Неужели заработает мост длиной в полтора тысячелетия?
- Меня послали за тобой, - сказал Гарри. - Я сказал им, что ты уже слишком стар для проекта. Но они снова связались со мной. Наверное, у меня действительно есть шансы убедить тебя.
- В чем убедить?
- Вернуться домой. - Виртуал оглядел кабину. - Эта старая мыльница еще способна летать?
- Конечно, способна.
- Ну а тогда самый быстрый способ возвращения - в этой штуке. Это займет около года. В два раза быстрее, чем слать за тобой корабль...
- Гарри, ради Бога, помедленнее, я ничего не понимаю! Кто такие "они"? И зачем, во имя всего святого, я им понадобился?
- "Они" - это правительство Юпитера. Ты должен получить предназначенное тебе послание.
Гарри изучающе посмотрел на сына, его молодое лицо простодушно вытянулось, голос стал задушевнее.
- Майкл, портал вернулся. Через Туннель к нам проник космический корабль. Из Будущего. Мы получили от него сообщение в микроволновом диапазоне. Предполагаем, что оно было отправлено без ведома экипажа.
Майкл схватился за голову. Наверное, он действительно стал слишком стар; слова Гарри звучали нереально - как пересказ сна, недоступного пониманию.
- Сообщение можно расшифровать?
- Да, это уже сделано. Послание звуковое, а не виртуальное.
- Ну что там? Говори быстрее!
- Спрашивают тебя. По имени. Это послание от Мириам Берг.
Майкл почувствовал, как у него перехватило дыхание. Виртуал подошел к нему так близко, что стала хорошо заметна зернистость изображения.
- Майкл, - спросил он участливо, - с тобой все в порядке?
3
Язофт Парц опять болтался в космическом пространстве перед Сплайном.
Парц вгляделся в огромный глаз, который, вращаясь, уставился на него из складок сверхпрочной шкуры, и вдруг почувствовал печальное родство с этим живым грузовиком, чьим заказчиком и пассажиром было такое чудовище, как Квакс.
Парц сознавал, что за его легким флиттером следят самые мощные системы вооружения Сплайна. В том числе, очевидно, и легендарный гравитационный ЗвездоЛом, который Квакс в свое время стащил из системы КсиЛи.
Ему захотелось рассмеяться: из пушек по воробьям! Из прошлого диктатора неумолимо надвигается возмездие, а тот направил всю свою мощь против какого-то несчастного старика.
- Представитель Язофт Парц! - Голос Правителя был, как обычно, мягким и женственным.
- Я здесь. Правитель! - твердо ответил Парц. Последовала долгая пауза.
- Я должен просить вашей помощи, - наконец раздалось из транслятора.
Парц почувствовал, что напряжение отступило. Как он боялся этого вызова на переговоры с Правителем - с того самого момента, как неделю назад стал свидетелем неслыханного унижения Квакса. После той встречи Парц вернулся к прежним обязанностям. Только теперь значительно усложнившимся. Даже в кругах дипломатов, обеспечивавших режим Оккупации, практически никто ничего не знал о случившемся. Парц, как всегда, старался избегать бдительного присмотра охраны дипкорпуса, чаще общаться с простыми людьми. Конечно, это было рискованно - распознай, в нем кто-нибудь коллаборанта, его могли убить. Но ему сладко было знать, что тысячи людей по-прежнему живут надеждой. Особенно теперь... Не исключено, что у Квакса хватит непреклонной решимости наказать всю планету за дерзкую выходку группки неизвестных.
Многочисленные казни не удивили бы Парца.
Как ни странно, не стал бы он и обвинять Квакса в терроре - тот научился ему у землян. Кваксу пришлось досконально изучить историю и в совершенстве освоить методы, которые применяли люди в борьбе друг с другом. Казалось само собой разумеющимся, что Квакс будет использовать аналогичную тактику. В жестокости режима скорее уж нужно было бы упрекнуть само человечество. Появление Квакса - приговор истории, приведенный в исполнение.
Но, к удивлению Парца, ничего более ужасного, чем обычно, не произошло. И вот он снова вызван на секретную орбитальную встречу.
- Жду ваших приказаний. Правитель.
- Необходимо засекретить информацию о появлении "Интерфейса", - начал Квакс. - Это решение уже принято. Каждый человек, попытавшийся приблизиться к порталу ближе, чем на миллион миль, будет уничтожен.
Брови Парца удивленно поднялись.
- Я удивлен, что вы не уничтожили портал.
И вновь непривычная пауза, выдающая странную растерянность.
