— Чейз непреклонно покачал головой. — Нет, не она. Она самый уверенный в себе, незакомплексованный и твердо стоящий двумя ногами на земле человек, какого я знаю.— Теперь, да! — Пэт подчеркнул голосом это слово. — Но я помню ее, когда она была тощей девчонкой с пластинками на зубах и волосами морковного цвета, которую вы, остальные ребятишки, все время дразнили. Может, Марси тоже помнит эти времена.Пэт встал и обошел стол, сел на его край и жестом приказал Чейзу вернуться на стул. Тот неохотно, но сел снова.— Я ничего не говорил тебе о вашей поспешной женитьбе, — продолжал Пэт. — Решил, что это не мое дело.— Ты правильно решил.Пэт проигнорировал его слова.— Я считал, что взрослый человек вроде тебя сам может принимать решения и сам отвечать за них, если они окажутся неверными. Но Лори рассказала мне все подробности.— Она рассказала тебе о деньгах?— Угу. — Лицо его смягчилось. — Чейз, все знали, как ты относился к Тане. Марси — не исключение. И даже уверенная в себе, прагматичная женщина хочет быть любимой. Они хотят, чтобы любили только их. Каждая женщина хочет быть для своего мужчины единственной.— С каких это пор такой холостяк, как ты, стал таким экспертом по женской психологии?Пэт рассмеялся, соглашаясь с этим.— Может, я и не эксперт по женщинам как таковым, но в случаях, подобных этому, я знаю, о чем говорю. Я не утверждаю, что мне все заранее известно. Но такую возможность мы должны учитывать тоже.Чейз посмотрел ему прямо в глаза и твердо заявил:— Пэт, ты ошибаешься. Грубо ошибаешься.— Надеюсь. Но если я не прав, почему Марси отказывалась прийти ко мне?— Она привыкла полагаться на себя саму. Ей нравится самой заботиться о себе. И у нее это хорошо получается.— Может, эту привычку — полагаться на себя — она хочет уравновесить чем-то, что сделает ее в твоих глазах женственной, легко уязвимой.— Не бросай свою работу ради психологии, Пэт.— Я играю роль адвоката дьявола. Это входит в мою работу.— Меня от этого воротит.— Меня тоже, — невозмутимо продолжал он. — Почему она не поменяла номер телефона?— На это как раз легко ответить. Клиенты могут внезапно принять решение купить дом, им может понадобиться срочно связаться с ней. Поэтому, кстати, номер ее телефона должен соответствовать номеру в телефонной книге.Пэт глянул через плечо Чейза.— А как поживает Девон?Поняв, почему Пэт так неожиданно сменил тему разговора, Чейз подхватил:— Последний раз, когда я говорил с Лаки из Хьюстона, он сказал, что она доводит его до припадков. Что бы он ни говорил или ни делал, ей ничего не нравится.Дверь у него за спиной открылась. Он повернул голову. Марси была одна.— Мы уже закончили.— Я знаю, Марси, что это было неприятно, — сказал Пэт. — Спасибо, ты держалась молодцом! Первое, что я сделаю утром, это отправлю запрос в Даллас. И утром придет человек установить на ваш телефон записывающее устройство. — Он широко улыбнулся им обоим, но Чейз слишком давно знал его и видел, что это наигранная улыбка. — Теперь будьте осторожны, когда говорите по телефону. Вас будут слушать другие.— Он мне не поверил? Да? Он считает, что я все это выдумала?Боковым зрением Марси увидела, что Чейз глянул на нее и снова стал следить за дорогой. С того момента, как они покинули шерифа, они ехали молча и теперь почти добрались до дома. Верхушки деревьев смыкались над двухрядной дорогой, образуя туннель, освещаемый только их фарами. Это вызывало у нее такое чувство, будто она потерялась в гротескной комнате дома развлечений…— Конечно, Пэт поверил тебе.— Не считай меня дурочкой, Чейз. — Она устало откинула голову на подголовник. — Ты всегда говорил, что я хорошо соображаю. У меня достаточно сообразительности, чтобы понять твоего друга — шерифа.— Он и твой друг тоже.— Был до сегодняшнего вечера. Теперь он считает меня истеричкой, которая изобретает пугало в тщетной попытке удержать мужа, женившегося на ней из-за денег, а не по любви. — Она перекатила голову и сбоку посмотрела на него. — Разве не так?Чейз заерзал на сиденье.— У Пэта такая работа. Он должен рассматривать дело со всех сторон. Это иногда очень неприятно ему, особенно если его роль шерифа противоречит его роли друга. Ему не нравится производить аресты. Ему не хотелось арестовывать Лаки за поджог, но он сделал это, потому что это — его долг, он присягал выполнять его.— Значит, когда я была с его помощницей, он высказал сомнения относительно моих таинственных звонков?— Не совсем сомнения.— Сомнения, — возразила она. — Во всем.Оставшуюся часть дороги они молчали. Когда они добрались до дома, Чейз вошел в него первым и зажег свет.— У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь от усталости, — сказал он.— Упаду. Я сейчас приму ванну и лягу в постель.