Неожиданно он увидел в ней не просто особу женского пола, нуждающуюся в утешении и понимании, а женщину — нежную, женственную и удивительно желанную. Давно он никого так не желал.
Дик вслух произнес ее имя.
Она подняла голову. Глаза ее, огромные и молящие, серо-голубым цветом напоминали плотный туман, который бывал только над океаном.
— Обними меня, не отпускай.
— Конечно, — пылко поклялся он.
Казалось, она успокоилась и уткнулась лицом ему в шею. Когда губы ее коснулись его кожи, прикосновение это, точно удар током, отозвалось во всем его существе, достигнув мужского начала. — Я тебя не отпущу.
И вдруг принялся безотчетно покрывать легкими поцелуями ее волосы и щеку. Затем осторожно взял девушку за подбородок и откинул ее голову назад. Губы его легонько и неторопливо скользнули по ее губам. Он вдыхал аромат бренди, сохранившийся на ее устах. Только евнух смог бы удержаться. Дик таковым не был.
Он страстно поцеловал девушку. И почувствовал, как она на мгновение напряглась, а затем вновь расслабилась в его объятиях. Медленно разомкнув языком ее губы, он рискнул продолжить. Поначалу его движения были робкими, но, когда она коснулась его языка своим, Дик потерял контроль. Издавая глухие рычания, он становился все более настойчивым. Язык его активно исследовал ее нежный ротик, всюду проникая и лаская.
Руки ее судорожно вцепились в его рубашку, ноги сплелись с его ногами. Она тихонько постанывала. Боже! Неужто ему снится чудесный эротический сон?
Дик хотел покрепче обнять девушку и случайно коснулся ее груди. Он собрался убрать руку, но ее грудь являла собой слишком большое искушение, и он помедлил, нежно лаская ее, и только спустя некоторое время убрал руку.
— Было так приятно. Пожалуйста, еще так сделай…
Рука его дернулась, и Лейни пронзил недоверчивый взгляд зеленых глаз. Женщины, которым нравились его ласки, считали себя весьма искушенными. Они играли в эротические игры: у каждой была своя роль и положенные по роли реплики. Но никогда еще Дику не доводилось слышать столь искренней и откровенной просьбы. Это не было эгоистичным требованием произвести определенное действие, дабы получить удовольствие, — отнюдь нет, то была робко высказанная шепотом похвала его ласкам и просьба продолжить их.
Не сводя глаз с лица девушки, он вновь положил руку ей на грудь и принялся ласкать круговыми движениями. Глаза девушки закрылись, она тяжело вздохнула, и легкая улыбка заиграла на ее губах. Он осмелился передвинуть пальцы ближе к соску — и даже сквозь блузку и бюстгальтер ощутил его отклик.
— О Боже, Лейни… — хрипло прошептал он и вновь припал к ее губам. По мере того как поцелуй становился все более страстным, смелее становились и его ласки. Дик пытливо и увлеченно исследовал ее тело, со всеми его изгибами и укромными впадинками, с удовольствием внимая шуршанию одежды, отчего ласки почему-то казались запретными, а следовательно, и более волнующими.
Узкий диван сковывал его движения. Дик вскочил и увлек Лейни за собой. Она покачнулась и, упав, тяжело привалилась к нему. Это привело Дика в чувство. Если бы не огонь в его теле, он бы от души посмеялся над собой и над этой ситуацией.
Она же пьяна! И не от внезапной страсти, а от рюмки бренди! Даже пережитая эмоциональная травма в связи со сбоем электричества не объясняет отсутствующего выражения ее лица.
Дик вздохнул, сетуя на собственную глупость и стремясь охладить свой пыл.
— Эй, Лейни, детка, пойдем-ка я уложу тебя спать, — предложил он.
Взяв девушку за плечи, он отстранил ее от себя и вгляделся в ее лицо. Та медленно и торжественно кивнула. Взяв ее за руку, Дик направился в спальню. Она последовала за ним, точно послушное дитя.
Дик зажег свет и переступил порог комнаты.
— Постой здесь, пока я постелю. — Прислонив ее к косяку двери, он подошел к широкой кровати, снял голубое замшевое покрывало, отбросил декоративные подушки в глубокое кресло, взбил подушку для Лейни и разгладил безупречной чистоты бежевые простыни. — Ну вот…
Слова замерли у него на устах. Девушка по-прежнему стояла у двери. Рядом с ней росла небольшая кучка одежды. Блузку и юбку она уже сняла и, когда Дик повернулся, как раз освобождалась от нижней юбки. Остолбенев, он наблюдал, как она снимает тонкие колготки с ножек изумительной красоты. После чего, оставшись лишь в прозрачном бюстгальтере и трусиках — столь символических, что не стоило на них и тратиться, — она подняла на него равнодушный взгляд голубых глаз. Тело ее было стройным, гибким и в то же время роскошным.