- Язофт Парц, я не в состоянии выработать правильную стратегию поведения в данной ситуации. Неизвестная нам группа подняла восстание против администрации Квакса, захватила космический корабль и сбежала на нем на тысячу пятьсот лет в Прошлое - в ту эпоху, когда Квакс еще не мог управлять Землей. Очевидно, намерение повстанцев - изменить причинно-следственную цепь событий, подготовить человечество в Будущем к сопротивлению власти Квакса. Представитель Парц, я предполагаю, что Прошлое уже модифицировано благодаря действиям этих повстанцев.
- Вероятно, вы правы. Поспешное разрушение портала только лишит вас доступа в Прошлое и возможности влиять на происходящие там события.
- Да, мой замысел определяется именно этими соображениями.
- Вы решили отправить кого-нибудь в Прошлое? - спросил Парц.
- Еще нет.
- Правитель, прошла уже неделя, - улыбнулся Парц. - Не кажется ли вам, что ваше молчание несколько затянулось? В любом случае худшее уже произошло. Так или иначе вам все равно придется пойти на это.
"Но возмездие приближается неумолимо", - радостно думалось ему. Парц не удивился бы резкому ответу на свою провокационную реплику, но в речи Квакса он опять почувствовал столь необычную для него растерянность.
- Я не могу составить правильный план действий... Представитель, мне нужно вместе с вами обсудить ситуацию. Я не смог даже приблизительно оценить степень угрозы, но считаю, что угроза, выражаясь по-человечески, бесконечно велика. Моя раса не сталкивалась с подобными прецедентами и, по-видимому, не столкнется с ними в Будущем.
- В принципе с вами согласен. Правитель, - осторожно ответил Парц.
В научном сообществе землян, поставленном в известность о событии, обсуждались последствия побега повстанцев. Большинство специалистов склонялось к мысли, что проникновение людей в Прошлое может привести к размыванию функции вероятности и возникновению некоторых новых альтернативных реальностей. Другие утверждали, что реальность имеет лишь одну неветвящуюся причинно-следственную линию, которая может быть лишь разрушена созданием повстанцами "замкнутой петли времени". Время замкнется на себя, бесконечно повторяя одну и ту же цепь событий.
Никто не мог сказать, изменятся ли в один момент люди, пройдя через мини-смерть и превратившись в совершенно новых персонажей новой истории? Или же окажутся способными преобразиться, примениться к иным понятиям? Но разрабатывать теории было поздно - новое Прошлое надвигалось неотвратимо.
Жизнь стала казаться Язофту ярким бессвязным калейдоскопом событий, из которых невозможно выделить доминирующий смысл. Он не боялся - по крайней мере не думал о страхе, но чувствовал, что мир, в котором он живет и действует, уже изменился. И изменился фундаментально.
- Безумие!
- Представитель, доложите собранную вами информацию о повстанцах.
Язофт вытащил из портфеля документы.
- Мы предполагаем, что повстанцы входили в состав группы, называвшейся "Друзья Вигнера". Незадолго до осуществления этой дерзкой, единственной за все время существования группы акции она не обнаруживала себя как угроза режиму.
- Мы сознательно проводили политику игнорирования подобных групп, мрачно произнес Квакс, - по примеру колониальных администраций Римской империи, позволявших процветать туземным культам и религиям. Зачем тратить ресурс насилия на подавление безобидных увлечений аборигенов? Эта политика будет пересмотрена для адаптации к изменившейся ситуации.
Парц непроизвольно вздрогнул, уловив в последней фразе предвестие неисчислимых бед.
- Я бы посоветовал не осуществлять резких изменений в стиле и методе управления, - поспешно произнес он. - Осуществляя месть за уже свершившиеся события, вы рискуете утратить стратегическую инициативу.
- Что известно об их корабле? - прервал его Квакс.
Язофт доложил, что корабль был сконструирован и подпольно собран на небольшом острове в Атлантическом океане, называющемся "Британия".
Оккупационный режим планомерно уничтожал накопленный человечеством потенциал, необходимый для освоения космоса. Корабли, находившиеся в дальних экспедициях, отзывались на Землю и на конверсионных площадках превращались в груды непригодного к восстановлению металлолома. Никто, правда, до сих пор не знал, сколько экспедиций, затерянных где-то в дальнем космосе, продолжало выполнять свои задачи. Но в Солнечной системе и в больших иносистемных колониях ни о каких не санкционированных оккупантами полетах не могло быть и речи.
До сегодняшнего дня повстанцы смогли из похищенных с конверсионных площадок остатков межпланетных грузовиков собрать корабль, наделавший столь много шума.
- А кто такой этот Вигнер? - спросил Квакс. - Это имя мне неизвестно.