Она уже поднялась до половины лестницы, когда вспомнила и обернулась.— Твоя почта лежит на баре.— Спасибо.Она никогда не знала, чего ожидать от Чейза, когда он возвращался домой. У нее не было никаких гарантий, что он вообще вернется. А когда он возвращался, ее не удивило бы, если бы он сказал, что уезжает насовсем и хочет получить развод.Она не могла позволить себе обрадоваться, что он не упомянул о том, что им надо разъехаться. Хотя, возможно, у него просто еще не было времени или возможности, чтобы обсудить это с ней.Она приняла ванну. Горячая вода помогла расслабиться всем ее мышцам. Простое сознание того, что Чейз в доме, успокаивало ее нервы, как бальзам.Но когда зазвонил телефон — она как раз вытиралась, — кошмар начался снова. С одной стороны, ей было непереносимо, что этот человек мог одним звонком разрушить ее душевное равновесие. С другой стороны — она молилась, чтобы это был он.Она торопливо закончила вытираться и натянула ночную рубашку. Кинувшись в спальню, она застала там Чейза, раскрывавшего постель.— Кто звонил?— Мать. Ей позвонил Пэт.— Обо мне?— Нет. Он все-таки профессионал. Он просто мимоходом в разговоре с ней упомянул, что я дома. Она позвонила поприветствовать меня.— А, — Марси была разочарована. — Я думала, может, это… он?— Нет. Иди сюда, ложись. — Чейз поднял одеяло и держал, чтобы она могла лечь. Она скользнула в постель и положила голову на подушку. Ночник ярко светил ей в лицо. Протянув руку, она выключила его.Она не хотела, чтобы Чейз видел ее такой некрасивой: без косметики, непричесанной, бледной и усталой от бессонных ночей… Она выглядела ужасно: рыжее пугало.— Это так хорошо все объясняет, правда? — задумчиво рассуждала она.— Что?— Что я придумала этого таинственного человека. Ты слишком галантен, чтобы бросить женщину в беде.— Послушай, Марси… Если Пэт хочет развивать свои доморощенные теории, это — его дело. Это — его работа. Но тебе нечего тыкать ими мне в нос.— А разве ты можешь быть уверен, что я не лгу?— Ты не лжешь.— На прошлой неделе мы поругались. Ты ушел из дома, ни слова не сказав о том, где ты будешь и когда вернешься. А пока тебя не было, этот, который звонит, становился все настойчивей и все больше угрожал. — Она рассмеялась, но в смехе звучало отчаяние. — Не удивительно, что Пэт думает, будто я его разыгрываю. Это ведь классический случай. До жалости классический.— Из всех людей, которых я встречал, ты меньше всех вызываешь к себе жалость.— Я просто распадаюсь на части. Посмотри на меня. Я вся дрожу, — она протянула ему свою — и действительно! — дрожащую руку. — Не похожа на местный столп силы и стабильности.— То, что происходит, самого крепкого из нас превратило бы в комок нервов. В любом случае, я не собираюсь сегодня ночью спорить с тобой об этом. Тебе надо выспаться. Я думаю, ты не спала с моего отъезда.— Почти, — согласилась она.— Вот, возьми. — Он протянул ей капсулку и стакан воды, чтобы запить.— Что это такое?— Успокоительное, которое они давали мне, когда у меня была трещина ребер. Чтобы заснуть, мне надо было принимать по две штуки. Одна тебе наверняка не повредит.— Нет, спасибо. Я лучше не буду.— Она поможет тебе заснуть.Марси отрицательно покачала головой.— Я и так засну.— Уверена?— Уверена.Он пожал плечами, соглашаясь, и поставил стакан и таблетки на ночной столик.— Спокойной ночи!Он был почти в дверях, когда она выпалила:— Я купила его для тебя.Чейз остановился и обернулся.— Что?— Этот дом.— Марси, сейчас не время все это обсуждать. Ты измотана.— Но я не могу успокоиться, пока не заставлю тебя понять, почему я это сделала.— Я прекрасно понимаю. Ты хитростью заставила меня жить с тобой в Танином доме.— Это мой дом.— Только потому, что ты за него заплатила. А по сути, он принадлежит Тане.— Я нашла этот дом. Я увидела его раньше, чем Таня. — Она села в постели. Одеяло сползло ей на колени. — Таня даже не знала бы о нем, если бы я не привезла ее посмотреть на него.— Что приводит нас к уместному вопросу… Если ты сама так хотела его, почему показала его Тане? Почему же не купить его тогда же для себя?— Потому что я хотела, чтобы здесь жил ты.Он недоверчиво уставился на нее и развел руками.— Почему?Потому что она очень любила этот дом, потому что Чейзу тогда было нужно какое-то жилье и ей хотелось дать его ему. А в то время она могла это сделать единственным способом — через его жену.После того рокового случая ей еще сильнее захотелось, чтобы дом принадлежал ему, как бы компенсируя его потерю. Когда стало ясно, что он не собирается занять дом, который купил почти одновременно со смертью Тани, в голове Марси зародилась идея.