«Дай мне поговорить с этой сукой». На другом конце провода что-то затрещало. Трубку взял Лес.
– Слушай меня, говнюк, – сказал он. – Ты работаешь на нас. И делаешь то, что тебе говорят. За это тебе и платят. Или ты возвращаешься, или тебе конец. Я серьезно.
– Да? – сказал я. – Очень интересно.
Трубку снова взял Джеральд.
– Джек, Лес имел в виду совсем не это, – сказал он. – Просто он ужасно сердится.
Я опять услышал приглушенный голос Леса, утверждавшего, что он имел в виду именно это.
– Тогда что он имел в виду?
– Послушай, Джек, может, просто вернешься домой и избавишь всех от новых проблем?
– Я дома. И кого всех?
– Для начала себя.
– А еще?
– Нас.
– Зачем?
– Не бери в голову.
– Ты что-то знаешь?
– Нет, Джек, не знаю. Просто возвращайся домой с Коном и Питером, и давай забудем об этом, а?
– Я не вернусь, Джеральд. Пока не выясню, кто убил Фрэнка.
– Ты знаешь, что мы попросили Кона и Питера вернуть тебя домой даже в том случае, если ты откажешься?
– Догадался, – ответил я. – У них есть пушки?
– Джек…
– Потому что они им понадобятся, – сказал я и швырнул трубку.
Я поднялся наверх. Моя хозяйка стояла на лестничной площадке. Я прошел мимо нее в свою комнату, приблизился к окну. И выглянул. Голландец Питер сидел на капоте, курил и, подняв голову, смотрел на мое окно. Увидев меня, он помахал мне рукой. Кона я не увидел. Очевидно, он находился вне поля зрения, у багажника «ягуара». Я отошел от окна и стал одеваться. В комнате возникла моя хозяйка.
– Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня, – сказал я.
– Ага, чтобы меня опять избили?
– Этому не бывать.
– Как же!
– Они мои друзья.
– Это должно меня успокоить, да?
Я проигнорировал ее замечание, упаковал вещи, взял ружье и вышел из комнаты. Она последовала за мной вниз, на кухню. Я отодвинул кружевную занавеску па стекле задней двери и выглянул. Признаков Кона видно не было, только мусорные баки, мокрая серая трава да дома в дымке мороси.
– Мы войдем в гараж через боковую дверь, – сказал я. – Я сяду в машину, а ты откроешь дверь гаража сразу, как только я заведу двигатель. В ту же секунду.
– Что ты собираешься делать?
– Сидеть в машине и насвистывать «Правь, Британия».
Я открыл дверь и вышел наружу. Моя хозяйка сложила руки на груди и осталась стоять на месте. Я вернулся, схватил ее за руку и потащил за собой.
– Ты вернешься? – спросила она.
Я подтолкнул ее в проход между домом и гаражом и открыл боковую дверь.
– А? – не унималась она.
Я загнал ее в гараж. Я положил ружье и сумку в багажник, сел на водительское сиденье и тихо закрыл за собой дверцу. А потом посмотрел на хозяйку. Она продолжала стоять у двери. И опять сложила руки на груди. Я вылез из машины и подошел к ней.
– Ведь ты не вернешься, да? – спросила она.
Я хорошенько встряхнул ее, толкнул к гаражной двери и забрался в машину.
Я смотрел на нее, а она смотрела на меня. Я повернул ключ в замке зажигания. Она не двигалась. Я махнул ей рукой. Она скорчила рожу. Я стал выбираться из машины. Она наклонилась и взялась за ручку в центре гаражной двери. Я сел на место и кивнул ей. Она потянула за ручку. Я повернул ключ зажигания до упора, и двигатель заработал. Она еще сильнее потянула за ручку, и дверь начала скользить вверх. Я слегка нажал на педаль газа, и машина стала двигаться вперед.