Никто из его коллег не поверил бы, что Дик Сарджент способен лишиться дара речи. Однако он стоял и пялился, словно подросток, впервые увидевший голую женщину. Во рту у него пересохло. Ему доводилось иметь дело со столькими раздетыми женщинами, что не сосчитать. Большинство из них он раздевал сам и весьма в этом поднаторел. Он мог освободить даму от одежды прежде, чем та сообразит, что происходит. Но эта женщина застала его врасплох, так что ему оставалось только глазеть разинув рот. Больше всего его озадачило то, что она даже не пыталась соблазнить его — просто сняла с себя одежду.
Застенчиво улыбнувшись, девушка проследовала мимо него к постели. Сначала она села, а потом легла, трогательно прижавшись щечкой к подушке.
— Никто в жизни не поверит, что я от такого отказался, — буркнул Дик себе под нос и, подойдя к кровати, улыбнулся девушке:
— Спокойной ночи, Лейни. Приятных сновидений. — Поцеловал ее в щеку и, выпрямившись, машинально потянулся к выключателю над кроватью — свет погас.
— Нет! — Она порывисто вскочила, тяжело дыша во внезапно наступившей темноте и исступленно размахивая руками в поисках Дика.
— Извини, — поспешно сказал он, кляня себя за тупость и присаживаясь на край постели. Дик обнял девушку, вмиг ощутив ее наготу, и в каждой его клеточке мгновенно проснулся мужчина.
— Побудь со мной, ты обещал, — со слезами в голосе взмолилась она, обвивая руки вокруг его шеи и прижимаясь к нему всем телом. Ощущая ее полные груди, Дик мгновенно представил их без бюстгальтера: зрелые, полные, с темными сосками. — Ты же сказал, что не уйдешь.
— Лейни!.. — простонал он. Его разум и тело вступили в яростную борьбу. — Ты сама не понимаешь…
— Ну пожалуйста…
Он разрешил себе прилечь рядом с ней. Только на минутку, только пока она уснет, убеждал он себя.
Однако она крепко обняла его, и мольбы ее были столь нежными и настойчивыми, что заглушили протесты его совести. Руки его начали ласкать ее — но уже не для того, чтобы утешить и успокоить. Кожа ее была Такой бархатистой и теплой! Губы его отыскали в темноте ее губы и слились с ними в жарком, страстном поцелуе.
О Боже!
Нельзя было этого делать. Он ведь ничего о ней не знает. Вдруг она замужем? Хотя ведь он уже проверил — кольца у нее на руке нет. Но ведь это ровным счетом ничего не значит, Сарджент, черт тебя побери.
Он может навлечь на свою голову кучу неприятностей. А если дело получит огласку?.. Разъяренный муж врывается на рассвете в его квартиру с полицией и репортерами…
Предостережения эти искрами вспыхивали в его мозгу. Но их гасили сладкие губы Лейни и ее близость.
Сказать по правде, добиваясь желаемого, Дик не гнушался грязных уловок и махинаций. Но никогда еще ему не доводилось столь явно пользоваться беспомощностью женщины. Она была пьяна и не соображала, что делает.
Но он-то соображал. И это было восхитительно.
Он ведь гораздо ее старше. Лет на пятнадцать, наверное.
Гореть ему за это в аду, как пить дать. Ну и что? Он ведь уже объят пламенем.
Лейни постепенно пробуждалась. Она приоткрыла глаза, потом закрыла их на несколько минут, находясь в сладкой полудреме. Зевнула. Вновь лениво разомкнула веки.
И тотчас вытаращила глаза. Рядом с ней лежал совершенно незнакомый мужчина. Он мгновенно проснулся и прошептал ей:
— Доброе утро.
Издав резкий сдавленный вопль, Лейни попыталась отпрянуть от мужчины. Ноги ее оказались сплетенными с его ногами, а ее колено… Боже правый! Его ладонь покоится на ее груди! Яростно пихаясь, она наконец сумела откатиться подальше от мужчины. Он же смотрел на нее как на умалишенную, растерянно моргая зелеными глазами, которые она не могла не заметить даже в своем близком к истерике состоянии.
Женщина отползла в угол кровати, съежилась и тут же вновь отчаянно вскрикнула, осознав, что она голая — как, впрочем, и мужчина. Вцепившись в простыню, она рывком натянула ее до подбородка.
— Кто вы такой и где я нахожусь? — задыхаясь, спросила она с расширенными от ужаса глазами. — Если вы сейчас же все не объясните, я вызову полицию.
Угроза ее была нелепа и смехотворна, и женщина поняла это. Она не имела ни малейшего представления, где находится и в какой из комнат здесь телефон.
— Успокойся, — рассудительно произнес он, протягивая к ней руку. Она вздрогнула и отпрянула. Он выругался.
— Неужели ты не помнишь, как сюда попала?
— Нет, — отрывисто бросила она. — Но уверена, что пришла я сюда не по своей воле. Кто вы такой?
Он снова выругался и, потирая рукой широкую волосатую грудь, озадаченно взглянул на нее.
— Честно говоря, я боялся, что ты не вспомнишь. Ты выпила слишком много бренди.
— Бренди? — переспросила она одними губами. — Вы напоили меня бренди? А еще чем? Наркотиками?
