Не все ли равно, правильно она говорит или нет? Уедет в свое королевство — и на фиг ей русский язык будет нужен!
— Надо бы сначала узнать, где это королевство.
— Она-то ведь знает! — резонно заметила Юлька — Вот и поедет.
— А чего же она у нас тогда делает? Почему не уезжает?
— Может, денег нет?
— Да у нее одних украшений на личный самолет хватит! — хмыкнул Генка.
— Что ж она — с платья будет камешки сдирать и за билет расплачиваться?.. Слушай, если она — джинниня, на фиг ей билет? И вообще самолет? Скажет: трах-ти-бидох — и дома!
— У нее бороды нет… — задумчиво ответил Генка. — Вообще-то вдруг в этом действительно что-то есть? Лампочка, драгоценное платье, незнание русского…
— Вот и я говорю! — Глаза Юльки вспыхнули. — Джинниня, настоящая джинниня! Кстати, о платье… — Юлька стала по-взрослому деловой. — Она же не пойдет в театр в таком наряде! Вас или ограбят, или арестуют! Или то и другое вместе; причем что сначала, что потом — угадать трудно.
Генка даже удивился, как ловко может изъясняться сестра. В голову закралось подозрение, что своими жаргонными и сленговыми выражениями Юлька порой специально его «доСтаст».
— И что ты предлагаешь? — спросил он, согласившись с ней.
— Надо переодеть!
— Во что? В твои джинсы с бахромой и рваными коленками?!
— Мои не налезут! — с сожалением вздохнула Юлька. — А было бы клево! Придется в твои… А маечку я ей свою дам: получится топик! Сапожки свои пусть оставит — хоть и прикольные они, но под джинсами будет не очень заметно.
— И в таком виде она пойдет в театр?! — ахнул Генка.
— Вот и я говорю, что нечего вам там делать! — согласилась Юлька. — Лучше в кино сходите. «Звездные войны» в «Родине» идут. «Эпизод два». Круто!
— Тебе бы только фантастику смотреть да идиотские сериалы! — проворчал Генка. — Не понимаю, как совмещается одно с другим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46