Голландец Питер по-прежнему сидел на капоте своего «ягуара», который по-прежнему стоял у тротуара на противоположной стороне улицы. Когда дверь гаража, поднявшись до верхней точки, лязгнула, он медленно повернул голову. И встретился со меной взглядом. Моя машина рванула с места. Она набирала скорость не очень быстро, но достаточно для моей затеи. Я ехал на «ягуар». Туда, где Голландец Питер болтал ногами, сидя на капоте. Голландец Питер не шевельнулся. Он продолжал таращиться на меня. А я продолжал ехать на него. В последнюю секунду я резко вывернул руль. Машину стало заносить задом. Голландец Питер очнулся. Так и не выпустив сигарету изо рта, он перекатился через капот. Еще раз вывернув руль, я выровнял машину, одновременно дернул за ручник и тут же отпустил его. Машина пошла в управляемый занос и, врезавшись багажником в «ягуар», выровнялась. Удар пришелся между бампером и передним колесом «ягуара». Я стремительно понесся по улице и посмотрел в зеркало заднего вида. Гордость и радость Питера уже не выглядела такой красавицей. И Питер выглядел не лучшим образом: он стоял на четвереньках в грязи перед радиатором «ягуара» и смотрел не мне вслед, а на то, что я сделал с его любимицей.
Кон выбежал из переулка за пансионом в тот момент, когда услышал шум удара, и сейчас переходил дорогу, направляясь к Голландцу Питеру и его красному «ягуару». Вот он-то смотрел мне вслед. До тех пор, пока я не поверил за угол.
Переулками доехав до Хай-стрит, я повернул направо на Клифтон-роуд. Справа от меня были тылы главной трибуны стадиона, а между мной и стадионом – наземная стоянка. Я въехал на стоянку, направился в дальний угол и припарковался в тени единственного дерева, нависавшего над стеной позади блока бывших частных домов, а ныне – магазинов, выходивших на Хай-стрит.
Я вылез из машины, запер ее, пересек стоянку и, дважды повернув налево, вышел на Хай-стрит. По тротуару туда-сюда сновали обвешанные покупками потные женщины. Школьницы в джинсах и куртках стояли внутри и снаружи музыкальных магазинов и, пританцовывая, слушали музыку. Настроечные таблицы на экранах телевизоров только подчеркивали серость дня. Велосипеды оставляли на мокром асфальте грязные полосы.
Я купил «Экспресс» и пошел в чайную «Кардома». Взяв чашку чая, я сел за дальний столик. И посмотрел на часы. Половина десятого.

* * *

В двадцать пять минут одиннадцатого я вышел из чайной. Без двадцати минут одиннадцать я через парадную дверь вошел в «Сесил». Я оказался первым клиентом. Ко мне подошел бармен, обслуживавший меня, когда я был здесь с Кейтом. Я заказал большую порцию виски и спросил, когда смена Кейта. Он ответил, что сегодня у Кейта утренняя смена, но его почему-то нет. Я спросил у него адрес Кейта. Он дал мне его. Я оставил сдачу ему.

* * *

Я постучал в дверь дома номер двадцать семь по Прайори-стрит, одного из длинного ряда одноквартирных домов с эркером и крохотным садиком. Мусорные баки стояли рядом с парадной дверью, прямо на террасе.
Дверь открылась. На меня смотрел мужчина в кардигане.
– Да? – сказал он.
– Кейт дома? – спросил я.
Мужчина вернулся в крохотный холл и остановился у лестницы.
– Кейт! – закричал он. – К тебе пришли.
Ответа не последовало.
– Кейт!
В ответ прозвучало что-то неразборчивое.
– Кажется, вчера он здорово перебрал, – сказал я.
– Кейт! – снова заорал мужчина.
– Можно мне подняться? – спросил я. – Я пришел за ним из паба. Он там очень нужен.
– Поднимайтесь, – ответил мужчина.
Я поднялся по узкой лестнице и остановился на площадке.
– Кейт? – позвал я. Молчание.
– Кейт?
Я открыл дверь.
Комната была малюсенькой. Шторы были опущены. Большая двуспальная кровать занимала почти все пространство. На кровати лицом вниз лежал Кейт. На нем была та же одежда, что и вчера. Ботинки он не снял. Куртка на спине была разорвана. Его лица я не видел.