Она сознательно позволила Лаки поверить, что дом покупает кто-то другой, а не она. Со дня покупки все ее действия были направлены к одной цели: подготовить этот дом для Чейза и жить там вместе с ним. Она хотела сделать ему этот подарок, но так, чтобы он об этом никогда не узнал.Она выбирала мебель и всю обстановку в расчете на его вкус. Она спланировала все — за исключением родео в Форт-Уорте. Это было совпадением, которое она восприняла как божье благословение.Судьба одобрила ее намерения. Боги улыбнулись ей и ее планам. Годы неразделенной любви наконец должны были вознаградиться. Она получила разрешение на это. Ей было позволено утешить его после несчастного случая, лишившего его жены.Но он это так не воспринимал.И теперь, когда он вглядывался в ее лицо, стараясь найти разумное объяснение всему, она надумала было рассказать ему просто правду о том, что все, что она делала, она делала потому, что любила его. Всегда любила и всегда будет любить. Но это было трудно. Нет, просто невозможно объявить о неразделенной и не требующей разделения любви человеку, стоявшему с таким рассерженным видом.— Наверное, Чейз, я старалась утешить тебя в твоей потере, — произнесла она дрогнувшим голосом. — Я хотела вернуть тебе хоть часть прошлого, но, видимо, все испортила.Было видно, как напряжение оставило его. Он наклонил голову и потер шею сзади.— Я не считаю, что ты сделала это со зла.— Спасибо тебе за это.Она теребила край простыни, не решаясь поднять на него глаза, потому что не могла скрыть светившуюся в них любовь к нему. Если было что-то, чего она категорически не хотела от него, так это жалость. Собрав все свое мужество, она спросила:— И что же будет у нас с тобой дальше?— Будь я проклят, Марси, если знаю. Единственное, в чем я сейчас уверен, это то, что мы оба слишком устали и изнервничались, чтобы думать о будущем.Он подошел к двери и открыл ее.— Если я тебе буду нужен, то я в соседней комнате. «Ты мне нужен», — кричало ее сердце.— Ты мне не помешаешь, если захочешь спать здесь.Он поглядел на пустую подушку рядом с ней и покачал головой:— Думаю, что сначала нам надо разобраться в себе. А ты как считаешь?— Пожалуй, — она мужественно старалась не показать своего разочарования. — Спокойной ночи.— Спокойной ночи.После того, как он оставил ее, Марси перекатилась на бок и подтянула колени к груди. Слезы полились из ее глаз, заструились по щекам на подушку. Он больше никогда не будет ей доверять. Он чувствует, что она обвела его вокруг пальца, и, если быть абсолютно честной с собой, она именно это и сделала. Но только потому, что любила его так сильно.Он отрицал, что поверил рассуждениям Пэта Буша о том, что непристойные звонки были просто ее выдумкой, последней отчаянной попыткой старой девы привлечь внимание и удержать своего мужчину. Но могла ли она винить Чейза в его сомнениях?Эти звонки были на самом деле. Угрозы были реальными. Она это чувствовала. И как только этот человек позвонит и Чейз услышит его голос, когда его снова прокрутят, он поймет, что она говорит правду. На этот раз она не попытается его перехитрить.
— Алло?— Алло, Марси?Наконец-то! Это был он! Ее сердце застучало сильнее.— Вам надо перестать звонить мне, — сказала она, стараясь не показать радости в голосе от того, что он наконец позвонил. Теперь Чейз поверит ей.— Я не перестану звонить, пока не получу, чего хочу. Ты знаешь, чего я хочу, — сказал он скрипучим голосом, от которого у нее побежали мурашки по спине. — Я хочу почувствовать тебя под собой. Как ты шевелишься, мокренькая?— Это мерзко.— Как твои соски? Стали твердыми? Потрогай их за меня, Марси. Хмм, это хорошо, Марси. Это очень хорошо, — он застонал с наслаждением.— Вас надо запереть и ключ выбросить. Вы больны. Вы угроза обществу.Он рассмеялся снисходительно и высокомерно.— Я знаю, что твой телефон записывается. Шериф сделал это, но я знаю, как это обойти.Он блефовал. Но откуда он узнал, что ее звонки регистрируются в конторе шерифа? Он не мог этого знать. Просто догадался?— Я знаю, сколько могу говорить, не вешая трубку, чтобы они не смогли проследить звонок.— Я не знаю, о чем вы говорите.— Они не верят тебе, Марси? Ни шериф, ни твой муж. Они считают, что ты меня выдумала, что я — игра твоего воображения, — Нет.Ее рот пересох. Она крепче сжала трубку, так что ее пальцы побелели от напряжения. Ей хотелось сглотнуть, но во рту не было слюны.— Чейз верит мне.Снова мерзкий смешок.— Я приду к тебе, Марси. Скоро.— Оставьте меня в покое. Я вас предупреждаю.— Я понравлюсь тебе, Марси. Как мужчина я лучше, чем твой муж, — он закудахтал от смеха. — А он даже не верит тебе. Он не спасет тебя, его не будет на месте, когда я положу тебя под себя, голую, распластанную…— Прекратите!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28