По растущим паническим ноткам в ее голосе Дик понял, что она вот-вот потеряет самообладание.
— Позволь мне объяснить.
— Да, немедленно! Немедленно объясняйте! И где моя одежда?
Дик откинул простыню и встал. При виде его мужской силы женщина побледнела. Едва он сделал два шага к гардеробу, как она вновь вскрикнула в ужасе. Зажав рукой рот, женщина неотрывно смотрела на бурые пятна на простыне.
Когда она подняла на Дика остекленелый взгляд, он впервые смутился.
— Я же не знал, что ты девственница. — И виновато развел руками, будто не замечая своей наготы. — Откуда мне было знать… пока не стало слишком поздно, Лейни?
Она медленно отняла дрожащую руку от побелевших губ.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? Он покачал головой — как ей показалось, в замешательстве и даже с грустью. Подойдя к шкафу, достал белый махровый халат и вернулся к кровати. Протянул халат ей. Когда она не взяла его, просто положил его рядом с ней и повернулся спиной.
— Ты сказала мне свое имя в лифте. Неужели не помнишь, как ехала со мной в лифте?
Просунув руки в рукава халата, она завернулась в него, между тем как мужчина, порывшись в комоде, извлек наконец пижамные штаны и натянул их на себя, хотя, судя по всему, носить пижаму он не привык.
Вновь повернувшись к ней, он спросил:
— Так ты помнишь хотя бы, как вошла в лифт?
Лейни приложила пальцы к болезненно пульсирующим вискам и медленными движениями принялась их массировать, пытаясь вспомнить. Так… Вчера весь день она провела с Салли и Джеффом. Днем они показывали ей Нью-Йорк, знакомя с достопримечательностями города. Вечером она была у них в гостях… Отлично пообедали, а на десерт был удивительный напиток под названием «Бархатный молоток». Кажется, она выпила две порции?.. А потом?.. Ну да. Она попрощалась с ними у дверей их квартиры, обнялась с Салли, смеясь, обнялась с Джеффом, а потом… Ничего.
— Ты сказала, что была в гостях у кого-то из жильцов этого дома, — негромко заговорил мужчина, дав ей время связать воедино обрывки воспоминаний. — Когда я вошел в лифт, ты уже была там. Потом вырубили электричество. Мы застряли — на несколько минут, не больше. Но ты впала в такое оцепенение от испытанного ужаса, что я не мог бросить тебя одну, отпустить на улицу. Вот и привел сюда. Дал тебе бренди. Утешал, пока ты плакала. Ты…
— Но это не объясняет, почему я проснулась в вашей постели изнасилованная!
— Изнасилованная?! — воскликнул он в сердцах.
— Да, изнасилованная. Я бы ни за что не легла с вами в постель по доброй воле.
Она видела, что мужчина с трудом сдерживается. Лицо его напряглось от гнева и раздражения. Он машинально провел рукой по седым волосам — очень красивым и удивительно гармонирующим с его загорелой кожей и лучистыми зелеными глазами.
— Ты знаешь, что страдаешь клаустрофобией? — спросил он наконец. Она кивнула.
— Я подумал, что ты, возможно, не помнишь событий вчерашнего вечера потому, что пребывала в расстроенных чувствах. — Черты его смягчились, и она не знала, что больше ее пугает — его гнев или же его нежность. Но почувствовала, что может подчиниться и тому и другому. — Что же до всего остального, — негромко добавил он, искоса глянув на красноречивые пятна на постели, — то, клянусь, я не сделал ничего такого, что было тебе неприятно. — Она тихо всхлипнула. — Я бы хотел поговорить с тобой об этом. Спокойно. За чашкой кофе. — Он направился к двери и распахнул ее. — Вот здесь ванная комната. Наверное, ты захочешь принять душ. Я принесу твою одежду, или, если хочешь, можешь пока остаться в халате. А я пойду приготовлю кофе, и мы с тобой неторопливо соберем недостающие части головоломки, пока для тебя все не встанет на свои места. Хорошо?
Ничего хорошего, мелькнуло в ее голове, но она согласно кивнула. На мгновение он ее покинул и вернулся, держа в руках ее безнадежно помятую одежду, а также туфельки и сумочку. После чего молча вышел и закрыл за собой дверь.
Лейни не теряла времени даром. Соскочив с постели, она бросилась в ванную. Включила душ, но вставать под него не стала. Пусть он думает, что она моется под душем. Сама же тем временем торопливо ополоснулась над раковиной. Боже! Что же она натворила! Отправившись на неделю в Нью-Йорк, умудрилась напиться до беспамятства и переспать — переспать! — с совершенно незнакомым мужчиной. В голове не укладывается, до того это чудовищно.
Чтобы не терять времени, надела трусики, а все остальное нижнее белье запихнула в сумочку. Затем трясущимися руками она принялась натягивать на себя колготки, блузку и костюм.
Кто он такой? Впрочем, она и знать этого не хочет. И никогда не узнает.
Лейни осторожно приоткрыла дверь и выглянула. По радио передавали прогноз погоды.
1 2 3 4