– Кейт? – позвал я.
Он ответил после непродолжительного молчания:
– Катись к черту. – Он говорил в подушку, и его голос звучал приглушенно.
– Что случилось? – спросил я.
Ничего.
– Ну?
Кейт шевельнулся. Он начал поворачиваться. На это у него ушло много времени, однако ему удалось перекатиться на бок и приподняться на локте.
– То, о чем ты знал с самого начала, – ответил он.
– Они избили тебя, – зачем-то сказал я.
Он промолчал. Я всмотрелся в его лицо. Они здорово его отделали. Сосредоточили всю энергию на его лице. И трудились изо всех сил.
– Ты же знал, что они вернутся, верно?
Кейт старался как можно меньше двигать губами. Любое движение было болезненным. Он говорил как плохой чревовещатель.
– Нет, – ответил я, – не знал.
Кейт попытался усмехнуться.
– Зачем ты пришел? Ради профессионального любопытства?
– Я пришел, чтобы решить все вопросы, – ответил я.
– Да? – сказал он. – И как же?
– Я тебе должен.
– Нет, – сказал он, – не должен.
Я вытащил из бумажника довольно большую пачку купюр и положил ее на кровать.
– Я не хочу брать эти деньги, – сказал Кейт.
– Нет, хочешь, – сказал я.
– Не хочу, – сказал он.
– Ладно, – сказал я, – не хочешь. Но я все равно их оставлю. Через три недели, когда твое лицо вернется в прежнее состояние, ты будешь им очень рад. Рад тому, что сможешь на них купить. Возможно, даже будешь мне благодарен.
Он попытался сбросить пачку с кровати, но тело еще плохо слушалось. На линолеум спланировало всего две купюры.
Я пошел к двери.
– Завтра днем приезжает моя невеста, – сказал Кейт. – Аж из Ливерпуля. Приятный будет для нее сюрприз, а?
Я закрыл за собой дверь и спустился вниз.

* * *

– Сегодня Кейта не будет, – сказал я бармену, который дал мне адрес Кейта. – Предупредите шефа.
– Что с ним? – спросил бармен.
– Что-то с желудком, – ответил я. – Тяжелое состояние.
Я взял свой стакан и, сев за столик у окна, приготовился ждать Маргарет.
Через десять минут в бар вошли Кон Маккарти и Голландец Питер.
Оглядевшись по сторонам и увидев меня, они направились к моему столику.
Я понял, что в этом году новогодней открытки мне от Питера не дождаться. А Кон, как всегда, улыбался.
– Я прикокну тебя, – процедил Питер. – Ты еще пожалеешь о том, что сделал.
– Джек, это подло, – сказал Кон. – Ужасно подло.
Я молча выпил свой виски.
– Ну? – сказал Питер.
– Что ну? – спросил я.
– Ты едешь?
Я рассмеялся.
– Нет, черт побери, нет, – ответил я.
Питер посмотрел на Кона. Кон улыбался мне.
– А куда вы отсюда пойдете? – спросил я. Питер ничего не сказал.
– Неужели вы решили забрать меня силой? Отсюда? Не успеете и глазом моргнуть, как бармены бросятся растаскивать нас. Меня они знают, а вас нет. Так что придется вам подкараулить меня в другом месте.
Питер был мрачен, как полночь в Брикстоне.
– Что ж, – сказал он, – мы тоже можем выпить по одной. Ты не против нашей компании?
– Милости прошу, – сказал я.
Кон сходил в бар и принес две полпинты горького. Пока Кон ходил за пивом, Питер стоял. Кон поставил стаканы на стол и сел. Питер выждал несколько секунд и тоже сел.
Кон отпил из своего стакана.
– Ну, как дела? – спросил он. – Как успехи?
Я ничего не сказал.
– Кто-то, должно быть, очень встревожился, иначе нас бы здесь не было, – продолжил он.
Я опять ничего не сказал.
– Ладно, – махнул рукой он. – Кто сегодня выиграет? «Спёрз» или «Арсенал»?