- Юджин Вигнер, - порылся в своих документах Парц. - Физик-ядерщик, двадцатое столетие, планета Земля. Современник основателей квантовой теории - Шредингера, Гейзенберга. Объектом исследований Вигнера была проблема квантового солипсизма...
Квакс ненадолго замолчал, но вскоре продолжил:
- Это мало что говорит мне. Язофт, наша с вами задача - определить намерения этих Друзей. Нам жизненно необходимо увидеть сложившуюся ситуацию глазами человека. Вашими глазами.
Парц, облокотившись о стол, собрался с мыслями.
Группа Вигнера пыталась найти философское объяснение тому факту, что квантовая механика - единственная обобщающая теория - была полна необъяснимых парадоксов. Суть их сводилась к следующему: мир объектов принципиально не существует без познающего его субъекта.
- Мы, люди, - произнес Язофт, - ограниченные существа, живущие в мире реальных объектов. Я могу управлять своим телом - руками, ногами, - а также, полностью или частично, управлять предметами, которыми я манипулирую. - Он взял со стола плоскую коробку проектора. - Я могу передвинуть его по своему желанию, могу бросить его об стену, и тогда он отскочит от нее. Проектор является дискретным объектом, существующим независимо от меня - распоряжающегося им субъекта.
Но этот здравомыслящий взгляд на устройство Вселенной неприменим к микрообъектам.
Все дело в неопределенности. Я могу определить положение объекта, который держу в руках, например, зарегистрировав детектором отраженный от его поверхности фотон. Но такое измерение невозможно по отношению к микрообъекту, например, к электрону. Если от него отразится фотон, то он передаст электрону такую энергию, которая неизбежно изменит его траекторию. Причем неконтролируемым образом. Предположим, я смог с очень высокой точностью, в доли ангстрема, измерить положение электрона. Но тем самым я уничтожил всякое знание о направлении и скорости его движения даже если они были мне известны перед измерением. В результате уже через доли секунды я не смогу утверждать, находится ли этот чертов лептон за сотни миль отсюда.
Таким образом, я не могу одновременно знать импульс и координаты частицы. Вместо представления об электроне или любом другом микрообъекте как об объекте с конкретными размерами, который может находиться в строго ограниченной области пространства, мне придется ввести понятие функции вероятности его нахождения в данном месте. Уравнение для описания распространения волн вероятностей микрообъектов при взаимодействии с другими частицами и полями было предложено Шредингером. - Парц устало прикрыл глаза. - Пространство, наполненное волнами вероятностей, представляется мне журчащей голубоватой зыбью. Если бы у меня было хорошее воображение, я мог бы представить такое пространство во всем его богатстве. Но на это я не способен. Как будто гляжу на мир сквозь полуопущенные ресницы - и вижу только более или менее темноватые участки между пиками распределений. И говорю себе - по-видимому, электрон находится здесь. Но на самом деле это не сам электрон, а только гребень волны... Там, где находится максимум волны, вероятность встретить частицу больше, а там где минимум - меньше, точное же ее положение неизвестно никому.
- Но волновая функция коллапсирует при наблюдении, - быстро ответил Квакс.
- Да. Связь между квантами и миром человеческих ощущений всегда опосредована. Я провожу эксперимент и определяю, что электрон фактически присутствует в установке в данный момент. - Парц ткнул пальцем в стол. Вот прямо здесь. Тогда волновая функция действительно коллапсирует вырождается в функцию, равную нулю везде, за исключением небольшой области пространства, в которой вероятность найти частицу строго равна единице. Через некоторое время, однако, волновая функция вновь расплывется, и определить столь точно местоположение электрона станет уже невозможно. Так вот, при измерении местоположения электрона я тем самым изменяю все его характеристики. Невозможно провести наблюдение так, чтобы присутствие наблюдателя не повлияло на объект. Потому можно утверждать, что существование электрона, по крайней мере в данной области пространства, не просто подтверждается, но и создается в процессе измерения. А дальше начинается парадокс. В свое время Шредингер описывал такой мысленный эксперимент. В полностью непроницаемом ящике находятся кошка и автоматический механизм, который в момент распада радиоактивного ядра разбивает бутыль с ядом, мгновенно убивающим кошку. Вероятность распада ядра в ходе эксперимента - пятьдесят процентов. Вопрос: можем ли мы определить, живали кошка, до того как вскроем ящик?
- Но здесь нет никакого парадокса, - быстро ответил ничуть не обескураженный Квакс. - Ответ можно дать только в терминах теории вероятности.
- Отлично. До вскрытия ящика волновая функция системы "ящик - кошка" не коллапсирует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29