По чьей вине? Кто его запутал?..В короткий миг, что нога Ласкина повисла над сходней, в его памяти пронеслась длинная вереница образов. Он искал того, кто был виноват в случившемся. Искал — и не находил. Потому что среди них не было одного-единственного, в котором он узнал бы виновника всех своих бед, — самого себя.Его взгляд в последний раз обежал берег, и тут он увидел, как из домика пограничников вышел его проводник — маньчжур Ван. Поравнявшись со старым сторожем, сидевшим на корточках с флейтой в руках, Ван остановился. Ласкин не слышал того, что сказал Ван, да если бы и слышал, то не понял бы — проводник говорил по-китайски:— Отец, я должен рассказать им все?Старик утвердительно кивнул.— И про господина Ляо?— Начав с этого, — старик движением подбородка показал вслед Ласкину, — ты не можешь не закончить тем.— Хорошо, — покорно проговорил Ван, — я не боюсь смерти.— Смерть страшна тому, кто худо бережёт жизнь.Маньчжур почтительно поклонился старику и в сопровождении пограничного солдата пошёл к катеру.
Катер унёсся в море. Края буруна расходились за ним все дальше, пена спадала, след убегал к горизонту. Скоро он исчез за куполом воды. Снова, как стеклянная, застыла бухта под палящими лучами солнца.Корней, не двигаясь, лежал в тени прибрежных деревьев. Около него разметался Лёвка. Мягко шелестел матрац из высохших водорослей, когда мальчик ворочался во сне. Выброшенные морем водоросли мёртвым слоем покрывали все побережье. Прибой скатал их в плотный тюфяк, солнце выпило из них влагу, ветер сделал их гибкими и шелковистыми.Слышались монотонные, однообразные звуки: старый сторож с плантации маков играл на бамбуковой флейте.К Корнею подошёл командир:— Пойдёшь домой?— Лёвка отдохнёт, и пойду, хотя… — он неловко усмехнулся, — дома-то и нету.Помолчали.Командир растянулся было на мягком ложе рядом с Корнеем, но, вспомнив что-то, привстал.— Бойцы постановили: свободная смена каждый день к тебе приходить будет.— Я гостям рад, да принимать их ноне негде.— Об этом и речь: избу тебе новую ставить будем.Корней хотел сказать что-нибудь подходящее к случаю, но, пока придумывал, командир уснул.Скоро спали трое: Корней, Лёвка и командир. У их ног не шевелясь лежало неслышное море. Оцепенела листва. Из-за ограды поста все доносилось незамысловатое баюканье флейты старого китайца. О-в Путятин — Владивосток 1930


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16