– «Спёрз», – ответил я. Мы улыбнулись.
Кон снова отпил пива.
– Вчера видел Одри, – сказал он.
– Да? – сказал я.
– Да, – сказал он. – Спросила меня, не слышал ли я что-нибудь.
– И?
– Я ничего не слышал.
– Говорят, она еще та скряга, – сказал Питер, глядя на меня.
– Да? – сказал я.
– Да, – сказал Питер. – Джоки Джим рассказывал.
– Уж он-то знает наверняка, да?
Питер пожал плечами.
– А с какой стати ему рассказывать об этом, педик? – спросил я.
Я думал, Питер вскочит, но он не вскочил, так сначала подумал, прежде чем действовать.
– Между прочим, – обратился Кон к Питеру, – ты, наверное, знаешь, что Стоун Джинджер вернулся в Швейцарию?
– Знаю, – сказал Питер.
– Просто вспомнил об этом. В настоящий момент он не испытывает к тебе дружеских чувств.
– И это знаю.
– Всегда можно поцеловаться и помириться, – сказал я. – Или ты сначала миришься, а потом целуешься?
– Давай-давай, – сказал Питер. – Шути, пока есть время.
Кон допил пиво.
– Еще? – предложил он.
Он собрал стаканы. Я положил на стол фунт.
– За мой портер, – сказал я.
Кон пожал плечами, взял деньги и оставил нас с Питером глядеть друг на друга.
Открылись двери паба, и вошла Маргарет. На ней были темные очки и зеленое пальто. Ее глаза не привыкли к полумраку, однако очки она не сняла. Увидев меня, она сунула руки в карманы пальто и, покачиваясь на каблуках, пошла ко мне. Кон, вернувшийся с пивом, и Маргарет оказались у столика одновременно.
Она оглядела всех нас.
– Маргарет, – сказал я, – познакомься с моими друзьями. Питер и Кон. Маргарет.
Кон поставил стаканы на стол и пожал Маргарет руку. Питер кивнул.
– Что будешь, Маргарет? – спросил я.
Маргарет заказала водку с лаймом. Она уже подумывала о том, чтобы уйти. Кон и Питер ее нервировали. За темными очками скрывались мысли самого разного сорта.
Я подвинул ей стул. Она села. Я принес ей водки с лаймом. Пока я ходил за выпивкой, Кон завел светскую беседу.
– Вы жили здесь всегда? – спросил он.
– Да, не считая одного года, – ответила Маргарет.
– Друзья, – сказал я, – не обижайтесь, но нам с Маргарет нужно кое-что обсудить. Дела Фрэнка и прочее…
Кон встал.
– Да, конечно, – сказал он. – Подождем тебя в баре.
Питер тоже встал, однако не так поспешно, как Кон.
– До встречи, – сказал я.
Питер внимательно оглядел меня, затем они с Коном взяли свои стаканы, прошли к бару и сели на высокие табуреты. Я опустился на стул.
– Рад, что тебе удалось выбраться, – сказал я. Маргарет сделала глоток.
– Кто эти ребята? – спросила она.
– Эти? Просто парни, знакомые из Лондона.
– А что они делают здесь?
– Не знаю, – ответил я. – Возможно, приехали в отпуск.
– Забавно, – сказала она.
– Почему? – спросил я. – Они тебе чем-то не нравятся?
– С какой стати?
Я пожал плечами.
– Да ни с какой.
– Нет, нравятся.
Я предложил ей сигарету. Давая прикурить, я сказал:
– Дорин сказала, что поживет у подруги. Что-то очень туманно. Тебе что-нибудь известно?
Маргарет затянулась.
– У нее есть подружка по имени Ивонн. Подозреваю, что это она.
– А что у нее за родители?
– Отец – автобусный контролер. Они живут в Уилтон-Эстейт.
– Думаешь, она говорит правду – что может жить у них, сколько пожелает?
– А почему бы и нет? Она проводит у них почти все время и часто остается ночевать.
– Значит, ты считаешь, что у них с ней все будет в порядке?
– Они присмотрят за ней. Хорошие люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25